Be careful girl, I’ll find you in my love
Baby, can’t you see the danger in my eyes?
Get closer girl, it’s there behind the door
Maybe don’t you know, I’m made here for your love
So I will never let you go
I’m looking for desire
***
Глухой стук в дверь раздался в номер Агаты. Она не сразу поняла, что это был именно стук в её дверь — думала, что в номер рядом стучатся — к Айзеншписам. Но с каждым разом звук усиливался, и Лучезарной пришлось отложить свой блокнот, встать с кресла и пойти к двери. Она не знала, кто бы мог прийти в такой поздний час. Только Цой, несмотря на то, что тот собирался ночевать у супруги. Агата даже не успела полностью открыть дверь, как та с грохотом отлетела и в номер ворвался Морозов, по-животному смотря на девушку. Лучезарная отскочила в сторону, от неожиданности пискнув. Никита закрыл дверь и подхватил Агату на своё плечо. — Ты чего?! — испуганно пролепетала Агата, несильно ударяя ладошкой по спине парня. Морозов не ответил. Он кинул Агату на кровать, нависая сверху и целуя её в губы. Девушка попыталась несильно оттолкнуть парня, но тот сцепил её руки мёртвой хваткой над её головой, переходя влажными поцелуями к шее. — Никита, стой, подожди! — пискнула девушка, когда пальцы Морозова бессовестно скользнули ко внутренней части бедра девушки, сжимая. — Я… Я не могу, не нужно. — Глашка, — прорычал Морозов, отчего Агата, испугавшись, вжала голову в плечи и зажмурилась. — Я тебя хочу, Глашка, — его рука двигалась всё выше и выше, постепенно достигая самого сокровенного. — Не нужно, пожалуйста, — истерически прошептала она. Агате казалось, что это как-то неправильно. И вообще, кроме страха она ничего не чувствовала, поэтому даже боялась представить себе, что будет происходить дальше. Она вдруг затряслась и стала вырываться, хотя Морозов заметно ослабил хватку и был сосредоточен исключительно на промежности Лучезарной. Когда его пальцы подели нижнее белье и скользнули к тому, к чему прикасаться ни одному мужчине нельзя было, Агата пискнула и резко дёрнулась назад, ударяясь головой об стену. Никита, видимо, не ожидая такого, упал лицом вниз, а потом поднялся на руках и недобро зыркнул на девушку. — Уходи, — дрожащим от страха голосом сказала Агата, а сама попыталась прикрыть свои ноги и бедра одеялом. — Пожалуйста, уходи. Морозов, как самый настоящий зверь, зарычал. Он резко подскочил с места и ушел, громко хлопнув дверью, что та чуть не отлетела в сторону. Агата вздрогнула и сжалась клубком на кровати, ощущая, как сердце внутри стучит. Но не от возбуждения, не от влюбленности, а от страха и стыда. Она с головой зарылась в одеяло и прикрыла глаза от усталости. Кажется, все сегодняшние события её умотали, и единственное, что она могла, — это погрузиться в крепкий сон.***
Виктор аккуратно зашёл в квартиру, чтобы не разбудить сына и Марьяну. Он тихонько скользнул на кухню попить воды, но заметил свет. — Маря? — за столом сидела Марьяна. В её руках был бокал с вином. Она испуганно подняла взгляд и с дрожащей рукой отставила бокал в сторону. — Что опять происходит?! — серьезно прошептал мужчина, а сам невольно стал закипать от такого. Она же пообещала! — Витенька… Она шумно выдохнула и стала что-то неразборчиво шептать под нос. Мол, больше так не будет, и вообще, то, что происходит сейчас, — всего лишь бзик. Завтра будет по-другому! — Хватит мямлить, — Виктор подошёл к ней, смотря на жену сверху вниз. — Глаза подними свои. — Витенька… — вторила женщина. Цой аккуратно, но довольно сильно схватил женщину за подбородок, поднимая его и заставляя тем самым Марьяну посмотреть на него. — Почему ты опять пьешь? — глаза выражали явное непонимание. Но это, наверное, было единственным. Он хотел знать причину. — Что ты мне недавно обещала? Повтори. — Что пить не буду больше, — Марьяна закрыла глаза и попыталась подняться с места, но Цой не дал ей этого сделать. — Куда собралась? — хмыкнул мужчина. — Спать… — тихонько прошептала Марьяна. — Спать она собралась видите ли, — Виктор отошёл назад, упираясь бёдрами в кухонный шкаф. Он скрестил руки на груди, голову опустил вправо и стал внимательно смотреть на жену. Потом, всё-таки, решил не мучить её взглядом, от которого она вся сжалась и опустила голову вниз. Он стал задумчиво чесать подбородок и смотреть за окно. — Ладно, я тебя понял. Сейчас я вернусь к ребятам, в гостиницу. Там у парней переночую… С утра заеду с Сашкой поиграть. Когда вернусь в следующий раз, я не знаю. — Вить, — она подняла свои заплаканные глаза, подскочила и практически напрыгнула на Цоя, который от неожиданности чуть не упал в сторону. Марьяна уткнулась лицом в его рубашку, пачкая её слезами. — Прости меня, прости! Я не знаю, что нашло на меня, правда! — шёпотом говорила она. — Я чувствую себя так ужасно от того, что не сдержала обещание. Мне так плохо без тебя будет, Витя… — Тебе и со мной не ахти было, — хмыкнул Цой, руки кладя на её плечи и гладя их вверх-вниз. — Марь, что случилось? — Не спрашивай, я не смогу рассказать… — Видимо, причина должна быть весомой… — Виктор понимающе обнял её и руками аккуратно погладил по голове. — Иначе, объяснить твой поступок мне будет тяжело. — Я тебе клянусь — больше ни капли алкоголя, больше не буду пить. — Я тебя услышал. Виктор решил ей дать второй шанс, хоть и сомневался в том, что это будет правильным решением. Ради сына он готов был простить ей эту выходку, и помочь жене. Спустя минут десять Цой покинул квартиру, не желая там больше оставаться. Он поцеловал сына, уложил спать Марьяну, а сам пешочком решил добираться до гостиницы, считая это хорошей идеей. Бояться ему было нечего, поскольку он прекрасно знал, как идти, чтоб не попасться ни на каких наркоманов или маргиналов. В одном из дворов столкнулся с каким-то парнем, который смущенно извинился, а потом попросил сигарету. Цой удружил, давая молодому сигарету, и решил сам закурить вместе с ним. Они стояли молча, и каждый думал о чём-то своём. Цой изредка поглядывал на паренька, который был чуть ниже его самого: русые волосы, большие зелёные глаза и несильная улыбка. Он выглядел крупнее и мощнее на фоне Виктора, но его это не особо-то пугало, хотя, пожалуй, когда он столкнулся с ним, то это было страшновато. Ночной двор был пустым и тихим. Тени играли на стенах, создавая загадочные узоры. Тишина стояла такая глубокая, что можно было услышать шорох ветра и шорох листьев под ногами. Неполная луна освещала зыбкие тени деревьев, делая их похожими на призраков. Повсюду запахи ночи — свежая трава, влажный асфальт от недавнего дождя, далекий запах увядающих цветов. Вдали слышался отдаленный звук мотора автомобиля и лай собак. В окнах зданий ни один светильник не горел, все спят, погруженные в темный сон. В такие моменты ночь кажется особенно волшебной и загадочной, словно обладает своим собственным дыханием и жизнью. Цой, докурив, расслабленно выдохнул дым последней затяжки и стал постепенно уходить. — Ты случайно не Цой? — спросил паренёк. — Случайно он самый, — ответил Виктор, даже не оборачиваясь, продолжая свой путь, засунув руки в карманы. — Успехов тебе! — вдогонку крикнул парень. — И тебе! — с улыбкой ответил мужчина. Спустя час он уже поднимался по лестнице, ища нужный номер. Он не хотел вот так посреди ночи стучаться к Агате, но этого и делать не пришлось — дверь была открыта. Виктор стал хмуриться — в его голове появилось множество всяких ну не очень хороших мыслей, и каждая из него заставили его нервно дышать. Он обошёл весь номер, проверяя его на наличие постороннего, но никого не было. Цой устало приземлился на кровать и посмотреть на закутанную с ног до головы Агату. От этой картины он тоже всякого напридумывал, отчего испуганно стал коситься на девушку. Внутренний голос шептал самые несуразные и глупые вещи, мол, может Агата уже там давно мертвая лежит, а ты вот сидишь и просто смотришь. Цой аккуратно, чуть ли не на цыпочках, подошёл к девушке и наклонился к ней, слушая её дыхание. «Чем ты занимаешься, идиот?» — не унимался голос в голове. «ОНА НЕ ДЫШИТ!» — в какой-то момент пронеслось у него мыслях. Виктор наклонился ещё ближе, насколько мог, и стал слушать. Его дыхание было довольно загнанным, отчего прислушаться к чужому дыханию было тяжело, и у него получилось это не сразу. Она дышала. У Цоя будто камень с плеч упал, как только Агата стала что-то говорить себе под нос сквозь сон и барахтаться. Но только Виктор не ожидал, что она будет буквально драться. Девушка довольно сильно впечаталась своей ногой прямо в пах мужчине, отчего тот, от неожиданности, застонал и стал валиться на Агату. — А-А-А-А! — закричала Агата, когда Виктор уже был на ней. Она стала биться ещё сильнее, попадая и по Цою, и по кровати, и по тумбе. — Что вы делаете? — заорала Агата, видя, как Цой, согнувшись в три погибели, сидел на своей кровати напротив. — Господи, Агата Сергеевна, — закряхтел Виктор. — Если б я знал, что ты так дерёшься, то вообще не подходил к тебе, — хихикнул он, но сразу же замолчал. Глаза Агаты испуганно вытаращились на Виктора, а руки до побеления костяшек сжали одеяло. — Мне показалось, что ты не дышала. Я хотел проверить. Извини, — объяснился он, а сам стал морщиться от боли. Агата заметно успокоилась и стала смотреть на Виктора не как на врага народа. Ей казалось, что он хотел сделать с ней что-то плохое, но нет… скорее даже наоборот! — Простите… Я вам больно сделала… — она состроила бровки домиком и стала смотреть на Цоя, который только и делал, что усмехался. — Давайте холодное что-нибудь приложите, или… Я не знаю, — Агата подскочила с кровати, носясь по номеру. — Агата, ложитесь спать, — спокойно произнес мужчина, хватая Агату за руку, когда та проходила мимо. — Завтра рано вставать, — он улыбнулся, а его пальцы прошлись по внутренней стороне ладони Лучезарной, вызывая у неё судорожный стон и мурашки по ногам. — А остальное — уже мои проблемы. Агата согласно кивнула и легла спать. Последнее, что она видела, прежде чем закрыть глаза, это Цоя, который ласково смотрел на Агату. С этим взглядом Лучезарная и заснула.***
Ира проснулась первой, ощущая на своем лице лучи раннего утреннего солнца; а также ей становилось прохладно, несмотря на тело, которое обнимало её. Юра тихонько сопел в подушку, но его рука по-свойски лежала на талии Смольской, прижимая девушку ближе. Ночью между ними ничего не было, кроме жарких поцелуев, большого количества вина и разговоров обо всём и ни о чем. Ира даже не понимала, как они не дошли до чего-то большего, поскольку, казалось, это было очевидным, но… нет. Она не жалела — с Юрой было хорошо даже за разговорами. Только от одного воспоминания про вчерашние поцелуи у Иры внутри всё сжималось, а возбуждение плавно растекалось по телу. Она решила не будить Каспаряна, и, развернувшись к нему спиной, продолжила спать. Его руки притянули девушку ближе к себе. Так было теплее. В следующий раз Смольская проснулась через час, когда Юра шумно сопел ей прям в ухо. И не только это её разбудило, на самом деле. Она тихонько отодвинулась от Каспаряна и посмотрела под одеяло. Захихикала. Осталось только ощущение твердого пульсирующего и внушительного мужского начала уютно устроившегося между её упругими ягодицами. Ира закусила губу и двинулась к лицу Каспаряна, оглядывая его. Он казался таким милым сейчас, когда спал, но стоило Смольской вспомнить, что он был возбуждён, она тихонько посмеивалась и ластилась к мужчине ещё ближе. — Юрик, — она коснулась его лица пальцев, проведя от виска до нижней губы. — Просыпайся, Юрик, — Ира коснулась губ Каспаряна. Тот улыбался, и, судя по всему, уже не спал. — Ах ты ж! И как долго ты не спишь, а? — толкнула его в грудь, наигранно обиженно поглядывая на мужчину. — С момента, как ты заглянула под одеяло, — Юра открыл глаза и одной рукой двинул маленькое тело Иры ближе. Теперь его стояк упирался ей прямо в живот. Каспарян тихонько застонал, когда почувствовал, как миниатюрная ручка девушки скользнула к его паху, касаясь мужского достоинства. Юра поцеловал её. И Ира, сама того не понимая, сжала в руке орган мужчины. — Не надо так делать, — заскрипел зубами Юра, утыкаясь лбом в лоб Иры. — А то так и кончить можно. Каспарян не понял, когда успел стать таким… Он вообще не понимал, как и почему они с Ирой не переспали ещё ночью. Он не думал, что она будет не на одну ночь. Юра знал, что Ира останется надолго. Но он понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет, по крайней мере потом — когда вернётся Джоанна. А сейчас ему было хорошо. И всякие моральные принципы уходили на второй план — перед ним лежала красивая блондинка с голубыми глазами, от которой Каспарян сошёл с ума как только увидел её. За мыслями он не заметил, как Ира продолжила двигать рукой по белью мужчины, провоцируя с его губ новый и новый стон, который постепенно переходил в гортанный рык. В конечном итоге Ира ускорилась, а сама зубами прикусила подбородок Юры, заставляя его зажмурить глаза до звёздочек и рвано выдохнуть. Он ощутил, как белье испачкалось, а рука Иры исчезла. — Ира, — он поцеловал её в уголок губ, а своей рукой коснулся её паха. — Продолжай, — с лисьей улыбкой ответила Смольская и двинулась к мужчине ближе.***
Агата ощутила на себе чей-то взгляд, когда проснулась. Это был Цой — уже умытый, одетый и готовый выходить. — Доброе утро, — спокойно произнёс мужчина. — Через час нужно быть внизу, поэтому собирайся. Виктор не стал её сам будить, потому что хотел, чтобы Агата сполна отдохнула и набралась сил. А ещё ночью пару раз он просыпался от всхлипываний и разговоров со стороны Агаты, которая ворочалась и не могла спокойно спать. Первый раз мужчина не осмелился ничего сделать, поэтому просто лежал, и решил ждать, когда это закончится; во второй раз не выдержал — сел возле неё и стал успокаивающими движениями гладить её по руке. Она заснула только спустя несколько минут. И больше не просыпалась. — Доброе, — с сонной улыбкой ответила Агата, начиная переодеваться. Виктор стоял, наблюдая за этим и внимательно следя за движениями Агаты, которая цепкими пальчиками подцепляла ночнушку и начинала её снимать. И только тогда, когда показалось нижнее белье девушки, Цой, вдруг опомнившись, отвернулся и смущённо опустил голову вниз. Он стал себя ругать за такие действия. Вёл себя, как мальчишка. Хотя давно таким не был.***
Киношники сели в поезд, выдвигаясь в Москву. Агата сидела с Олегом, обсуждая дальнейшие концертные планы, Юра и Ира держались за руки, разговаривая о потенциальном интервью, Густав и Игорь спали, а Айзеншписы что-то бурно обсуждали в довольно грубой форме — наверное, ругались.***
Морозов, скинув сумку с вещами и усевшись на обувницу, которая грозилась развалиться в любой момент от тела Никиты. Он стал снимать обувь, развязывая шнурки на своих сапогах, которые запутывались у парня в руках. Перед глазами всё двоилось, а руки не слушались — хаотично двигались из стороны в сторону, что было невозможно прекратить. — Алёна, братец твой ненаглядный пришёл, — послышался писклявый голос со стороны. — У-у-у, алкаш… Фе, — сморщилась и сделала руками движение, словно отгоняет от себя Морозова, но отгоняла только запах алкоголя и табака. В дверном проёме стояла молодая девушка лет тридцати, которая была одета в сиреневый атласный халатик едва доходивший до коленок; на голове у неё были бигуди, а на лице маска из огурцов. Самодовольно улыбнувшись, она упорхала, словно бабочка, в спальню. — Как же ты меня достала. Придушить тебя мало, — прошипел Никита, вставая на ноги и кое-как дойдя до просторной столовой, где была Алёна. Она сидела на стуле за столом, ноги подгребая под себя, и читала какой-то супер новомодный журнал, параллельно поедая то ли сладости, то ли ягоды. Алёна, подняв свой ясный взгляд, улыбнулась и отложила в сторону журнал. Никита сел напротив, рукой подпирая лицо, которое грозилось упасть куда-нибудь прямиком вниз — и он бы явно заснул в таком положении. — Где ты был? — Алёна затолкала в рот себе несколько небольших ягодок вишни. — Бухой ещё, — она не была удивлена его состоянию, но всё равно не понимала, почему он посреди недели решил пить. — Да так, — парень зевнул, огляделся по сторонам. — Дрянь эта тебя не достаёт? — спокойно спросил Морозов. Алёна отреагировала без эмоций: — Не-а. Я в универе была весь день, а она только недавно припёрлась, — Морозова-младшая кивнула на лестницу, которая вела на второй этаж, где находились спальни. — Отца не было. — Ясно, — холодно ответил парень. — Мне кто-нибудь звонил? — Да… — кивнула Алёна, но не успела продолжить, как Никита перебил. — Глашка? — Нет… Ленка твоя. Никита, услышав, кто звонил, потерял всякий интерес и продолжил бездумно пялиться на камин, на котором стояло множество фотографий. На одной из них маленький Никита обнимает маму, а рядом сидит отец. Это была их самая последняя фотография. Рядом в золотой рамке стояла уже новая фотография, на которой был отец Никиты и Алёны, а неподалеку стояла его новая и молодая жена, у которой улыбка была похожа больше на оскал. Морозов сморщился, будто от зубной боли — он ненавидел Ингу и всё, что с ней было связано. Он любил маму. И как бы сильно её не любил отец, Никита не может не смотреть на фотографии с ней с тоской. В последний раз, когда Никита плакал, — это было несколько лет назад, когда он нашёл фотографию мамы, где её глаза, такие красивые и ясные, были выколоты, а на задней стороне было написано «Тварь». После этого он не плакал больше никогда. А вот Ингу возненавидел, считая, что это сделала именно она. С Алёной у Никиты была разница в три года. Сразу после рождения девочки, Анфиса умерла. С того дня у Никиты вечный траур. И только его сестричка заставляла его не делать дурных вещей. — Зачем тебе она? — вдруг спросила Алёна, а сама пододвинула миску с ягодами к брату. — Кто? — Агата эта. Ты её запугал уже, — Морозова неодобрительно посмотрела на брата. — Может нужно более нежнее относиться к ней? — Она нежнее не понимает. — Ага! — не выдержала Алёна и стукнула ладошкой по столу. — То есть ты её запугиваешь днями и ночами, а потом удивляешься, почему она не понимает нежнее? Боится она тебя, дебил! — кричала девочка. Морозов, скривившись от крика, спокойно начал. — Алёшка, не кричи. Я понял всё. На лестнице показалась тощая фигурка женщины, которая, поставив руки по бокам, вдруг стала кричать: — Дети сучьи, хватит орать! У меня завтра важное мероприятие, к которому нужно выспаться! — вопила женщина. — Твари неблагодарные! Алёна заметно стушевалась, а Никита, явно ошарашенный такими словами, поднялся на ноги и пошёл в сторону женщины. — Инга, — он схватил её за горло и с силой кинул к стене. Та, ударившись головой, застонала от боли. — Я же тебя предупреждал. Хватит вести себя, как последняя шлюха, — Морозов сжал горло сильнее. Алкоголь внутри отключал все эмоции и чувства, и ничего, кроме безразличия к Инге, он не чувствовал. Он готов был задушить её прямо здесь и сейчас. — Отпусти… меня… — закряхтела она, руками пытаясь высвободиться. Конечно, её силы были ничтожными, по сравнению с силами Никиты. — Никита, отпусти её, я тебя очень прошу, — сбоку показалась Алёна, которая оттягивала брата в сторону. — Пожалуйста, Никита… Никит, — на её глазах навернулись слёзы, а голос задрожал от страха. — Я тебя прошу, пожалуйста, — она уже плакала. Морозов, до этого ничего не видя и не слыша, развернул голову к сестре и резко отпустил Ингу. Та, упав, стала загнанно дышать и держаться за посиневшее горло. — Пойдём, Никита, — Алёна потянула брата на себя. Тот, склонившись над Ингой, грозно прошептал ей: — Ещё раз, ещё одно только блять слово в нашу сторону или сторону нашей матери, я тебя придушу, — он напоследок посмотрел в её испуганные глаза и ушёл с Алёной. — Сукины дети, — прошипела Инга, уходя к себе. Все разошлись по своим комнатам***
Ира вернулась домой в полном расположении духа. На её лице играла счастливая улыбка, а в голове мысли были забиты только Юрой. Она зашла в квартиру, учуяв чужой запах. Пройдя в спальню, она заметила Глеба. Он сидел на кресле, закинув одну ногу на другую, и смотрел на девушку. — Привет, ты чего здесь делаешь? И как сюда попал? — без энтузиазма спросила Смольская, снимая с себя обувь и куртку. — Милая моя, ключи ты мне сама давала, — с улыбкой ответил мужчина. Ира совсем об этом позабыла. — А пришёл потому, что решил поделиться с тобой важной новостью! — он встал с места и подошёл к журнальному столику, доставая из-под него бутылку шампанского. — Заинтриговал, — Ира села на кровать, руками опираясь на мягкую постель и чуть наклоняясь назад. — С женой развожусь, — чуть ли не пропел Калинин, открывая бутылку и наливая по бокалам алкоголь. — Ммм, — потянула Ира. — И что? — Как «что»? — Глеб сел рядом. — Теперь мы можем быть счастливыми. — А раньше разве не были? — Стоп, я не понял, ты же вроде хотела, чтоб я развёлся! — Глеб с грохотом поставил фужер на столик. — Когда-то давно. Сейчас-то какой смысл? — Есть смысл! Будем вместе жить, будем строить семью! — Себя-то слышишь? — засмеялась Ира. — Какая семья? С тобой? Ты жене своей изменял, и хочешь, чтобы я стала твоей будущей? Ты идиот? — А в чём проблема? — с непониманием спросил мужчина. — Проблема в том, мой дорогой, что ты мне изменять тоже будешь, — Ира поднялась на ноги. — Отрицай, сколько хочешь, но это факт. — Ир… — Глеб, нет. Ничего не хочу слышать, — Смольская пошла в прихожую, открывая дверь. — Уходи, пожалуйста. И больше не возвращайся. Так будет лучше. Калинин ушёл, а Ира поняла, что больше ничего не чувствовала к Глебу.