Малыш Кейн и Снусмумрик. Небольшая история из летописи долины Кехмеру.

—А ты, стало быть, Снусмумрик — Лилу налил ему чаю, в котором кажется была душица, сушеное яблоко и корица, пока Эдди оглядывался в доме, который выглядел как теплица. Такого он еще не видел. Двор, в котором висело множество ловцов снов и ветряных колокольчиков из бамбука, гостиная, напоминающая лабораторию — вот как он мог бы охарактеризовать место, где оказался. Занавески, множество растений до потолка, творческий беспорядок, и куча непонятных артефактов — из веток, из скрученной проволоки, из бисера, камни, книги в огромном количестве, гаджеты, светящиеся кристаллы, повисшие в воздухе — и дом и поселок сильно отличались от тех лагерей, которые они устраивали, и от города. — Любопытно? — заметил его взгляды хозяин дома. Да, в оседлости есть свои преимущества. Малыш Кейн делает большое дело, знакомя с людей с Равниной Кехмеру, он отличный Проводник, но я бы не смог так ограничивать себя. Он очень аскетичен, - Лилу покачал головой, - Когда я приехал сюда, первое, что мне понадобилось — это свой дом. Но Равнина Кехмеру поддерживает разные варианты. Он обвел руками свое жилище, и принялся нарезать фрукты. Когда они шли с парнями в деревню(дорога была не длинной, около часа пешком в одну сторону), Снусмумрик пытался расспросить их о Шамане, но они только хмыкали и говорили, что он сам увидит. Пока что он видел перед собой худощавого мужчину с несколько манерным голосом высокообразованного и вежливого человека. Мужчину с русым небрежным хвостом, парой серег, в шелковом цветастом халате и китайских традиционных деревянных туфлях на платформе — он уж и не помнил, как они называются. И не понимал, почему Кейн говорил о нем, как о ней. Разве что...шальная мысль пришла ему в голову — разве что каждому он показывался в разной форме? Или каждый раз? —Так чем ты, говоришь, там занимался? Следующие полчаса Снусмумрик рассказывал. Почему-то ему было легко рассказывать. Не так, как он обычно рассказывал в компаниях — он умел из любой истории сделать забавную или назидательную байку, в зависимости от того, что требовалось. Но Лилу он рассказывал все так, как звучало сейчас внутри, изливаясь усталостью, сомнениями и тревогой, болью прошедших поражений и неудач. Шаман задавал иногда вопросы, сочувственно кивал, подливал чай, и поедал фрукты из тарелки. А потом сказал: — Послушай, а ведь ты потерялся. — Почему? Я делаю то, что всегда считал правильным, — растерялся Снусмумрик. — Ну, ты же не зря ушел из Мегаполиса полгода назад. Ты все верно почувствовал, жизнь стала уходить из тебя. Ты обосновал это тем, что тебе не хватает лидеров. Но ведь ты всегда сам был лидером. А тут ты понял, что тебя не хватает. Потому что ты потерял смысл, потерял дорогу. Снусмумрик чувствовал, что Лилу облекает в слова то, что он чувствовал последнее время, и это странным образом возвращало ему спокойствие, хотя сам он себе боялся признаться в этом. — Ты должен подумать, чего ты хочешь от жизни сейчас — его голос был спокоен, как течение лесного ручья. —Я? — Эдди снова чувствовал себя растерянным от поворотов логики Лилу. — Да, ты. Удивлен? — Лилу отпил чай, внимательно глядя на него. — Да нет. Просто я же знаю, чего я хочу. Я всегда хотел помочь тем, кто несправедливо страдает...— он замолчал. Лилу продолжал спокойно смотреть на него. — Я не хочу, — удивленно и почти с ужасом произнес Снусмумрик, — я не хочу больше заниматься этим. Потому что я перестал видеть в это смысл...как и Кейн. — Вооот, — шаман начал мять что-то вроде глины в руках, но ему было сложно разглядеть, что он лепит. — Но так же нельзя. Кто-то должен им помогать. — Мы к этому обязательно вернемся, — сделал снисходительный жест Лилу, — а пока скажи, чем хочешь заниматься ТЫ. — Не знаю. Никогда не думал. Я всегда занимался этим. Последние полгода действительно дали мне передышку - связывался с разными людьми, побывал в разных местах...это всегда было интересно, хотя и не дало тех результатов, которые я ждал. И все же это не то, чем я хотел бы заниматься слишком долго. Сейчас я, наверное, бы хотел пожить в каком-то спокойном месте. Вот как здесь. Мне нравится Кейн и ребята, но я бы не хотел все время кочевать с ними. Я устаю от полевых условий. Но я не могу бросить своих Там. Слишком многое зависит там от меня. — Конечно. Тебе придется вернуться туда. Для того, чтобы место тебя отпустило, вначале ты должен понять, куда ты из него хочешь уйти. — А чем занимаешься ты? — спросил Эдди немного опасаясь того, что это не вежливо, но почувствовав себя немного свободнее, — парни сказали, что ты Шаман. В его голосе прозвучал как будто незаданный вопрос. — Нуууу, шаман это просто попытка как-то обозначить все то, чем я занимаюсь, найти какие-то слова для того, что сложно втиснуть в рамки слов, — улыбнулся мужчина, не переставая лепить — под его руками создавался явно какой-то амулет, в которой он уже втиснул какой-то камень. Но если отвечать ближе к сути, то я Смотритель Неба. — Смотритель Неба? — недоуменно спросил Эдди. Нет, их мир, в который после Апокалипсиса около ста лет назад потоком хлынула магия, много, конечно, чего повидал, но Смотритель Неба? — Да, видишь ли, небо нуждается в том, чтобы им любовались, — на полном серьезе ответил Лилу. Тогда оно оберегает свою землю. Поэтому Смотритель Неба это также Хранитель Земли, — мужчина явно наслаждался своими объяснениями, и забавлялся реакцией Снусмумрика. Эдди задумался, пытаясь представить то, о чем он ему говорил, но тут в комнату постучались ребята, с которыми он пришел, Конрад и Михель — и они явно были встревожены. — На лагерь напали боброносороги. Час дороги пешком уложился в двадцать минут верхом на маури — верховых котах. Снусмумрик катался на таких буквально один раз, в детстве. Сейчас они мчались во весь опор, и хорошо, что ему дали маури с седлом, к которому он мог себя пристегнуть. Когда они приехали, все уже было кончено. Он кубарем скатился с животного, кидаясь к вышедшему их встречать Кейну: — Все в порядке? Как вы? — Да обошлось. Есть пара раненых, так что спасибо, Лилу, что приехал, — Малыш улыбнулся Шаману. — Пустяки, решил проветриться. Покажешь пострадавших? — Лилу безмятежно улыбнулся, отстегивая от своего маури торбу, видимо, с лекарствами. — Малыш, кажется Эмили надумала рожать, — из-за деревьев вышел обеспокоенный Большой Джон, приобнимая подругу, которая как-то очень осторожно шла, придерживая себя за живот. —О, Лилу, привет! Я так рад, что ты здесь. — Все будет хорошо, милая, — сказал Лилу, неуловимо меняясь на глазах. Снусмумрик не мог бы точно сказать, что изменилось, но теперь он...она? Выглядела совсем иначе. И он вдруг подумал, что все действительно будет хорошо.