Время вспять

− Эй, что случилось?       Виктуар загнала Тедди в угол на лестнице на второй этаж. Она скрестила руки на груди в ожидании ответа. Тедди вздохнул. Он не хотел никого видеть, ему хотелось побыть одному. − Э-э… ну, Тонкс расспросила меня что к чему и поняла, что не доживет до того будущего, откуда мы пришли… Я не мог солгать и был вынужден рассказать ей правду.       Виктуар ахнула. − Должно быть, ей пришлось ужасно тяжело, − произнесла она.       Тедди кивнул. − Ей и сейчас нелегко, − добавил он, вспоминая, что Тонкс рассказала о своих отношениях с его отцом. – С легилименцией сначала все шло хорошо. А потом Ремусу, видимо, стало любопытно, и я не смог его удержать. Он гораздо сильнее меня. К некоторым воспоминаниям он подобрался довольно близко. А поскольку всю жизнь мне говорили, каким он был умным, можно не сомневаться: он тоже все понял.       Виктуар долго молчала, обдумывая услышанное. − Может, не так это и плохо? – наконец, предположила она. – Грюм и Дамблдор обязательно разберутся с их воспоминаниями. Может, теперь они, зная все, смогут хорошо провести оставшееся время с тобой.       Тедди пожал плечами. − Я не хочу их отвлекать, − сказал он. – Война все еще продолжается, она не прекратится лишь потому, что я хочу недолго побыть со своими погибшими родителями. – Он протянул руку, извиняющимся жестом погладил Виктуар по щеке и поспешил обратно вниз.       Тедди вздохнул. Он понимал, что это нехорошо по отношению к Виктуар, но чувствовал, что должен разобраться во всем самостоятельно. Необходимость балансировать между желанием познакомиться с родителями и чувством долга, призывавшим к сухой вежливости, выводила его из себя. Честно говоря, он не знал, что для него будет лучше: узнать родителей и сильнее скучать по ним или держаться на расстоянии и, возможно, пожалеть о том, чего так и не случилось.       Ведь, если подумать, он даже не знал, захотят ли его родители с ним познакомиться. Все равно у них сейчас плохие отношения. Тонкс отнеслась к нему довольно тепло, но Тедди не мог не гадать, хотел ли ребенка его отец.       Он заметил Грозного Глаза, стоявшего у двери в столовую. − Эй, Грюм, − окликнул он и поманил аврора в пустую библиотеку. − Чего ты хочешь, мальчик? – спросил Грюм, его волшебный глаз смотрел куда угодно, только не на Тедди. − Есть идеи, как нам вернуться в наше время? Может, я могу чем-то помочь? Я понимаю, чем дольше мы здесь, тем больше риск. Я бы хотел нас вернуть, пока ничего не случилось. И, желательно до того, как Гарри и Джинни вернутся домой и обнаружат исчезновение своих детей. − Мы ничего не можем сделать, пока не обсудим происходящее с Дамблдором, − ответил Грюм. Он покачал головой, явно недовольный. – А пока все, что вы можете сделать, – залечь на дно. Никому из вас нельзя покидать дом. Члены Ордена будут приходить и уходить, вам нужно держаться подальше от посторонних глаз. Чем меньше воспоминаний нам нужно будет править, тем лучше. – Тедди кивнул. Грюм подался чуть ближе к нему и шепнул на ухо: − И присмотри за Нимфадорой, ладно? В последнее время она раскисла, может, ты сумеешь её подбодрить. ***       После ужина – пришлось остаться, хотя ей надо было возвратиться на свой пост больше шести часов назад – Молли подловила Тонкс на кухне. Вид у неё был такой, будто она хотела помешать Тонкс сбежать. Тонкс лишь вздохнула. − Молли, ничего не изменилось, − сказала она. – Не знаю, что ты хочешь услышать. − Да, но со временем изменится, − поправила Молли. – Тебе удалось заглянуть в будущее, и ты увидела жизнь с ним, о которой мечтала.       Тонкс отвела взгляд. Конечно, она не могла винить Молли в том, что та не знала. Она не могла никому рассказать то, что рассказал ей Тедди, – даже Ремусу.       Это угнетало её всю ночь. Она никогда не была склонна к мрачным мыслям, предпочитала жить настоящим и с удовольствием. Но поймала себя на том, что ест ароматную запеканку Молли и подсчитывает, сколько им удастся провести семейных обедов до того, как неизбежное разделит их семью.       Ужин получился интересным. Артур вернулся с работы, к удивлению своих четверых внуков. Они замечательно провели время – познакомились с дедушкой и уселись ужинать. Дети Поттеров были очень разными – удивительно общительный Джеймс травил забавные байки и отпускал грубоватые шуточки; Альбус казался более сдержанным и вдумчивым, но явно был близок с Джеймсом; Лили очень напоминала Тонкс Джинни; Виктуар была очень вежлива, но в основном шепталась с Тедди, который тоже казался рассеянным.       Его волосы снова были синего цвета. Тонкс хотелось бы знать его лучше, чтобы понять, значит ли это что-нибудь. Глядя на него, она даже немного ревновала. Ведь он был успешным метаморфмагом и неплохо справлялся со своей жизнью. После ужина Тедди кивнул Джеймсу, и Поттеры пошли за ним наверх, видимо, обсудить все семьей.       В библиотеке Ремус рассказал Грюму о том, что ему довелось увидеть в голове Тедди. Тонкс поверить не могла, что он до сих пор с подозрением относился к прибывшим из будущего подросткам. Мерлин, она сразу их приняла. Её это несколько шокировало, но она поняла, что они говорили правду. − Думаю, тебе стоит еще раз с ним поговорить. Так или иначе, следующую неделю ему предстоит провести в городе.       Тонкс тут же навострила уши. Хорошо, что после нескольких месяцев жизни в стае оборотней и тщетных попыток их завербовать ему дали передышку. − Он не вернется? − Не раньше конца месяца, − ответила Молли. – А потом он вернется на Рождество и Новый Год. − Я бы хотела, чтобы Дамблдор просто позволил ему сдаться. У нас явно недостаточно сторонников, чтобы один из лучших членов Ордена ежедневно рисковал своей жизнью, − пробормотала Тонкс. Молли смотрела на неё, несколько удивленная её словами. − Ладно, − наконец, согласилась Тонкс. – Может, я с ним и поговорю.       Тонкс дождалась, когда Грюм покинет дом на площади Гриммо, двенадцать, и лишь после этого рискнула зайти в библиотеку. Ремус держал чашку чая и изучал ряд книг на полке. Тонкс слегка постучала по открытой двери и вошла. − О, Нимфадора, − сказал Ремус.       Он успел сменить мантию. Новая тоже видала виды и была поношенной, но, по крайней мере, чистой. Поев и переодевшись, он стал выглядеть гораздо лучше. С чистыми волосами и свежевыбритым лицом он был, пожалуй, очень красив. – Я думал, ты в Хогсмиде. − Должна была быть, − сказала Тонкс. – Я уже послала патронуса Праудфуту, сказала, что мама серьезно заболела. Наверняка он не поверил, но, если он будет меня этим доставать, я его заколдую.       Ремус тихонько усмехнулся. – Как у тебя дела? – спросила она.       Ремус сел в одно из элегантных, но бугристых кресел и жестом пригласил её сесть рядом. Она взмахнула волшебной палочкой, разожгла камин и их окутало тепло золотистого пламени. − Бывало и лучше, − признался Ремус. – Эта задача нелегка, но у меня появилась пара достойных союзников, вместе мы справляемся. Одна, ну, ей нужно сохранять нейтралитет в войну… − Ей? – нахмурилась Тонкс. − Ей двенадцать лет, − сказал Ремус.       Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, Тонкс приоткрыла рот, её глаза расширились. Она тут же пожалела о своей мимолетной ревности. – Они кусают юных, чтобы создать армию, − объяснил он. – И в прошлый раз тоже кусали. Я не мог просто стоять в сторонке и смотреть, как она мучается, потому я взял её под свое крыло, ну или лапу. − Это… − Тонкс не находила слов. – Это ужасно, − наконец, произнесла она. – Должно быть, тебе очень тяжело смотреть на маленьких детей, которых…       Ремус медленно кивнул, не отводя взгляд от огня. − Тяжело сознавать, что я не могу их спасти, − еле слышно произнес он. − Почему Тедди на тебя так разозлился? – спросила Тонкс. Ремус вздохнул и покачал головой. − Это полностью моя вина. Я обманул его доверие. Он показывал мне воспоминания о своем детстве, чтобы доказать, что они те, за кого себя выдают. Мне стало любопытно, и я копнул глубже. И увидел несколько сцен, которые он, видимо, не хотел мне показывать.       Тонкс по-детски подобрала под себя ноги и нетерпеливо подалась к Ремусу. − Можешь рассказать, что ты увидел? – попросила она. – Я же его мама. Будет несправедливо, если будешь знать только ты.       Ремус провел рукой по волосам. − Ты же все равно не примешь «нет», ты ужасно упрямая, − ответил он и, немного подумав, принялся рассказывать. – Первое – ему лет пять или шесть, он в доме у твоей мамы. Он повсюду рассыпал хлопья, и Андромеда сказала, что он весь в тебя.       Тонкс облокотилась о спинку стула, пытаясь представить мальчика с голубыми волосами на кухне у матери. – Следующее воспоминание было несколько лет спустя. Он был уже школьного возраста, лет двенадцать-тринадцать. Сидел в директорском кабинете с Минервой, она кричала на него за то, что он гулял в Запретном Лесу в ночь полнолуния. − Вот видишь, − тут же заметила Тонкс. – Он не оборотень.       Ремус кивнул. − На нем была черно-желтая мантия. Видимо, он попал в Хаффлпафф, − сказал он.       Тонкс радостно взвизгнула. − Идеально, − воскликнула она. – Несомненно, Хаффлпафф – лучший факультет, раз там учился наш мальчик!       Ремус покачал головой, но чуть улыбнулся. – Еще что-нибудь? − Ммм… В одном он ужинал с Поттерами. Джеймс, Альбус и Лили были совсем маленькими. Он корчил им рожи, как ты Гермионе и Джинни. Он хотел, чтобы на этом я остановился, но я полез дальше и увидел его разговор с Биллом – обычный разговор отца с парнем дочери.       Тонкс рассмеялась. – Потом я увидел их с Гарри прямо перед первым годом Тедди в Хогвартсе. Гарри подарил ему фотоальбом, полный семейных колдографий. Дора, мы выглядели такими счастливыми, – он покачал головой. – Кажется, Тедди и Гарри очень близки. Наверное, я позвал его крестным отцом. Гарри сказал, что Тедди ему как старший сын. А в последнем воспоминании он шел с Гарри по кладбищу. Он был одет в школьную мантию, на груди был значок старосты. Однако он смог меня вытолкнуть прежде, чем я смог рассмотреть, чьи могилы они навещали.       Тонкс побледнела. − Чьи угодно, − поспешно произнесла она.       Ремус приподнял бровь, глядя на неё, и Тонкс сглотнула. Она никогда не умела лгать – по крайней мере, тем, кто был для неё важен. − Дора, думаю… Ни в одном воспоминании не было ни тебя, ни меня. Он всегда был или один или с Виктуар или с Гарри. − Это ничего не значит, − тут же ответила Тонкс. − Дора, кажется, ты мне что-то не договариваешь… что-то о нашей… нашей семье. − Черт, − пробормотала Тонкс себе под нос.       Ремус терпеливо ждал, выжидающе глядя на неё. Тонкс понимала, что ему нужно рассказать. В конце концов, рано или поздно он все поймет сам. Он всегда очень много думал. – Ремус, Тедди рассказал мне, что в Хогвартсе состоится битва, в которой Гарри, наконец, победит Волдеморта. Драться будут все члены Ордена, Армии Дамблдора и остальные старшие ученики. Ты и я… Мы не выживем. Тедди к тому времени будет меньше месяца.       Ремус отвернулся от Тонкс и закрыл лицо руками. − Ты же не… Ты тоже?       Тонкс мрачно кивнула. – Почему ты вообще… Черт побери, что я несу? Это еще не произошло. Мы все еще можем… − Ремус, мы ничего не можем сделать. Мы не можем изменить историю! Грозный Глаз сотрет эти воспоминания, и история пойдет своим чередом. Мы поженимся, у нас родится замечательный мальчик, и мы будем сражаться за то, чтобы он рос в безопасном, лучшем мире. Он вырастет в окружении Поттеров и Уизли, у него будут бабушки и дедушки. Он станет аврором и женится на красавице Виктуар Уизли, − по щеке Тонкс скатилась непрошеная слеза. – У него будет чудесная жизнь… в которой не будет нас.       Ремус вскочил со своего места и опустился на колени перед Тонкс, когда она, наконец, дала волю слезам. Он крепко обнял её, она спрятала лицо у него на груди. Ремус ласково гладил её по спине. − Ты сама все видела, − пробормотал он. – Он замечательный молодой человек. – Тонкс кивнула, но не перестала плакать. Она тосковала по жизни, которую толком не успела узнать, которая – теперь она это знала – будет мимолетной, как лето в детстве. Она оплакивала все годы, которые украдут у неё, и у Ремуса, и у Тедди, вынужденного расти без родителей. Ей было больно за Ремуса, после многих месяцев прикоснувшегося к ней только теперь, когда они оплакивали взрослого сына, которого не знали, и жизнь, которой не жили. − Я просто… Я хочу прожить жизнь с Тедди. У меня ощущение, будто я потеряла ребенка, а у меня его даже не было!       Ремус высвободился из её объятий и обхватил её лицо ладонями. Он смахнул слезы с её щек. − Я знаю. Я тоже хочу, больше всего на свете, − признался он.       Тонкс почувствовала, как её сердце замерло, а потом бешено заколотилось. − Правда? – прошептала она, почти боясь, что он расслышит и скажет «нет».       Ремус заметно оробел, но кивнул. – Я никогда не допускал мысли, что у меня может быть семья, − сказал он. – Учитывая мою ликантропию, ты же знаешь. Видимо, твое упрямство в итоге победит, − он попытался улыбнуться и погладил Тонкс по щеке тыльной стороной ладони. – Знаю, я отталкивал тебя, но я просто хотел тебя защитить. − Теперь мы знаем конец этой истории, − тихо ответила Тонкс. – Я никогда не нуждалась в защите.       Она бессознательно потянулась к Ремусу. Её губы приоткрылись в предвкушении, когда она увидела, что он тоже приближается. − Я тебя не заслуживаю, − прошептал Ремус и накрыл её губы своими.       Его поцелуй был жестким и настойчивым, но Тонкс было все равно. Она думала, что он, видимо, чувствует то же, что и она, и сейчас просто нуждается в близости. Ей нужно было чувствовать его рядом, чувствовать, что он любит её. Учитывая, что они узнали, Тонкс казалось, что каждая минута – это приближение неизбежного конца, слишком раннего для столь юной девушки.       Тонкс провела ладонями по груди Ремуса и запустила пальцы в его волосы. Она прижала его крепче, откинувшись на спинку стула. Он беспрекословно последовал за ней, ни на мгновение не разрывая поцелуй. Будто этот акт любви поддерживал в них пламя жизни, берег их. − Я люблю тебя, Ремус, − выдохнула Тонкс ему в губы.       Он не ответил, лишь притянул её к себе и впился еще одним долгим поцелуем. Блуждающие руки и горячие губы исследовали знакомое и в то же время чужое тело. Это было похоже на путешествие по утраченным воспоминаниям. Тонкс помнила ночи, случавшиеся будто бы целую вечность назад. Тогда они падали на кровать, задыхаясь от смеха, который вскоре сменялся сладкими поцелуями, слиянием губ и тел.       Она закинула ногу ему на бедро. Его ладонь скользнула ей под футболку. А потом вдруг громко затрещал огонь, вырвав их из грез. Ремус положил руки на бедра Тонкс и посмотрел на неё. Тонкс лениво улыбнулась и потянулась пальцами к его руке. − Может, нам не стоит, − вдруг произнес он.       Улыбка сползла с лица Тонкс. − Чего ты все еще боишься? – спросила она. – Ты уже признал, что хочешь этого. Мы хотим одного и того же, − она подалась вперед и взяла руки Ремуса в свои. – Просто уступи своему желанию хоть раз, − заклинала она. − Я не хочу причинить тебе боль, − пробормотал Ремус. − Для этого уже слишком поздно, − Тонкс инстинктивно потянулась рукой к волосам. – Но ты можешь искупить свою вину.       Она обхватила ладонями его лицо, заглянула ему в глаза и поймала его губы своими. С его губ сорвался тихий стон, он прижался к ней всем телом, и она поняла, что победила.       Свет в доме не горел. Молли, видимо, уже легла спать, повсюду было тихо. Они вместе миновали прихожую, насколько позволяло чувство равновесия Тонкс в сочетании с поцелуями Ремуса.       С крыльца дома на площади Гриммо, двенадцать, они аппарировали в квартиру Тонкс. В прошлый раз, когда они были здесь, Ремус оставил её одинокой и злой, а сам отправился на свою миссию. Но сейчас, переместившись в постель, Тонкс была полна решимости создать много новых, лучших воспоминаний.