Молчанка для болтливого короля

      На долгое время Николай забыл о поездке в Полкость. Точнее бывали моменты, когда он вспоминал Марию, размышлял о делах Воронцовых, или же просто ловил себя на мысли, что хоть какого-нибудь общения с девушкой, говорящей с помощью языка жестов, не получилось. Король даже заказал себе несколько словариков жестов из Кеттердама, и когда они пришли, усердно читал и даже практиковался перед зеркалом. Однако Воронцовы молчали, не желая выходить с властью на контакт, сам Николай не хотел навязываться, да и поводов ездить или писать в Полвость не подворачивалось. А потому он просто скучал, хоть скучать у него особо-то времени и не было.       Каждый день находились проблемы, каждый день к нему обращались министры, послы и простые крестьяне, генералы требовали ответов на свои депеши, а шпионы несли свои донесения из разных уголков мира. Король посещал заседания, совещания, разборы, тренировки, аудиенции, личные встречи, собрания Триумвирата, святые знают еще какие мероприятия. Некоторые дворяне писали ему гневные письма про нововведённые реформы, кто-то из торговцев и купцов жаловался на высокие пошлины, судостроители доносили на своих конкурентов, если бы король принимал все просьбы и жалобы, то ему писал бы и крестьянин Федя, у которого соседский кот задавил единственную курицу, а потому и кота, и самого соседа необходимо повесить.       Голова порой болела жутко от всей кутерьмы, происходящей во дворце и столице, ведь город тоже жил своей жизнью. Жена изменяла мужу, а потому ревнивец зарезал любовника, предприниматель завидовал успеху соперника, а потому ночью поджог его лавку, пришедшие со службы военные не нашли большего развлечения, чем открыть тир прямо в таверне, расстреляв бутылки бара, какой-то ушлый мошенник раздобыл кафтан сердцебита и продавал новомодные микстуры под видом целителя, отчего отравилось пол района. И ведь хватало же людям соображалки такое совершать!       Николай разрывался между Лазлайоном, где пропадал бы целыми сутками, что-то придумывая с фабрикаторами, если бы его не вытаскивали Женя и Толя, и Большим дворцом, где должна была проходить вся его жизнь, состоящая из заседаний и совещаний. Ему хотелось что-то менять, но неусидчивый характер, а также не особое желание в этом разбираться, тормозили весь процесс. У него было много идей, которые он записывал на клочки бумажек — они валялись по всему кабинету, но воплотить их в жизнь ему постоянно что-то мешало, а в основном даже не мешало, а не хватало. Ему просто не хватало рук, сил, идей, знаний, чтобы завершить, оформить и исполнить все свои идеи.       Он пытался привлечь специалистов, но они были слишком странные, слишком заумно выражались или же выглядели невероятно подозрительно. Он пытался просить помощи у гришей, но и у них хватало забот без его идей и реформ. А потому все откладывалось в долгий ящик. Бывали моменты, когда он корил себя за это промедление, напоминал себе про верящую в него Марию Воронцову, про ее собранность и серьезность, про то, что разочаровать ее он бы не хотел. Но почему-то все равно не спешил решать серьезные проблемы, занимаясь рутиной и оперативным решением насущных вопросов.       Николай не знал, что именно произошло и должно ли было что-то произойти у Воронцовых, чтобы Мария наконец отправила ему свое первое письмо. Через пару месяцев он наконец получил основательный и проработанный ответ на все свои старые вопросы. Девушка исписала семь листов каллиграфическим мелким почерком, только чтобы донести до него свои идеи. Первую страницу она посвятила объяснениям своего долгого отсутствия, упомянула, что ей пришлось много времени потратить на разгребание проблем после обвала одной из шахт, а также на переписку с покупателями и поставщиками, рассказала, что не забывала про короля и ее обещание участвовать консультантом в его предстоящих реформах. Король выделил себе специально вечер для чтения всего письма, надеясь выцепить в тексте что-то про их возможные взаимоотношения или про ее чувства, страхи или хоть что-то про нее саму, однако в тексте были только советы, почти что цитаты из экономических учебников и учебников по истории, а также логические мероприятия, которые необходимо проводить.       После он показывал эти письма своим министрам, которые воспринимали подобные слова и действия, как дерзкие и необдуманные шаги глупой девчонки, возомнившей о себе слишком многое, видимо принимая такую переписку короля и Воронцовой за попытку сдвинуть их с должности. Триумвират же воспринимал слова Марии более серьезно, чтобы разобраться в скрытых смыслах множества предложенных ею идей, они потратили около трех часов, устроили практически дебаты с криками и стучанием кулаков по столу в качестве весомых доказательств.       Целый день дворец гудел от полученного письма, король не скрывал своей заинтересованности в участии Марии Воронцовой, что очень не нравилось остальным дворянам. На следующий день он написал ответ, почти не спав ночь, потому как он выписывал конкретные действия из письма себе в блокнот, чтобы лучше разобраться в необходимости мероприятия, а также в следующих письмах и при встрече расспросить девушку об этом. В ответном письме он благодарил девушку за отзывчивость и красноречивость, а также просил уточнить несколько моментов из ее предложений.       Николай понимал, что Мария Ивановна не просто хочет провести реформы, не просто поднять страну с колен, она хочет изменить Равку, вывести ее на мировой рынок, сделать великой державой. Она пишет, что это сложно выполнимо, уйдут года, прежде чем у них получится добиться хоть каких-то результатов, что это многоходовая игра, партия, которая может никогда не закончиться, но то, как мы начнем игру, определит победим ли мы в конце. Воронцова при первом знакомстве показалась Николаю образованной и умной девушкой, при понимании факта, что она ведет дела семейного бизнеса, он осознал, что девушка имеет предпринимательские жилки и смыслит многое и в бухгалтерии, и в экономике, но сейчас после прочтения он понял, что Мария Ивановна — очень логичный человек, с колоссальным умением стратегически мыслить.       Первым, что предлагала сделать Мария Ивановна, да и до чего доходил и сам король — это надо погасить все внешние долги Равки. Необходимо было закрыть все свои невыполненные обязательства перед Керчийским банком, поставщиками из Нового Зема, не брать новые кредиты у появившихся недавно союзников — Шухана и Фьерды, а если и давать им, то очень скрупулёзно просчитывать возможности погашения и риски. Необходимо было накопить и иметь постоянно некую сумму в казне, как заначку на черный день, которая бы расходовалась только в экстренных случаях. Необходимо было вести планирования бюджета хотя бы на год вперед и составлять отчеты о выполнении бюджета на нынешний год, чтобы точно определять какие суммы и куда были направлены. Провести пересмотр множества старых законов о монетной политике и о налогах, пересмотреть многие нормативы, сделать льготы для определенных слоев населения, узаконить предпринимательскую деятельность, как и торговую, создав если не гильдии, то хотя бы вручить каждому специальную грамоту, как разрешение на ведение деятельности, тех же, кто не имеет такой бумаги — штрафовать, чем пополнять казну.       По расчетам девушки законодательные вопросы можно утрясти за год-полтора, а дальше необходимо было агитировать народ, сообщить ему, провести перепись, ввести в курс дела наместников и дворян, объяснить правоохранительным органам, что от них требуется. Дальше необходимо было пережить период непринятия, бунтов, митингов, голодовок и прочей активности народа, когда они не согласны с чем-то, что меняет их привычный уклад жизни. На это бы ушло еще пару лет, пока имеющаяся система встала бы на колеса, пока начала работать слаженно, конечно же во время всего этого появятся новые проблемы, а потому надо подготовить ту самую заначку, чтобы тратиться на непредвиденные расходы.       Самым масштабным и сложным делом по мнению Марии, да и сам Николай был в шоке, когда читал это предложение, было открыть собственный государственный банк. Что являлось бы логичным шагом для Равки, как для шагнувшей на путь капитализма и перестройки на индустриальный лад страны. Однако это и правда невероятно сложно выполнить. Во-первых, надо накопить необходимую сумму, потому как скорее всего первые действия граждан будут не вклады, а кредиты, а выдавать на что-то их надо, к тому же выдавать необходимо было под определенный процент, а также быть уверенными, что заемщик вернет сумму с процентами обратно. Во-вторых, необходимо было опять же подготовить почву для простых людей, надо было научить их разбираться в финансах, учить их экономить и вкладывать, для этого параллельно было бы неплохо проводить еще и социальные реформы, которые Мария тоже коснулась мельком, но написала, что эта тема отдельного письма. В-третьих, необходимо было вывести банк Равки на мировой рынок, поиграть на керчийской бирже, закупить иностранной валюты, зарекомендовать себя, как отличного заимодателя или банк, способный сохранить и правильно вложить любые деньги.       Николай читал и не мог поверить своим глазам. А Мария Ивановна не собиралась останавливаться, расписывая идеи государственных предприятий, которые можно бы было держать в долевом участии с помещиками и дворянами, или же налаживание бюджетов хотя бы крупных городов, которые бы отчитывались столице, в плане социальных реформ она делала упор на образование и больницы. И если в плане школ все было простым — приглашать специалистов из-за границы или же находить своих ученых и учителей, то вот с больницами и лечением были у девушки свои экстравагантные, но вполне логичные идеи.       Она предлагала использовать для многих предприятий силу гришей, сделать в каждом городе и более-менее крупном населенном пункте некую группу реагирования гришей, где были бы представлены все ордены, они смогли бы оказать помощь людям, а также восстановить и приобрести уважение в глазах простых крестьян. Из этой же идеи вытекало предложение использовать алкемов для производства микстур или лекарств в промышленном масштабе, хоть на базе столицы или ее окраин, недалеко от дворца, чтобы контролировать такое дело — необходимо было проводить и выяснять точные побочные эффекты и вообще лечебные эффекты снадобий, а также маркировать продукцию, делать специальный штамп, чтобы никто не смел повторять или подделывать лекарства. Такие микстуры можно было бы отправлять в больницы врачам и лекарям, продавать заграницу, использовать на войне. Гриши-целители пригодились бы в каждом населенном пункте, где учили бы простых крестьян, все-таки у людей, выросших в Малом дворце образование в медицине намного лучше, чем у простых работяг.       Также девушка серьезно предлагала увеличить штаб работников при дворце, или наоборот отдалить их от дворца, чтобы те занимались проверками за исполнением законов, выдавали те самые грамоты и следили за правильной маркировкой и штампами продукции Равки. По ее словам, для всех последующих шагов им нужна большая команда людей, чем они двое, кабинет министров, собрание дворян и Триумвират, потому как большинство их них надо было гнать в шею за растрату государственных средств или продажу государственных тайн врагам, или же просто из-за непригодности и незнания множества аспектов будущих реформ. Так, им нужны были образованные люди в государстве, которых нужно было либо отправлять учиться в Кеттердам, либо заставлять учить все самостоятельно.       Николаю не показалось странным, что Мария Ивановна полностью игнорировала военные реформы, потому как сама писала, что в этом совершенно ничего не смылит, да и настроена она больше на внутренние проблемы, а не на внешние конфликты, которые король и сам прекрасно умеет решать, играя в интриги с соседями, имея шпионов и вообще уже доказав ни одним сражением, что он способен вести войны и выигрывать их. Такая похвала от девушки была приятна, но и он сам в ответном письме писал, что приятно удивлен и даже шокирован масштабом и идеями Воронцовой. Он сам отговаривал ее лезть в мировую политику, соглашаясь, что девушка больше кого-либо разбирается именно во внутренней политике государства, имея представление, как должна действовать государственная система.       Писал ответ он вдумчиво, переписывая листы и комкая неудачно сказанные слова. На это у него ушло много времени, потому что нет-нет да в его строчках проскакивали слова восхищения или флирта по отношению к девушке. А так как сама Мария Ивановна начала их переписку в деловом тоне, доверив ему свои идеи и понадеявшись, что он не высмеет ее за них, то он старался придерживаться того же тона, но выходило из рук вон плохо. Казалось сама сущность Николая желала флиртовать и завоёвывать сердечко далекой старшей Воронцовой. В тексте он несколько раз звал ее уже на свидания или упоминал ее красоту, вдаваясь в подробности, как бы он проводил руками по ее волосам, а после осознав всё написанное — выкидывал лист, начиная все сначала.       Однако король все-таки смог отправить вразумительный ответ, в котором хоть и мелькали его восхищенные слова или делались намеки на личную встречу, но все равно основной акцент был на реформах и действиях. Он писал, что понял общую идею Марии, а также увидел всю картину планируемых изменений, но теперь он бы хотел помощи советом у девушки насчет отдельных действий, а начать он планировал одновременно в нескольких фронтов — начать искать деньги, поднимая старые залежи всякого дорогого барахла во дворце, а также налаживая торговые пути с соседями; провести чистку кадров во дворце, изучив последние отчеты и архивы заседаний кабинета министров и совета дворянства; и лично ознакомиться с примерами из истории и экономическими трудами и трудами по управлению государства, на которые делала ссылки девушка.       Николай еще несколько раз перечитал письмо, замечая, что в какой-то момент начал называть девушку просто Марией, как называл ее в своей голове, не решаясь переходить на ласковое Машенька, а не Марией Ивановной, как подобает малознакомым людям, не договаривавшимся переходить на более близкое общение, а потому ему пришлось дописать постскриптум просьбу перейти на «ты» в общении, и раз уж он начал называть ее Марией, то и ей можно называть его Николаем. Также не удержав свою руку, он дописал, что начал изучение языка жестов и что скоро ему понадобиться практика. Но большее он не смел писать, хоть довольная улыбка и не сходила с его лица, отчего Зоя снова и снова закатывала глаза, а Женя с Толей тихо хихикали над королем. В этом спектакле лучшая роль конечно же была у Тамары, которая почему-то решила давать королю советы по ухаживанию за девушкой, будто ему двенадцать, и по такому поводу постоянно либо его подкалывала, либо объясняла, как надо флиртовать, подначивая делать более дерзкие шаги.       Иногда от этого всего ему хотелось то ли истерично смеяться, то ли злобно стучать кулаками в грудь, убеждая всех вокруг, что он вообще-то мужчина хоть куда, да и сам может ухаживать за девушкой. Да и вообще почему они решили, что ему необходимо ухаживать за Марией Воронцовой? Потому что Зоя снова начала свою шарманку про женитьбу короля? Потому что Женя разболтала Толе и Тамаре про вечер у Воронцовых, не забыв сделать основной акцент на не отрывающем взгляда от старшей дочери князя короле? Потому что он сам, как придурок, иногда грустно вспоминал о той встрече, а когда пришло письмо, был доволен собой и сиял, как начищенный крюге? Но собственно какая разница? Главное, что у них вроде как завязалась переписка.       Потому что через пару недель, даже не дожидаясь срока в два месяца, пришло второе письмо. Воронцова в этот раз была более открыта, чем до этого, поделилась какими-то простыми мелочами и глупостями, как сама описала их, хотя королю было приятно узнать, что конфликт с Путиловыми набирает новые обороты, потому как единственный сын князя отправился нести обязательную военную службу, и это стало поводом для нового противостояния двух стариков, так как старший Путилов был уверен, что это именно Воронцов поставил условие военной службы, чтобы отдать свою младшую дочь замуж за Якова, сам же соседский князь не горел желанием отдавать сына на службу, боясь новых военных конфликтов. Николай для себя отметил, что среди дворян необходимо провести какое-то мероприятие, которое убедило бы их в относительном спокойствии на мировой арене боевых действий.       Мария немного увлеклась описанием семейной проблемы понимания отца и дочери, а именно младшей Наташи, потому как князь в недобрых отношениях с соседом, а потому считает, что и сын недостоин руки его дочери, а сама же Наталия бегает на свидания к своему возлюбленному, да и вообще Яков оказался достаточно приличным молодым человеком, который сам хотел пройти службу и получить офицерство. В общем, девушка отмечает, что сейчас отец более благосклонно относится к выбору дочери и даже иногда приглашает его на ужин, когда тот передает записки через Глашу младшей Воронцовой. Король на время прочтения всего этого отвлекся от собственных проблем государства, увлекаясь на какое-то время историей сложной любви двух враждующих семейств, и радуясь доверию Марии, которая приоткрыла ему завесу семейных дрязг и поделилась чем-то, что явно ее волновало.       Еще девушка приняла правила игры и перешла на «ты», называла его Николаем и вообще использовала более легкий язык письма, видимо все-таки разрешая себе расслабиться и на какое-то время забывая, что ведет переписку с королем. Видно было, что приличная и образованная особа, интересующаяся многим вокруг, просто загибалась и терялась в своей деревушке, а потому при первой же возможности начинала цвести на глазах Николая. Он прямо чувствовал через текст письма иногда ее улыбку, иногда представлял ее эмоции на лице, иногда просто ее такую воодушевленную своим рассказом. От этого ему было просто хорошо, и он больше не планировал показывать эти письма кому бы то ни было, потому что это теперь только его личные письма.       И пусть Мария позволила себе отойти от темы и поделиться новостями только на первых двух страницах, все остальные посвящая делу, но ему было приятно. На остальных пяти девушка передавала разговоры отца, так как тот знал о данной переписке, а также готов был откликнуться на помощь с чисткой рядов министров и дворян. Это старик воспринял видимо с особым удовольствием, потому как далее Воронцова скрупулёзно вела практически досье на каждого человека, приближенного к власти, такого не было, наверное, даже у Тамары с ее-то базой шпионов и придворных донесений. Это был огромный список из около сорока имен и фамилий действующих и уже нет дворян и министров. На каждого князь находил слово, каждому давал емкое описание и пояснял, имеет ли данный человек нужные сведения, умения и знания для будущих реформ.       Николай понимал, что письмо писала Мария, и что ей приходилось записывать за отцом, а потому он должен был быть еще более благодарным, потому что она наверняка сократила многие фразеологизмы и неподобающие слова, которые так любит использовать ее отец. Впрочем, король отметил для себя, что хотел бы еще раз посетить Полвость не только ради Марии, но и ради еще одного разговора со стариком, так как к многим фактам из письма у него были вопросы, а также он хотел бы послушать все эти истории, а не читать лишь краткие факты, и Николай был уверен, что старый князь был бы рад такому разговору, где может поплеваться желчью и перемыть старые косточки давним врагам и друзьям.       Вообще Воронцов оказался каким-то давним шпионом, раз знал все эти подробности дворцовой жизни, и причем в его словах были не только факты прошлого, но и какие-то домыслы насчет настоящего, чему король находил впоследствии доказательства, наблюдая за своими помощниками и подданными. Ну и конечно же Николай не хотел утруждать Марию заново переписывать и преобразовывать слова своего отца, потому как в тексте были видны зачеркнутые слова, а также небольшие кляксы в некоторых местах, которые указывали на то, что девушка долго думала, как бы более корректно донести мысль.       Он не показывал никому письма, обсудил что-то с Женей и Зоей, но больше всего потратил время с Тамарой, вместе с которой они выписывали имена и решали проверить и нарыть больше сведений на подозреваемых. Оказывалось, что и сейчас при дворце жили и работали двойные личности, продававшие секреты родной страны ее врагам. Но также были личности, которые просто воровали, и воровали по-крупному, уже не стесняясь откровенно и глупо совать свои лапы в и так скудную казну. Первым делом они установили за каждым подозреваемым, а таких было полно, почти что все министры и дворяне, слежку, а также проверили отчетность собраний, которая составляется каждый год. В таких отчетах каждый указывал свой доход, а также суммы казны и потраченные деньги на их собственные инициативы. Большинство записей было хаотичными и вообще бессмысленными, а потому король запутался и бросил это дело на пятнадцатой странице из сорока, а после все-таки прочел все записи и понял, что ничего не понял.       А потому им было принято решение о необходимости привлечения Марии в помощь. Хотелось бы пригласить ее саму во дворец и оставить разбираться с записями, может даже напроситься к ней в помощники и самому попытаться разобраться в этом всем, но больше конечно просто побыть наедине с девушкой. Но привлекать ее так открыто, особенно после полученной информации, не хотелось. Поэтому написав короткую записку с просьбой и вопросом, он отправил посыльного к Воронцовым на самой быстрой лошади всего дворца. Ответ не заставил себя ждать, и оказался таким, на какой и рассчитывал Николай, а потому он упаковал отчеты кабинета министров, отчеты совета дворянства, а также некоторые записи из казны, которые делает казначей и дворцовый счетовод, в плотный пакет и отправил вернувшегося гонца обратно на новой быстрой лошади.       Само ответное письмо Марии он написал только через пару дней, когда появились более-менее первые донесения шпионов и слежки. Он поделился тем, что смог нарыть, а также задал еще несколько вопросов про реформы, в большей степени прося совета у девушки насчет Керчийского банка и лучшего способа погашения имеющегося долга. Но после немногочисленных вопросов и его собственных мыслей, Николай сам позволил себе отвлечься от реформ, рассуждая о необходимости службы, тем самым поддерживая диалог про Путилова и его сына. После он еще намекнул про грядущий скоро праздник урожая, который никогда особо не праздновался во дворце, но в этом году, после всех пережитых ужасов войны, Николай хочет провести небольшой бал, в основном для дворянства, чтобы объявить им о предстоящих реформах, а также постараться всех убедить в их правильности.       Вскоре Николай уже не считал приходящие от Марии письма, хоть их было всего пять в общей сложности, но все последующие уже больше содержали истории самой девушки, которая делилась полученными в Кеттердамском университете знаниями, иногда описывала что-то из семейной или деревенской жизни, он в ответ рассказывал про гришей, свои дела, жаловался на трудности правления, а также просто старался развеселить ее, описывая всякие разные смешные истории, в каждом следующем письме Воронцова мило благодарила его за подаренные улыбки, а он святился и считал себя самым счастливым человеком. Иногда они все-таки возвращались к насущным проблемам и по несколько страниц обсуждали грядущие реформы, к которым Николай методично подготавливался, набираясь знаниями и составляя планы, которыми делился с Триумвиратом и Марией.       Подготовка во дворце велась еще и к балу, который Николай не планировал делать пышным, но все равно позволил Жене заказать меню из нескольких блюд, а Зое выбрать себе для пошивки платья дорогую лазурного цвета ткань. Толя и Тамара не слишком-то горели идей бала, а потому особо и не готовились, хоть Тамара и подначивала Надю тоже нарядиться в самое красивое платье, которое только было у шквальной. Сам король прекрасно знал и что наденет, и кого позовет на танцы, а также стоило подготовить речь для дворян. В последних письмах Мария писала, что возможно некоторых дворян вообще стоит отвадить от дворца как можно мягче, либо же наоборот поставить ультиматум. Насчет этого девушка рассуждала, что нашла миллион ошибок в отчетах и кучу доказательств краж и взяточничества, а потому все эти суммы можно было просто изъять обратно в казну у этих дворян. Но Николай думал поступить слегка по-своему.       С последним своим письмом он отправил и пригласительные письма для Воронцовых, предполагая, что старик не пожелает принять участие в данном мероприятии, а вот молодые девушки с удовольствием пощеголяют в красивых нарядах. Николай практиковался в языке жестов, и некоторые самые базовые фразы он даже выучил, но понимал все равно с трудом, если не заглядывать ежесекундно в словарик, а потому он надеялся, что на общих встречах с переводом ему поможет Наталия. Хоть он и надеялся, что сможет вывести девушку на личную беседу в сад или к озеру, где она могла бы опять поиграть с ним в пантомиму, а он смог бы поделиться с ней своими планами.       Еще он хотел бы за время бала как-то попытаться убедить Марию в лучших намерениях Зои, а также в том, что ее сила безвредна и неопасна. С Назяленской после всего, что между ними было и не было, он чувствовал себя на правильном месте, с правильным человеком — другом рядом. Зоя стала его генералом, помощником, близким советником, а также просто девушкой, которая иногда его подкалывала, а иногда пинала под зад, чтобы он действовал. И король хотел, чтобы Мария, если и не почувствовала, что чувствует он, то хотя бы прониклась уважением к шквальной. Потому как сама Зоя после многочисленных заседаний Триумвирата, на которых обсуждались идеи реформ, предложенных Воронцовой, а также после многих личных разговоров о женитьбе и о симпатии короля к дочери князя, которую он уже не скрывал, Зоя просто приняла Марию, иногда понимающе хмыкала или даже восхищенно перечитывала строчки письма.       Женя тоже по-своему прониклась чувствами к Воронцовым, возможно благодаря их истории, которую поведал тогда за ужином князь. Может быть Сафина чувствовала и понимала, что тогда хоть кто-то пытался что-то сделать, да ничего не сделав по итогу из-за страха, но ведь пытался? А самое главное Женя была во многом согласна с претензиями Воронцова к многим дворянам и министрам, потому как она жила во дворце с детства и успела понять и увидеть многочисленные пороки людей, которые в нем живут. К Марии же она относилась с улыбкой, хотя Женя относилась так к многим, так как даже пройдя через столько страданий, сумела сохранить в себе доброту и любовь к окружающим.       Сам Николай просто ждал дня бала, чтобы реализовать кое-какие свои задумки, чтобы обсудить многое в живую с Марией, просто чтобы провести с ней время. Странное волнующее чувство преследовало его постоянно, это было приятное чувство, приподнимающее настроение, и вообще делающее его день на толику счастливее, может быть это была та самая симпатия, любовь, о которой он так давно мечтал, но не смел давать себе надежду на что-то большее? Николай и правда не хотел спешить, не хотел снова получать отказ, хотя прекрасная Мария, не святая, не имеет возле себя любовь всей жизни, не имеет невероятных сил, может быть она сможет полюбить его? Хотя задумываясь об этом, он понимал, что она его не полюбит. Никогда не полюбит, потому что в нем сидела тьма, которая когда-то уже ранила ее глубже любой раны.