С момента посещения старого дома Синьоры прошло около трёх месяцев. Первое время обоим приходилось днями восстанавливать силы, и теперь уже Моне надо было заботиться о них. Колдунья в перерывах между ухаживаниями за больными, наконец решившись высовываться на улицу, можно сказать, успела найти себе новое жильё. Переехать она пока не может из-за обстоятельств хозяина, сдающего квартиру, но по его рекомендациям уже начала собирать вещи. После выздоровления путники отправились к Альбедо, желая узнать тайну духов бывшего пристанища.
- Альбедо, у тебя есть объяснение тому, почему духи, которым не принадлежат слова, сказанные кем-то, жившем несколько десятилетий назад, воспроизвели их? - спрашивает Лайла, активно жестикулируя, тем временем как Скарамучча одним пальцем постукивает по столу, а вторым призывает астролога сесть рядом с ним.
- Есть. Вы - счастливчики, раз вам посчастливилось увидеть это явление собственными глазами, - взгляд алхимика приобретает нотки интереса после сказанных девушкой слов.
- Ну и какое же?
- Я уже рассказывал тебе о том, что духи подпитываются чужими эмоциями, верно? Когда человек погибает, есть шанс, что рядом окажется какой-нибудь первородный дух, который как губка всё в себя впитает. Поэтому нередко бывает, что возникает путаница в определении вида встретившейся вам нечисти. Большая часть первородных духов издаёт невнятные звуки, связанные с эмоциями человека, который их и породил. Повторюсь ещё раз: после убийства первородный дух превращается в пепел, а обращённый - в чёрную субстанцию, которой все ленятся придумать название, - зевает Альбедо после последнего предложения, тем самым подчёркивая своё нежелание заниматься этим делом.
- Откуда ты вообще всё это знаешь? Ты же вроде алхимик, а не экзорцист, - незаметно приобнимает Лайлу бывший гробовщик, не забыв пройтись пальцами по холодной спине, вызвав табун мурашек на спине девушки.
- Будешь перебивать - плати пятьсот моры за каждое посещение со следующего раза. Я занимаюсь алхимией, а не экзорцизмом. По большей части. Мне неприятно выполнять на постоянной основе дело, которым я давно уже как не занимаюсь, тем более, когда тебе не дают нормально говорить. Так вот, люди, когда убивают напитавшегося последними эмоциями от убитого человека первородного духа приходят в недоумение, когда видят, что от него остаётся лишь пепел. Вообще, мало кто знает об этом случае, поэтому мне важно прояснить вам нюансы, чтобы вы не повторили судьбу этих невежд.
- Спасибо, Альбедо, - кланяется астролог в знак благодарности алхимику, наконец выбравшись из плена ловких рук экзорциста, недовольно бурчащего из-за её отсутствия в них.
- Ага, не за что, заходи на чай, как будет время, - слегка улыбается Альбедо, полностью проигнорировав буравящий взгляд юноши.
- Скарамучча, извини, Мона нас с тобой позвала напоследок, так как она сегодня от нас съезжает. Ты пойдёшь с ней прощаться?
- А? Ты можешь идти, я подойду попозже.
Как только дверь с колокольчиком в ничем не примечательную лавчонку захлопывается, парень обратно усаживается на стул перед алхимиком, желая продолжить игру в гляделки.
- Ты хотел мне что-то рассказать вроде бы? - наливает терпкий чай бывшему гробовщику алхимик; его лицо становится таким же серьёзным как и у собеседника. Явно настраивается на серьёзный разговор.
- Да. Вопрос жизненной важности.
- Я тебя слушаю.
Экзорцист несколько раз глубоко вдыхает, при этом своим серьёзным выражением лица вызывая несдерживаемые смешки у старого знакомого. После чего на выдохе, с полностью зардевшим от заготовленных мыслей выпаливает:
- Какие цветы лучше подарить человеку, который...?
- Тебе нравится? - уже не сдерживается от комичности всей ситуации Альбедо, подавившись чаем. - Да уж, не ожидал от такой ходячей язвы как ты подобного. Дурик, те же самые розы, которые ты клал и продолжаешь класть на могилы людей.
- Я этим больше не занимаюсь, тем более, что я больше не бессмертен. И откуда мне подобное знать?
- О, эта та самая твоя напарница? Она что, ведьмой оказалась? - отыгрывается на Скарамучче за язвительность алхимик, уже не скрывая своей издёвки. - Ну и как же ты будешь вливаться в людское общество, со своим-то отношением к "людишкам"?
Зачем ему вливаться в их общество и подстраиваться под них, если уже есть она?
- Не твоё дело. Спасибо за совет, а я пошёл, - прикрывая балахоном всё ещё багровое от смущения лицо, юноша выходит из лавчонки, но через несколько секунд снова открывает дверь, просунув лишь голову:
- И ещё. Я вижу, что она тебе интересна. Кстати, далеко не тебе одному. Но извини, уже занято.
- Эх, всё-то ты замечаешь, - закатывает глаза алхимик.
***
- Стоять. Что ты здесь делаешь? - слышен низкий мужской голос со столь знакомой колокольни, из-за чего бывшего гробовщика бросает в ярость от одной лишь мысли, что ещё относительно недавно это было его место.
- Что, даже цветы срезать уже нельзя? - задирает наверх голову Скарамучча, наблюдая за действиями младшего брата.
- Сюда ходят только за действительно важными вещами, - старается говорить снисходительно Дайнслейф, чем только сильнее разъяряет экзорциста. - И да, цветы тебе нельзя срезать.
- Ты решил поставить меня наравне с посетителями?
- Это новое правило, которое я ввёл, когда стал здесь главным. А цветы здесь выращиваются потому, что они нужны для похоронных церемоний, а не для свиданий.
- Пока ты распинался о своём величии, я уже всё успел срезать, - передразнивая машет собранным букетом роз Скарамучча, после чего направляется к скрипучим воротам.
- Закон для тебя всегда был не писан... - раздражённо выдыхает Дайнслейф. - Ты хорошо поработал. Не злись. Я просто хотел тебя избавить от долга, вот и всё, - тихо произносит новый гробовщик, после чего разочарованно замечает, что слова его были сказаны в пустую.
***
Скарамучча тихо закрывает за собой дверь, после чего начинает озираться в поисках места, куда можно было бы спрятать букет. Букет в итоге решает положить на стул, задвинутый под стол. Но как только он прикрывает скатерть, его тут же окликают:
- Ох, а вот и ты, Мучача. Не ожидала, что ты придёшь со мной попрощаться, - положив ему руку на плечо, Мона смеётся, так и не заметив немного торчащий из под стола букет.
- Считай это чем-то вроде мизерной платы за ухаживания после нашего последнего похода, - старается скинуть с собственного плеча чужую руку бывший гробовщик, как его только сильнее прижимают, не давая свободы.
- Не знала, что ты умеешь благодарить. Ну-с, я пошла. Как только прибуду на новое место - напишу вам с Лайлой письмо. Пока-пока.
Астролог на последок обнимает колдунью, после действий которой даже вечно угрюмый юноша слегка обнимает её, чем вызывает лёгкий смешок Моны, явно удивлённой тактильностью парня.
- Давайте, счастливо вам! - специально так, чтобы экзорцист не заметил, колдунья быстро наклоняется к уху девушки:
- Пригласишь меня потом на свадьбу?
- Что? - мигом заливается краской Лайла, тут же привлекая к себе внимание Скарамуччи. Тот вопросительно смотрит на Мону, в ответ получив лишь подозрительную улыбку.
Только после того, как давняя подруга астролога покидает пределы дома, она замечает, насколько пустым выглядит дом, в котором уже как несколько лет половину всего места занимали вещи колдуньи. Из-за чего лицо Лайлы тускнеет; она молча усаживается в кресло, тупо уставившись в окно. Печаль, пропитывающая здание из-за настроения хозяйки не осталась незамеченной юношей, решившего начать действовать. Тем более, что теперь ему не помешает их уже бывшая соседка.
- Лайла, я... - астролог тут же оборачивается, когда её зовёт по имени Скарамучча, ошарашенно взглянув на него.
- Ладно, держи, - протягивает девушке букет роз бывший гробовщик, не решившись посмотреть в такой момент в её глаза, отварачивается.
Глаза Лайлы вмиг округляются, когда она, всё ещё не веря своим глазам, забирает из когда-то холодных рук букет. Девушка смотрит на цветы, только через некоторое время вдыхая запах свежесрезанных роз. Мгновение спустя астролог подходит к оробевшему юноше, аккуратно притягивая его к себе за подбородок; оба смотрят друг другу в глаза, молча обмениваясь восхищением, не решаясь осуществить идею, витающую в их головах. Пока в конце концов, Лайла не решается первой.
До смешного странно, что им обоим нравится процесс, но каждый раз они робеют как в первый.
Девушка прилегает к губам Скарамуччи, утягивая его в бездну. Да, это кажется порочным, но им всё равно. Хочется отдаться ощущениям, подвергнуть забвению всё в этом мире.
Бывший гробовщик в ответ впивается в губы так, будто задохнётся без них. То и дело он покусывает или втягивает нижнюю губу Лайлы, рукой прямо как тогда, притягивая к себе за талию.
Да, он жадный в этом плане.
И ей это нравится.
Он не отступает просто так.
Ведь он всегда добивается своих целей.
Когда бесстыдно проталкивает язык в рот.
Когда незаметно уводит её с кухни.
Пока в конце концов оба не падают на кушетку.
