***
Через час всклокоченный и почти обезумевший профессор врывается в Малфой-менор, перепугав друзей до ужаса. С трудом Люциусу удаётся выбить из друга то, что у его незнакомки стояла родовая защита и кровь, попавшую на шип розы и сохранённую специальным составом, нельзя использовать для поиска. — Как же так… Как же так?! Я упустил его, понимаешь?! — Почему его, это же вроде она? — спрашивает расстроенная Нарцисса. — Шанс! Шанс — это он, — кричит непонятно Северус, хватает себя за волосы и воет так отчаянно, что у леди холодеет сердце. Северус уходит от друзей лишь под утро, накачанный Умиротворяющим бальзамом по самую маковку. Утром он, беспристрастный и безразличный, сидит на итоговом матче в ложе преподавателей и впервые не подсуживает своему факультету в спорных моментах. Снейп одет в свои привычные чёрные сюртук, брюки и мантию, застёгнутый на все пуговки, и даже поверить сложно, что внутри этого строгого футляра спрятано такое богатство: и телесное, и душевное. Лишь красная роза в петлице выдаёт, что он всё же человек. Тот человек, что меньше суток назад полыхал, словно Адское пламя. Трибуны кричат, скандируют, раздаются свистки, шлепки, удары, матерок. А Северус думает о том, что когда закончится этот матч, он пойдёт к директору и напишет, наконец, заявление об уходе. Он устал. Он так устал…Танго
6 сентября 2023 г. в 13:23
Информация о том, что выпускной бал тоже будет маскарадом, вызывает у Северуса зубовный скрежет. Темой становится двадцатый век. Понятие растяжимое, слишком ускорилась жизнь, слишком богат этот век на эпохальные события, но в то же время участникам предоставлен целый веер возможностей, стилей, выбора. Северус решает быть в этот раз более предусмотрительным. И не в смысле образа, тут как раз он ни разу не попал впросак.
Дело в том, что он ищет. Рассматривает студенток, чего раньше не делал никогда, свято следуя табу, наложенному самим собой на отношения между учеником и преподавателем. Но никто, абсолютно никто не подходит под образ его таинственной прелестницы. У одних не хватает изящества, у вторых огня, третьи пахнут приторными духами, четвёртые ведут себя глупо или развязно, пятые безвкусны, шестые белокуры и белокожи. Всё не то и все не те.
Кружевная мантилья, что Снейп находит у себя на каминной полке, лишь разжигает азарт, но никак не способствует поискам. Ловкость незнакомки, умудряющейся проникать в его покои, защищённые множеством чар, восхищает. А милые предметы делают из холодного зельевара фетишиста. Он бережно хранит и перчатку, и мантилью, и записку, периодически проверяя свои сокровища, удостоверяясь, что он не стал жертвой обманчиво-сладкого сна.
Так как совершенно невозможно понять, кто же та, что вскружила ему голову, Северус решает, что стоит пометить свою партнёршу по танцам так, чтобы определить её потом без маски и вычурного платья.
Иногда ему даже кажется, что он всё же знает, кто она… Но… Да нет, не может быть! Слишком уж безумно его предположение.
Так как выпускной бал включает в себя все современные танцы за последние сто лет, то Снейп понимает, что лучшим определением их отношений будет танго. Этот танец — вертикальное выражение горизонтального желания. И если оно есть, то Северус ринется в бой, и больше не позволит незнакомке ускользнуть.
Танцы стали некой историей их двоих. Северус осмеливается думать именно так. Если бы роковая дама не оставляла ему подарки на камине, он бы не посмел объединить себя и её в волнующее слово «мы», но вот они, перед ним.
Менуэт был знакомством. Минимум контакта, лишь чувство приязни и симпатии.
Вальс был первым свиданием. Когда чувства хрупкие, нежные и робкие, и так страшно разрушить их неосторожным прикосновением.
Пасодобль был признанием, что страсть взаимна.
Танго станет соитием. Первым сексом.
Местом рождения танго считаются публичные дома на окраине Буэнос-Айреса — лупанарии. Первыми исполнителями танго были завсегдатаи лупанариев, которые таким образом убивали своё время в ожидании своей очереди на секс, заодно стравливая накопившееся напряжение. Некоторые мужские пары так страстно танцевали друг с другом, что покидали очередь с приглянувшимся партнёром, чтобы уединиться. И редко кто после этого возвращался.
Северус находится в таком возбуждённом состоянии и предвкушении, что даже мысли о решающем матче, что будет проведён на следующий день после выпускного бала, отступили на задний план. Уже не важно, кто выиграет кубок школы, если он, Северус, найдёт, суть — выиграет даму, потрясшую его до основ. Личное вдруг выходит на первый план, и Снейп впервые за много лет чувствует себя живым, дышащим и чувствующим ярко и ново, словно скинул двадцать лет.
Он выбирает себе образ тщательно и с удовольствием. Шёлковая рубашка чёрного цвета, расстёгнутая на ключицах. Брюки со стрелкой, узкие чёрные туфли и ремень из змеиной кожи изумрудного цвета. Красная роза в уложенных гелем волосах, собранных в хвост. У этой розы есть важное предназначение: шипы пропитаны специальным составом, который позволит найти партнёршу, где бы она ни пряталась, какую бы маску в обычной жизни ни носила.
Северус ждёт выпускного бала с надеждой и страхом. Он чувствует, что это последний шанс.
Нарцисса, призванная оценить его наряд, протягивает ему простую маску из плотного чёрного шёлка.
— Знаешь, Северус, — задумчиво говорит она, — я даже немного завидую твоей избраннице.
— Почему?
— Именно такую страсть воспевают поэты и писатели, рисуют художники и лепят скульпторы. Каждый бы хотел однажды оказаться главным героем романтической истории. Чтобы интриги, страсть, неозвученные чувства и поиск любимого. И чтобы всё это обязательно закончилось счастливым воссоединением влюблённых.
Я очень люблю Люциуса, но у нас всё шло так ровно и деликатно, что я иногда чувствую себя обделённой. Словно мне недосолили суп.
Северус смотрит в зеркало на отражение печального лица Нарциссы и ставит себе галочку высказаться лучшему другу похлеще, чем он делает это Лонгботтому, расплавившему очередной котёл. Совсем лорд Малфой распустился. Нарцисса лучшая из женщин, что он знал.
Поднявшись из подземелий, в холле, Снейп сталкивается с Дамблдором. Сегодня директор в образе Элвиса Пресли: на нём небесно-голубой костюм, расшитый серебром. Брюки сверху обтягивающие, к низу — расклёшенные. Рубашка расстёгнутая до середины груди, вся в пайетках и с бахромой на рукавах и спине. Обувь на огромной платформе и с каблуком. Борода заплетена во множество косичек, на кончике каждой колокольчик. Вместо маски огромные тёмные очки-авиаторы, волосы уложены бриолином. От этого «великолепия» Северус замирает на миг, гася в себе желание схватиться за сердце и визжать, как первокурсник, впервые увидевший привидение.
— Северус! Как тебе?! — Дамблдор, заметив к себе неподдельный интерес, раскрывает руки, как Иисус над Рио-де-Жанейро, и начинает крутиться. Клёш развевается, бахрома болтается, пайетки и шитьё пускают солнечных зайчиков на суровые стены, колокольчики звякают. Альбус похож на большую рождественскую ель, что установлена на подиуме в торговом центре. По крайней мере у Снейпа именно такие ассоциации.
— У меня нет слов, Альбус… — чуть подсевшим голосом отвечает он, заставляя директора просиять от удовольствия.
— Я знал, что ты оценишь! Начиная серию маскарадов, последнее что я ожидал узнать, так это то, что ты не меньший модник, чем я.
На это заявление Северус не может подобрать ответа, но Дамблдору он и не нужен. Он счастливо улыбается и взмахом руки открывает массивные двери Большого зала.
К последнему балу этого учебного года класс украшали семикурсники. Это было их экзаменом по трансфигурации, поэтому преподаватели заходят в проём, с любопытством оглядываясь. Их ожидает сюрприз. Что ж, он удался: Дамблдор ахает, Флитвик всё время произносит: «Великолепно, великолепно!», МакГонагалл удовлетворённо кивает.
Большой зал превратили в ночной клуб в стиле пятидесятых. Уютные красные кожаные диванчики с округлыми столиками вдоль стен, полумрак, расцвеченный прожекторами, направленными на танцпол и бар, барная стойка с несколькими барменами и батареей бутылок за их спинами, на небольшом подиуме — джаз-банд. Несколько автоматов для антуража: музыкальный, игровой, с напитками. Северус словно окунается в своё детство. Автомат по продаже жвачек стоял в магазинчике Коукворта, куда он ходил вместе с матерью. Становится понятен костюм Дамблдора. Старый прохиндей каким-то образом узнал, что задумали выпускники. Снейп в своей классике смотрится здесь вполне органично, но его волнует не это.
Северус внимательно вглядывается в участников.
Он видит её издали. Незнакомка тоже пренебрегла приталенными укороченными платьями с пышной юбкой, в стиле рок-н-ролл, в которые одеты почти все девушки. На ней коктейльное платье, что струится вокруг тела зелёной дымкой, соблазнительно закрытое, как футляр. С высоким горлом, длинное, почти в пол, и с сексуальным разрезом до основания бедра. Увидев в разрезе смуглую сухощавую ножку, Северус понимает, что ему фактически сказали «да», просто невербально. Некоторое время он гипнотизирует это бедро с соблазнительно обрисованными мускулами, а потом берёт розу в рот и делает скользящий шаг вперёд, решительно привлекая к себе даму, вбивая её бёдра в свои. Судорожный выдох, расширившиеся зрачки в миндалевидных прорезях маски, делающие глаза тёмными, затягивающими, приоткрытые влажные губы.
Тягучие, сладкие, знойные звуки танго наполняют собой помещение, как по заказу, но никто больше не решается танцевать. Все завороженно смотрят, образовав круг, на пару, признающуюся друг другу в чувствах.
Двое в центре никого не видят.
Северус властно сжимает талию партнёрши одной рукой, второй же ловит изящную кисть, интимно переплетая пальцы. Надвигается — она отступает. Напирает — она поддаётся. Это больше не танец. Резкие движения, толчки, плавные покачивания, повороты, пресечённые попытки ускользнуть. Это секс в самом его разнузданном виде. Лица загораются не только у пары, что сейчас плавится в объятиях друг друга, но и у тех, кто смотрит на них. Но они танцуют так, словно одни в этом зале, словно их никто не видит. Профессор Флитвик, заворожённый данным действом, что-то колдует, и в зале становится темно, лишь один прожектор выхватывает кругом света влипших друг в друга партнёров.
Толчок, грубый разворот, пойманная на излёте рука, вжатое с хрустом тело, прогиб. Снейп нависает над партнёршей и передаёт ей розу изо рта в рот в поцелуе. Толпа ахает, и в это мгновение пара осознаёт, что они не одни. Интимный момент ломается, комкается, девушка резко поворачивает голову, отчего роза выпадает на пол, оставляя в уголке её рта длинную кровавую царапину. Так и не узнанная, она ловко выворачивается и, стуча каблучками, ныряет в толпу.
В зале тихо, и слышно лишь, как бурно и шумно дышит мужчина. Сейчас совершенно не похожий на угрюмого, закрытого профессора зельеварения. Флитвик хлопает в ладоши, вновь вспыхивают прожекторы, а в зале начинает звучать совсем другая музыка. Что-то бравурное, рок-н-ролльное. Люди, заворожённые историей, что творилась на их глазах, начинают шевелиться, сбрасывая тягучий морок танца, разбиваться на пары и включаться в атмосферу более лёгкую, ни к чем не обязывающую.
Северус, одёрнув рубашку, резко подбирает упавшую розу и уходит. Здесь ему больше делать нечего. Его ждёт лаборатория.