Ты - моя поэма.

Выйдя из подъезда, перед лицом Асахи, совсем-совсем близко, стоял Йоши. — Привет, ты оказывается поздно выходишь, - Канемото мило улыбнулся, почесав затылок. — Сколько ты тут меня ждешь? Я думал, что ты уже забыл, - Сахи был в недоумении. Почему этот мальчишка каждый раз удивляет своими выходками? — Минут двадцать наверное, - Сказал Йошинори и взглянул на часы, — А, нет, тридцать четыре минуты и сорок секунд. — Дурак, - Усмехнулся Хамада и пошел по привычной ему дороге в школу, слыша, как его догоняет одноклассник. Разговор не завязывался. Оба юноши плавали в своих мыслях, будто обоих что-то тревожило. Солнце припекало, на улице было тепло, даже жарко. Осень показывалась во всех красках, но не по температуре воздуха. Деревья постепенно окрашивались в оранжевый или желтый цвета, а самые слабые листья уже лежали на земле. Трава высохла, став соломой. Дорога совсем сухая, аж под ногами пыль поднималась. Совсем близко к шагающим в школу парням проехала машина, сделав большое облако пыли, что заставило Асахи чихнуть. Прикрыв лицо руками и издав громкий чих, Хамада с усмешкой глянул на Йошинори, но тут же его полуулыбка пропала с лица. — Это что?, - Взгляд Канемото был как никогда тяжелый. Глаза прожигали насквозь. Кровь аж в жилах стынет. — Ты про что? Я ведь только что просто чихнул, - Сахи стало не по себе от такой резкой перемены атмосферы. Юноши остановились. Йоши резким движением поднял руку Асахи, закатав рукав его толстовки. — Я спросил, что это? — Хватка крепкая, руку не вырвать. Раны подсохшие, но все еще свежие, было очень больно. Лицо Йошинори не меняется, все такой же суровый взгляд. — Какая разница? Отпусти меня, - Хамада не отступает, пытаясь вырвать руку, но по комплекции тела он явно отступает своему противнику. — Я не дурак, это риторический вопрос, - Йоши отпустил чужую руку, убрав обе свои в карманы. — Ты вообще осознаешь всё? Ты же понимаешь, что ты делаешь? Хочешь с жизнью покончить? Слабак. Ты даже не представляешь себе что такое суицид. Сахи готов сквозь землю провалиться. Где и когда он так обсчитался и спалил свои забинтованные руки? Непривычно было слышать настолько холодный тон от, вроде как, друга. — Это только моё дело, сделай вид, что ты ничего не видел, - Хамада лицо прячет в толстовке. Страшно даже просто взглянуть на эмоции Канемото. — Да, ты прав, это не моё дело. Делай как знаешь. Хоть прям сейчас под машину бросайся, - Это уже было слишком. У Асахи ноги ватными стали, руки бешено затряслись, а от его, так сказать, «друга» уже через мгновение была видна лишь спина, уходящая в противоположную от школы сторону. Неприятная ситуация. Оставшийся путь был пройден слишком быстро. И вот, перед юношей уже был школьный забор. Быстро пройдя от входа а школу до класса, Хамада сел за излюбленную последнюю парту, смотря на пустующее место рядом. В голове вертелся лишь один вопрос: «В чем дело?». Парень действительно не понимал причину такой резкой агрессии у Йошинори, ведь он мог просто сделать вид, что ничего не видел. Через пару минут раздался звонок, зовущий школьников, что проводили свободное от занятий время, на урок. Сахи наплевал на математику, что была первой и приступил за стихотворение, но в голову ничего не лезло. Совсем. Он свалил отсутствие вдохновение на недавно перенесенный стресс. Канемото не выходил из головы Асахи. Столько вопросов к нему, но все наверняка останутся без ответа. — Извините, учитель, кажется, у меня упало давление, могу я сходить в медпункт?, - Юноша поднял руку и отпросился с урока, конечно же, ничего у него не было, но в голову пришел гениальный план. Получив одобрение, Хамада быстро собрал рюкзак и вышел из кабинета, направившись в учительскую в поисках классного руководителя. Спускаясь по лестнице, до ушей парня дошел разговор каких-то девушек, наверняка типичных сплетниц. Асахи никогда не интересовался таким, но, услышав знакомое имя, остановился за углом и решил послушать побольше. — Ты слышала о новеньком старшекласснике? Он такой душка!, - Девушка воодушевленно захлопала в ладоши. — Да, я видела его, невероятно красивый, а еще, говорят, он очень умный, в прошлой школе отличником круглым был, - Её подруга прикрыла рот, хихикая непонятно над чем. — А ты знала, что он переехал в Корею из-за смерти матери? Я слышала, что она покончила с жизнью, перерезав вены. Йошинори сам обнаружил ее в ванной. Так жаль. А еще в детстве его лучший друг точно так же погиб. Бедняга наверное очень травмирован. Сейчас он один живет, видимо приболел, раз я в школе не видела его сегодня, - Девчонки ушли в кабинет, понимая, что за опоздание им сильно влетит. Асахи по стенке скатился, хватаясь за голову. Осознание ударило по голове, словно молотом. Вот почему Канемото так разозлился. Вот почему он просто ушел домой. Ему стопроцентно сейчас очень плохо, ведь Хамада напомнил о прошлом и еще совсем недавнем случае. Стыдно невероятно перед этим человеком. Паника накатила, тревога кислород перекрывает. Тело трясется как проклятое, глаза будто бы на мокром месте. Опустившись на пол до конца, юноша закрыл лицо руками, понимая, что он стал триггером для человека, который сам решил подружиться с ним. Который первый и по своему желанию пошел на контакт. Взяв себя в руки, Сахи сделал глубокий вздох и все же дошел до учительской, отступать было некуда, да и не хотелось еще больше от осознания своей ошибки. Постучавшись в дверь, старшеклассник открыл ее, перед ним сразу стоял классный руководитель, как же повезло. — Учитель, здравствуйте. Я к вам с очень важной просьбой, - Тон голоса Хамады очень тихий, неловкость очень слышна, но пути назад нет. — Да, Асахи? Что случилось?, - Учитель встревожился. Какая еще важная просьба? — Не могли бы вы дать мне адрес Канемото Йошинори? Новенького из Японии, что совсем недавно перевелся к нам. Я перед ним сильно провинился, он даже на занятия не пришел сегодня, - Снова приступ паники, что парень пытается отчаянно заглушить. — Раз такое дело, то конечно. Пройдем за мной, я поищу в документах. Подожди пару минут, - Удивительно, что педагог так легко пошел на контакт, доверяя чужой адрес. И действительно, через пару минут в руках Сахи уже был листочек с адресом. — Надеюсь, вы решите вашу ситуацию, и всё наладится, - Учитель подмигнул парню и принялся продолжать свою работу. Дальше все как в тумане. Юноша и не вспомнит, как выбежал из кабинета, а дальше из школы. Как он рванул по адресу, что был чуть дальше его родного дома. Как добежал и мигом оказался рядом с заветной дверью. Осталось лишь постучать. Страшно. Тревожно. Рука словно отказывается функционировать. Тело ватное, стоять почти невозможно. Еще мгновение, и Хамада в обморок упадет. Переступив через все ощущения, раздается стук в дверь. Через минуты три ожидания, слышен чей-то голос, который так важно было услышать. — Кто там? — Йоши, - Чуть слышно сказал Асахи, но этого хватило, чтобы хозяин квартиры услышал. — Уходи, Хамада Асахи., - Очень холодно, дрожь пробила до костей, ведь этот человек всегда улыбался и согревал своим голосом. — Я не уйду, Йоши. Пожалуйста, давай поговорим, умоляю. Мне очень жаль, я правда виноват, - Слезы сами стекают по щекам. За что именно извиняется парень непонятно, но чувство вины гложет его изнутри. Дверь отворилась. Перед Сахи предстал юноша, чье лицо было очевидно проплаканным. Опухшие красные глаза и щеки выдавали с поличным. Увидев такого же Хамаду, Йошинори шокировался. — Проходи, - Чуть отойдя от прохода, Канемото пропустил парня. — О чем ты хотел поговорить? — Я все знаю, совершенно случайно услышал. Мне так жаль, прости меня, я очень виноват. Я не хотел делать больно тебе, - Все эмоции перерастают в истерику, и Йоши это понимает, приглашает в комнату и предлагает чай с ромашкой. Когда оба парня оказались в комнате, а чай стоял на прикроватной тумбе, Йошинори начал разговор. — Я так понимаю, ты полностью узнал, почему меня это так задело? О матери или о друге? Что еще ты услышал?, - Этот голос уже не был таким холодным, скорее беспокойным. — Только это. Но я считаю, что этого тоже достаточно, и я хочу рассказать тебе свою историю тоже, - Асахи рукавом вытер слезы, глубоко вздохнул. Первый рассказ о себе чужому человеку выдается слишком уж трудно. — В общем. Я писатель, вернее поэт. Часто пишу стихи, даже на уроках, иногда рисую, вместо того, чтобы, так сказать, грызть гранит науки. Моя мать - алкоголичка. Она начала пить, когда мне было примерно года два, в это время от нас ушел мой отец. Я вырос сам по себе, но каждый раз она считает, что потратила на меня много денег и нервов, а я вырос неблагодарным, даже не учусь. Обычно после такого следуют избиения. Однажды она кинулась на меня с ножом, - Асахи приподнял худи, чтобы показать живот, где красуется шрам. — Это ее рук дело. В школе я козел отпущения, даже для учителей. Все успешно делают вид, что я никто и звать меня никак, но мне уже давно все равно. Недавно я понял, что ты действительно въелся в мою память, став моим первым другом, который по своему желанию решил познакомиться со мной. Не спорю, сначала я хотел оттолкнуть тебя и искал подвох. Примерно так, я даже не знаю, что мне еще добавить, - Хамада глубоко вздохнул, неловко почесав затылок. После рассказа о себе стало попроще, но задумчивый взгляд Йошинори слишком сильно давил. — Хм, поэт.. Я тоже увлекаюсь литературой, но больше предпочитаю читать. Но сейчас не об этом. Раз ты знаешь основную часть моей истории, я расскажу чуть больше. Моя мать решила уйти от меня, потому что была в затяжной депрессии после смерти отца. А я только достаточно отошел от своей детской травмы. Честно, я тоже был близок к тому, чтобы наложить на себя руки, но понял, что моя жизнь не стоит этого. Что я могу добиться успехов, что я могу стать великим. Я все могу. Конечно, это все еще огромный триггер для меня, очень больно стало, когда я увидел твои руки. Кстати.. Сможешь мне показать их без бинтов?, - Йоши смягчился в лице. Его просьба звучала необычно, но так искренне. Делать нечего. Хамада закатал рукава, медленно снимая бинты. Сегодня это далось проще, чем вчера, так как раны подсохли. Перед двумя парнями встала ужасающая картина. Удивленно вздохнув, Йоши мягко, только кончиками пальцев, провел по чужим запястьям, рассматривая их. — Тебе было наверное очень больно, - Атмосфера грусти наполнила всю комнату. Асахи лишь молчал, слова словно закончились. Канемото прижал к своей груди чужие обе руки, смотря в глаза напротив самым искренне печальным взглядом. — Пожалуйста, пообещай мне, что ты не будешь так делать. Прошу, - Голос дрогнул. Сердце Хамады сжалось словно его в кулак собрали. — Я.. Я обещаю, - Всего два слова, но в них вложено слишком много эмоций и сил Сахи. Канемото обнял своего друга. Обнял крепко и трепетно, показывая, что между ними больше нет недопониманий, что он по правде уже дорожит им. — Слушай, Асахи.. — Да? — А когда твои раны заживут… Можно я нарисую на них звезды?