..И осядут на земле грешной лепестки

Вот уже чёрт знает, какой час они петляют между домами, всё дальше и дальше отдаляясь от знакомого района, проходя через переулки, где сплошь и рядом ошиваются всякие подозрительные личности. Лайла лишь молча следует за гробовщиком, мысленно проклиная себя в тот день и час, когда она сунулась на это хреново кладбище. - А мы скоро придём? - решает нарушить получасовую тишину астролог. - Скоро. - Это место находится на территории города? Просто местность здесь уже отличается, - подмечает Лайла, указывая на более скудную архитектуру общественных зданий и совсем уже напоминающие трущобы дома, сделанные из чего попало: полусгнивших досок, срезанных веток, кусков кирпичей, а их щели заткнуты мхом и какой-то грязью. - Да. - А вот эт- Договорить ей не дали, так как гробовщик хватает и встряхивает её за грудки. "- Ну-у, этот тип из твоего рассказа хоть и красавчик наверное, но больно подозрительно он себя ведёт. К сожалению, не зная человека в лицо я не могу дать точное предсказание, а гадать на определённую ситуацию - всё равно что пальцем в небо ткнуть, поэтому, держи карту, - протягивает карточку Лайле Мона. - Тебя только красавчики интересуют? Как-то непохоже на тебя... - Сейчас не об этом! И так, вернёмся к теме. Эта карточка, которая мне досталась от матери, что состоит в Шабаше Ведьм, а они выдаются всем в нескольких количествах и служат своеобразным показателем соблюдения кодекса Ведьм. Если она улавливает какую-то активность, например, драки, то это созовёт весь Шабаш. Их задача же заключается в поддерживании равновесия между магами и людьми, а исходя из твоего рассказа этот парень вполне себе может оказаться ведьмаком или колдуном. Так что эта штучка сразу посигналит о неладном, а они уж явятся тебе на помощь, - заканчивает явно довольная своей мыслью Мона. - Кстати, на них тоже можно гадать, поэтому они хранятся у меня в одной колоде. Вряд ли ей это поможет, ведь она умолчала о рассказе гробовщика про своё прошлое, но пусть будет на всякий случай." А вдруг карта ненароком активируется, уловив такую активность со стороны парня? - Слушай, может прекратишь меня спрашивать обо всём подряд? Как на допросе, честное слово, - выпаливает Скарамучча. - И вообще, свой меч тащи сама, - юноша внезапно достаёт из своей мантии светящийся меч, судя по всему, служащий для экзорцизма, и кидает его девушке, продолжая путь. Слава богу, ничего не произошло. Ну и наглец. Откуда ей-то знать, что его бесит почти всё на свете и то, что он всё это время тащил, оказывается, её меч? И всё-таки, зачем он взял её с собой, если сам же из-за неё раздражается? Угрюмо, и даже грустно выглядящая местность города постепенно сменяется густеющим лесом, а вскоре, перед ними незаметно появляется проложенная из плитки дорожка. Даже в городе нету дорог. А здесь есть. Видать, владелец участка живёт в золоте. И действительно. Вот они проходят на сам участок, их встречает роскошный особняк, окружённый фонтанами в виде фигур неких людей, а по периметру постройки простирается забор, украшенный в некоторых местах декоративным плющом. Они проходят через почему-то открытые ворота вдоль сада. Но вот только неестественный плач заставляет напрячься обоих путников. - Разделяемся. Я иду проверять справа, ты слева. Если найдёшь эту тварь - изгоняй сразу, - отрезает гробовщик. На самом деле, она только рада, что удаётся отвязаться от его общества хотя бы ненадолго, одного лишь его присутствия достаточно для того, чтобы нагнать тоску на всё живое. Лайла неспешно петляет между декоративными кустами, потом между лавочками и беседками, не отмечая в них чего-то необычного. Потом решает проверить около фонтанов. Разочаровавшись и одновременно обрадовавшись нулевому успеху в поиске, девушка направляется к последнему фонтану, откуда, как ей показалось, послышался жалостливый всхлип. Рядом с фонтаном она ничего не находит, и тут ей приходит в голову мысль: что если эта нечисть находится у основания фонтана, что не видно из-за стекающей с верхнего яруса воды? Молодая астролог просовывает голову через слой воды, первое время ничего не разглядывая в темноте, но стоит ей присмотреться, как она в ужасе вскрикивает, не сразу осознав предстоящие последствия: Перед ней сидит полупрозрачное, чёрное, бесформенное нечто, скрючившееся в три погибели, явно занятое поеданием чего-то или кого-то. Завидев потревожившего его человека, существо будто бы "ныряет" в плитку, из-за чего его практически невозможно разглядеть из под земли, если бы не небольшой торчащий бугорок, выдающий его. Стараясь скрыться от девушки, что от ужаса даже не успела достать меч из ножен, оно скользит, ориентировочно к центру площади. Лайла сразу после этого приходит в себя и начинает бежать за ним с мечом в руках. Но вот только хотевшего смыться существа радостно встречает Скарамучча, пройдясь по нему несколько раз экзорцизской косой. Нечисть истошно вопит, пока гробовщик-экзорцист продолжает его рубить. Не выдержав заключительный удар, существо начинает сиять голубым светом, после чего его пепел уносит ветром в неизвестном направлении, а на его месте появляется знак в виде розы, что выгравирован на основании косы, умелое мастерство в обращении с которой продемонстрировал Скарамучча. - Это было... круто, - выдаёт Лайла с сияющим от восхищения взглядом. - Да! Я тоже так считаю. Браво! - доносится с порога особняка. Все взгляды обращены на аплодирующую гробовщику леди. Светлые блондинистые волосы спадают на плечи, подол платья, как и у Прекрасной Леди, плавно скользит по ступенькам; женщина медленно спускается вниз, а такого же цвета, как и у дочери, но вот только хищным взором особа одаривает гостей. - Вижу, что ты ни капли не изменился. Как в деле похорон, так и в обращении с косой. - Прошу прощения, но я вас не знаю, - отвечает обескураженный Скарамучча. - Как можно не помнить того, с кем заключил договор? Осознание бьёт ключом, а сердце, в чьём существовании он сомневался, срывается на бешеный ритм. Уроженка рода ведьм сейчас перед ним? Именно с ней был заключён договор? Он не помнит. - Как можно забыть того, кого сам же погубил? - давит внезапно появившаяся Синьора. - Оказывается, трата на эту тварь с чёрного рынка ради мести за убийство окупилась! Сознание начинает проясняться. Эрозия. Поглощает его сознание. Он убил мужа Розалины своими руками? Он был хорошим другом, но имя его предано забвению. Что? Он сам же его и похоронил? Ты держала на меня многолетнюю обиду, да? ...Но он угрожал жизням многим, он заслужил этого. Почему же тогда я падаю в бездну под весом грехов, что позабыл уже как несколько столетий? - Скарамучча, очнись! - расталкивает его после будто бы несколько секундного обморока Лайла. Две одинаково прекрасные и одновременно наводящие ужас бабочки кружат перед особняком, вместе отыгрывая один потрясающий танец. Первая побольше - мать, двигается увереннее и легче, вторая поменьше - дочь, повторяет более скованно, но с предельной точностью все движения. - Ха-ха-ха! Давай, гробовщик, станцуй с нами! - смеются над ним бабочки, оттягивая предначертанную месть. Но пасть под её тяжестью должен вовсе не он. Бабочки сворачиваются в кокон, но тут же распадаются на кучу мелких мотыльков, и резко всей стаей несутся в сторону Лайлы. Цзинь. Все мотыльки превратились в пепел. Решив не тратить время на раздумья о произошедшем, Лайла достаёт из кармана давно начавшую светиться карту. Внезапная вспышка ослепила абсолютно всех. Восемь грозных Ведьм Шабаша сурово взирают на всех с высока. - Госпожа Мегистус предостерегала меня о возможной опасности. Скажите, какой вред вам причинил этот маг? - спрашивает самая главная из ведьм, а именно - Алиса, указывающая на гробовщика. - Подождите! Он не маг, никакого вреда мне не причинил, а наоборот: защитил меня от них, - не без боли показывает Лайла на Кручку и ещё одну леди, видимо, мать Кручки. Судя по всему, Лоефальтеры - одни из обладателей техники жизни, что довольно широко распространена среди ведьм, из-за чего Мать Розалины с виду одного возраста с ней. Спасибо Моне за многочасовые лекции про культуру ведьм и колдунов. - Расскажите поподробнее. - Лучше я сам, - подаёт голос парень. Скарамучча быстро рассказывает о произошедшем, тем временем как представительницы шабаша вместе записывают что-то в книжки. Через какое-то время ведьмы начинают переговариваться между собой, пока одна из них не подходит к Синьоре: - Ты и твоя мать нарушили Кодекс Ведьм. Статья номер семьдесят четыре: запрещено совершать попытки, причинять вред или убивать гражданских. Ты информирована о наказании? Только поднявшаяся после схватки ведьма падает на колени. На её бледном лице эмоции полностью отсутствуют. - Смертная казнь. - Могу ли я попросить последнее слово? Ведьмы Шабаша сначала смотрят с недоверием, но в итоге разрешают. - Прости меня, Лайла... В тот момент меня наполнила жажда мести из-за возлюбленного. Мне хотелось крови, я хотела размазать самодовольное лицо Скарамуччи, но он бессмертен из-за договора с моей матерью. Её смертный приговор будет приведён в исполнение сразу после окончания моего, но даже после её смерти хоть Скарамучча больше не будет рабом своего дела, но проклятие бессмертия никуда не исчезнет. Я, вспомнив, что ты с ним общаешься, решила, что если убью тебя, то тем самым отомщу ему, но я крупно облажалась. Скажи, глупо, правда? Быть захлёстнутой горем о давно утерянном, что заставило рассудок помутнеть. Но имей в виду, что я не жалею о всём проведённом с тобой в детстве времени, - заканчивает Синьора, после чего её тело озаряется жарким пламенем, от которого ничего не остаётся, ровно как и Шабаша. Лайле больно. Лайле плохо. Её предали, хотели использовать как часть плана, сходить как пешкой. От осознания того, что всё было совершено человеком, что помогал родителям Моны растить её практически как собственную дочь лучше не становится. Горячие слёзы льются ручьём, дыхание сбивается. - Она настолько была тебе дорога? - подходит и приседает на корточки перед ней юноша. В его голосе нет привычной саркастичности и язвительности. Только неподдельное сочувствие. Что? К какой-то смертной соплячке? Чушь. Хочется утешить эту простую смертную. Больно смотреть на её страдания. - С-спасибо, что защитил, - выговаривает между всхлипами Лайла. - Это моя работа, - сам не поняв смысла своих же слов, тихо произносит гробовщик.