I can hear sirens, sirens
He hit me and it felt like a kiss
I can hear violins, violins
Give me all of that Ultraviolence
***
Агата вернулась домой ровно в то время, когда погода разбушевалась: грозовые тучи не сулили ничего хорошего, а гром, что слышался каждую минуту, досаждал. Лучезарная решила не зацикливаться и пойти работать. У неё было поручение от Толмачёва, которое нужно было выполнить. Репетиция подходила к концу. Агата уже позабыла о поведении Шписа, сослав это на его очень хорошее настроение. Толмачёв постепенно стянулся к ребятам, объясняя, что нужно будет распределить, кто с кем будет жить. Поскольку каждому отдельный номер — слишком затратно, то решили выделить номер на двоих. — Ну я с Игорьком, — Каспарян тут же показал на Тихомирова. — Не против, — согласился Игорь. — Ну я, как обычно, с Цоем и его храпом, — Гурьянов, усмехнувшись, посмотрел на Виктора, который только закатил глаза и ткнул его в бок. — Так, ну, остаюсь я и… Агата, — Толмачёв посмотрел на рядом стоявшую девушку. — Видимо, Агата, ты с нами в этот раз не едешь. — Я бы очень хотела с вами поехать, честно говоря. — Только в том случае, если согласна жить со мной в номере, — Олег понимающе пожал плечами. — Сама понимаешь, что это будет не очень. — Да… — она кивнула, подтверждая его слова. В кругу повисла тишина. Каждый обдумывал, что делать дальше. Конечно, обойтись без помощницы концертного директора можно было, но Олег хотел, чтоб Лучезарная поехала, и в первую очередь для того, чтобы набраться опыта и наконец побороть стеснение. — Давайте я поеду к жене и сыну жить, — тишину разрушил Цой. Его голос звонко раздался в помещении, отчего Агата вздрогнула, ощущая ползущие мурашки по шее и плечам. — Густав пусть к Олегу шурует, а нашей даме номер выделим. Я только туда вещи свои скину, а ночевать и проводить там большую часть времени она сможет в одиночку. — А что, очень хорошая идея, — Толмачёв вдруг радостно заулыбался. — Супер, решили! Пока Олег жал руку Виктору, а остальные расходились, Агата благодарно улыбнулась Цою. Он уловил её улыбку, просто кивая в ответ. Ничего, кроме этого быстрого кивка больше Агата не получила. — Ну, мне не принципиально чей храп слушать — Витин или твой, — сказал Гурьянов Толмачёву, из-за чего чуть опять не получил в бок, только уже в другой. — Не доводи до греха меня, — хихикнул Олег. — Агата, когда будешь уточнять свободные номера, то спрашивай три номера «Комфорт» и ещё один «Повышенный комфорт». — Так, ну три номера — я поняла для кого, а еще один? — Шпис с женой, а она у него особа странная и привередливая. — Хорошо, поняла. Агата кивнула, стараясь уложить у себя в голове только что полученную информацию. Всплыл момент, когда Юрий положил свою морщинистую ладонь на её коленку. Её вновь тряхнуло. Ужасно. Агата услышала звуки, доносящиеся из зала: это были мужской и женский голоса, которые что-то бурно обсуждали. Дверь в комнату была прикрыта, но девушка чётко слышала фразы, касающиеся её. — Агата должна переехать ко мне! — настаивал отец. — Нет, Сергей, это невозможно! — отвечала мама. — Она немаленькая! Работу нашла, учится хорошо! Точнее, училась, а ты ей взял этот чёртов академ, — кричала женщина. — Лена, ты не справляешься с ней! Тебе напомнить, как она недавно оказалась в больнице с нервным срывом? — на таких же повышенных тонах кричал Лучезарный. — Всё. Она переезжает ко мне. — Нет! — в стену полетело что-то, что моментально разбилось на множество маленьких кусочков. Агата, смахнув с щеки скупую слезу, вбежала в зал, заставая грозно нависшего отца над мамой, которая, прижавшись к стене, прикрыла глаза и выставила руки вперед, дабы защититься от удара. — Мама! Папа! — Агата прикрыла рот рукой, чтобы не выдавить из себя истерического крика. Вся ситуация, сложившиеся в данный момент, напоминала Агате детство. Она помнила, как в спальне раздавались крики родителей, помнила, почему мама выставила отца на улицу с вещами, помнила, почему мама плакала вечерами и на жалобное детское «Что случилось, мама?», реагировала новым потоком слёз. Она всё помнила и винила в этом отца. — Мама… — чуть тише и жалобнее произнесла Агата. Сергей, опустив руку, вдруг отвернулся от дочери и жены. А Елена, открыв глаза, подбежала к Агате и повела дочь в сторону её комнаты.***
Все разошлись, кроме Цоя и Айзеншписа. Те обсуждали райдер и то, как будет проводится концерт. Планировали купить билеты на поезд на ранний утренний рейс, чтобы к обеду быть в Ленинграде. Позже заселиться в гостиницу, обжиться и сделать все дела. Дневная репетиция, и вечером концерт. На следующий день — обратно в Москву. — Юр, слушай, вопрос имеется, — Виктор выглядел серьезным. — Ну-с, задавай, — Шпис, не почуяв подвоха, кивнул. — Ты сегодня ведь не просто так исследовал коленку нашего юного дарования? — В смысле? Не понял, — Шпис, хихикнув, уставился на Цоя. Делал вид, что ничего не понимал. Хотя, глазки забегали. — Я про Агату. — Ну, и что? — Я видел, как твоя рука оказалась на её коленке. Знаешь, её испуганный взгляд я видел очень чётко. И вряд ли такая реакция у неё была на сольняк Каспаряна, — Цой нахмурился и двинулся к продюсеру, зажимая его между дверью и своим телом. — Я в твою жизнь, конечно, не лезу, но это, по-моему, перебор! — Воу, Витёк, ты чего? Если она тебе понравилась, то так уж быть, я отступлю. Чего ж бочку гнать?! — Айзеншпис хмыкнул и поднял руки вверх, будто бы сдаваясь. — Сдурел? Она совсем ребёнок ещё, поэтому оставь свои эротические фантазии для других. И лучше всего — для жены, — Цой в последний раз посмотрел на продюсера, покидая его кабинет.***
Отец ушёл сразу же, как мама Агаты увела дочь в другую комнату. Женщина ушла отдыхать, но прежде выпила травяной чай, заваренный Агатой. Наконец-таки Агата смогла сесть выполнять поручения, ибо время было позднее, а скорое приближение грозы не вызывало ничего животрепещущего. Обзвонив все пять гостиниц и найдя нужное количество свободных номеров, она озвучила условия проживания и прочую не менее важную информацию. Записав на листочке адрес гостиницы, Агата позвонила Толмачёву на домашний телефон. Тот ответил практически сразу. — Понял, Агата, понял. Мы в этой гостинице ещё не останавливались, конечно. Но ничего страшного в этом нет! — заверил девушку Олег. — Голос у тебя какой-то печальный. Из клуба убегала весёленькая… — Всё в порядке, Олег. Устала просто, — соврала Лучезарная. — Ладно, до завтра? — Да, завтра в часиков семь вечера подскочи к «Меридиану», обсудим ещё кое-что. Поняла? — Поняла. — Пока. — До свидания. Агата, положив трубку, печально уставилась за окно: там уже вовсю лил ливень в перемешку с рассекающими молниями. Ей вновь захотелось увидеть Никиту, по которому она уже успела соскучиться. Руки вновь потянулись к аппарату, а пальцы набрали давно заученный наизусть номер Морозова. На том конце провода раздались шуршания, а потом женский голос. — Алё? Кто это? Этот же голос Агата слышала тогда, когда звонила Никите после ссоры с мамой. — Никиту можно? — Ц-ц, — раздалось цоканье. — Тебя очередная спрашивает, — послышалось в трубке. — Кто? — а вот это уже был Никита. Правда, голос его был серьезным и каким-то холодным. — Глаша, точнее, Агата. — Глашка, привет, рад тебя слышать, — Морозов оживился. — А ты сможешь приехать ко мне? — Выезжаю. Жди. Агата начала глупо улыбаться, смущённо прикрывая глаза. В животе поселилось чувство томления, которое постепенно разжигалось во что-то необъяснимое, и перерастающее в самый настоящий пожар. Она стала ходить по комнате туда-сюда, пытаясь утихомирить сердце. Агата ждала недолго — уже спустя добрых двадцать минут под её окном стоял Морозов, промокая насквозь. И чтобы Лучезарная его заметила, Никита не нашёл ничего лучше, чем покидать маленькие камушки в окно. Агата кинулась к окну, замечая парня. Она максимально тихо вышла из квартиры, чтобы не разбудить маму, которая только недавно погрузилась и до того в беспокойный сон. Спустя секунд тридцать она стояла в объятьях Морозова, ощущая, как и сама начинает промокать. Дождь, к счастью, перестал идти настолько промозгло. Руки Никиты бесцеремонно спустились к бёдрам Агаты, сжимая до неприятных ощущений. Она попыталась отодвинуться от парня, но тот, приняв это по иному, прижал её ближе. — Я скучал, — он почти невесомо коснулся губами её шеи. — Пойдём. — Куда? — В машину, греться. Морозов запрыгнул на заднее сиденье своей иномарки, затаскивая туда Агату. — Тут тепло, — Агата огляделась по сторонам, пытаясь хоть как-нибудь абстрагироваться. — Ещё как, — Морозов двинулся ближе, вовлекая девушку в поцелуй. Его язык скользнул в рот к Агате, начиная исследовать всё, что можно и нельзя. Лучезарная отпихнула парня, посмотрев тому в глаза. — Что за девушка была, которая телефон взяла? — А ты уверена, что ты в том положении, чтобы спрашивать у меня такое? — его язык коснулся шеи девушки. — Давай лучше о другом подумаем. — А я… — Агата, опешив, попыталась рукой убрать Никиту от её шеи. — А я теперь помощница у концертного директора группы «Кино», — решила перевести тему. Вдруг, это поможет. — Ммм… Ну и сколько? — всё-таки это сработало — он оторвался от шеи, но его рука бесцеремонно залезла под юбку Агаты, дотрагиваясь до ляжки. — Что?! — взвыла Агата. — Что сколько? — Сколько папочка заплатил за то, чтобы ты у них там на побегушках бегала? — П-почему ты решил, что мой папа платил? — Агата начала заикаться, ощущая, как рука Морозова непозволительно близко подобралась к нижнему белью. — Ну а разве не так? — тот удивился. — Ты вся дрожишь, — заметил парень. — Наверное, от холода? — Наверное. Агата, правда, хотела встать и убежать, но мозг напрочь отказывался выполнять команду «Беги!». Она тупо втыкала в лицо Морозова, ощущая на себе его нежелательные прикосновения. Она мечтала о них, но не в такой ситуации! И уж тем более, когда тот унижал её, глядя в глаза. — Убери руку, пожалуйста, — Агата отодвинулась, прижимаясь спиной к двери. «Вот же шанс! Открой эту чёртову дверь и беги!», — настойчиво кричал голос в голове. — Тебе же нравится, признай это, ну же… — шептал Морозов. — Я не буду делать тебе больно, поверь… Его слова ни капли не внушали доверия. Наоборот, только страх, что впивался своими клешнями в самую душу. Лучезарная оттолкнула парня, открывая дверь и выбегая. Она успела заметить, как Никита, не ожидая такого поворота, ударился головой о стекло. Он прокричал что-то невнятное, напоминающее нецензурную брань. Лучезарная добежала до квартиры быстро, успевая лишь оглянуться. За ней никто не гнался. Она смогла спокойно выдохнуть и начать здраво мыслить. Страха уже не было, как и слёз, впрочем. Ничего не было. Наверное, только осознание. Мама оказалась права, когда говорила, что Агате не нужно встречаться с ним. Она всё знала заранее…***
— Ира, ты еще не дома? — Глеб, зайдя в кабинет, удивленно покосился на часы. — Работаю, босс, — хмыкнула Смольская. — Хотя, я уже закончила на сегодня, — она начала собираться: выключила настольную лампу, сложила в пенал все принадлежности и стала переобуваться. — Не хочешь поужинать в хорошем ресторанчике? — Глеб закрыл дверь, присаживаясь на диванчик. — Я угощаю, конечно же! — он поднялся с места, вставая напротив девушки. Та, сняв свои каблуки, оказалась на полторы головы ниже своего начальника. — Глеб, я очень устала, — Смольская устало улыбнулась, поправляя съехавший галстук начальника. — Давай в другой раз? На выходных? — На выходных я с детьми и женой еду к тёще. — Ах, точно, жена и дети! Как я могла забыть. И тёща в подарок, — Ира, отойдя от мужчины, улыбнулась и начала надевать свое пальто. — Я уже даже не спрашиваю, когда ты разведёшься. — Иришка… — Нет, Глеб, замолчи, — Смольская прикрыла его рот рукой, а сама посмотрела на него почти так же, как и смотрела на всех своих подчиненных — хладнокровно. — Я терплю только потому, что действительно люблю тебя. Но это единственная причина, по которой мы всё еще вместе, — она завязала пальто на тугой узел, поправила причёску и облизнула губы, убрав лишний блеск от алой помады. — Ну, любишь — уже что-то, — усмешка тронула губ Глеба. — Калинин, запомни: я не девочка. Мне не нужны пустые обещания, которыми ты разбрасываешься направо-налево. Поступи уже, как настоящий мужик, — Смольская двинулась к двери, погасила свет и вышла, оставляя Калинина стоять посреди кабинета в полном одиночестве. И только свет из окна освещал его силуэт…***
На следующий день к назначенному времени Агата стояла возле кабинета Толмачёва, изучая картины. Их по-прежнему было тут несчитанное множество, и изучить каждую было непосильной задачей, особенно для человека, который довольно мало в этом разбирался. — Агата! Привет, — Олег пришел ровно к семи, как и договаривались. — Сейчас кое-что расскажу касаемо концерта, и отпущу тебя. Олег рассказал о том, что завтра перед репетицией она должна будет поехать на площадку, где планировался проходить концерт, и проконтролировать, чтобы всю аппаратуру привезли в целости и сохранности, а также договориться с теми, кто занимался светом и звуком. Агата вышла из клуба менее, чем через полчаса. Она улыбчиво поглядела в сторону проезжающих мимо машин и идущих по своим делам людей. Все куда-то торопились, шли. У каждого своя жизнь. И у Агаты своя. Правда, немного покоцанная и даже печальная. Мысли о Морозове по-прежнему отдавали грустью в груди, хоть и было не так больно, как раньше. Пора бы позабыть о нём. Будет трудно — Агата это знает, — но другого выхода не дано. — Здравствуйте. Голос сзади вытащил Агату из мыслей и вернул обратно в реальность. Девушка обернулась, видя в метре от себя Цоя. Тот, закурив, посматривал на девушку. Его внимательный взгляд коснулся её лица, плавно переходя к рукам и ногам. Он, кажется, осматривал её. Даже, может, оценивал. Но делал это так, чтобы не засмущать девчушку. — Здравствуйте, Виктор, — Агата улыбнулась, выпрямляя спину. Виктор вытащил сигарету изо рта, выпуская клубок пара наружу. Решил оставить Агату в покое и больше не стал донимать гляделками. Агата по-прежнему стояла напротив Виктора, ожидая его дальнейших действий. Но тот стоял, куря. Он, впрочем, и не собирался ничего делать. Поздоровался ради приличия. Что ещё-то нужно было? Но Лучезарная терпеливо ждала, и Цой сдался под напором карих глаз, всё-таки с насмешкой глядя в ответ. — Готовы к завтрашнему дню? — он сделал последнюю затяжку, бросил окурок под ногу, примял его и запустил руки в карманы, находясь на расстоянии от Агаты. — Думаю, да, — Лучезарная кивнула. — А вы? — Думаю, да, — посмеялся Виктор, копируя ответ девушки. — М, — Агату захлестунул стыд. Очень сильный и непонятный. Откуда он вообще взялся? Виктор вновь кинул изучающий взгляд на Агату, улавливая её стыдливость. Ему показалось это смешным. — Агата, я бы вас попросил, — он подошёл ближе, — больше не стыдитесь и не стесняйтесь. Вам не идёт. До завтра, — ушёл, оставляя Лучезарную ещё в большем стеснении, чем до этого. Агата мысленно себя уверила в том, что обязательно отомстит ему за то, что он заставил её тут стоять и краснеть. Вот так нагло!