Posturing.

Исаги только что выключил душ и хватается за полотенце, чтобы обернуться вокруг себя, когда замечает, что он больше не единственный в ванной. В какой—то момент забрел один из его товарищей по команде, что не должно было стать сюрпризом ни в коей мере. За исключением того, что Исаги почему-то их не слышал. Обычно он довольно хорошо отслеживает изменения в своем окружении, шарканье ног, когда люди проходят мимо него, - одна из самых простых вещей, которую можно уловить. Это талант, который он более или менее отточил, чтобы быть настороже всякий раз, когда ему приходится менять свои блокираторы запаха в общественном месте. Когда он выглядывает из-за угла, то обнаруживает, что, как ни странно, это Баро. Нападающий не подходил к нему ближе чем на десять футов целых два дня, за исключением тех случаев, когда они возвращались в общежитие спать. Он также не произнес ни слова ни в знак приветствия, ни на прощание, так что странно видеть, что он взял на себя смелость принять ванну в то же время, когда Исаги тоже там. "Баро?” Король, несмотря на все свое тщеславие и самопровозглашенное превосходство, сильно вздрагивает при звуке голоса Исаги, зовущего его. Когда красные глаза встречаются с его собственными, он клянется, что видит, как расширяются его зрачки, прежде чем зрительный контакт резко прерывается. “А... я как раз собирался уходить”. Баро отлично удается казаться одновременно расстроенным и незаинтересованным, и он ерзает в воде, собираясь встать, когда Исаги подходит ближе. Он очень старается не замечать, как свободно и низко висит полотенце омеги на его бедрах, и еще более полон решимости не задерживаться с ним в одном месте дольше, чем это необходимо. Но Исаги отрезает ему путь к отступлению, заходя в воду рядом с ним, озабоченно сдвинув брови. Баро раздраженно вздыхает и снова забирается в ванну, но по-прежнему отказывается встречаться взглядом с Исаги. “Ты в последнее время странно себя ведешь”. “Я этого не делаю." - Это самое длинное, что ты сказал мне за последние два дня. “И что?” Исаги просто смотрит на него, размышляя. Тишина, которая воцаряется между ними, вызывает у Баро зуд по коже, и он сжимает челюсти от постоянно возникающей мысли, что он находится слишком близко к чему-то, с чем ему не было дано разрешения взаимодействовать. “Ты даже не смотришь на меня”. Исаги придвигается ближе, в глубине его горла зарождается странный звук, и Баро отодвигается еще дальше. В последней отчаянной попытке удержать нападающего подальше от его личного пузыря феромоны Баро вспыхивают. Это паника, но Исаги сразу же улавливает это, и после того, как он останавливается на полпути, что-то щелкает. Упрямо он пропускает мимо ушей то, что пытаются сказать ему альфа-контролеры Баро, и наклоняется вперед. “ Ты”, боишься меня? Баро обиженно усмехается и поворачивается, чтобы возразить на этот конкретный пункт, но слова замирают на кончике его языка, когда он замечает, насколько близко подобрался Исаги. Ему приходится запрокинуть голову, чтобы увидеть свое лицо, учитывая, как Омега нависает над ним сейчас. Он старается не замечать, что полотенце Исаги было отброшено где-то между их первыми словами и его следующими. - Тогда в чем дело? Пальцы Исаги ложатся ему на затылок, отчего по спине пробегает холодок. “Ты что-нибудь узнал?” Его омега в восторге от того, как глаза Баро наконец встречаются с его глазами. Там есть неуверенность, борющаяся с зарождающимся возбуждением. Это заставляет его чувствовать... Мощный. “Ты...” "Да. Удивлен?” Его руки блуждают, чтобы опуститься на плечи Баро, кончики пальцев успокаивающе надавливают на напряженную линию мышц там. - Нет. - Исаги наклоняет голову, уверенный, что это, должно быть, ложь. “Но ты нервничаешь”. — Да, из... - Баро прерывает себя резким вдохом, ноздри раздуваются, когда он застывает, наблюдая, как Исаги практически заползает к нему на колени. Бедра омеги прижимаются к его бедрам, и по нему пробегает особый вид острых ощущений. Да? - Голос Исаги звучит самодовольно, но альфа зажмурился в попытке переориентироваться. Это не совсем работает, но стойкого запаха другого, смешивающегося с запахом Исаги, достаточно, чтобы он хотя бы частично осознавал, что происходит. “...Наги”. - А что с ним? - спросил Исаги. Омега наклоняется, снова двигая руками, чтобы заставить Баро повернуться к нему лицом. Одна крепко прижимается к его подбородку, а другая скользит гибкими пальцами по его волосам, оттягивая их до тех пор, пока глаза Баро не приоткрываются и не смотрят на него снизу вверх. "Ты его—” "Хм?" Исаги почти безжалостно вцепляется в темные волосы, выражение его лица становится кислым. “ А я совсем не такой. Хотя он ценит связь, которую Наги установил с ним, близость, которую они разделяли, далека от того, чтобы быть настоящей. Сама идея быть кем угодно, только не самим собой, идет вразрез со всеми усилиями, которые он прилагает, чтобы подняться по карьерной лестнице в этом тюремном эго под названием Blue Lock. Он изо всех сил старался скрыть свою натуру с помощью блокаторов запаха и таблеток, просто чтобы избежать подобного рода предположений. Баро морщится и скалит зубы, хотя он явно не представляет такой угрозы. Он, пожалуй, наименее пугающий из всех, кем он когда-либо был, особенно учитывая, что его член твердый и плотно прижат к внутренней стороне бедра Исаги. - Ну а теперь. Я никому не принадлежу. Если вы все хотите поссориться из-за того, кем я пахну в любой конкретный день, это ваше дело”. Он наклоняется, впиваясь острыми зубами в нижнюю губу Баро, наблюдая, как расширяются темные зрачки и истончается красный ободок вокруг них. Альфы были легко читаемы, и еще легче их было контролировать, если бы он захотел. Простой толчок его омега-феромонов и немного симпатичной остроты, и все они были обвиты вокруг его пальца. Притягиваемый, как мотылек к пламени. Но это было бы совсем не весело. — Тогда могу я... - Укусы острых ногтей в бедра напоминают ему, насколько лучше было бы играть в эту игру без этой силы. Что-то в том, что он позволял им грубо обращаться с собой, давал им иллюзию выбора и доминирования там, где они все терпели неудачу, было тем трепетом, который, как думал Исаги, он когда-либо испытает только на поле. “Я не знаю, что ты можешь сделать”. Его голос медовый, приторно-сладкий, от чего у Баро сводит живот, когда он перебивает его. “Почему бы тебе не показать мне?” Руки на его бедрах мгновенно перемещаются, вдавливая синяки во влажную кожу, когда они вытаскивают его из воды, а затем еще ближе. Исаги почти позволяет своему любопытству взять верх, но задохивается в начале своего вопроса при первом прикосновении языка Баро к его животу. Оно тянется медленно, но верно, прослеживая линию мышц вниз, пока он не может лизнуть полоску на наполовину затвердевшем члене Исаги. Он засовывает головку в рот, опустив глаза и сосредоточившись. Визуальный ряд лишь немного более возбуждающий, чем удивительный, но Исаги не дают времени прокомментировать что-либо из этого. Язык прижимается к его щелке, и руки Баро снова перемещаются, скользя вниз, чтобы обхватить бедра омеги и раздвинуть их. Палец решительно прижимается к дырочке Исаги, когда альфа медленно берет его член глубже в рот, и нападающий задыхается. Внезапно Исаги обнаруживает, что ошеломлен. Его собственные руки движутся, чтобы отчаянно вцепиться в плечи Баро, ногти впиваются в кожу сердитыми красными полумесяцами. Пальцы Баро осторожно проникают в него, и жалобный скулеж вырывается из его горла, поощряя вторжение. 'Баро.” Исаги выдыхает это имя, выгибая спину в ответ на рассеянный гул, который он слышит в ответ. Эти пальцы проникают глубже, изгибаясь, чтобы потереться о его простату. Его колени подгибаются, и он чувствует самодовольный настрой альфы в своем запахе, который разносится по комнате. Исаги почти готов поставить его на место, но Баро надувает щеки и сглатывает вокруг него, пальцы все так же старательно массируют это место внутри него, пока он не начинает видеть звезды. Он так близок, что думает, что может умереть, если Баро остановится, и он, должно быть, думает вслух, потому что альфа делает именно это. Баро отрывается от члена Исаги с явно непристойным хлопком и облизывает губы, выражение его лица не менее злобное, когда он смотрит на него снизу вверх. Его пальцы неподвижны, и он ждет, наслаждаясь тем, как отчаянные попытки Исаги глотнуть воздуха переходят в паническое рыдание. "Не останавливайся, зачем тебе—” “Умоляй”. "Хм?" Исаги искренне думает, что он скоро умрет. Все его тело горит, а бедра трясутся. Он почти уверен, что единственная причина, по которой он все еще так стоит, заключается в том, что Баро сейчас, по сути, удерживает большую часть веса его тела. - Я сказал, умоляй. Третий палец скользит внутрь, присоединяясь к остальным, и они снова начинают двигаться, но каждый изгиб и растяжка демонстративно игнорируют его простату. Исаги стонет, и это трогательно, но Баро не сдается. Он просто смотрит на него снизу вверх, самодовольный и терпеливо ожидает. - Пожалуйста. - Исаги произносит это слово на дрожащем выдохе, и пальцы один раз очень легко касаются этого места, прежде чем снова сжаться. Ему кажется, что он слышит, как его дырочка внезапно начинает выделять влагу, каждое движение пальцев альфы теперь подчеркнуто небрежное и смущающе громкое в тишине комнаты вокруг них. “Ты можешь сделать лучше”. Баро небрежно впивается зубами в бедро омеги, все еще ожидая, и Исаги огрызается. Он не уверен, где он находит силы для дальнейших слов, но его член такой твердый, что причиняет боль, и альфа под ним, кажется, более чем готов мучить его, пока он не получит то, что хочет. Поэтому он умоляет. “Пожалуйста, Баро, умоляю, я хочу, мне нужно кончить”, - пальцы снова и снова находят его простату, и после этого попытка Исаги умолять превращается в бессмысленный лепет. Баро просто наблюдает, как он разваливается на части. Он больше не прикасается к его члену, но Исаги не думает, что ему это нужно, по крайней мере, когда целых три пальца набивают его до отказа и подталкивают все ближе и ближе к краю. Зубы впиваются ему в горло, царапая адамово яблоко, пока Баро бездумно прокладывает себе путь губами вверх по неповрежденному участку кожи. Исаги почти успевает остановить его, но неизбежно острый укол зубов под челюстью выводит его из состояния бреда. Баро прижимается к нему под водой, ища хоть какое-то трение, и рычит, когда Исаги пытается увернуться от искры боли в горле. Сильные руки обхватывают его за талию, прижимая к себе крепко и неподвижно. Низкое и скрипучее рычание, сопровождающее это движение, убеждает его прекратить борьбу, и Исаги считает каждый последующий толчок. Всего их четыре, прежде чем бедра Баро замедляются, и он чувствует, как его член дергается там, где он прижат между их животами. “Грязно”. Омега в нем определенно ноет, но у Баро все еще слишком кружится голова от оргазма, чтобы сформулировать ответ, не говоря уже о решении. Они сидят так еще некоторое время; язык альфы обводит след от его зубов, оставленный на шее Исаги. К тому времени, когда он снова приходит в себя, Исаги чувствует себя решительно грязным в очень несексуальном смысле. “Теперь мне снова нужно принять душ”. Он вздыхает, высвобождаясь из железной хватки Баро и выходя из ванны. Позади него раздается горький рокот, когда он начинает уходить, и Исаги ничего не может с собой поделать. “Тогда иди помой мне спину”, - предлагает он, поднимая руку, чтобы откинуть челку с лица. В его тоне есть такая нотка, что Баро мгновенно отстает от него. Может быть, он был неправ. Иметь естественное преимущество было довольно забавно. По крайней мере, в мелочах.