Mormor

- Все же нас ждут дела. Нужно обсудить детали. В подходящем месте, - Джеймс поднимается с дивана, - Я хотел бы немного прогуляться, составшь мне компанию? Мориарти спускается вместе с ним в прихожую, набрасывает пальто и они идут к машине. Их ждет водитель, еще пара телохранителей идут следом. Мориарти кажется отстраненным, закрытым и погруженным в свои мысли. Сейчас он будто находится далеко, находясь совсем рядом от Себастиана. В этих глазах сквозит сейчас что-то мрачное и опасное, Джеймс принял решение, и сейчас оно кажется очевидным. За Мораном будто закрываются одна за другой двери тюрьмы, и последней из них будет дверь камеры смертников. Но становится больше не понятно, что происходит, когда Мориарти отпускает водителя и охрану, настаивая на том, что они поедут только вдвоем. Джеймс называет Себастиану парк на окраине. И когда они выбираются из машины, то оказываются в далеком от оживленных улиц месте. Они идут некоторое время молча. В этой части парка сейчас никого нет. Нет камер наблюдения. Природа превращается в почти дикий лес и поляны. Остаются только тропинки. Идеальное место, чтобы говорить без свидетелей. Идеальное место, чтобы делать все, что хочешь, и уйти без преследования. Это похоже на их первые недолгие встречи на нейтральной территории. Джеймс дает ему эту возможность. Предельное доверие или предельное отчаяние. Но все эти игры и наблюдение - не для Себастиана. Мориарти ценит его слишком высоко и слишком доверяет. - По пути домой на меня снова попытались совершить покушение, - говорит Джеймс, - Плохо подготовленный для этого выскочка, желавший мести, - Джеймс чему-то горько усмехается, прикрывая глаза, - Майкл Келли. Правая рука покойного Дэвида Чейза, заказавшего смерть Галтиери. И кто-то стоял за ним, наводя и используя в своих целях. На допросе он показал на тебя. Описал твою внешность. И после узнал на фото. Именно твою. Шрам и цвет глаз. Если принять во внимание невозможное. Те детали, которые у вас не могли совпадать, - Джеймсу становится все сложнее говорить. Он останавливается и смотрит на Себастиана, сдерживаясь, но ожидание и пустота от осознания того, что Моран может быть его врагом, невыносимы, - Я хочу, чтобы ты сказал мне правду. И если ты не имеешь к этому отношения, я поверю. Моран понимает, что с него потребуют ответы. В той или иной степени с него спросят. И не важно что и как происходило - это не будет иметь никакого значения, если с Мориарти что-то случится. А это случится из-за него. Не из-за Северина, который явно ведет охоту на своего бывшего любовника и отца своего ребенка, а из-за Себастиана, который не сумеет уберечь... Это будет самой большой оплошностью в его карьере. После такого нет смысла пытаться продолжать что-то делать со своей жизнью - когда ты не уберегаешь свой объект - твои карьера и жизнь подходят к концу. И этого ничто не в силах изменить. Был ли Мориарти объектом? в каком-то смысле да. Но по большей части здесь все таки была та нездоровая привязанность, о которой говорил Ричард, чем желание денег. Себастиан даже не был уверен, что ему платят, потому что ему хватало и накопленной военной зарплаты для жизни. Например в Ирландкой глуши... Кому там интересны твои деньги и на что их тратить? Только на сигареты и хороший чай с кофе. Остальное военный может раздобыть в лесу. — Мне остается только надеяться, что вы будете прислушиваться к своему состоянию немного лучше, чтобы не оказаться в больнице только когда уже дойдете до безсознательного состояния. В следующий такой момент может не оказаться достаточно близко кто-то, кто сумеет вас подхватить, Джеймс, — кивает полковник и затем следует за гением в машину, сохраняя полное спокойствие даже в тот момент, когда вся охрана смотрела на него очень напряженно в момент их отъезда только вдвоем с Мориарти. Определенно уровень недоверия к его персоне находится на высшем уровне. Об этом говорит и это уединенное место почти что в лесу, где очень легко совершить непоправимое и уйти отсюда незамеченным. Неужели Джеймс уже принял решение и на лбу Морана нарисована мишень? Еще одно покушение? Топорное и неказистое, с глупейшим предлогом, наверняка даже не нацеленное убить... пока что. Зачем оно тогда? Чтобы посеять сомнение с Моране. Как удобно, что наемник рассказывает и опознает именно Себастиана, верно? Себастиан молчит, слушая рассказ Джеймса с привычно спокойным выражением лица. Что бы сейчас он не сказал - это может быть использовано против него. И будет. Он не знает как глубоко Северину удалось забраться и что он может сделать внутри организации, ведь наверняка здесь имеются и лояльные к нему люди. — Мои слова ничего не будут значить, Джеймс, если вы не сложите свое собственное мнение о происходящем. И я точно не собираюсь манипулировать вами и говорить что-то такое, что способно повлиять на веше мнение о происходящем, — пожимает плечами Моран, а затем достает из-за пояса свой пистолет. Полковник вертит его в руке, поджимает на секунду губы и затем протягивает оружие Мориарти. — Это для момента когда вы примете решение. Я приму любое... Джеймс недолго медлит, обезоруженный этими словами и покорностью. Да, здесь возможен блеф, очередная высокая ставка, на которую полковник вполне способен, но невозможно его предательство. В этом Джеймс сейчас уверен. Его доверие Себастиану стало чем-то неизменным в постоянно переворачивающемся на сто восемьдесят градусов мире, тем, за что он может держаться. - Я его уже принял. Джеймс протягивает руку и накрывает руку Себастиана, в которой он держит пистолет, своей. Легко сжимает и отводит назад. - Я не пришел бы сюда один и безоружным, если бы не принял решение верить тебе. Его пугает возможность ошибки, которую он мог совершить, к которой его хотели подвести, пугает то, что эта уловка могла бы оказаться правдой. Оружие будто обжигает ему ладонь. Он смотрит на Себастиана, и ему нужно время, чтобы справиться с собой. Его немного трясет, как будто от холода. И он хочет убедиться в реальности того, что Моран все еще остается с ним. Слышать это от него. Мориарти сокращает разделяющее их расстояние в один шаг и сгребает ткань его куртки, прижимаясь к Морану близко, отчаянно и резко. Ему нужно ощущать его - рядом, живым, по-прежнему преданным ему. - Спасибо, - говорит Мориарти, спустя время, снова поднимая на него взгляд. Джеймс кутается в пальто, думая о чем-то, о слишком многом, и Себастиан, по-прежнему, как тень идет рядом с ним. Мориарти становится легче, как будто рассеялся тяжелый и мрачный кошмар. Но он знает, что главная партия им только предстоит. Он не испытывает страха, его главный страх только что был развеен тем, кому он по-прежнему может доверять. - Значит, если отбросить то, что Келли лгал, кто-то дал ему увидеть то, что он должен был увидеть и рассказать. И использовал твою внешность. И если не отбрасывать якобы невозможное... Ты думаешь?... Джеймс сам не верит в предположение, которое приобретает все более четкие очертания реальности. - Кто бы это ни был, мы узнаем это только встретившись с ним лицом к лицу и выманив его из его укрытия. Нам нужно обсудить детали. Тебе хватит на подготовку времени до послезавтра? А мне в свою очередь достается роль радушного хозяина. Это должна быть увлекательная охота, Себастиан, - Джеймс слегка усмехается. - Но тебе придется не находиться возле меня. Разорваться на две задачи не под силу даже тебе. Твоя задача - выследить и поймать нашу добычу. С обеспечением моей безопасности придется справиться ребятам, - Джеймс вспоминает о Ричарде, будь он в строю, Себастиан работал бы в паре только с ним, доверив ему быть возле Мориарти, и, возможно, с ним ему было бы проще, - Впрочем, это будет все равно всего лишь перестраховка. На случай, если его не сможешь найти или упустишь ты. А на этот счет я спокоен. Джеймсу спокойно принимать этот риск, доверяясь Себастиану. Слишком долгая для него прогулка, Мориарти начинает замечать, что мерзнет и ощущать усталость. Слишком много напряжения и потрясений, страха и неизвестности от этого разговора. Теперь запас энергии будто покидает его вместе с этими страхами. - Пойдем обратно, - Джеймс снова нарушает границу, взяв Себастиана под руку, как будто так ему легче идти, и это выходит таким естественным и одновременно нужным Мориарти сейчас. Больше всего на свете ему не хотелось, чтобы Джеймс доверял ему только лишь потому, что больше доверять некому. Доверие должно строиться на понимании действий, на осознании того, что тот, кому доверяешь, не причинит вреда ни при каких условиях. И Себастиан не причинит... Но это должен знать и понимать Мориарти, а не сам Моран. Он ничего не говорит. Не видит смысла. Что бы он не сказал сейчас - может быть манипуляцией. Хотя и его протягивание пистолета тоже могло быть расценено как ничто иное. Глупо было вообще что-то говорить и как-то реагировать. Нужно было дать Мориарти принять решение самому, но уже вышло как вышло. Объятия были для военного давно забытым жестом. И первые несколько секунд Себастиан даже не понимает как ему реагировать на подобное. Во-первых - это уязвимость. Привязанность Мориарти к нему может стать проблемой, как бы на самом деле Моран не хотел бы, чтобы мужчина, может, обратил на него внимание. Бойтесь своих желаний - говорят мудрые люди. И теперь полковник боится своего. Боится, чтобы Джеймс не начал совершать рискованные для себя глупости, ставя под угрозу себя и будущего ребенка, желая уберечь того единственного, как он может думать, кому можно доверять. Благодарность встречена коротким кивком и поддержкой под локти, чтобы Мориарти сохранил равновесие, оставшись без опоры снова. — Я не хочу строить предположений, сэр, — отвечает военный, шагая тенью на полшага позади криминального гения и осматривая все по сторонам - они в слишком глухом месте и здесь совершить покушение на Мориарти легче чем в любом другом месте. Даже если все эти покушения были по большей части фейковыми, чтобы убрать... Себастиана. — Ваша игра напоминает ловлю на жывца. И в вашем положении может сыграть злую шутку. К тому же, при том, как складываются обстоятельства, я не до конца понимаю как вам будет безопаснее: со мной или без меня, Джеймс... Но все таки я не дам вам повода усомниться в моей преданности и буду возле вас весь прием, — кивает полковник и затем на секунду замирает, всматриваясь в шевельнувшиеся кусты. Его пистолет снова покоится за поясом, но тянуться за ним пока нет смысла - угроза не ясна, если она вообще есть. — Моей единственной просьбой по охране будет только наличие Фрэнсиса на камерах наблюдения. Это куда ниже его уровня подготовки, но я могу доверить ему быть своими глазами на множестве мониторов, пока буду в зале с вами. Надеюсь, что вы не возражаете против такого. Пойму, если вы скажете "нет". Чужая ладонь обхватившая за локоть тянет приятным весом и Моран позволяет уголкам своих губ дронуть на секунду и подняться вверх. Все таки, как бы не пугало собственное желание, Моран испытывал легкое чувство радости, когда оно осуществлялось хоть на грамм. Он помогает гению залезть в машину только после того как лично тщательно ее осматривает, заводит и после глушит. Он верит, что люди Джеймса следили за авто, но в то же время не исключает, что среди них могут быть и сторонники его брата. Мориарти чувствует себя спокойней рядом с этим человеком. В полной безопасности уже давно не ощущают себя они оба, и это не то, к чему стремится Джеймс. Но с Себастианом он знает, что у него есть верный сторонник, остающийся с ним безусловно. Ему приятно и необходимо сейчас убеждаться в его присутствии физически, держась за его руку. Он позволяет себе принимать помощь полковника, когда ему нужно сесть или выбраться из машины, поднять упавшую вещь. При этом оказывается сложно сохранять дистанцию, когда Себастиан вынужден помогать Джеймсу в таких простых вещах и быть постоянно рядом. Мориарти привязывается к своему телохранителю. Мысли о Северине становятся все более тусклыми и нереальными, хоть и всегда остаются на периферии сознания. Джиму приходится смириться с тем, что Себастиан начинает занимать особое место в его жизни. И опасная привязанность уже стала слишком ощутимой. Джеймс понимает, что причиняет ему боль. Что меньше всего Моран хочет стать заменой своего брата, воспоминания о котором еще слишком свежи в сознании Джима, чтобы поверить, что в моменты, когда сдает его собственная выдержка, тянется он именно к нему. Ребенок, которого ждет Мориарти, становится еще одним постоянным, болезненным напоминанием и преградой между ними. Джеймс думает о том, сможет ли Себастиан, когда он родится, не видеть в нем Северина и оставаться рядом с Мориарти и с ним. Джим наблюдает за Мораном, любуясь его повадками. Он как хищник в действии, всегда собран и на готове сорваться, как пружина спускового крючка. Он излучает спокойную силу, опасный хищник, выбравший покорно доверяться и служить ему. Эта сила будто подпитывает самого Джима. И ему очень хочется нарушать расстояние между ними и, когда никто не видит, протягивать руку к своему верному зверю, касаться шерсти, зарываясь в нее пальцами и выпуская свою боль и страхи, лечить его собственные раны, если он подпустит. Моран неизменно ассоциируется у Джеймса с тигром, сложно приручаемым, плохо уживающимся в тесных каменных стенах квартир и кабинетов, прячущим в густой жесткой шерсти глубокие шрамы. Эти мысли отвлекают, и Джеймс заставляет себя вернуться к более практичному обдумыванию того, что он ждет от этого приема. Его противник не сможет отклонить такое приглашение и возможность подобраться к нему. Насколько далеко должен будет зайти в чужую ловушку он сам, чтобы в их ловушку попался его противник? - Френсис? Да, он знает свое дело. Я не имею ничего против, - отвечает Мориарти, - Ты можешь по-прежнему привлекать тех, кого сочтешь нужным. Мориарти снимает с Себастиана статус повышенного наблюдения и делает соответствующие распоряжения, что все оперативники и его личная охрана снова находятся в подчинении полковника. Остается не так много времени, чтобы отобрать людей и разделить задачи, расставить по своим местам и продумать сценарии. Но все же здесь слишком много неизвестности и импровизации. Джеймс старается соблюдать рекомендации и остаток вечера отдыхает под капельницей, которые под пристальным вниманием Себастиана делает ему дома медсестра. Френсис проводит время с Ричардом, когда получает сообщение от Себастиана. Приходить к Бруку стало ритуалом, скрашивающим вечера для них обоих. Мысль о том, что Ричард ждет его с кофе и историями согревает куда больше, чем возвращение в пустую квартиру. - Следующие два дня предстоит работа, - говорит он Ричарду, поднимая взгляд от экрана подавшего сигнал телефона, - Не теряй. Буду у тебя как только смогу, - Френсис улыбается, будто извиняясь, и ему не хочется уходить. На следующий день техник приходит на общее собрание-инструктаж для задействованных в предстоящем задании, и кивает Морану в знак приветствия, занимая свое место. Быть тенью для Морана совершенно не в новинку. Его работа во время службы в армии состояла именно в том, чтобы всегда находиться в тени, красться, убивать незаметно, но при этом всем часто напоказ, чтобы все видели последствия отказа работы с Короной и предательство ее доверия. Хотя этого доверия никогда и не было никогда - Корона не доверяет. Быть же чьей-то персональной тенью казалось работой непосильной, излишне ресурсозатратной и совершенно не стоящей, но... Но так было до того, как он стал личной тенью Джеймса Мориарти. Многое мешало, многое не давало действовать так, как полковник действовал бы, не будь его "подопечным" гений криминального мира. Беременный гений криминального мира. Отгородиться от мыслей, что он живая копия "умершего" любовника Джеймса и отца его ребенка - было сложно. И осознание этого причиняло достаточное количество более ранее совершенно холодному и бездушному полковнику. Он мог бы уйти, не охранять, ведь он ничем Мориарти не обязан. Но Себастиан оставался. Оставался из личных побуждений, из пугающей нужды быть рядом и защищать того, кто до "похорон" Северина его в глаза не видел ни разу в жизни. Глупо. Моран совершил много глупостей за последние несколько месяцев, но изменить ничего не мог. Да и не слишком то хотел. Планирование операции занимает куда больше времени, чем Моран бы хотел. Всех людей, которых он вовлекает в нее, полковник рассматривает под микроскопом: отсеивает примкнувших недавно, тех, кто слишком часто контактирует с "внешней" стороной, чьи доходы и счета отличаются от привычных. Никто со скомпрометированной "записью" не попадает в эту операцию и совершенно точно не будет посвящен ни в какие ее детали ради безопасности Мориарти. Видеть Френсиса и еще пару хорошо знакомых уже лиц на собрании - приятно. Этим людям полковник уверен, что может доверять. С ними он может делать десять шагов в перед и не бояться получить ножом в спину. — Я уверен, сэр, эта встреча ничем не отличается от всех предыдущих, даже если это "мистер Правительство", — произносит военный совершенно спокойно, надевая пиджак и застегивая две его пуговицы, пока холодные серые глаза наблюдают за тем, как медсестра ставит Джеймсу капельницу за день до того, как им предстоит важное мероприятие. — Ваше беспокойство излишне и вредит вам и ребенку. Оставьте эти переживания. Вы будете здесь под надежной охраной, а я буду под присмотром Фрэнсиса и Майка. К тому же... Моран достает из нагрудного кармана пиджака тонкую гарнитуру и протягивает ее криминальному гению, чтобы тот принял ее свободной от капельницы рукой. — Вы будете слышать каждое мое слово. И слово Майкрофта тоже. - А я в свою очередь попрошу не недооценивать риски этой встречи для тебя, учитывая твой статус, - так же спокойно и холодно отвечает гений, - И помнить, что ты заключал /долгосрочный/ контракт. Мориарти не нравится эта инициатива. И не из-за того, что он не доверяет Себастиану. Джим не может отделаться от чувства, что Моран не знает сам до конца, во что втягивает себя, чтобы оградить от этого его. Он знает, что полковник легко пойдет на то, чтобы заплатить практическую любую цену за безопасность своего нанимателя, а Майкрофт Холмс - тот, кто не упустит своего, запрашивая эту цену. Корона может увидеть выгоду в сотрудничестве, а потом так же легко припомнить Морану все прощенные ему пригрешения. Джеймс все еще до конца не уверен в том, что именно задумал военный. Но это что-то ему явно не понравится, если снайпер попросил о том, чтобы не посвещать его в детали заранее. Средства выбирать не приходится, как и разбрасываться возможностями, и Мориарти дает свое вынужденное согласие. И это согласие показывает его доверие Морану. Его успокаивает врученная ему гарнитура. Хотя и до этого, он знает и так, ничего из того, что сделает Моран, не будет противоречить интересам и безопасности Мориарти. А вот на счет его собственной Джеймс сомневается. Моран, конечно, заметит "прикрытие". Но Джим отправляет его подстраховать кроме Френсиса и Майка еще нескольких наиболее верных ему и толковых людей. Трое будут ждать приказа в машине за углом. Еще один снайпер займет свое место в здании напротив. На случай непредвиденных обстоятельств, и если Корона в лице Британского Правительства собственной персоной не захочет просто так дать ему уйти. Теперь Моран все же на вражеской территории, хоть и в качестве переговорщика, не смотря на то, что еще недавно он был здесь своим. Может быть, благодаря этому, Себастиан знает здешние правила как никто, и если кто и сможет привлечь Корону в игру в своих интересах, то это Моран. Мориарти понимает это. А еще то, что полковник для него не просто ресурс, фигура на доске, полезный агент. Его привязанность к Морану - его новая слабая сторона. Его собственные силы сейчас сильно ограничены, и Джеймсу приходится соглашаться на то, что многое Морану предстоит делать за него. Все действия на этом сроке - риск, учитывая еще и то, что Джеймс постоянно находится под прицелом, оставаясь самой желанной мишенью. Даже та простая роль, которую он на себя взял в предстоящей партии, достаточно опасна. От Морана не ускользает его волнение, хоть и прекрасно сдерживаемое внешне. И причина его - Себастиан. Джеймс одевает наушник, прикрывая глаза, подключаясь к занимательной радиопостановке, срежессированной лично для него, и медленно выдыхает, заставляя себя размеренно дышать, и просто не забывать это делать, когда он начинает слышать знакомый голос в эфире. — Риски для моей жизни - только моя ответственность, сэр. И я хорошо их оцениваю, — отвечает военный совершенно спокойно и даже очень тепло и почти заботливо улыбается, пока медсестра отвлечена тем, чтобы подготовить новую капельницу и убрать со столика у кровати гения распечатанные ранее иглы и прочее. — Разве я позволил бы себе подвегнуть свои жизнь и здоровье опасности за день до того, как вас ждет такое важное мероприятие? Бездумно рисковать своей шкурой сейчас очень и очень глупо, сэр. Даже моей. Моран покидает спальню, проводив с собой и медсестру, а затем выставив охрану по периметру дома и у двери Джеймса. Медсестра остается в доме - также под присмотром охранников, чтобы помочь гению, если тому что-то понадобится. Сам же военный едет на встречу в машине один, но ощущает на своей спине несколько пар глаз. И не только тех, которых он приставил. В наушнике раздается тихий треск, а затем голос Фрэнсиса: — Вижу одного. Присматривает. — Спасибо, сэр, — с слышимой усмешкой в голосе, но эта усмешка теплая, с явной благодарностью за заботу, пусть и излишнюю.