Всё поставлю на зеро

У Валерки от удивления перехватило дыхание. В двести четвертом кабинете четырнадцатой общеобразовательной школы города Куйбышев стояла та самая Лёка, с которой неделю назад он познакомился в многомиллионной Москве. На ней было синее форменное платье, с подолом, заложенным крупными складками. Рукава обрамляли аккуратные, кружевные манжеты, а венчал всю эту красоту батистовый белый фартук приталенного кроя. —Точно как в Латвии одета, — прошептала Лида Титова соседке по парте. —Зуб даю, у меня там двоюродная тетка живёт. Соседка Варя равнодушно хмыкнула и свысока глянула на Лёку. Почти все немногочисленные девочки класса тоже деловито вздернули носы кверху, изображая абсолютное равнодушие, но глубоко в их сердцах уже теплились зачатки едкой, черной зависти. Пацаны же, разинув рты, с плохо скрываемым восторгом разглядывали новенькую. Лёка и вправду была очень красивой. Утонченная и легкая, словно сошедшая с полотен античных художников, она излучала тепло и радость. Её живые, умные глаза бегали от парты к парте, скользили по причесанным головам школьников, словно выискивая что-то. Но вот, наткнувшись на Валерку, замерли и сверкнули какой-то чудной, недоброй хитринкой. —Здравствуйте! — звонким голосом поприветствовала новых товарищей Лёка, при этом как будто-бы глядя на одного только Лагунова. У Валерки от этого взгляда по спине пробежали мурашки. —Садись к Вите Спицыну, — Коча указала новенькой на предпоследнюю парту у окна. Спица, такого было прозвище Вити, почуяв, что его покой вот вот будет нарушен красоткой сбежавшей из журнала «Rigas Modes», вжал шею в плечи и сел неподвижно, точно окостеневший. Лёка быстро прошагала между рядами, оставляя за собой легкий шлейф цветочного аромата, распознать происхождение которого могла, разве что, Лена Корюшкина, низенькая брюнетка с первой парты, родной сестре которой, друг однажды привёз из Москвы флакон Ланкомовского Climat. —Лёва, это она, — Валерка пригнутся к парте так, чтобы ни при каком раскладе Тамара Васильевна не могла его увидеть. —Ну та, которая под дождём стояла. Лёка. Помнишь я рассказывал тебе. Поверить не могу, вот это совпадение, правда? —Да, да, — кивнул Лёвка почти не вслушиваясь в слова друга. Все это время он, извернувшись за партой, непрерывно буравил взглядом везучего Спицына, который видно сам не осознавал, какое счастье свалилось на его голову. —Валерыч, познакомь меня с ней, — решительно попросил Хлопов и, снова обернувшись, исподтишка глянул на новенькую. Ребята догнали Лёку у лестницы, к которой она подошла сопровождаемая конвоем из Лиды Титовой и её верной спутницы Вари. Девочки наперебой о чем-то расспрашивали немного отстраненную Алфёрову. —Салют театралам! — бойко бросил Валерка в спины одноклассницам. Все трое обернулись. —Привет, Валера, — ответила Лёка и смерила холодным взглядом стоящего рядом Лёву, а затем обратилась к своим провожатым: —До завтра девочки, рада была познакомиться. Лида и Варя переглянулись и, буркнув в ответ что-то невнятное, зашагали вниз по лестнице. —Вот уж не думал, что снова увидимся, — сказал Валерка. —Наверное сегодня ещё и дождь пойдет. Лёка усмехнулась: —Да уж, и правда удивительное совпадение. —Вот, познакомься, — вспомнив, ради чего они вообще помешали новенькой заводить подруг, сказал Лагунов и жестом указал на Лёву. —Передовик, стахановец и мой лучший товарищ. Хлопов явно смутился такому представлению, но всё равно сделал шаг вперед. —Лёва, — назвал он себя и привычно протянул ладонь, ожидая, что новая знакомая с ходу ответит тем же. Но Лёка не торопилась. Краем глаза Валерка заметил что она закусила щёки и вся напряглась, словно бегун перед стартом. На мгновение её лицо помрачнело, но она тут же выправилась, натянула фальшивую, болезненную улыбку и, глубоко вдохнув, быстро коснулась Лёвиной руки. —Лёка, — процедила девушка сквозь зубы и отдернула ладонь, словно Лёва был температурой не тридцать шесть и шесть, а все девяносто. —Очень приятно. —И мне, — честно ответил Хлопов. Он был настолько взволнован, что даже не уловил странную, неестественную реакцию собеседницы. А вот его друг насторожился. —У тебя всё хорошо?, — встревоженно спросил он Лёку. —Да, да, — заверила Валерку девушка. —Голова немного болит. Я вчера допоздна читала. Кстати, где у вас тут библиотека, — отступив от ребят на пару шагов поинтересовалась блондинка. —На первом этаже, Лёва может тебя проводить, — живо ответил Валерка. —Нет, нет, ни к чему это. Я на будущее спросила. Сейчас мне домой пора, — поспешила отказаться от предложения Лёка. *** До школьных ворот они дошли втроём. —А интересный у тебя друг, — задумчиво произнесла девушка как только Лёва скрылся за поворотом. —В каком смысле? — сощурившись уточнил Валерка. —Да во всех. Куда он, например, так торопится? —Известно куда. Лагунов снял очки и принялся протирать их тряпочкой, все время находившейся у него во внутреннем кармане пиджака: —На стадион конечно. На нём же всё нападение держится. Попробуй опоздай, три шкуры сдерут. —А, так значит он в футбол играет. Ясно. Ну а дружите вы давно? — Лёка медленно зашагала по проспекту и Валерка последовал за ней. —С Олимпиады, — коротко ответил он. Всё время, что парень разговаривал с новенькой его терзала странная, колкая тревога. На первый взгляд всё в Лёке было правильно, так, как нужно, но то ли вампирское чутьё, то ли жизненный опыт подсказывали ему, что девушка на деле гораздо сложнее, чем хочет казаться. —Ммм, — протянула Алфёрова. —Четыре года уже. Видно крепкая дружба у вас. Не найдясь что ответить Валерка кивнул. На самом деле дружили они с Лёвой не то чтобы долго. Но объяснять как так вышло он не собирался. —Красивый город, — после непродолжительного молчания вновь подала голос девушка. —Только я еще в нем плохо ориентируюсь. Валер, может проводишь меня, а то я в школу на такси приехала. Валерка поёжился. Послезавтра была его луна, но уже сейчас он чувствовал, как на душе становится тяжело и гадко. В такие моменты он предпочитал лишний раз не выходить из дома, и, заперевшись в комнате, читал, клеил домики из спичек или листал журналы. В общем, делал все что угодно лишь бы хоть как-то успокоиться и отвлечься от начинающей мучать его жажды. —Ладно, провожу, — скрепя сердце согласился парень. Лёке повезло, что её дом находился недалеко от Валеркиного и что Лагунов, хоть и не показывал этого открыто, хотел выведать у новой знакомой подробности её жизни и обстоятельства, из-за которых она очутилась в Куйбышеве. По правде сказать, Валерка имел на этот счет некоторые предположения от самых безобидных, до крайне настораживающих. Однако, по истечении пятнадцатиминутной прогулки до Лёкиного дома номер тринадцать по улице Ленина выяснилось, что все они были неправильными. Так, Парень узнал, что отец его новой знакомой, Николай Алфёров, был дипломатом и свою единственную дочь безмерно любил. Этим и объяснялось наличие у неё исключительно модной одежды, французских духов и прочих дефицитных девичьих финтифлюшек. В городе на Волге же Леокадия оказалась потому, что её мама, вдрызг разругавшись с мужем и пригрозив тому разводом, решила на время перебраться на малую родину, чтобы, видимо, показать, как тяжело Николаю будет жить в одиночестве. Дома в Москве Лёка оставила кота Фантика, по которому невыносимо скучала, и двух золотых рыбок в аквариуме с электрическим насосом. О себе девушка рассказала, что любит читать и слушать музыку, а по выходным ходит на дискотеки или в кино. Новыми знаниями, полученными в ходе весьма оживленной беседы Валерка остался удовлетворен. —Она вроде бы и правда обычная, —успокоившись подумал он. —Вон в кино ходит и Secret Service слушает. Это я уже думаю не пойми о чем. Всё эта жажда, из-за неё я такой подозрительный стал. *** Елена Семёновна сидела за длинным дубовым столом и перекладывала бумажки с одного его края на другой. —Личные дела сюда, бухгалтерия сюда, отчет о закупках сюда, — чтобы не сбиться шептала она себе под нос. Покончив с очередной порцией документации директриса устало потерла глаза и глянула в зеркало. Оттуда на неё смотрела усталая, полная женщина, с глубокими морщинами, залегающими на лбу. Елена Семёновна нахмурилась и, достав из сумочки перламутровую помаду, принялась спасать положение. —Для детей первое сентября это какой никакой праздник, — размышляла она. —А мы, учителя, страдаем. Опять работать целый год. Женщина тяжело вздохнула. Уже восемь лет она была директором четырнадцатой школы и совмещала эту должность с преподаванием биологии. Всё это давалось ей крайне нелегко. Ближе к августу Елена Семёновна впадала в состояние крайней тревоги, просыпалась по ночам и даже рюмочка вишневой настойки не всегда помогала ей снова задремать. Первое сентября женщина ждала с ужасом, но вот, как и всегда, неотвратимая неизбежность настигла её и, стойко перенеся линейку и педсовет, директриса заперлась в своем кабинете и принялась разбираться в многочисленных бумагах. С ними ей работать нравилось гораздо больше, чем с людьми. Но не успела она разложить по местам и половины, как к ней запыхавшись ворвалась долговязая секретарша. —Что вы, Людочка, стол уже накрыли? Бегу, бегу, — благоговейно улыбнувшись засобирались директриса. —Елена Сёменовна! — задыхаясь выдавила из себя белая как снег Людочка. —Там это, из ГОРОНО пришли. Елена Семёновна ахнула и плюхнулась обратно в кресло: —Как? Но прежде чем она смогла еще хоть что-то сказать в кабинет вошли две необычайно высокие и необычайно похожие друг на друга женщины в строгих черных пиджаках со значками КПСС на лацканах и кожаными дипломатами в руках. —Елена Семёновна? — спросила женщина, что была пополнее. —Да, здравствуйте, — тревожно отозвалась директриса и огляделась, однако секретарь Людочка уже шмыгнула в дверной —Кочергина Надежда Леопольдовна, — представилась говорившая. —Со мной Кочергина Вера Леопольдовна, моя помощница. Мы из Куйбышевского ГОРОНО. На вас поступила анонимная жалоба. Елена Семёновна нахмурилась. —Началось, — подумала она, но, как ни странно, не расстроилась, а даже как-то оживилась. Весь день она ждала, что произойдет что-то из ряда вон выходящее и от этого ожидания пребывала в тяжелом, давящем напряжении. А сейчас то, чего она так боялась, наконец наступило и у Елены Семёновны на душе стало легко. —Вот как, — спокойно сказала директриса, —и какого же рода жалоба? —А такого, — начала короткостриженная помощница Вера и поправила очки, —что документики у вас не в порядке. Как же вы детей в десятый класс без заявления родителей принимаете? Елена Семёновна гулко выдохнула. Проверок она боялась пуще смерти и потому наличие всех документов, особенно на детей, было у неё на особом контроле. —Это, конечно, вопиющий случай, — констатировала Надежда Леопольдовна. —Да что вы, никаких нарушений у нас нет, — гордо заявила директриса и, поднявшись с кресла, прошагала к шкафу. Немного покопавшись на полках она достала внушительную стопку папок и, пыхтя от тяжести, направилась с ней к проверяющим. —Вот, можете сами убедиться, личные дела детей со всеми адресами, справками, заявлениями и печатями. Директриса водрузила кипу бумаг на стол. Женщины в костюмах переглянулись между собой с легкой улыбкой. —Ну, Вера, давай смотреть, — скомандовала первая ГОРОНОшница. —Давайте, Надежда Леопольдовна, — согласилась вторая. Сначала они открывали каждую папку и увлеченно разглядывали бумаги в ней, но вскоре, не обнаружив ничего подозрительного, начали проверять личные дела выборочно, по алгоритму, известному, видимо, только работникам ГОРОНО. —Зарайская, Климов, — перечисляла помощница, —Корюшкина, Лагунов. —Стоп, — скомандовала Надежда Леопольдовна. —А вот Лагунова мы посмотрим. —Конечно, как его не посмотреть, — прищуривший согласилась Вера и снова поправила очки.