* * *
«Без него даже как-то не так…»
Финансист снова прокашливается, отгоняя от себя мысли о министре. Когда-нибудь, дорогой читатель, он признает, что они с Джефферсоном уже достаточно близки после «инцидента». Томас ведь почти душу ему обнажил. Разбил образ мудака, который строил много лет, простыми навязчивыми мыслями. Наверное, ему будет от этого плохо, и он первое время будет шарахаться от Гамильтона, как от огня. Наверное. Его Величество соизволили явиться к обеду. До жути сонный и не признающий свет виргинец спустился, на ходу завязывая халат. Как-то рвано поздровавшись, он затерялся на втором этаже. — Рот закрой, муха залетит… — хихикнув, Джон сам прикрыл Гамильтону рот. Тот, возмущенно фыркнув, ещё раз провертел этот момент в голове. Впрочем, это был первый раз, когда кто-то, кроме Маркиза и Джорджа, увидели его в неглиже. Кстати, француз смотрел на финансиста с хитрой ухмылочкой. Он всё знает…* * *
— Слушай, Алекс, на счёт того, что было ночью… — выждав, когда они останутся наедине, начал Джефферсон. Он неловко почесал затылок, подбирая слова. Рядом придерживал чемодан: компания уже собиралась на поезд. — А, не парься, я никому не расскажу. В конце концов, это и не моё дело. Часто так «коробит»? — поправив сумку, висевшую на плече, Александр выпрямился. — Да нет, кажется, довольно редко. Периодически проскакивает, но беспокоиться не о чем. Спасибо, что просто был рядом. — Не проблема.* * *
— Расскажи мне всё о Джефферсоне. Лафайет, до сего читавший газету с чаем в руках, хохотнул. Лоуренс, задумчиво вскинув брови, на несколько секунд высунулся с верхней полки. Адамс жутко храпел. Однако, несмотря на все факторы, Гамильтон выглядел решительно. — Давай, я уверен, что ты всё знаешь. Рассказывай. — О твоей влюб- — с улыбкой начал француз, однако ему закрыли рот, быстро кивая. — Окей, mon ami, только давай конкретнее. Что именно ты хочешь узнать? — Что любит, чем дышит, что-то интересное. Боже, Лаф, ты же можешь мне помочь, ну не ерепенься! — Тихо, Джона разбудишь, он развоняется. Ну… любимый цвет, внезапно, синий… Чёрт, ну я так не могу, ты лучше задавай вопросы! — Окей, поехали. Что-то из тех черт характера, о которых знаешь только ты? — Томас никогда не был полемистом. Он в принципе не выносит города и шума, однако из-за некоторых приходится менять предпочтения. — фыркнув и едва сдерживая смех выдал Маркиз. — Ещё что-то? — Ну, ему нравится петь, хотя он ни для кого ещё не пел, однако привычку напевать что-то замечают все, кто с ним знаком. Может быть, это будет интересно — он ужасно романтичная натура, и скорее будет сотню лет таскать цветы, чем заскочет в постель. — Ага, эта романтичная натура сломала себе запястье, перелезая через двухдюймовую ограду… — вклинился в разговор Мэдисон, заходя в купе. На непонимающие лица он выдохнул. — Сахар есть? В кубиках, желательно. — Да, есть… — скомкано промямлил Алекс, роясь в пакете. — Могу тебе помочь, в конце концов, мне нечем заняться…* * *
Джефферсон — каждой бочке затычка, и всем вокруг давал советы, как себя вести. Интересно, осмелился ли он дать такой совет Вашингтону, и дал ли ему Вашингтон за это пинка?.. (спойлер: да)
Джефферсон любит и танцевать и петь, вот такая он зажигалочка…
Джефферсон плавно и быстро двигается даже по натертому паркету, на котором, вообще-то, легче растянуться, чем ходить, однако «Его Каблучному Величеству» это не мешало.
Джефферсон редко воспринимает похвалу как должное, ему нужно некоторое время, чтобы переварить простое «ты молодец».
Несмотря на мудацкий характер, Джефферсон мог быть мил, искренен и даже тих. У него был хороший тембр голоса, чтобы стать отличным психологом, способным успокоить пациента простым разговором.
Джефферсон ужасно говорит на публике, если не репетирует речь по три часа. Чаще всего получаются большие паузы и квакание…
Однажды Джефферсон сказал перед Вашингтоном "fuck a duck!", обращаясь к брату, и Вашингтон запомнил это навсегда. Теперь это их тайный пароль. Никто не знает, что это значит, однако, назвав его, они быстро удаляются вместе просмеяться.