Возмездие низвергнутых Архонтов

      Поиски ни к чему не приводили. Великие умы Ли Юэ гнались за неосязаемым ветром, за собственными доводами. Необъятная тревога блуждала по землям Архонта. Справиться с ней не удавалось ни днём, ни ночью.       Бессонница стала вечным спутником Охотника на демонов. Он, как одинокий геовишап, бродил по заснеженным землям, выслеживал следы, принюхивался к ветру. И всё это не приносило результатов. Словно снег в Ли Юэ выпал не из-за изменений энергетического пространства, а просто так, будто так и задумывалось. Никаких полчищ поражённых, никаких павших Архонтов. Всё было слишком тихо.       Стояла глубокая ночь. Самая тёмная ночь, какую Сяо только доводилось видеть. Небо было ясное, но на нём не мигали задорные звёзды, не блуждала всегда одинокая луна. Лютый холод пронизывал истощённое тело, и даже одежда не могла с ним справиться. Колючий ветер трепал спутанную копну волос, снег жалобно хрустел под ногами, нарушая стойкую, почти могильную тишину. Ни пения птиц, ни завывания диких зверей. В этом присутствовали свои плюсы. Слух юноши обострился, работая во благо поисков.       Несколькими часами ранее Адепт разбил небольшой, вполне обычный отряд поражённых. Новые враги редко появлялись в нескольких местах одновременно, оттого пока работы у Яксы не было. Он блуждал по продуваемой всеми ветрами дороге без какой-либо цели. Шёл, не задумываясь куда. Лишь протяжный визг призвал его остановиться. Крик был очень далеко, но показался каким-то слишком оглушительным.       Сжав копьё, Сяо переместился на облысевший холм, а оттуда к излучине реки. Голая, лишённая растительности территория хорошо просматривалась, являя ему до холода в груди страшную картину. Десятки, сотни поражённых пожирали плоти множества людей, выворачивая тела наизнанку. Они рычали, скрежетали зубами, шипели друг на друга. Сяо оцепенел. Такого огромного отряда ему ещё не доводилось видеть. Они шли в сторону «Ваншу», и патрулирующие Миллелиты не стали для них препятствием, да и один Якса вряд ли смог бы остановить это полчище. И всё же юноша не собирался отступать. В гостинице ночевал единственный человек, что жил в его сердце. Он не мог дать поражённым пройти, не мог позволить им навредить ей.       Прорычав скверные ругательства, Сяо собирался напасть на нарушителей покоя, но тихий голос за спиной остановил все его намерения. Он коснулся острого слуха и заставил ноги вмиг похолодеть.       — Стой.       Обернувшись, юноша замер в ужасе. Горло схватило жгучим кольцом, мешая свободно дышать, грудь сдавила сильная тяжесть. Перед ним стояла Люмин. Вся окровавленная, в слезах и ссадинах. Её золотые волосы потемнели от оросивших их алых пятен. Девушка дышала надрывно, едва сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Её худенькие бледные руки сжимали крохотное, обездвиженное тело. Побелевшая ладошка Паймон болталась в воздухе, когда Люмин судорожно вдыхала.       Девушка пришла не одна. Позади неё возвышалась огромная багровая туша. До скрипа зубов, до туманящей ярости Сяо ненавидел его. Азал. Это проклятое тысячи раз имя вызывало в нём неимоверный гнев. Никому в жизни юноша не желал мучительной смерти, только ему.       Дыхание Яксы участилось. Мышцы напряглись до боли, но он не смел сдвинуться. Его любимая девушка была в руках страшного противника. Жало Азала уже нависало над Люмин. Один неверный шаг — и она погибнет.       — Ты хотел быть среди них, — скаля ряд острых зубов, говорил Архонт. — Хотел жить мирской жизнью. Надеялся вставать с рассветом, наблюдать за солнцем, сложить копьё. Но знаешь, что самое главное в этом существовании? Это слабости. Слабости, которыми можно манипулировать. Ты был почти не прогибаем. Ведь существо, лишённое страха, желания жить — самый опасный враг. А теперь? Ты связал себя с ними, — пылающий жадный взгляд упал на трясущуюся Люмин.       — Что ты хочешь? — прорычал Сяо в ответ.       — Ничего, — Азал легко пожал плечами. — Ты, мерзкий ублюдок, получишь сполна. Сейчас для меня ты уже не опасен. Моя армия пожрёт города, а ты сгниёшь от мыслей, что так и не смог её спасти.       Острый шип, пронизанный ядом, обрушился на Люмин. Пройдя сквозь спину, он вышел через грудь, зацепив и уже бездыханное тело Паймон. Копьё выпало из вмиг окаменевшей ладони, когда последний выдох вырвался из девушки, расслабив только что искажённое болью лицо.

***

      Холодный пот прошиб позвоночник и спрятался где-то в ногах, когда Сяо резко оторвался от постели. Его трясло от потрясения, тёплый воздух комнаты с трудом проникал в лёгкие. Пересохшие губы треснули, когда сквозь стиснутые до боли зубы вырвалось протяжное шипение. Сжимающая грудь боль била так, словно по ней ударили чем-то тяжёлым.       Осознание, что прошедшие сцены были лишь кошмаром, пришло не сразу. Картины перед глазами били в самое сердце, в мысли, которые юноша усердно отгонял. Они заставили его нутро вздрогнуть, облить мрачной действительностью.       Отдышавшись, Сяо поднялся с кровати и открыл настежь балконные двери. Холодный воздух тут же обдал его напряжённое тело, облизывая взъерошенные волосы и мокрую кожу. На улице всё ещё держались сумерки. Судя по зависнувшей в чистом небе серебряной луне, Якса проспал не больше трёх часов, но, казалось, прошла целая вечность.       Сяо протёр глаза и облокотился на перила балкона. Опять кошмары. Он терпел их большую часть своей жизни. В какой-то мере они стали частью его. Юноша умел отречься от них почти сразу, как пробуждался, но тут не получалось. Этот, казалось, оставшийся далеко в прошлом голос будил в нём тяжёлую ярость. Разум Сяо хорошо запомнил Азала и не желал просто так вычёркивать из головы. Этот невыносимый образ, пятно, что раздражало одним лишь видом. Прошла уже почти тысяча лет, а он так и не смог раствориться в памяти. Но не это встревожило проснувшийся разум.       Человеческие слабости. Они были чужды ему — Охотнику. Он жил своей отрешённой жизнью, ни к кому не привязывался конкретному. Перед ним стояла общая цель, которой Сяо беспрекословно следовал. Если погибали случайно люди, юноша не корил себя, а продолжал работать. И лишь сейчас всё изменилось. Он стал уязвим. Девчонка, что спала в этой же гостинице, стала невольным ключом к нему самому. Сяо знал, что если с ней что-то случится, если он не сможет или не успеет ей помочь, это убьёт его изнутри, разорвёт на тысячи осколков. Люмин стала так близка к нему, что он не видел свою жизнь, если она вдруг погибнет. Знал, что никогда не простит себя за её смерть. Лучше сотню раз сгинуть от терзаний кармой, чем допустить такой исход. Цена чувств, что заставили его душу расцвести, стала невообразимо высока.       Сяо протёр лицо прохладной ладонью и тяжело вздохнул. Как сильно изменилась его жизнь, как изменился он сам. Всё усложнилось, и эти сложности приносили в сердце хоть немного радости. Если бы не обстоятельства и кошмары, что терзали юношу по ночам, он бы чувствовал себя абсолютно окрылённым.       Когда остатки сжимающей грудь тревоги отступили, Сяо решил проведать Люмин, убедиться, что с ней всё в порядке. Улицей правила глубокая ночь, она наверняка уже давно спала, но он не хотел откладывать визит до утра.       Хватило мгновения чтобы оказаться возле окна их окутанной темнотой комнаты. Из-за телепортации повреждённый несколькими днями ранее живот отозвался режущей болью, заставив юношу задержать дыхание, чтобы не нарушить мирную тишину.       Когда приступ отошёл, Сяо чуть распрямился и пригляделся. Небольшая комнатка, гораздо меньше той, в которой он её навещал ранее. В ней мало имелось мебели, но вполне хватало, чтобы Люмин и Паймон комфортно обустроились. Они вместе спали на одной кровати, свернувшись клубком. Их тихое сопение вызвало облегчённый вздох у не сдвинувшегося с места парня. Стоило его взгляду упасть на Путешественницу, кошмары сна развеялись, сменившись теплотой во всём теле.       Сяо боялся шевельнуться, боялся их разбудить, но и уходить совсем не желал. Здесь ему было куда спокойнее, чем в одинокой комнате. Тут он словно обретал какую-то незримую лёгкость, что пронизывала его существо. Так умиротворённо юноша не чувствовал себя нигде.       Взгляд чуть прикрытых глаз пробежался по полу, рассчитывая, какая из половиц может скрипнуть. Ему хотелось прикоснуться к Люмин, ощутить, что она жива и невредима, оттого не сдержался. Он шагал вымерено, осторожно, как цапля по воде. Ни одна половица под его ногой не скрипнула, позволив совершенно беззвучно подойти к Путешественнице. Как же сладко и маняще она спала. Густые тёмные ресницы бросали тень на нежную кожу лица, волосы прикрывали полученный где-то блёклый шрам. Ему безумно нравилось смотреть на неё. Он ничего не смыслил в красоте, но был уверен, что она красива во всех своих проявлениях.       Улыбнувшись сам не зная чему, Сяо присел на корточки и зажмурился, когда колени предательски хрустнули. Ему казалось это настолько громким, что был уверен — путешественницы вот-вот проснутся, но они даже не шелохнулись. Юноше хотелось, чтобы Люмин снились только приятные сны, оттого аккуратно положил ладонь ей на волосы. Единственное, что осталось полезным от предыдущего Архонта. Он научился высасывать плохие сновидения и надеялся хотя бы этим помочь Люмин, но она вдруг чуть шевельнулась и перехватила его руку. Тёплые пальцы прижали шершавую ладонь к груди, заключив в объятие. Сяо растерялся. Боясь даже задышать, он замер. Девушка продолжала размеренно сопеть, вроде бы не проснувшись, но Адепт не знал, как теперь освободиться.       Когда юноша осмелился чуть потянуть руку, тихий шёпот коснулся его уха:       — Не уходи.       Длинные ресницы вяло распахнулись, раскрыв взгляд нежных глаз. Она всего лишь смотрела на него, а у Сяо всё сжималось внутри, разнося по телу приятное тепло. Как получилось так, что некогда чужая незнакомка стала ему дороже многих, он и помыслить не мог.       — Я не хотел тебя разбудить, — едва слышно ответил юноша.       Уголки губ Люмин дрогнули, и она осторожно присела, скинув с плеч одеяло.       — Почему ты не спишь?       — Не хочется, — солгал он, опустив взгляд на пол.       После его слов девушка тихо поднялась и, накинув поверх сорочки плед, предложила выйти за дверь, чтобы не разбудить Паймон.       — Что тебе снилось? — спросила она его сразу, как только они вышли.       — Ничего.       — У тебя плохо получается обманывать.       Люмин улыбнулась, когда удивлённый взгляд поднялся на неё.       — Ничего, о чём тебе стоило бы знать.       Девушка не стала допытывать его. Закутавшись плотнее в плед, она выглянула из-за угла, пытаясь высмотреть что-то на этаже регистрации.       — Что ты делаешь? — удивился Сяо.       Люмин вместо слов махнула ему рукой и быстро посеменила по ступеням. Минуя пустую стойку регистрации, они вместе вышли на большой балкон, прикрыв за собой дверь.       — Верр Голдет уже и так наверняка много чего надумала. Не то, чтобы мне есть до этого дело, но всё же хотелось бы избежать разных слухов, пусть даже если они окажутся правдивыми.       Сяо кивнул, понимая, что она имеет ввиду.       Девушка и юноша подошли к перилам и вместе вдохнули свежий воздух.       — Ты ведь замёрзнешь, — глядя на вид Люмин, заметил он.       — Не должна. Плед тёплый. А теперь расскажи, что тебя тревожит настолько, что ты не можешь спать.       Говорить об этом Сяо не хотелось, не желая тревожить её светлую голову, но Люмин оказалась непоколебима. Как бы он не откручивался, она всё равно настояла.       — Меня беспокоит Азал, — бессильно выдохнул Адепт и сжал кулаки. — Если он вздумает вступить на земли Ли Юэ, я сделаю всё, чтобы его остановить. Не дам и шанса на победу. Это моя личная вендетта.       — Но тебе понадобится помощь. Ведь Азал не просто поражённый. Он Архонт. Сяо, тебе с ним одним не справиться. Ты не…       — Я совсем не тот, кем он меня знал, — твёрдо перебил девушку юноша. — Это моя задача. И ты не посмеешь вмешаться. И это больше не будет обсуждаться. Я сделаю всё, чтобы ты не вмешалась.       Сяо не следил за своим грубым тоном, который скрывал его истинное беспокойство. Мысль, как лишить Люмин возможности вступить в бой, если вдруг таковой настанет, прострелила его голову, но он не хотел бы, чтобы она как-то об этом прознала.       Девушка ничего не ответила на его резкое замечание, гордо вздёрнув голову и уставившись вдаль. Она наверняка думала, что он никак не сможет её остановить, никакие замки не сдержат рвущуюся к справедливости душу. И всё же Сяо был уверен, что возникший план поможет обезопасить Люмин от возможной угрозы. Он сделает всё, чтобы сон никогда не сбылся, даже если она перестанет с ним после этого общаться. Отсутствие её голоса в его жизни будет тяжёлой утратой, но она никогда не сравнится со скорбью. Лучше так, нежели сердце будет оплакивать её потерю.       В тишине они простояли недолго. Тяжёлый взгляд Люмин чуть смягчился, когда она обратила на него взор.       — Если случится так, что яд перестанет терзать Ли Юэ, ты пойдёшь со мной?       Хмурые брови поползли вверх, положив на лицо тень удивления.       — Ты же понимаешь, что этого никогда не произойдёт?       — Это не ответ, — Люмин наклонила голову и улыбнулась, разглядывая его острые черты.       Сяо замялся, не совсем понимая, какой смысл этого разговора, если подобный исход невозможен. Он провёл задумчиво ладонью по поцарапанным перилам и заключил:       — Пошёл бы. Куда угодно.       — Нельзя исключать, что когда-нибудь настанет мир и в твоём сердце, — девушка взяла его прохладную ладонь и крепко сжала, обняв тонкими пальцами. Сяо никак не мог привыкнуть к её нежным рукам, каждый раз испытывая приятное волнение во всём теле. — Ежели я закончу своё путешествие раньше, ежели мне удастся найти брата, мы придём сюда. Не хочу никуда уходить. Если ты позволишь, то я бы осталась с тобой.       Потрясённый юноша повернулся к ней, не веря, что это произнесла она, а не очередная заоблачная иллюзия. Он и не надеялся, что Люмин когда-нибудь захочется задержаться по доброй воли в Тейвате, не говоря уже о том, что решит остаться с ним. Всё казалось каким-то сном. Никогда в своей проклятой жизни Сяо даже не думал, что ему достанется такой шанс. Шанс стать счастливым. Поражённые? Карма? Туманящие рассудок раны? Всё это теряло какой-либо смысл. Они отступали куда-то в сторону. Если для того, чтобы эта туманная мечта сбылась, придётся перетерпеть сотни, тысячи мучений, он готов их пережить. Готов выстоять, лишь бы она осталась.       — Если ты этого захочешь, — сдерживая радость от сказанных ею слов, ответил юноша.       Люмин прижалась к его боку и зарыла нос в плече. Её рука оплетала его сильное, закалённое в боях предплечье. Она поглаживала пальчиками шершавую кожу, пронося по телу колючие импульсы. Сяо не помнил, чтобы ему когда-то было с кем-то так же хорошо просто стоять и смотреть, как плывёт по небу луна, бороздя тёмные блестящие воды небосклона.       Лишь чуть остывшая ладонь отвлекла юношу от убежавших вдаль мыслей. Люмин прикоснулась пальчиками к его лицу и, чуть повернув, поцеловала. Мягкие, тёплые губы пробуждали в нём пожары. Казалось, что сильнее чувств ему никогда не испытать, но она постоянно вносила в его убеждения коррективы.       Положив ладони на её талию, Сяо ответил на поцелуй. Он не выпускал мысли, что наверняка его губы двигаются совсем не так, как должны. Юноша прислушивался к действиям Люмин и повторял за ней, надеясь сделать приятно ей так же, как и она ему.       Чем дольше девушка растягивала поцелуй, чем ближе прижималась, гуляя ладонями по плечам, тем быстрее ускорялось сердце, заставляя дышать глубже. Голова отключалась как по щелчку. Сяо не мог думать о чём-то постороннем, не мог сосредоточиться на чём-либо. Всё, что он ощущал, это жар, разливающийся по всему телу, буйные удары, отдававшиеся в ушах, груди и животе. Он задыхался так, словно пробежал не одну сотню шагов.       Нехотя оторвавшись от губ Люмин, Сяо глубоко вздохнул и тут же вновь припал к перилам. Контролировать себя после уже переступившей черты стало ещё сложнее. Его лицо горело, покалывающий живот стянуло напряжением. Он глубоко вдыхал холодный воздух, надеясь потушить зарождавшееся желание всё повторить.       — Давай вернёмся, — прикоснувшись к напряжённой спине, произнесла Люмин.       Сяо кивнул, чувствуя, как замедляется ритм сердца. Они вместе вошли в пустую комнату регистрации. Верр Голдет всё ещё не было. Лишь кошки носились по расставленной мебели.       — Нет. К тебе, — едва слышно прошептала Люмин, остановив походку юноши, и быстро потянула его за руку на лестницу.       Растерянный вид Яксы вызвал весёлую улыбку у бежавшей впереди девушки. Она крепко держала его за руку и быстро переставляла ноги со ступеньки на ступеньку.       С такой спешкой, что больше вызывала весёлость, нежели раздражение, они быстро поднялись и оказались в комнате Яксы. Сяо пропустил прыткую Люмин первой, а сам задержался, закрывая дверь.       «Все люди спят в столь поздний час, а ей поговорить вздумалось», — помыслил он, поворачивая защёлку.       Стоило юноше развернуться, как его губы тут же встретились с её. Она не дала ему успокоиться, не дала и шанса удержаться за крохотную ниточку самообладания. Только что стихшее сердце вновь ударило в грудь, бросая по телу обжигающие разряды.       Сяо совсем забыл, о чём думал, когда её ладони заползли ему под кофту. Прохладные пальцы вызвали холодные мурашки, но ненадолго. Люмин прервала поцелуй сразу, как только её пальцы коснулись живота. Не говоря и слова, она задрала его кофту и в ужасе охнула.       — Ох, Архонты, это ещё что? — она чуть наклонилась и шикнула. — Тебя проткнули? Когда? Сяо, почему ты ничего не сказал?       — Всё уже заживает, — шумно выдохнув, юноша глянул на алую неровную полосу — след от ожога. — Ерунда. Это же не первый раз.       Ладонь Люмин на миг накрыла широко раскрытые глаза и стряхнула с лица возникший ужас.       — Как же… Я так и думала, что с тобой что-то стряслось.       — Ничего страшного. Такое бывает. Скоро всё заживёт.       Сяо прошёл вглубь комнаты и зажёг лампу. Тёплый свет залил его покои, принеся какой-то необычный уют.       — Прости, я не знала, — виновато вымолвила Люмин, заставив обернуться.       — Тебе не за что извиняться, — Сяо качнул головой и присел рядом с девушкой.       — Чем ты планируешь заняться сегодня?       Люмин упала на его кровать и, заложив руки за голову, обратила взгляд в потолок. Её сорочка красиво обтянула девичье тело, очертив манящие формы. Сяо не мог этого не заметить. Ему хотелось разглядывать её, но так мысли тут же покидали его голову, оттого он с трудом распрямился и посмотрел в окно.       Чего-то грандиозного Якса не планировал, но у него имелись некоторые дела. Он рассказал всё, чем думал заняться и чего добиться по окончании дня. Некоторые вещи искренне удивили Люмин, заставив приподняться на локти.       Они проболтали не больше часа. Путешественнице следовало хоть немного выспаться, оттого пришлось разойтись.       Сяо не стал ложиться в постель, довольствуясь лишь коротким сном. Прихватив своего верного помощника, он отправился на осмотр многонаселённых участков Ли Юэ. Его чувства обострились, слух улавливал каждый шорох, но это не принесло каких-либо результатов. Окрестности деревень и гавани были чисты и невинны. Никакого яда, никаких поражённых.       Вернулся Якса после восхода солнца, когда большинство жителей уже позавтракало и отправилось на заработки. У него же имелось в запасе от силы пару часов, чтобы немного отдохнуть и позволить ране затянуться. Для ускорения процесса он отрыл в глубине ящика мазь, что когда-то давно передал ему Бай Чжу, и обильно намазал треснувшую кожу. Внутренности заживали быстрее, чем поверхностная ткань, что постоянно тревожилась резкими выходками юноши.       Какими бы проклятиями воин не покрывал поражённых, слабее или же уязвимее они не становились. Закручивая торс в чистый постиранный бинт, Сяо размышлял над сном. Присутствие Люмин, ночной сосредоточенный осмотр отвлёк мысли от ярких сцен, но те вновь приплыли, силой заставляя ими поглотиться. Якса с трудом смог убедить себя, что ничего подобного никогда не случится. Он сделает всё возможное для этого и в первую очередь укрепит своё тело так, чтобы оно не смело подвести в нужный момент.       Прихватив копьё, Сяо вышел из комнаты и, минуя прибывших постояльцев, шагнул в лифт. У него ещё имелось одно дело, которое ему до жжения не хотелось выполнять.       Как и условились ранее, Чун Юнь прибыл на тренировочную площадку вовремя. Когда Якса вывернул из-за угла, юноша уже размахивал тяжёлым мечом, описывая в воздухе кресты. Сяо издали увидел, каким неуклюжим оставался молодой экзорцист, хотя за спиной имелось немало проведённых лет на тренировках.       — Охотник на демонов, — опустив меч, с приветливым кивком поздоровался Чун Юнь, — ещё раз спасибо, что согласились дать несколько уроков.       — За это не благодарят, — хмуро заключил Сяо и быстро взошёл на площадку.       Стоило стопе вступить на истёртую дощечку, Якса сразу рванул на Чун Юня. Он и не думал делать ему поблажек. Атаковал без предупреждения, без пустых разговоров. Копьё с тяжёлым свистом разорвало воздух и так быстро обрушилось на паренька, что тот успел лишь чуть приподнять меч. В любой другой ситуации острый наконечник Нефритового коршуна разрезал бы человека пополам, но Сяо остановил его стремительное падение почти у дрогнувшего плеча Чун Юня.       С виду такая ожидаемая оплошность только разозлила Охотника на демонов.       — Не сосредоточен.       — Но Вы даже не предупредили! — возмутился парень, подняв меч.       — Демоны разрешения спрашивать не будут.       Изумрудное копьё вновь блеснуло, но на этот раз Чун Юнь смог блокировать удар, бросив в сторону Яксы гневные искорки.       Сяо двигался быстрее и ловчее экзорциста. Его натренированное тело отличалось гибкостью и силой; Чун Юнь не мог с ним сравниться. Хватило двух атак, чтобы ранить парня в ногу. Но Якса не собирался нянчиться с ним. Человек сам напросился на обучение, так пусть научится извлекать уроки из горького опыта. Пока Чун Юнь крутил своим тяжёлым мечом, Охотник на демонов успевал совершить не один взмах.       Совершив переворот в воздухе, Сяо замахнулся и с силой обрушил на выставленное ему навстречу лезвие. Режущий звон пронзил уши, искры от удара рассыпались фейерверками. Атака была такой сильной, что меч вывалился из рук рычавшего Чун Юня.       — Как ты собираешься бороться с поражёнными, если даже своё собственное оружие удержать не в силах? — грубо выплюнул Сяо. В отличие от паренька, он совсем не запыхался.       — Я же справлялся раньше, — пробурчал в ответ экзорцист и поднял меч.       — Видимо, тебе посчастливилось обойти стороной поражённых, что сильнее людей и хиличурлов. Иначе мы бы не беседовали.       Ранее бледное лицо Чун Юня порозовело. Спрятанные за хмурыми бровями искрящиеся обидой глаза сверлили сурового Яксу. Видимо, совсем не такие уроки желал получить экзорцист. Сильные руки сжали рукоять меча так, словно она могла уберечь его от падения в глубокую бездонную пропасть. Выпустив хриплый выдох, Чун Юнь с гулом разрезал воздух. Лезвие заискрилось от голубых элементальных частиц. Воздух рядом с Сяо быстро остывал, покалывая открытую кожу. Парень решил прибегнуть к своей магии, и Якса не стал ему препятствовать, желая узнать воочию потенциал экзорциста.       Тяжёлый удар обрушился в пол. За миг, когда крио волна расплылась на довольно большой радиус, Сяо рывком ушёл в сторону. Стоило ему оставить после себя бледную вспышку, как Чун Юнь тут же замахнулся. Его яркие голубые глаза потемнели, лицо исказилось от усилий.       «Пусть злится, — думал Сяо, — лишь бы показал то, на что способен по-настоящему».       Воздух гудел от заносимых ударов. Волны будоражащей колющей крио магии тянулись за Яксой. Он лавировал от атак, но пока не шёл в наступление. Широкий меч никак не мог уловить Сяо. Чун Юнь пыхтел, применял все свои навыки, но попасть по Охотнику так и не смог.       Утомив экзорциста пустыми атаками, Сяо ударил его копьём. Оно с гулом врезалось в меч и тут же оторвалось, чтобы вскоре вновь обрушиться. Разозлённый и совершенно не контролирующий свои действия Чун Юнь умудрялся отражать нападения Яксы. Энергия Ян пронизывала его, заставляла руки и волосы блестеть. Сила солнца текла в нём так ярко, так пылко, что удары с каждым размахом обретали свою ощутимую мощь. Сяо слышал об уникальном свойстве наследственного экзорциста, который тот постоянно хотел подавить. Охотник на демонов желал сам прознать, насколько та сильна в бою.       Тело Чун Юня изгибалось, как змея в огне. Сил в руках заметно прибавилось, отчего меч быстрее рассекал воздух, хоть и был непомерно тяжёл. Сам юноша зачастую по инерции отрывался ногами от пола, теряя контроль над атакой. Экзорцист вылавливал удары копья, встречал его недружелюбным приветствием и окатывал Яксу морозной свежестью, отчего леденели даже ресницы, покрываясь инеем.       Воздух трещал от накала. Скользкий пол под ногами жалобно скрипел. Ветер с Драконьего хребта усилился. Казалось, весь мир замер в ожидании окончания поединка, который заметно затянулся.       Ясные глаза Охотника на демонов узрели другую сторону паренька воочию. Если в обычном бою Чун Юнь сдерживал своё второе Я, то тут обида и злоба выпустила державшегося на цепи хищника. Он предстал во всей красе. Видимо, решил Сяо, отражая тяжёлый удар, выстоять против яда Архонтов ему помогла именно эта сила. Она дарила парню стойкость и ловкость, какая несвойственна обычному человеку. И всё же Чун Юню не хватало координации. Он тратил слишком много энергии на бездумные атаки, оттого зачастую промазывал.       Видя, как экзорцист задыхается от усталости, как трясутся его руки, Сяо решил покончить с тренировкой поучающим ударом. Переместившись рывком за спину противника, Якса ловко перехватил копьё и обрушил древко на позвоночник. Всё сложилось удачно. Размах Чун Юня заставил чуть отклониться вперёд, а сильный удар в спину придал ему ускорения. Тяжёлое падение лицом вниз остановило сражение. Сяо сразу приметил, что даже сильный удар об пол не выдернул из рук парня рукоять меча. Чун Юнь продолжал держать его так крепко, что белели костяшки.       — Достаточно на сегодня, — протерев чуть вспотевший лоб, заключил Адепт.       Яростные искры так и струились из глаз Чун Юня, когда тело отрывалось от пола. Сяо на миг показалось, что парень вновь затеет бой, желая отомстить, но ошибся. Стоило ногам экзорциста выпрямиться, он сразу извлек из лежащей чуть поодаль сумки ледяное мороженое. С каждым жадным укусом свет его бледной кожи мерк, блеск исчезал. Он съел не меньше пяти штук за раз, прежде чем сила Ян угасла. Уставший, с разбитой губой и потрёпанный Чун Юнь вяло распрямился и обернулся в сторону шагающего прочь Яксы.       — Я не прошёл Вашу проверку? — хрипло вопросил парень, заставив Сяо остановиться.       — Не прошёл, — строго заключил он. — Ты просил обучить тебя, уверяя, что многое сам умеешь. Солгал. Тебе слишком далеко до того, чтобы хотя бы встать на должность запасного охотника за поражёнными.       — Спасибо, что уделили мне время, — сдержанно поблагодарил Чун Юнь и поклонился.       Сяо кивнул и пошагал в сторону гостиницы. Солнце уже сместилось к горизонту, спрятавшись за плёнкой серых облаков. Тренировка продлилась больше часа, хотя Якса не заметил, как быстро пролетело время.       Адепт убрал копьё за спину и, побеждённый мыслями, вошёл в лифт. Юноша прокручивал прошедший бой и покачивал головой в подтверждение своих заключений. Все выстроенные им ранее догадки нашли свой исход.       Погружённого в раздумья Сяо Люмин и Паймон встретили на общем балконе. Взгляд девушки не был приветственно-радостным. Скорее Путешественница окинула его каким-то тяжёлым взором и напросилась на беседу.       Друзья вместе прошли в комнату Сяо. Стоило ему закрыть за ними дверь, как Люмин взяла слово.       — Ты был резок с Чун Юнем.       — Что ты имеешь ввиду? — равнодушно отозвался Сяо и поставил копьё на своё коронное место — в угол комнаты.       — Ты его сильно побил, — ответила за подругу Паймон. — Мы видели вашу тренировку с балкона.       — Он заявлял себя хорошо обученным воином. Это была обычная тренировка.       Сяо пожал плечами и, сложив руки, прижался спиной к стене. Он абсолютно не понимал, почему путешественницы решили прочитать ему нотации.       — Но бить его было не обязательно, — хмуро заключила Люмин. — Это же была первая тренировка. Разве она так должна проходить?       — Нет, — Сяо недовольно хмыкнул. — На самом деле, я должен был побить его так, чтобы кости болели. Только тогда бы он усвоил урок, — когда Паймон ахнула, скрыв рот ладонями, а Люмин ещё сильнее нахмурилась, юноша пояснил: — Чун Юнь хочет стать не просто воином. Для борьбы с уличными и домашними демонами он вполне пригоден. Но для битв с существами, поражёнными ядом Архонтов, его сил недостаточно. С отрядом из пяти людей и хиличурлов он смог бы кое-как справиться, но если их будет десять, двадцать — это верная смерть. Вы можете осуждать мои методы, но ответственность за его жизнь ляжет на меня. Чун Юнь не готов.       — Не на тебя, — смягчившись, заметила Люмин. — Чун Юнь сам в ответе за свою жизнь. Он не раз говорил об этом.       — Если я, как наставник, упущу из виду какой-нибудь недостаток, это приведет к серьезным последствиям, — Сяо опустил голову и вяло сполз на стул. Его плечи поникли, а взгляд уставился в согнутые ладони. — Я не Меногиас, не Босациус… Не умею обучать. Не знаю подходов. Это плохая затея, что никогда не приведёт к результату.       В комнате воцарилась мрачная тишина. Паймон неловко перебирала пальцами, а Люмин сверлила спину Яксы. Они вряд ли могли понять, как сильно Сяо был поражён своей тревогой. Он не желал брать на себя ответственность за молодого парня, которому отроду вряд ли больше двадцати пяти лет. Чун Юнь слишком юн для бремени, что Адепт нёс веками. Карма, ранения, боль — всё это стало бы для человека слишком тяжёлой ношей. Выдержать её мало кто способен. И обрекать совсем молодую жизнь на этот путь Сяо не хотелось. Он справлялся, ему не нужны помощники, но настырный парень не желал отступать. Этим они схожи. Якса был и остаётся таким же. Но он не был простым смертным. Его раны быстро заживают, голова давно смирилась с возможной смертью, карма стала частью вечно молодого тела.       — Не его это бремя, — нарушил тишину Сяо, качнув тяжёлой головой. — Пусть изгоняет демонов среди людей. Это не менее важно.       — Но он не сдастся, — выдохнула Паймон за его спиной. — Чун Юнь ведь и после твоего отказа продолжал тренироваться, искал поражённых, изучал травы.       — Мы не знаем, что случится завтра, — лёгкая рука упала на плечо Сяо, заставив чуть повернуть голову. — Ты не хочешь, чтобы он сражался против поражённых, но, как все говорят, это неизбежно. Нам всем придётся с этим столкнуться. Так не лучше ли дать ему и другим воинам нужные знания, показать, как с ними стоит бороться? — Люмин провела ладонью по спине, и Сяо почти физически почувствовал её слова. — Подумай над этим. Я зайду чуть позже.       Даже когда путешественницы покинули комнату, Сяо не сдвинулся с места. Он смотрел на помятую курильницу Босациуса и размышлял. Долго, упорно, до головной боли. Он боролся со своими мыслями, опасениями и убеждениями. Мир менялся слишком быстро, но не его рассуждения. Чжун Ли тоже советовал дать уроки солдатам. Даже если ничего не произойдет, эта информация не будет лишней. Но как быть с настырным Чун Юнем? В нём имелся потенциал, была скрыта сила. Энергия Ян служила бы ему хорошим оружием, но парень зачастую сдерживал её, а когда выпускал, терял контроль. Сяо догадывался, на что стоит обратить внимание, но боялся. Боялся его обучать, боялся давать ему знания, опасался, что однажды Чун Юнь сам ринется на пораженных и проиграет. Умрёт страшной смертью, как тот шахтер несколькими днями ранее. Сяо думал, что если откажет, если не станет давать знания, парень бросит эту затею, передумает идти на сильного врага, но эти мысли были далеки от реальности. На это намекнула Паймон, об этом говорила Люмин.       Сяо просидел за столом несколько часов. На улице потемнело. Комнату заволокли сумерки. Мышцы затекли от долгого неизменного положения. Юноша поднялся лишь тогда, когда пришёл к заключению. Прохрустев позвоночником, он переоделся и, взяв копьё, вновь отправился на осмотр территорий.       Главной целью неизменного ритуала всё ещё оставались крупные поселения. Сяо намеревался проверить только их и вернуться в гостиницу, чтобы обсудить с Люмин свои мысли.       Ничего, что могло выбиваться из неизменной жизни, Якса не обнаружил и вновь оказался в комнате, когда большинство гостей постоялого двора уже закончило ужин. Сяо успел лишь отложить копьё, как в комнату постучались. Люмин не стала его что-то расспрашивать, а предложила отправиться на ужин. Она предупредила, что они будут не одни. Юноша не очень хотелось вливаться в компании, но девушка настояла на своём.       За столом расположилось несколько друзей Путешественницы. Всех их Сяо знал, но от этого его чувство неуместности никуда не делось. Он держался особняком и, прижавшись к стене, наблюдал за собеседниками. Син Цю разбрасывался манерными рассказами, Чун Юнь зачастую поддерживал его беседу, а Сян Лин привносила свою наивную весёлость в дружескую компанию, частью которой Сяо себя не считал. Он оставался отрешённым. Большую часть разговоров упускал, а то, что слушал, не мог понять. Они давно знакомы между собой, им было, что вспомнить, Яксе же оставалось лишь молча слушать.       Сяо смотрел на них как на счастливых людей. Они могли легко и беззаботно посмеяться, в их глазах горел огонь жизни, озаряя опустевшую трапезную. Среди этих ярких огонёчков он ощущал себя мрачной тенью. Син Цю пытался вовлечь его в разговор, но Сяо не был таким прытким, как остальные. Пока он старался выдать какую-нибудь простую мысль, разговор утекал в другое русло.       — Чун Юнь сказал, что тренировка прошла не очень положительно, — говорил Син Цю, смело глядя в глаза Яксе. — Должно быть, ты разочарован в экзорцисте?       — Я этого не говорил, — отстранённо ответил Сяо.       — Думаю, неправильно судить человека после первой встречи, — вмешалась Сян Лин. — Всегда нужно время. Я это поняла, когда мы с Гобой искали ингредиенты для салата. Вы бы подумали, что слизь слайма может хорошо вписаться в блюдо? Вот и я не подумала. А когда попробовала всё смешать…       Разговор вновь уплыл. Они так быстро переключались с темы на тему, что Сяо не успевал даже зацепиться. Говорили много и долго. Их беседа не имела какой-то большой смысловой нагрузки. Всё было легко и на поверхности, но не привыкший юноша чувствовал себя лишним. Он постоянно молчал, и вскоре о его присутствии большинство забыло. Даже поникший Чун Юнь, что изредка бросал в его сторону озадаченный взгляд, расслабился и увлёкся разговорами. Лишь Люмин зачастую поглядывала на него и дарила какую-то жалостливую улыбку. Она словно сочувствовала ему, но он этого не замечал. Сяо видел лишь то, что в окружении других интересных людей Путешественница теряла к нему интерес. Это его обижало и злило. Раньше он не замечал за собой таких особенностей, но тут всё словно обострилось. Сяо смотрел, как она улыбается друзьям, как смеётся над их шутками, и чувствовал, как внутри всё сжимается. Нечто подобное он испытал не так давно, когда наблюдал за ней и Чун Юнем. Юноша думал, что тот вопрос уже улажен, но ошибся.       Как бороться с противным чувством, что въелось в сердце, Якса не знал. Он сжимал напряжённо ладони и всё сильнее взъерошивался. Постепенно разговоры перестали его увлекать. Они начали раздражать, да и усилившаяся головная боль мешала сосредоточиться. Сяо был сам не свой. Так и не доев миндальный тофу, он поднялся, обратив на себя удивлённые взгляды.       — Мне нужно идти. Хорошего вечера.       Не дожидаясь ответа, Сяо ушёл. Он знал, что идти на ужин в таком подвешенном состоянии — не самая лучшая идея, и не ошибся.       Заперевшись в комнате, юноша присел за стол и, чтобы отвлечься, принялся в сотый раз перечитывать мануал по поражённым ядом существам. Он знал всё назубок, но читал так, словно впервые открыл.       Сяо старался выжать из себя всё. Старался отвлечься, но противные мысли мешали уловить смысл даже одной строки. Он по несколько раз перечитывал предложения, пока не сдался. Всё это было бесполезно. Ничего лучше его не успокаивало, чем смесь разожженной курильницы.       Погасив свет и воскурив благовония, Адепт сел на пол и, скрестив ноги, закрыл глаза. Он надеялся, что у него получится с помощью медитации очистить грязные мысли, но стук в дверь перечеркнул все старания. Фырча от недовольства, Сяо раскрыл дверь и впустил Люмин.       — Прости, наверное, не стоило тебя звать туда, — выдала она и поставила на стол новую порцию миндального тофу. — Лучше бы мы поужинали в комнате.       — Всё в порядке. Не беспокойся, — сдержано и как можно более поверхностно отозвался Сяо.       — Что ты решил? Чун Юнь думает, что ваши уроки ещё не окончены, но стесняется спросить, когда следующая тренировка.       — Завтра, — твёрдо ответил юноша. — Я подумал над тем, что ты сказала. Наверное, мне стоит прислушаться.       Люмин улыбнулась облегчённой улыбкой и глянула на курильницу.       — Зачем ты разжёг её? Хотя пахнет приятно.       Сяо не хотелось отвечать на вопрос, оттого лишь пожал плечами.       — Как твоя рана? Заживает?       — Да. Почти зажила.       Девушка прошлась по комнате и вновь вернулась к юноше. Её тёплые ладони упали ему на плечи. Он всё ещё не мог привыкнуть к тактильности, хоть это и безмерно нравилось.       — Ты сегодня раздражителен. Что тебя беспокоит? Всё то же или что-то ещё?       Большие глаза заглянули в усталое лицо Адепта. Он сопротивлялся велению сердца, отводил взгляд, но так и не смог сдержаться. Сяо тонул в её глазах, как тонут камни в воде — быстро и неминуемо. Она умела снимать с него тяжесть быстрее, чем все известные ему способы.       — Да нет. Всё в порядке.       Глаза Люмин сузились до маленьких щёлок от тронувшей лицо улыбки.       — Ты знаешь, что я скажу. Совсем не умеешь врать. Не стану давить на тебя, если пожелаешь нужным, то расскажешь. А пока я хочу поделиться с тобой своими догадками, — она убрала манящие ладони с плеч и, сев на кровать, сложила ноги. — Ты сказал, что был в погребённом дворце Азала и ничего там не нашёл. Точнее, только поражённых.       Сяо заинтересовался ходом её мыслей. Перевернув стул, он сел лицом к ней и навострил уши.       — Меня это и смутило. Если они ушли оттуда, то почему оставили своих слуг? Сяо, во дворце были какие-нибудь потайные места? Что если они могли скрыться там.       — Я плохо знал дворец. Да и время посмывало воспоминания. Не могу сказать наверняка, были ли там тайники, но я осмотрел всё по несколько раз. Прислушивался ко всем шорохам и шёл на звук. Там их не было.       — Так просто тяжело жить в этом напряжении, — Люмин многозначительно выдохнула. — Хотелось бы найти их первыми. Только вот что это даст? И чего они тянут?       — Собирают армию, — выплюнул Сяо. — Скоро будет известно, сколько людей и хиличурлов уже исчезло. Подсчет уже начали. Всё это же не просто так.       — Я видела, что внизу постоялого двора опубликовали информацию с военными сборами под видом профилактики. Где то время, когда людей заботило лишь то, как укрыть урожаи от палящего солнца и где заключить более выгодный контракт?       Уголки губ Люмин печально дрогнули, когда Сяо понимающе кивнул.       — Интересно, а когда снег растает? Верр Голдет говорит, что её кошки постоянно прячут нос. Думает, что это к холодам.       — Как носы кошек могут влиять на погоду? — неподдельно удивился юноша, вызвав смешок у Люмин.       — Это примета такая. Только, скорее всего, это не носы влияют на погоду, а погода на кошек. Они мёрзнут.       Такое простое замечание удивило Сяо. Он мало знал примет и ещё меньше в них верил. Юноша доверял лишь своим чувствам и чутью, что редко подводили.       — Знаешь, я даже соскучилась по теплу. Надоело надевать сто одёжек. Хочется просто выйти на улицу и не думать, будет тебе холодно или нет.       Люмин поднялась с постели и выглянула на улицу через балконные двери. Непреодолимое желание постоять рядом с девушкой одолело Сяо. Он вместе с ней устремил взор на залитую лунным светом улицу. Погода была ясная, морозная. Голубой снег блестел ярче небесных звёзд, озаряя искрами огромные просторы. Горы вдали казались неприветливо мрачными и таинственными, как тени великанов. Поглощённый холодами регион выглядел совсем иначе и излучал какую-то особенную прелесть. Пусть снег не был обычным явлением в Ли Юэ, но он определённо очистил местность от острых неровностей, сгладил все углы. В этом была какая-то особая атмосфера.       — Невероятно. В одни дни ночь кажется ужасающей, жуткой, а в другие — совершенно потрясающей. Сейчас так тихо. Никакого ветра. Так спокойно.       Гладкие ладони ухватились за поцарапанную невесть где руку. Люмин не жалела своей нежности, поглаживая чужую кожу пальцами. Сяо смотрел на неё и безмерно радовался, что может вот так разглядывать её мягкие и чистые волосы, дрожащие ресницы, порозовевшие скулы.       — А где Паймон? — невзначай спросил он, лишь бы услышать её голос.       — В комнате. Мы купили какой-то местный роман, вот она решила почитать. Наверняка уснёт до того, как изучит хотя бы две страницы, — Люмин повернулась к Сяо. — А ты читаешь какие-нибудь истории?       — Если ты имеешь ввиду выдуманные рассказы, то нет. Я не понимаю, как люди видят сквозь буквы целые картины.       — У тебя нет воображения? — удивилась девушка и провела ладонью по его взъерошенным волосам.       — Наверное, — он пожал плечами. — А, может, я просто не понимаю, как это делают.       Губы Люмин приоткрылись, явно желая что-то сказать, но мысль быстро растворилась в её глазах. Она просто смотрела на него и чуть улыбалась при виде его смущения. Никто на него не смотрел так близко и так проницательно. Ему нравился этот взгляд, но и в тоже время от него у него бежали мурашки по спине. Девушка ещё шире улыбнулась, когда её рука проползла по его груди к шее.       Дыхание Сяо тут же углубилось, а тепло разлилось по щекам. Снова эти головокружительные ощущения сковали его тело. Ладони без оружия завладевали им. Он вздрогнул и напрягся, когда её пальцы забрались ему под кофту. Они так приятно ползли вверх по грубой коже, что ему хотелось прикрыть глаза. И он сомкнул веки, когда его губы коснулись её. Слишком опасно вновь поддаваться поцелуям, но Сяо не мог и не хотел с собой бороться.       Во время первой их ночи юноша успел усвоить несколько практик. Он заметил, что Люмин жарче дышит и крепче к нему прижимается, когда его губы прикасаются к её шее и уху. Кожа девушки была такой мягкой, гладкой и приятной, что ему без конца хотелось к ней прикасаться, но Адепт сдерживался, боясь сделать что-нибудь не так.       С каждым поцелуем жар его тела рос. Он вдыхал её аромат, пробовал на вкус и с наслаждением слушал, как она глубоко дышит, как приятно целует его кожу. Желание вновь окунуться с головой, раствориться в ней вспыхнуло в нём, и победить его Сяо мог лишь одним способом. Подарив последний поцелуй, он нехотя оторвал губы и улыбнулся, глядя на её покрасневшее и липкое лицо.       — Ты не хочешь всё повторить? — Люмин заалела ещё ярче, и даже сумерки комнаты не смогли это скрыть.       Сяо не ожидал получить от неё такое предложение, оттого не отыскал сразу в голове никакого правильного слова. Ему очень хотелось ответить правдой, но язык никак не поворачивался, словно старые убеждения всё ещё имели какой-то смысл. Он опустил взгляд и тяжело вздохнул. Бороться со своими желаниями было невыносимо.       — Хочу, — тихо ответил юноша.       Такие осторожные и сдерживаемые поцелуи уже не были так нужны. Люмин сама увлекла его, а он без сопротивления поддался. Горячая кровь бурлила, мысли покрылись туманом. Сяо не заметил, как они остались без одежды. Всё, что он ощущал, это свои чувства. Они так ярко горели в нём, что мир в округе сделался очаровательно красивым. Его пол, по которому они шлёпали ногами, стены, на которые опирались их тела, кровать, что принимала их всецело. Всё было совсем не таким, каким он привык видеть, и это нравилось.       Люмин не была так скована, как в первый раз. Она будоражила его крепкими объятиями, пылкими поцелуями, что оставляли алые цветы на сильных плечах и груди. Сяо задыхался от переполнявших чувств. Казалось, лучше первого раза уже не будет, что он испытал и так слишком много хорошего, но воспоминания только усиливали всё, что происходило. Его ладони блуждали по липкому, но такому нежному телу. Люмин была прекрасна, как неземная Богиня. Ему нравилось в ней всё. Он гулял поцелуями по всему её телу, заставляя выгибаться. Сяо не ведал, что делает, а следовал своей интуиции и собственным ощущениям. Если девушка целовала его в плечо, он целовал её в ответ, если она сжимала пальцами его бёдра, юноша делал то же самое.       Бьющееся в груди сердце разбрасывало по телу жаркие чувства. Сяо ощущал всё в округе и в тоже время растворялся в какой-то приятной радости. Ему хотелось улыбаться, хотелось вцепиться в Люмин и никогда не отпускать. Остановив прилив переполняющего его чувства истинного наслаждения, Сяо обхватил тяжело дышавшую и дрогнувшую от прерванных ощущений девушку и вместе с ней присел. Его руки обняли её мокрую спину и прижали к себе. Девичье тело приятно обжигало кожу Адепта, пронося колючие ощущения. Юноша зарыл лицо в мокрых светлых волосах и крепко поцеловал шею.       — Я люблю тебя, Люмин. Очень люблю.       Сяо качнулся, не выпуская её из прочных объятий.       — Я ни за что не дам тебе исчезнуть, — говорил он, всё сильнее прижимая к себе.       — Я всегда буду твоей Люмин, — девушка шмыгнула носом и обхватила его спину.       Так сильно он не привязывался ни к кому и никогда. Одна мысль, что её может не стать, заставляла его сердце на миг замереть. Он прижимал девушку к себе и мысленно клялся, что убережёт её от надвигающейся угрозы, чтобы треклятый сон никогда не сбылся.       Так в пылких объятьях они и упали на смятое одеяло. Ни он, ни она больше не нарушали блаженную тишину. Люмин поглаживала его по плечам и спине, а Сяо прижимал её ладонью к себе. Ему очень хотелось, чтобы она осталась с ним до утра, и девушка словно услышала его мысли. Путешественница никуда не торопилась, даже когда их разогретые тела остыли. Они укрылись одеялом и, вдыхая аромат друг друга, блаженно уснули, совсем не подумав, что к утру их пережатые в объятьях руки непременно затекут. Да и это не имело ровным счётом никакого значения. Главное — они больше не были далеки друг от друга.