Чувствительность

      Сомнения стоило отложить. Раф походил с этими мыслями ещё недельку, на которую его хватило с трудом, и решил раскрыться Лео психологически сильнее, чтобы они стали ощутимо ближе: как люди, как души.       Они занимались алгеброй у второго дома, как обычно, точнее заканчивали.       — Вот. Теперь замени полученными ответами икс и игрек, посчитай — и это будет ответ. Остальные аналогично.       — Ага, я понял, — бунтарь быстро посчитал, посмотрел на друга, который кивнул, подтверждая правильность ответа.       — У тебя получается всё лучше и лучше, — улыбается тот, убирая учебники на место.       — Да, благодаря тебе, — проводил он взглядом до полок с книгами, одна из которых была выделена специально для учёбы. — Слушай, Лео...       — Ау?       — Сделаешь чай?       — Да, конечно, — пошёл тот к выходу из комнаты, в кухню, по пути спросив: — Тебе какой?       — Любой, у тебя все вкусные.       — Пх, какой-то ты сегодня мило-добрый. Что с тобой? — обернулся тот, приложив руку к проёму.       — Всё нормально, просто сделай чай уже.       — Пф, ну ладно, — и ушёл.       Холерик всё убрал за собой и присел на кровать, неловко разминая пальцы. Хозяин квартиры быстро вернулся, сразу передав кружку тёплого напитка, а после сам присел рядом, попивая свой.       — Вкусный чай?       — Да, хороший, — он его покрутил в руках немного и выдохнул носом. — Слушай, а тебе со мной нормально?       — В плане чего?       — В целом, времяпровождения.       — Да, мне нравится. К чему ты спросил? — Лео ставит кружку на свободное место недалеко.       — Ты, наверное, уже заметил, что у меня характер немного нестабильный и неспокойный, что ли. Я могу просто ни с того, ни с сего взбеситься, причём очень сильно, а быть с таким человеком бывает некомфортно.       — Раф, мне нравится твой характер, я в первую же встречу понял, что ты парень темпераментный. Мне наоборот так комфортнее. Я сразу понимаю, что ты чувствуешь и по поводу чего.       — Серьёзно? Тебе нравится? А если я на тебя сорвусь случайно?       — Ну, во-первых, это будет зависеть от того, что ты мне скажешь, а во-вторых, даже если я пообщаюсь, то захочу снова поговорить, так что все решаемо. Не такой уж у тебя и сложный характер, как ты думаешь. Вполне себе приятный и интересный, — длинноволосый слегка притягивает чужое лицо под подбородок ближе к себе и поверхностно касается губами щеки, после отпускает, сразу тому улыбнувшись.       У Рафа краснеют уши, он поворачивает голову к оппоненту, что просто смотрит на немного опешившего брюнета. А потом, когда до него дошло, что он сделал, он резко краснеет и закрывает рот пальцами.       — Господи, прости, я что-то не подумал даже. Оно как-то само захотелось. Надо было спросить, — и стыдливо прибирает волосы за уши. — Я хотел тебя как-нибудь утешить, а это первое, что пришло в голову.       — Всё супер, — машет рукой холерик, пошлёпав пальцами по коленям. — Тебе не нужно меня утишать.       — Мне хотелось.       — Ну... В общем, я рад, что ты так считаешь, мне немного легче.       — А почему ты решил со мной этим поделиться? Ты боишься, что я могу понять тебя не так и перестать общаться?       — Ты сам ответила на свой вопрос.       — Тогда я тоже могу с тобой поделить чем-нибудь подобным.       — Если хочешь.       Леонардо посидел несколько минут молча, вспоминая что-нибудь подходящее под их тему, вскоре снова смотрит на собеседника, обозначив то, что вспомнил что-то:       — Я иногда очень легко расстраиваюсь и у меня бывают такие... плаксивые периоды. Может, это связано с тем, что я немного коплю плохие чувства или нечто подобное. Я стараюсь этого избегать, но всё равно я просто так на неделю ощущаю себя каким-то очень одиноким и кинутым.       — А часто такое?       — Могло быть раз в месяц, могло раз в два. В любом случае не знаю, что сделать, мне просто бывает грустно. А ещё я много рефлексирую и из-за этого страдаю таким чувством, будто меня не существует.       — Что-то жёсткое... Ну, если что, ты обращайся, я постараюсь тебя поддержать. Кстати, а ты за этот месяц испытывал такое?       — Да, было.       — Я даже не заметил.       — Оно накрывает ближе к ночи, вот в те моменты морально плохо очень сильно.       — Ты можешь написать мне даже ночью, я, скорее всего, не сплю.       — Да ладно тебе, это ж не твои проблемы. Тебе не стоит так жертвовать, чтобы просто меня выслушать.       — Чем я жертвую? Сном? Я и так не сплю, а на уроках досыпаю. Не парься, я хочу тоже тебе помочь. С уроками и подобными вещами тебе помогать не имеет смысла, да и я вряд ли могу, но вот поддержать хоть как-то я должен суметь. Дай мне тоже себя проявить с хорошей стороны.       — Пф... Раф, ты давно себя так проявил. Тебе не нужно доказывать, что ты хороший человек.       — Агх, я знаю! Просто разреши помочь, если будет возможность.       — Да, хорошо. Ещё бы я мог тебе запретить, пхаха.       Они молча сидят, смотря вниз с немного смущённым мордочками. Лео взглянул на того, тихонько улыбнувшись уголками губ. Раф сразу на него взглянул в ответ, чего-то ожидая. Но Леонардо молча смотрел, даже немного любовался.       — Чего?       — Ничего. Красивый ты.       — Ёб твою мать... — отводит тот глаза и отворачивает голову, пока его уши горят.       — Почему ты так засмущался? Это же уже второй раз.       — В первый раз ты сказал с другой интонацией и не так вот смотрел, ты не понимаешь.       — Ну мы просто так мило поговорили о таком личном, мне захотелось сказать что-то приятное.       — А ещё ты говоришь это слишком резко, в первый раз я даже засмущатсья толком не успел, а сейчас я разнежился этими разговорами и на тебе.       — Ты сказал, что я смотрю как-то так. Как?       — Ну... Вот так как-то, — сел он уже ровно, глядя то вниз, то на чужие колени. — Пронзительно.       — Пхпх, это довольно... Интересное описание.       Лео посмотрел на него немного и поднялся, похлопав по плечу мягко, после обходит кровать, чтобы взять пульт и включить телевизор.       — Ты всё равно домой сейчас не собираешься, так что можем что-нибудь посмотреть, — и начинает листать каналы.       Рафаэль залпом допивает напиток и подползает к оппоненту, присев рядом на коленях, заодно оперевшись на руки перед собой. И смотрит на Лео несколько секунд, пока не переводит взгляд обратно к телевизору.       — Я вроде не спрашивал, но чем ты собираешься заниматься после учёбы? Ну, школы, — дополняет приятную тишину Рафаэль, поглаживая постель между ними.       — Буду учиться дальше, работать, как и сейчас. А вот на кого... Пока не знаю, может, на логиста или нечто похожее.       — А, ну, ты не уезжаешь никуда?       — Нет, мне тут хорошо. А ты как? — взглянул на него коротко Лео.       — Вообще не знаю, в конце буду решать. Как придумаю — скажу.       — Мне — самому первому? — усмехнулся по-доброму собеседник и уже посмотрел полноценно на собеседника, повернувшись к нему и отложив пульт.       — С чего это? Думаешь, что особенный?       — Ну а почему нет?       — Слишком много ты о себе возомнил, — фыркнул бунтарь и тоже развернулся к нему.       — Ай, да ладно тебе. Ты же считаешь меня своим другом? Я тебе помогаю, ты мне доверяешь, делишься переживаниями, интересуешься мной.       — Допустим, — отводит взгляд Рафаэль, ощущая какое-то странное смущение, когда на него так смотрят и улыбаются. — Считаю другом. Но это же не значит, что ты особенный, кроме тебя в общаюсь ещё с двумя людьми.       — Жалко. Я люблю, когда я особенный для тех, кто мне нравится, — когда он уже повернулся к телевизору лицом, а Рафаэль быстро краснеет, осознав услышанное. Похлопав ресницами на помидорном личике, заставляет себя прийти в себя и шлёпает того по плечу, заставляя на себя посмотреть еще раз.       — Что ты имеешь в виду?       — Ты про что?       — Про то, что ты только что сказал.       — То, что ты мне нравишься? Ну, я думал, это очевидно. Ты хороший человек. Было бы странно, если бы я с тобой общался и при этом ты мне даже немного не нравился.       Раф щурится, понимая, что он слишком поторопился с выводами. Он нравится ему буквально как личность, как человек, а не как парень. Это его искренне расстраивает. Даже обидно, что ли. Он кивает и смотрит на экран.       Лео смотрит на него и, улыбнувшись, гладит гостя по волосам мягкими движениями. Задира опускает глаза, ощутив жар на ушах.       Леонардо понимает окончательно, что этому чуду он более, чем симпатичен, потому позволяет себе провести рукой от волос к лицу пальцами, после чего убирает. Рафовы уши краснеют заметнее и даже разок дергаются.       Но всё же они расходятся снова. Темперамент только больше убеждается, что он влюбляется, точнее, уже влюбился. Хотя, он даже рад своему вкусу. Такой парень красивый, волосы длинные, великолепные, сам какой-то такой необычный, искренний. С ним находиться приятно и хулиганить не хочется что-то. Такого человека хочется держать рядом с собой, хочется на него смотреть и даже любоваться, а потом трогать, гладить, и чтобы его руки тоже тебя гладили, взгляд любил и целовал. На какой-то момент холерик даже замечтался по пути домой об этом, снова покраснев своими ушками. Но, вернувшись в реальность, вернулся домой и упал в кровать, сразу начав изливать свой день и мысли Спайку.       Но из этого диалога его вырывает звук уведомления. Раф берет телефон, осмотрев строчку уведомления. Это был Лео.       Лео: 9:00pm — Ты дома?       Раф: 9:16pm — Ага       Лео: 9:21pm — Хорошо. 9:21pm — ツ       Раф: 9:50pm — Знаешь, меня с первого дня напрягает, что ты пишешь с точками на конце сообщений       Лео: 9:53pm — Тебе некомфортно? Я могу этого не делать, если тебе так будет лучше со мной переписываться       Раф: 9:54pm — Да не то чтобы это играет важную роль, просто тип... Редко так кто делает, а если и делают, то они довольно не разговорчивы или типа того       Лео: 9:55pm — Мне кажется, точка в конце не сильно показывает личность человека, тут скорее дело вкуса       Раф: 9:55pm — Короче, делай, как тебе лучше, мне просто было интересно, почему ты их ставишь       Лео: 9:57pm — Старая привычка, уже не помню, почему начал. Скорее всего, у кого-то увидел и подцепил 9:58pm — А вообще я хотел пожелать спокойной ночи       Раф: 9:58pm — Ты уже спать? Десять часов же только       Лео: 9:58pm — Устал что-то (╮°-°)╮ 9:58pm — Так что сладких снов 9:59pm — ♡       Раф: 9:59pm — Ночи       Бунтарь с красными щеками выходит из диалога и кладет телефон экраном вниз, приложив тыльную сторону руки под нос. Черепашка лежала рядом, поглядывая на хозяина, что просто был взят врасплох из-за чертового сердечка и пожелания хорошего сна, которого до этого не было, только когда они расходились после посиделок за компьютером и более не списывались в этот день.       — Чёрт, я влюбился... — он говорил эту фразу у себя в голове раз пять, но все равно продолжает удивляться. Это так странно, но почему-то он так счастлив.       На следующий день он встретился со своими друзья у него дома, чтобы попить пива и поболтать, как обычно. Первые два часа они разгоняли разные темы, пока Рафаэлю не написал Лео о чём-то, поэтому он почти сразу же взял телефон, чтобы ответить. К сожалению, покрасневшие сразу же ушки и заметно довольные глазёнки его выдали. Те двое переглянулись, продолжали, пока тот ответит, только после этого спросили:       — Кто там такой важный пишет?       — Лео, — кладет холерик телефон экраном вниз.       — Мм... Вы поговорили?       — Ага. В общем, всё в порядке.       — А ты переживал. Какие у тебя планы на него теперь?       — Те же, наверное, — прожимается плечами бунтарь. — Хотя, у меня не было на него планов. Хватит пытаться из меня вытащить что-нибудь двусмысленное. Мы пока просто друзья.       — Пока?       — Я не знаю, как он ко мне относится,но ему точно со мной комфортное, всё. Давайте вы... — но его перебивают.       — Ну давай мы сами спросим.       — Это исключено, — нахмурился бунтарь. — Не надо лезть.       — Мы просто поинтересуемся, не более, не будем говорить про тебя. В плане, будем, но не будем говорить, что это ты нас послал или типа того, хах.       — Чувак, ну ты ж будешь еще минимум месяц топтаться на месте, господи...       — Пф... — холерик скрестил руки. — Мне просто надо еще немного свыкнуться. Я сам справлюсь, если захочу ему вдруг признаться или хотя бы намекнуть. ***       Рафаэль с красным лицом то ли от злости, то ли от стыда топтался на месте, глядя на пол, пока теребил руки в карманах. Оба его дружбана стояли перед ним, топая ногами.       — Раф, ну а теперь?       — Прошло ТРИ месяца, а вы все ещё друзья. Серьёзно, тебе самому не смешно? Сам на себя не похож...       — Это не так легко, как вам кажется! И вообще, какого хуя вы меня отчитываете?! — поднял брюнет голову и нахмурился ещё живее. — Сам разберусь со своими отношениями.       — Боже, ну ты и упёртый баран.       — ЧЁ СКАЗАЛ?!       — Ну правда, почему тебе так тяжело ему хотя бы намекнуть? Вы уже так долго общаетесь, в целом, он тебе нравится большую часть этого времени. Так возьми себя в руки и хотя бы спроси, что он чувствует к тебе.       — Мм... Ты такой простой. Ты знаешь, как тяжело говорить чётко, пока он смотрит на меня? Ты просто не понимаешь, как я себя ощущаю каждый раз.       — Ты настоящий влюблённый дурачок, — выдыхают они, покачав головой. — Всё, мы сами спросим, хватит тянуть кота за яйца, — и стали удаляться вдоль коридора.       — Да блять, — двинул за ними. — Не надо его теребить, дебилы. Мы сами разберёмся.       Когда они отошли от этого места, то Лео тихонько выглядывает из-за колонны, прибрав волосы за уши. После начинает тихонько сдержанно улыбаться.       «Боже, Рафи, ты ещё бо́льший подарок для меня, чем я предполагал в первый день, когда тебя увидел. Я себе не прощу упустить такого милого мальчика, что ещё так беспокоится о моих чувствах, — фыркает он со смеха негромко и встаёт ровно, вздыхая с румяными щёчками. — Блин... Какой же он милый, когда вот такой... Аж самому себе завидую».       Буквально в этот же день, точнее, под его рабочий конец, пока Леонардо удалялся от класса, чтобы переобуться и уйти, его догоняет Раф, потому они идут домой вместе. Было уже прохладно, на самом деле, так что руки длинноволосого холодели быстрее обычного. Холерик, что взглянул на чужие белоснежные кисти, протянул аккуратно пальцы к ближайшей и взялся за несколько пальцев.       — Ты, наверное, замёрз, — взглянул он ему в глаза, сдерживая смущение. Лео, улыбнувшись, кивает и сам аккуратно берёт чужую лапку в ответ, сжав.       — Твои руки очень тёплые. Спасибо большое.       Темперамент тихо угукает и кивает, сжимая приятную, гладкую руку крепче, не желая теперь отпускать его от себя. Впервые он позволил себе так легко взять этого прекрасного парня за руку, а теперь его взяли в ответ с неменьшей хваткой. Раф подступается ближе, смотря вниз и пиная камни, сует их руки в свой карман и там держит, согревая еще быстрее. Неожиданно Леонардо стал что-то рассказывать про снег и снежинки, про новогодние праздники и какую-то историческую справку, пока холерик внимательно смотрел за движениями его губ, глаз и ресниц, а ещё свободной руки, что активно жестикулировала. Ему хотелось чаще видеть, как он улыбается. Как сейчас. И никогда не грустит. Хочется его защищать и хвалить, благодарить и обнимать. Просто сделать его счастливым, каким он должен быть. Так он сияет, блестит и процветает, его белая кожа покрывается персиковым румянцем, а синие, как море, глазки плавают туда-сюда, нежно окатывая мягким теплом каждый раз, когда взгляд прикатывает к смотрящему. Красота в глазах смотрящего продолжала разговаривать о чём-то таком, бытовом, пока Раф не мог оторвать от него влюбленных глазок.       Так они и дошли, и разошлись. А холерик смотрел на свою ладонь, которой держал чужую. Понюхал тихонько и приложил к своей щеке, вздохнув трепетно. Дождавшись света на втором этаже, уходит домой.       После выходных Лео ел на обеденном перерыве, пока к нему вдруг не присаживаются два друга Рафаэля, которые здесь, кажется, для того, задать какие-то вопросы, о которых они говорили. Лео их оглядывает.       — Что-то случилось?       — Не, — машет рукой один из них. — Вопросик просто есть один к тебе.       — Это не подождет? Я ем.       — Это быстро. Буквально ответ "да" или "нет". Тебе нравится Раф?       — Да, он хороший человек, я ему об этом говорил.       — Нет, не так. Типа... Как парня, ну... Любишь его? — Лео щурится и кладет свой сэндвич на поднос.       — Это Раф у вас попросил спросить?       — Нет, нам самим интересно, что у вас происходит.       — Не врите, он вас попросил узнать. Если ему так интересно — пусть сам и спросит, — синеглазый возвращается к своему сендвичу. — А сейчас оставьте меня, я ем.       Оба переглядываются и, пожав вяло плечами, уходят к своему классу. Ну, они передали другу, за что суть не получили хороших люлей. Теперь ему придется поговорить об этом...       Момент подставился, пока они были у Лео дома и смотрели какой-то мультфильм. Во время паузы друг отошёл в туалет, дав Рафаэлю ещё немного времени подумать и взять себя в руки. А когда вернулся, то сразу же стал ощутимо взят на прицел зеленых глазок.       — Что-то на мне? — оглянул парень себя. — Почему ты так смотришь?       — Я бы хотел у тебя спросить кое-что... Если ты не против.       — Нет, конечно не против, — садится он рядом, приулыбнувшись.       «Давай, малыш Рафи, сделай это чудесно личико для меня».       — В общем... Тут такое дело. Ты хороший чувак, мне с тобой круто проводить время и тусить, хоть каждый день, с тобой приятно общаться обо всем, и ты всегда говоришь умные и важные вещи, которые мне тоже нравятся. Короче, ты классный. Очень, — румянится брюнет.       — Авв... Раф, это очень мило. Ты тоже очень классный человек. Без тебя мне было бы намного хуже. А ты делаешь мои дни ярче и счастливее, как и меня самого.       — Я рад, что это так, — мнет он руки, краснея заметно сильнее и сглатывя довольно громко.       «Божечки, само очарование...»       Лео кладёт руку на чужие и улыбается мягче, когда на него посмотрели в ответ, как реакцией на касание.       — Ты же хотел мне сказать что-то другое? Вспомни, какой ты бываешь. Тебе же нравится громко кричать? Первый раз я тебя увидел, как ты стоял в толпе, где кто-то дрался и кричал всякое. Я тогда тебя запомнил.       — Ах, это... Но с тобой я совершенно другой, ты же видишь.       — Вижу. И мне это тоже нравится. Ты чудесный. Ты давно заставляешь думать, что я особенный человек.       — Ты и правда особенный, — кивает он, повернув к собеседнику голову. Но видя его глаза так близко, он снова теряется и смущается. — Я... Понимаешь, я бы... Если бы мог, то для тебя бы выучил физику на высший балл, — Леонардо мягко умиляется, любуясь этим чудом.       Он тихо смеётся, понимая, что Раф не может его спросить о том, о чём планировал. Он гладит его руки, после ложится на кровать и тянет его легонько к себе, чтобы положить себе на плечо и приобнять. Задира ложится, приютившись поближе. Смущение немного сходит, он успокаивается, насколько это возможно, и просто лежит, слушая звук чужого сердца, а не телевизор. Снова не получилось сказать и спросить хоть что-то подходящее и намекающие. Но в следующий раз точно получится!       Стоя перед зеркалом уже в который вечер, Раф пытался взять себя в руки.       — Ну ты же не глупенький мальчик, который стесняется и мешкает. Ну так и чего я не могу просто, смотря ему в глаза, признаться? Сколько можно?.. Агх, но он слишком красивый, — садится он на корточки и бьёт себе по макушке кулаками, пока его уши предательски краснеют. — Почему я влюбился именно в него? Что в нём такого? Да, красивый и милый, умный, но таких куча! Следит за собой, улыбается так мягко, что мне аж тепло становится... А ещё он заботится обо мне, — проныв, закрывает лицо руками. — Нет, я не смогу, я не понимаю, как это сделать...       Смирившись со своим полу-поражением, темперамент оставил попытки признания и продолжал просто наслаждаться чужой компанией. Ему и этого было для счастья достаточно. Лео же, что ждал хоть намека на нужный вопрос, понял, что ждать его не стоит. И придется точно самому всё доводить до конца.       Снова пребывав у последнего дома, они не занимались какими-то уроками, а лишь смотрели какой-то сериал, пока Раф попивал пиво.       — Точно не будешь? — раз в третий предлагал он.       — Я не пью, в особенности пиво, — мягко отказывается Лео, помахав ладонью. — Это уже третья банка. Ты не опьянеешь?       — Да ну, я слишком мало выпил, чтобы стать пьяным, — пожимает он плечами. — Это же всего лишь пиво, пф.       Но буквально через минут десять он начинает смеяться с какой-то глупой шутки в сериале, но так сильно, что Лео аж пришлось поставить на паузу, пока эта бедняга уволилась на спину, продолжая хохотать до слёз, пытаясь что-то сказать:       — Ну ты слышал?? — или нечто подобное.       — Да, слышал, — улыбается синеглазый и садится рядом, поджав ноги, а пока смотрит на того. — У тебя красивые зубы.       — Пффф, что? — приподнимается он на локтях, вытирая глаз от слёз. — Как это?       — Ну, просто. Милые клыки. Они тебе идут, — склоняет голову Леонардо на бок, и его волосы свалились из-за плеча вслед за ним. — Ты в целом очень милый, Раф.       — Да ладно тебе... — отводит он глазки смущенно. — Не называй меня так, я не пытаюсь быть милым.       — Тебе и не надо пытаться. Ты сам по себе такой, особенно рядом со мной, — склоняется Лео и мягко целует его в лоб, после приподнимается снова, держа себя на руке, а пока другой убирает волосы за уши. Рафаэль садится, смотря на него молча, после отводит глаза со смущением вниз, куда-то между ним и собеседником. — Хей, посмотри на меня, — синеглазый присаживается напротив него полноценно, кладёт руки на плечи и слегка гладит, — и изумруды снова устремлены к нему. — Рядом со мной тебе не нужно пытаться быть каким-то крутым или типа того. Ты можешь спокойно смущаться, тебе идёт красный цвет, даже если в нём будут твои щёки, — смеётся он немного, на что Раф счастливо улыбается.       — Лео, слушай... А вот те люди, с которыми ты был близок, ты их любил?       У парня в целом почему-то перехватило дыхание, когда этот чудесный голос произнес его имя, потому что он это делает почему-то так редко. Ещё и такой интересный вопрос задал.       — Мне многие люди нравятся, они бывают очень приятными и интересными, но чтобы прям любить... Нет, такого не было. Да и не забывай, что это всё было буквально на один раз, так что... Ни о какой любви речи идти не может.       — А просто так любил? Какого-то человека.       Леонардо гладит его щёку ладонью, после проводит большим пальцем, ощущая тлеющее тепло на своей коже, пока Рафаэль следит за его движениями глазами и расслабился ещё заметнее.       — А ты как думаешь?       — Не знаю. Кстати, я даже не сразу заметил, но ты перестал стесняться говорить про секс и подобное со мной.       — Ну когда часто об этом думаешь, то привыкаешь, — улыбается он слегка и тянется поближе, почти коснувшись чужого носа своим. Рафаэль сразу ощутимо краснеет, что даже на ладони почувствовалась разница нарастающей температуры.       — А... Э... В каком смысле?       — Только не говори, что ты об этом не думал, — уже немого издевается Леонардо и, погладив обеими руками вниз, к вороту чужой кофты, начал его мять пальцами, словно поправляет, касаясь не специально слегка кожи. Стал говорить тише: — Мне было тяжело держать себя в руках, когда такой красивый парень на меня смотрит вот такими глазами.       — Лео, я тебя не понимаю немного... — сглатывает он, когда синие глаза осматривали его очень внимательно, а руки переместились с ворота на бока. Раф реакционно кладет свои вспотевшие на них, словно пытаясь сдержать. — Что с тобой?       — Я в порядке, более чем, — улыбается он, как обычно. — Чёрт, какой ты очаровательный, я сейчас с ума сойду, — на придыхании проговаривает он и целует щёку, проводив по ней носом с улыбкой.       У Рафа всё изнутри крутится и переворачивается, пока он не отводит взгляда от чужого лица, которое буквально в него утыкалось. Он сжимает чужие руки крепче от волнения. Ему приливает кровь под грудь по несколько раз, что его аж слабо передернуло. Вдруг его снова целуют в щёку несколько раз. Несколько мягких расторопных раз, от которых он жмурится и выдыхает дрожаще носом. И даже не хотелось просить его прекратить. Слишком было приятно и немного долгожданно.       Пока привыкал к этому, оппонент неожиданно пошел поцелуями дальше, коснувшись губами его ушей. Рафаэля всего мурашит разом. Его уши ужасно, оказывается, чувствительные, а когда такое приятное дыхание, мягкие поцелуи и губы их касаются, его всего выворачивает, а ещё возбуждает. Потому он сразу же одной рукой тянет футболку вниз, жмурясь, а второй закрывает рот, чтобы его тяжёлое дыхание не вырывалось наружу так громко. И всё равно ведь не останавливает.       — Ты возбудился, — шепчет ему прямо на ухо Лео, проведя языком по ушной раковине, снова начав её целовать и тихо причмокивать. — Как мило... — рука сбоку мягким оглаживающим движением спускается вниз, ложится на руку Рафа, что держала подол футболки, и убрала.       — Что милого? — припустил руку от лица задира, сжав ею чужое плечо. — Что на тебя нашло?       — Ничего, — Лео садится так, чтобы посмотреть в глаза, а пока оглаживает стёгна оппонента, облизнувшись. — Я просто устал ждать. Пытался тебе уступить первый шаг, но ты всё не решался, так что, пожалуй, перестанем играть в детские игры и перейдём ко взрослым, — правой рукой тыльной стороной пальцев оглаживает щёку Рафа, после так же мягко прикладывает большой палец к его губам и проводит в сторонку, надавливая на них, а пока смотрел с аппетитом. От этого вида у него перехватывает дыхание.       Темперамент сглатывает, взяв того за плечи, дёргает к себе и целует сам, зажмурившись. Леонардо на миллисекунду теряется, но слегка сдержанно улыбается в поцелуе, закрывает глаза, ответно поцеловав, а пока гладит тёплое лицо Рафа. Они отстраняются, сразу посмотрев друг на друга.       — Неплохо, но если сделать всё мягче, то будет ещё лучше.       — Не учи меня, — возмущенно хмыкнул бунтарь. Леонардо тихо смеётся.       Во второй раз целует уже сам, мягко причмокнув чужой нижней губой. Раф старается за ним повторить, сжимая рукава оппонента, который помогал ему расслабляться поглаживаниями его лица и рук.       — У тебя хорошо получается, — хвалит его флегматик почти в губы, но сразу же продолжает поцелуй с тем же аппетитом. — Приоткрой рот, — тот слушается и слегка приоткрывает губы, посему Леонардо касается своим языком его, обведя несколько раз. Он приоткрывает глаза, чтобы полюбоваться, какой Раф красный и взволнованный. А учитывая его недавнее возбуждение, о котором он не забыл, всё становится ещё интереснее.       Лео первый отстраняется, отчего между их губами проводит ниточка слюны, которую он убирает путём облизывания.       — Мне нравятся твои губы. Они такие мягкие, — он распускает волосы, отложив резинку в сторону где-то на кровати, а пока склоняется к чужой шее, осыпая её поцелуями и проводя мокрые дорожки языком, обнимает за поясницу, забираясь под одежду. Рафаэль немного выгибается, хмыкнув тихо и закрыв насупленно глаза. Вдруг он чувствует, как его ноги раздвигают, чтобы придвинуться ещё ближе, а потом укладывают вниз. Лео отстраняется от шеи, чтобы посмотреть на партнёра, что немного в замешательстве, смущении и смятении. — Я не сделаю тебе больно, не волнуйся.       — Я в курсе, что не сделаешь, ты не умеешь такое делать специально, — отворачивает голову, продолжая мять плечи нависюащего. — Просто... Почему ты вдруг решил это сделать?       — Я давно хочу, — улыбается тот. — Я ждал, когда ты мне признаешься.       — Ты что, — смотрит на него, — знаешь?       — Ну конечно, глупенький. Ты слишком очаровательный рядом со мной, только со мной, и пытался мне намекнуть, хоть и немного кривовато. Да и твои друзья у меня спрашивали про это. В общем... Это было очевидно.       — А чего сам не спросил, раз такой умный, м?       — Я хотел услышать это от тебя первым, — усмехнулся немного синеглазый. — Да и ты так старался, я боялся сбить тебя. Но ты сам перестал пытаться, так что... Но ты просто само очарование.       — Значит, я тебе тоже нравлюсь?       — Да, Раф. Я тебя люблю, — улыбается он теплее. Холерик сам расплывается, со смущением глядя в сторонку и разминая в пальцах одежду оппонента. — Ты уже давно не даёшь мне спокойно засыпать.       — Пхы, — Раф сам тянет руки и обнимает его, прижав к себе. Леонардо аккуратно прилег ближе, притеревшись щекой к его голове, а сам приподнимает за поясницу, продолжая улыбаться. — Я тебя тоже.       Пообжимавшись друг с другом, Нардо приподнимается, коснувшись носа оппонента, притирающиеся в ответ, сам склоняет его за затылок, чтобы углубленно поцеловать. Во время него нависающий проводит рукой вниз, заводит её под одежду, задирая к ключицам, чтобы огладить тело без лишних проблем. Рафаэль тяжело дышит в поцелуе, пока прохладные ладони трогают его грудную клетку, живот, бока, талию, а также заползающие под спортивки и резинку нижнего белья пальцы.       Лео отстраняется от мокрых горячих губ, спускаясь к шее, которую всячески ласкает, пока руками работает над телом: гладит, слегка жмякает, ощупывает, слабо надавливает. А ещё эти звуки поцелуев под ухом...       Рафаэль убирает ему мягко волосы за уши, оглаживая по голове. Лео спускается вниз, проходя поцелуями вдоль тела, не сильно останавливаясь, ложится между чужих ног и начинает снимать одежду. Холерик садится, придержав на себе трусы, не дав с себя снять.       — Подожди, — он со смущением садится удобнее. — Может, не надо?       — Почему? — садится Лео, чтобы снять с себя тонкий свитер. — Стесняешься?       — Не только это... — он мнётся момент, после признаётся неловко: — А если будет пахнуть как-то... Не так?       — Ну, в прошлые разы я даже об этом не задумывался, — улыбается он, скинув волосы на одну сторону. — Всё хорошо, не волнуйся так сильно. Я люблю человеческий запах, — снова ложится вниз, погладив по паху, уже без препятствий снимает последнюю одежду, за исключением носков.       Лео осматривает кратко орган партнёра, но чтобы его не засмущать сильнее, склоняется и чмокает в головку, придерживает рукой сам член, целует со всех сторон, слегка причмокивая, хлюпая губами, слизывая собственные слюни, а вскоре и подтекающие выделения оппонента. Рафаэль лёг обратно, тяжело и томно вздыхая, пока сдерживая свои стоны. Лео водит рукой по члену, отстраняясь от него лицом и облизывая губы, после снова слегка заглатывал и имитировал движения, а пока рукой вводил вверх и вниз у основания. Рафаэль пытался максимально держать себя в руках и терпеть, но так хотелось кончить, потому не смог больше терпеть.       — Мгх... — громче хмыкнул покрасневший Раф, разведя ноги чуть в стороны. — Я уже... Я сейчас... Пожалуйста... — Лео поднимается с органа, начав водить по нему рукой во всю длину, немного сжимая для давления. Задира выгибается, сжимая руками одеяло под руками и тихо стонет сквозь сжатые губы. Сперма выплеснулась ему на живот, после чего парень ложится и расслабляется, пытаясь отдышатся.       Флегматик гладит ногу оппонента, когда присаживается, и улыбается заботливо.       — Мне нравится твой член, — бунтарь приподнимается на локтях и косит бровь. — Пх... Ну, он такой пухленький, хоть и короче моего. Короче... Миленько, — огладил он его снова пальцами, ухмыльнувшись ехидно. — Ты готов продолжить, Рафи?       Рафаэль краснеет, засмущавшись, и кивает, разминая в руках постель.       — Ты так уверено всё делаешь... Мне как-то неловко даже, я не знаю, как себя вести.       — Хей, мы же просто наслаждаемся друг другом в первый раз. Просто расслабься, позволь мне всё самому сделать. Тем более... — он склоняется ближе к лицу партнёра, проурчав негромко: — Впереди тебя ждёт много чего интересно, — поцеловав парня в губы коротко, отстраняется и садится, потянувшись. — Сосредоточься на том, чтобы получать удовольствие и хорошенько мне это показывать своими стонами.       Раф хлопает блестящими глазами и послушно кивает. Его гладят по голове поощрительно. Нардо встаёт с кровати, сняв с себя лишнюю одежду, заодно пока достал смазку и презервативы, откуда берёт один из них и возвращается, заползая неспеша, а пока останавливается рядом с оппонентом, стоя на коленях.       Холерик был бы рад ничего не делать, но его гейские вкусы неожиданно забили звоночки в его голове. Он взглотнул, протянув руку к стоящему члену того и стал аккуратно медленно водить вдоль него. Лео взглянул вниз, когда уже всё подготовил. Он улыбается и гладит того по макушке, после проводит по щеке, вниз, к подбородку, приподняв кончиками пальцев.       — Может, я встану поудобнее? Приподнимешься?       Рафаэль кивает и, поставив подушку, опирается на неё спиной, сидя полулёжа, а пока тянет к тому руки, дав переставить через себя ногу. Леонардо откладывает презерватив со смазкой и придвигается поближе, пока его поглаживают по животу и стёгнам. Темперамент притягивается ближе, причмокнув губами о головку несколько раз, рядом с уздечкой, и слегка заглотнул, насколько смог. Член оппонента и правда был длиннее, а ещё тоже не худой, так что наверняка это будет очень приятно. Раф был уверен на все сто десять процентов.       Проводя языком снаружи, заглатывает как мог, до своего предела, пока слегка массировал яички, а второй рукой приобнимал под ягодицей, притягивая к себе ближе. Он поднимает глаза, чтобы взглянуть на чужую реакцию, и заодно осмотрел его в целом, как мог. Лео опёрся немного назад, придерживаясь рукой за Рафово плечо, а пока мягко закинул голову и томно дышал к потолку, слегка мычал и тихо ахал.       — Да, вот так... Хороший мальчик... Не останавливайся, — снова глубоко вздыхает он, трепетно выдохнув. — Да, молодец, Рафи... Ещё немного, — задире так нравилось это слышать, что он ускорился, пытаясь создать вакуум во рту. Лео сразу реагирует: мычит и тихо стонет. Но аккуратно отстраняется, присев на чужой живот, сгорбившись, и глубоко дыша. Он вытирает парню губы и подбородок с подтёкшими слюнями. — Ты прекрасно справляешься.       — Угу-м... — сам ещё пытался отдышаться он, ощущая себя снова ужасно возбуждённым. — Я хотел немного помочь.       — Ты помог, — целует его в лоб, мягко касаясь губами его кожи. — Ты уже делал что-нибудь с собой?       — Давно когда-то... Пытался стимулировать внутри, это было приятно, но как-то странно, не знаю... В целом... Бывает, занимаюсь таким.       — Пх, я понял тебя, милый, — пересаживается он снова обратно, капнув на два пальца смазки. — Говори, если будет больно или некомфортно, не бойся.       — Хорошо.       Леонардо приступает к разработке парня, нежно подушечками погладив лоно, далее входит вовнутрь, проскользив грамотно по стенкам изнутри. Массирует изнутри, ощупывая каждый сантиметр, чтобы нащупать подходящую стенку. Задира терпеливо вздыхал, массируя задранную на себе футболку, которую решил как раз снять, потому продолжил мять уже одеяло. С ним заботливо обходились, первый его раз проходил просто прекрасно, о лучшем он и просить не мог.       А пока партнёр уже всунул пальцы до конца и трогал уже там, вскоре вышел, разработал получше само кольцо, чтобы не сделать больно и не порвать ненароком. Также помазал свой орган в презервативе, пристроился. Но вошёл только после вопроса о готовности и позитивного ответа.       Медленно и вальяжно доминант оказался внутри. Холерик приложил свои руки к чужим, сжимая и вздыхая глубоко от непривычки.       — Ах... Ты прекрасно выглядишь, — влюблённо вздыхает флегматик. — Я тобой просто очарован, Рафаэль. Никогда ничего подобного не испытывал к другим людям. Я просто в восторге. Но не могу описать словами, что именно я чувствую, это так многогранно и удивительно, что я даже поражён.       — Это было бы всё очень мило, был бы ты не во мне, — взглянул вниз, а потом наверх. — Но я польщён.       — Пф... Мой глупыш, — целует он его в щёку, а после ложится в плечо. — Я давал тебе привыкнуть. А сейчас я буду двигаться, так что будь готов.       — Готов к чему? — не успевает спросить он, как ощущает хороший толчок внутри себя. Раф хватается за партнёра объятьями, сжав пальцами кожу, почти вцепившись. Толчки участились изнутри, касаясь и издеваясь над уже раззадоренными стеночками ануса, что так и наловился сжиматься от возбуждения, что делало всё ещё интереснее. — Б-блять... — сквозь ахи ругается он, уткнувшись носом шею оппонента, что держал его за бока и бился вовнутрь, иногда растягивая чужие ягодицы в стороны.       — Я буквально слышу твоё удовольствие, — облизывается Леонардо и приподнимается над ним, продолжая двигаться также активно. Рафаэль сдержанно мычал и иногда держал стоны внутри, лишь хмыкая и поскуливая. Он крепко держался за плечи, даже не задумываясь, чаще смотря вниз. Видеть свои раздвинутые голые ноги и тело, постоянное движение где-то изнутри, а ещё и красивое тело почти буквально впритык — это какой-то отдельный тип удовольствия и наслаждения. — И вижу, — усмехнулся тихо тот. — Но я хочу слышать громче, — с этой фразой Лео меняет траекторию входа, для чего приостановился на секунды две, ставил ногу удобнее и входит снова, но не полностью, почти четко влетев в простату.       Рафаэль стонет, выгнувшись в спине от неожиданности. Взявшись за подушку, поджимает приподнятые от возбуждения ноги. Тяжело дрожаще выдыхает, пока пальцы гудят от силы сжатия, но потом прилетает ещё и ещё. И так чётко. Ему тяжело себя сдерживать, почти невозможно, потому брюнет стонет с каждым движением внутри себя, перемешивая это всё с наиболее просящим скулежом и хныканьем. Продолжительно ахнув, ставит ноги в кровать и сжимает пальцами одеяло, пока слегка приподнимает себя от удовольствия, а партнёра за ним — тот встал на колени, но двигался также. Раф почти не слышал, но Лео точно постанывал и томно вздыхал. Значит, ему тоже нравится.       — Хочешь попробовать ещё грубее? — мурчит Лео сверху, погладив живот оппонента ладонью вверх. — Смотрю, тебе очень нравится, так что хочу попробовать украсить... — проводит парень кончиками пальцев по соскам, щекотно окатывая кожу ими. Раф вдруг выгибается максимально в спине и стонет в несколько волн, потому что кончает, так что Лео замедляется, пока не остановился, но не выходит. Холерик закрывает глаза предплечьем, вздыхая с тяжестью, словно воздух горячий. — Ах, Рафи... Ты кончил только от моих грязных разговоров, а ведь я ещё даже не старался... — проведя ему по бокам, склоняется, коснувшись кончика носа своим, потому лежащий убирает руку с лица, обняв ею плечи синеглазого, пока ещё шумно дышал носиком. — Я ещё не закончил, ты же понимаешь? — получив кивок, Леонардо целует его мягко в губы и облизывает их, улыбаясь самодовольно. — Нравится, когда я так глажу тебя? — повторил доминант движениями кончиками пальцев. Раф приподнимает ноги, сжимая между ними оппонента, а сам как-то мягко дёргается и поджимает губы. — Боже, ты просто... Господи, — улыбается он, проведя полноценно ладонью по талии Рафа и взявшись за его влажный орган.       Снова пошли те же движения внутри, а также на самом члене. Темперамент снова стонет, хоть и слегка устало. У него был вопрос в голове: как он может его настолько хорошо трахать, что аж заставить кончить три раза? В самый первый их секс! Это так странно и сносит крышу, в хорошем смысле. Холерик держится за сгибы рук Лео, продолжая вокализировано дышать и мычать от удовольствия. Тонкие прохладные тонкие пальцы, что гуляли по его телу, неосознанно создавали какую-то странную ассоциацию с тентаклями или чем-то подобным, отчего его сразу кидало в дрожь.       Вскоре и у Лео случается кульминация, когда он мягко мычит, вплотную прижавшись и сжав орган Рафа под головкой, отчего он, к слову, тоже кончил.       Оба расслабляются окончально, дав себе отдышаться и остынуть. Нардо вышел, отдохнув ещё в таком положении, только после этого всё прибирает за ними и, надев сначала на себя, а затем на Рафа нижнее бельё, ложится рядом и прячется под одеялом, чтобы окончально отдохнуть. Задира гладит его по голове, ещё лёжа на спине. Партнёр ложится ближе и обнимает его за голову, притягивает к себе и целует нежно в щёку несколько раз, после укладывается куда-то под голову на плечо и гладит по нему. Они были бы рады поболтать, но обоих выключает просто тут же.