Ну же, влюбляйся!

Разноцветные глаза Шото будто бы светились в темноте. Особенно левый голубой глаз. Его лицо было так близко, что Мидория мог чувствовать горячее дыхание кончиком носа. Тодороки не ответил на его вопрос, тот так и остался висеть в воздухе. Омега заерзал и рвано вздохнул, волнуясь. Любопытство в нем было сильнее переживаний, он медленно облизнул губы и посмотрел на мужа в ожидании, что тот его сейчас поцелует. Альфа сидел на своей кровати, но руками опирался на матрас Изуку, всем корпусом подавшись к нему. Он всё ещё был без футболки и в домашних штанах, так и не удосужился переодеться в пижаму. Мидория чувствовал тепло, исходящее от его тела. – Так чего ты сделаешь? – повторил омега шепотом и хихикнул. – Сделаю тебе приятно, – вполголоса отозвался Шото и вдруг повалил его на кровать, прижавшись сверху. Изуку, ожидавший другого, шумно вздохнул и замер. Альфа на секунду замешкался, уставившись на его лицо, а омега уставился в ответ. Энджи в доме не было, но разве это повод заниматься любовью прямо сейчас? Мидория всерьез об этом ещё не задумывался… Временами его посещали подобные фантазии, но он не планировал это с Тодороки. Ещё и так скоро. Шото прижался к нему, Изуку почувствовал тяжесть его тела, альфа притерся носом к его шее, а омега дернулся в сторону. – У… не нюхай меня, это… очень неловко, знаешь ли, – пробурчал он, пропуская свои руки под руками мужа и неуверенно обнимая его поперек спины. Про себя подумал, что спать в обнимку должно быть очень тепло. – Мне нравится твой запах, – отозвался Тодороки негромко. – Всё равно, – смутился Мидория, – не нюхай. Не надо, я стесняюсь, – он замотал головой, отстраняясь. Шото продолжил принюхиваться назойливее. – Это так возбуждает, – прохрипел он и оперся рукой в матрас около его плеча, приподнявшись. – Ч-что? – растерялся омега. Изуку стрельнул взглядом между его ног и непроизвольно дернулся, увидев, как натянулись штаны в районе паха. Всё происходило быстрее, чем он предполагал. – Твой запах, – отозвался альфа, неправильно истолковав его реакцию. Тодороки обхватил его руками, изо всех сил прижимая к себе. Мидория попытался сесть, с трудом, но ему это удалось. Однако Шото это не одернуло: он продолжил прижиматься и пытаться его пощупать. – Это всё так… – Изуку неловко отвёл взгляд, пытаясь остановить вереницу бегущих мыслей. Вдруг он расслышал стук сердца в ушах и только тогда понял, с какой быстрой скоростью оно громыхает. – Иди сюда, – позвал его альфа, схватив руками за плечи. Буквально секунду Мидория смотрел ему в глаза, прежде чем Тодороки впился в него поцелуем. Омега весь замер, распахнув глаза ещё шире. Шото же глаза закрыл и даже слегка нахмурился. Изуку не знал, с чем это связано, ему это показалось ужасно забавным, но засмеяться помешали зубы альфы, что то и дело прикусывали его губы. Жар скопился в теле, мысли наперебой закрутились в голове Мидории. Ощущения многократно обострились, он резко отпрянул. – Это было неожиданно, – выдохнул он. Губы слегка покалывало, он до сих пор чувствовал тепло языка альфы на них. Изуку глубоко вздохнул и отвернулся, переваривая произошедшее. Ранее он полагал, что Тодороки спросит, прежде чем сделает что-то подобное. – Только не говори, что не думал об этом раньше, – прохрипел Шото и попытался ещё раз его поцеловать. Омега резко отвернулся. – Погоди, не так быстро, – он хихикнул, – можем мы об этом поговорить? Чего ты так торопишься? – неловко спросил Мидория. Он не имел ничего против близости, напротив, даже страстно желал попробовать, но всё же чувствовал себя немного неуверенно из-за того, что всё происходило так резко. – Да чего тут обсуждать? – удивился альфа. – Иди сюда, – он схватил Изуку за бедра, дернув под себя, и снова уложил на кровать, наклонившись сверху. Принялся настойчиво его целовать в губы и щеки в зависимости от того, куда ему удавалось попасть – Мидория быстро отворачивался, – в шею и плечи, пытался забраться пальцами под футболку и стянуть с мужа штаны. Тот растерялся и только неуверенно схватился ладонями за одеяло. Всё происходило не так, как он представлял, быстрее и непонятнее. Сердце стучало громко, ощущения продолжали обостряться; Тодороки не прекращал. – Ой, а мы будем делать это прямо сейчас? – Да. – А… Шото, погоди-погоди-погоди, – Мидория заерзал на месте. Ему было ужасно интересно, но омега хотел хоть что-то запомнить из происходящего, поэтому не хотел торопиться. – Да зачем? – пробурчал альфа, пытаясь спустить свои штаны. Это удалось ему всего до колена, но дальше он не пытался, продолжил елозить по телу омеги. – Шото! – Изуку вскрикнул, когда альфа до боли сжал его бедро. Это вывело его мужа из череды неосторожных хаотичных действий. Он замер, подняв на Мидорию глаза. В тех отразилось что-то новое, что сегодня омега ещё ни разу не видел. – Извини, – буркнул Тодороки, то ли смущаясь, то ли раздражаясь. – Чего ты зажимаешься? – спросил он вдруг. Изуку не ожидал, что он будет говорить, уж слишком отрешенный у альфы был вид. – А ты чего так торопишься? – пробухтел омега. – Давай медленнее. И, знаешь ли, – договорить он не успел: Шото ещё раз его поцеловал, прижимая к кровати. Продолжил трогать и раздевать, а Мидория растерянно лежал. Почему-то он думал, что между первым поцелуем и первым сексом пройдет чуть больше времени, чем десять минут. Хотя бы день, а лучше неделя, чтобы посмаковать ощущения, а не смешивать всё в один клубок. Тодороки его мнения не разделял. Снял с омеги штаны, схватил за ноги, подтянув под себя, и раздвинул их пошире, стаскивая с себя трусы. Изуку приподнялся на локтях, во все глаза за этим наблюдая. Альфа облизнул руку и обхватил влажными пальцами свой пенис, вытащил его и прижал к бедру Мидории. Тот резко сел, сводя ноги вместе. – Это… а… – он открыл рот изумленно, – всё так быстро происходит, а ведь мы практически и не знаем друг друга, – произнес нервозно, – слушай, может… – Изуку, – Шото его перебил, – мы в браке, это нормально. Давай, расслабься, тебе будет приятно. – А если не будет? – с опаской уточнил Мидория, отстраняясь. – Будет-будет, – буркнул Тодороки и попытался его уложить, но омега засопротивлялся. – Это очень всё неожиданно, и я не уверен, что готов к этому. Ты так неожиданно меня поце… – он осекся и замолчал. Стеснялся говорить о таких вещах. – И сейчас это тоже очень неожиданно. Я немного стесняюсь, – промямлил Изуку, пряча свои ноги. Среди посторонних оголяться было непринято. Шото вряд ли можно было отнести в категорию «посторонних», но и перед ним раздеваться Мидории особенно не хотелось. По крайней мере, сейчас. – Все супруги этим занимаются, – заметил Тодороки и потерся пенисом о его ногу. Изуку поежился. Запах альфы был сильнее, чем раньше, Мидория чувствовал теплоту, исходящую от него, даже жар. Его тело нагревалось от предвкушения не меньше. Под кожей появились иголочки, он не знал, как должен себя вести, вот и растерялся. – Шото, знаешь, я не против, если мы поспим вместе, хотя и это очень неожиданно для меня, но всё же не против, а то, что ты предлагаешь… Ну, знаешь, это же очень всё… – начал омега бормотать. Поначалу Тодороки внимательно его слушал, но быстро не выдержал и набросился на Изуку с поцелуями. Тот почувствовал, как к каждому влажному от слюны месту притекает кровь. Стало ещё жарче. – Давай потом поговорим, а? – пробурчал альфа и приподнял его таз, пытаясь стянуть трусы. Мидория вцепился в его плечи пальцами. Он представлял себе всё не так. Ему хотелось для начала обсудить, как всё будет происходить. И растянуть время поцелуя. Изуку даже не успел понять, где ему приятнее всего поцелуи… Омега почувствовал, как Шото прижался к нему своим детородным органом. Несмотря на любопытство и животное предвкушение, всё внутри Мидории взбунтовалось. – Нет. Не так он представлял себе это всё. Чувствует, что совсем не возбужден, проверять не надо, чтобы убедиться, что он очень сухой. Почему Тодороки об этом не думает! – Чего? – Нет, не надо, подожди, – громче повторил Изуку, приподнимаясь. – Ну, мы ведь уже почти, – возмутился альфа, пытаясь пихнуться внутрь него. Мидория подался бедрами назад, вырываясь из его рук. Он закрутился, пытаясь вылезти. – Нет, подожди, не надо так быстро. Шото, подожди, ну, подожди, хватит! – Это будет быстро, тебе будет приятно, – Тодороки начал шептать ему на ухо, пытаясь толкнуться внутрь, но Изуку не прекращал крутиться. – Все молодожены этим занимаются. Почему нам нельзя? – Можно, конечно, можно, но… – Если можно, тогда дай мне это сделать. Тебе будет приятно, – настоятельно повторил альфа. В его голосе послышалось раздражение. Омега дернулся от него в сторону, испуганно нахмурившись. До этого ему казалось, что Шото относится к числу чрезвычайно спокойных людей. Тодороки назойливо начал его трогать, прижиматься носом к шее, нюхать и облизываться. – Нет, не хочу, – но Мидория, игнорируя приятные ощущения, воспротивился. – Хватит, не надо. Я против! – Да это же быстро. Чего тебе стоит? – недовольно спросил альфа, а Изуку весь испуганно сжался. Такого он никак не ожидал. Но попыток остановить процесс не оставил, а даже настойчивее начал пытаться убрать руки мужа с себя. Тот тихо на него зарычал. Омега дернулся, его лицо от шока вытянулось. Тодороки навалился на него всем телом, не позволяя двигаться, продолжил задуманное и не прекратил рычать. Мидория забился рыбкой, выброшенной на лёд. – Нет, хватит! Не надо, ну не надо, не надо, не надо, – он уперся руками в живот альфы, пытаясь отодвинуть его. – Прекрати! – Изуку попытался пнуть его коленкой хоть куда-нибудь, но промахнулся. – Все это делают, – буркнул Шото. Он продолжал усердно пытаться запихнуть в омегу свой пенис, но тот дергался и сжимался, пытаясь выпутаться из его рук. – Отпусти-и, – Мидория, чувствуя, что почти не может изменить ситуацию, тяжело выдохнул, устал биться. Замер. Тодороки воспринял это по-своему, продолжив с большим рвением. Изуку замотал головой, издав жалобный звук. Его лицо всё раскраснелось, но омега знал, что это не от смущения. Шото был очень тяжелый, ему не удавалось нормально дышать, а безрезультатное сопротивление забрало все силы. Мидория тоненько заскулил, ерзая. Альфа замер, вслушиваясь. – Ты плачешь, что ли? – спросил он, его голос прозвучал хрипло и донельзя удивленно. В голове омеги одновременно пронеслось множество гнусных слов. – Ты совсем дурак, – сипло выдавил Изуку и, почувствовав, что хватка Тодороки слабеет, скинул его с себя и сел, торопливо одеваясь. – Что тебе было непонятно, когда я сказал остановиться? – с шумным вздохом спросил он и чуть не свалился с кровати, ногами запутавшись в одеяле. К глазам подступили слезы. – Не надо меня трогать, – его голос зазвучал ещё более плаксиво, чем раньше. – Фу, противный, – он обиженно скривился. Собирался сказать что-нибудь ещё, но так и не решился, кинувшись к двери. Выбежал в коридор, спустился по лестнице и заперся в ванной комнате, где присел на крышку унитаза и попытался успокоиться. Сам не знал, почему так разнервничался. Знал ведь, что будет происходить что-то подобное, но почему-то не смог себя настроить. – Глупый, глупый Шото… – заворчал себе под нос и машинально протер кулаком глаз, только тогда поняв, что на нем выступили слезы. – Идиот. Всё должно было быть не так… Совсем не так, – он тяжело вздохнул. Рушить все свои фантазии в один миг Мидория был не готов. Когда представлял раньше близость, успел всё себе распланировать. Решить, как и что должно происходить. Тодороки плану не следовал! Изуку собирался ему всё рассказать о своих переживаниях, но тот ведь не хотел слушать! Омега зажмурился, пытаясь совладать с чувствами. Испуг прошел, он почувствовал раздражение. Как можно было! Глухой, что ли? Если говорят остановиться – надо остановиться. Мидория шумно вздохнул, злясь. Почувствовал, как в горле скопилось рычание. И зачем такая альфа нужна? Зарычать не получилось. Получилось расплакаться. Изуку сумел успокоиться довольно скоро. Хотя сколько на самом деле прошло времени, он не знал. Умылся, попытался пригладить мокрыми руками волосы и только тогда нерешительно вышел. Возвращаться в комнату не хотелось. В глубине души омега надеялся, что муж пойдет за ним. Он не был уверен, что готов его прощать или хотя бы слушать его извинения, но всё равно хотел их услышать. Хотел быть уверен, что Тодороки понимает, что виноват. Понимает же? Ругаться Мидории не хотелось. Но и сделать вид, как будто ничего не было, он не мог. Ушел в гостиную, где просидел ещё час, ожидая выхода альфы. Тот не появился. Небо стало непроглядно-черным, Изуку с тоской смотрел в окно. Он в миллионный раз прокручивал в голове произошедшее. Даже начал рассуждать о том, не был ли он сам слишком категоричен, но избавился от этих мыслей довольно быстро. Шото виноват. И только он, больше никто. Через какое-то время Мидория начал замерзать. Он ещё раз посмотрел на дверь на втором этаже, но оттуда никто не вышел. Омега поежился и направился в комнату. Успокоил себя мыслью, что Тодороки уже спит. Изуку не хотелось спать с ним, но остаться спать на диване он не мог. В чужом доме, всё-таки. И у Энджи, вернувшегося утром, возникнет много вопросов… Лестница была некрутая, широкая, но длинная. Мидория замешкался на последней ступеньке, оглядывая гостиную. Второй этаж был неполный, закольцованный, над гостиной пола не было. Изуку это напоминало торговые центры, прежде подобного в домах он не видел. Он несмело подошел к двери, прижался к ней ухом, вслушался. Звуков не было. Омега вздохнул. Обратное, в любом случае было бы странным: Шото один в комнате, если он и не спит, то всё равно молчит, разговаривать-то не с кем. Мидория тихонько приоткрыл дверь, прошел внутрь. Кровати… были раздвинуты на прежние места. Тодороки лежал спиной к нему на своей кровати у стены и, судя по равномерному дыханию, спал. Его плечи медленно поднимались и опускались. Изуку забрался в свою постель. Сам не знал, испытывает от этого радость или нет. Изначально так и собирался. Но спать вместе так приятно, Мидория уже был готов к этому. Ему не хотелось злиться на альфу, не хотелось обижаться, ему хотелось услышать его извинения и поскорее помириться. Но пока Шото не удосужится этого сделать, лучше ему даже близко не подходить. Омега отвернулся к своей стенке, накрылся одеялом практически с головой. Ему вновь стало очень обидно. Почему супружеская жизнь должна была начаться именно так? Ну почему! Почему Тодороки такой балбес? Зачем он так? Сложно, что ли, было выслушать то, что Изуку собирался сказать? И зачем с этим так спешить? Могли бы повременить хотя бы пару дней… Мидория шмыгнул носом, кутаясь в одеяло. Он ненавидел ругаться, но избавиться от злости на Шото не мог. Зачем тот всё разрушил! Разве так сложно было этой ночью просто пожелать Изуку спокойной ночи? Следующей – поцеловать его? А после и ночевать вместе. Мидория хотел, чтобы всё было именно так. Он не представлял секс именно с Тодороки, но знал, что хочет, чтобы всё происходило размеренно, неважно с кем. Ему хотелось сначала насладиться ощущениями от объятий. После – от поцелуев. Омега даже за руку мужа стеснялся брать и думал с предвкушением, сколько же новых впечатлений это у него вызовет. Что уж говорить о поцелуях! Смаковать подобные ощущения можно было бы очень долго. Наслаждаться ими, пробовать до тех пор, пока они не станут обыденными. И только тогда заходить дальше. – Дурак-Шото, дурак-Шото, – бранился Изуку, со злостью сжав зубами краешек подушки. – Всё испортил… И зачем всё в один день? Если они зайдут так далеко, Мидория уже не будет испытывать ничего от банальных прикосновений и поцелуев. Зачем всё портить?! Омега тяжело вздохнул и вновь заплакал. Это быстро помогло успокоиться. Изуку почувствовал, что больше не может об этом думать, слишком сильно хочет спать. И, несмотря на испуг, полученный благодаря Тодороки, всё равно быстро уснет. Но ощущение оказалось обманчивым: Мидория пролежал без движения почти час, но так и не уснул. Когда он подумал, что стоит наконец сменить позу, услышал позади себя чьи-то шаги и незамедлительно зажмурился, перестав дышать. Ничем не собирался выдать, что не спит. Шото навис над ним. Изуку не мог видеть, но кроме его мужа это не мог быть никто другой. Шото навис и замер. В тишине омега смог отчетливо различить его тяжелое дыхание. Альфа протянул к нему руку, а Мидория весь напрягся, боясь, что вскрикнет от неожиданности, если Тодороки коснется его. Но альфа его не коснулся. Очень осторожно приподнял одеяло и натянул его повыше, спрятав краешек под подушку, чтобы тот не уползал. – Я не хотел тебя обидеть, – шепотом проговорил Шото. Изуку не отреагировал. – Я не думал, что ты так испугаешься. Извини, – Тодороки тяжело вздохнул. – Завтра я скажу тебе это лично. Мидория с трудом не обернулся. Он понял, что это не предназначалось для его ушей, но ужасно захотел разрешить их конфликт прямо сейчас. Не любил с этим затягивать. Но сдержать себя сумел. Шото раскаивается. От одного этого знания Изуку чувствует себя намного лучше, а по всему телу разливается блаженное тепло. Настроение улучшилось, а когда Мидория услышал, как Тодороки лег в свою постель, прекратил сдерживать улыбку. Уснул через три минуты. Утром Шото в комнате не оказалось. Изуку огляделся по сторонам с опаской, но вторая кровать была пуста, и даже запах альфы ослабел. Мидория чувствовал его по всему дому, здесь особенно, и не мог понять, нравится ему это или нет. Он быстро переоделся из пижамы в домашнюю одежду и направился в ванную. Все-таки его первая ночь в новом доме, всё это ужасно неудобно. Не хотелось бы столкнуться с Энджи в уборной... Подумав об этом, омега поежился. Пол был неприятно холодным, ему захотелось надеть носки. Свекор обнаружился на кухне, пил кофе. Вид у него был крайне уставший, но отчего-то чрезмерно довольный. Альфа заметил его и приветливо кивнул. Изуку замялся, несмело его приветствуя, и поспешил спуститься по лестнице вниз, направившись к ванной. По пути он одергивал свои штаны, ему казалось, что те слишком сильно обнажают щиколотки. Оголяться перед чужими так стыдно. Не встретив по пути мужа, Мидория решил, что тот в уборной, но дверь оказалась не заперта. Омега успел подумать, что Тодороки, должно быть, куда-то ушёл, прежде чем дёрнул за ручку, шагая внутрь. Тодороки не ушёл. Изуку вспыхнул, уставившись на него. Альфа стоял перед зеркалом к нему спиной в одних трусах. Полотенце лениво было накинуто на его широкое плечо. Мидория отпрыгнул, с губ сорвалась череда извинений. Шото обернулся, удивленно на него посмотрев. Его лицо было перемазано в пене, а в правой руке он держал бритву. Изуку сразу же замолчал, когда их взгляды встретились. – Двери надо закрывать, – выдохнул он и резко выскочил в коридор, прижавшись спиной к стене. Будь на месте Тодороки кто-то другой, Мидория не вылезал бы из извинений, но на своего мужа он был слишком обижен. Сердце продолжило стучать быстро. Омега с трудом выдохнул, прижав ладонь к груди, и постарался успокоиться. И угораздило же его открыть дверь именно в этот момент! Повезло ещё, что он не душ принимал. Или не повезло... Шото был красивый. Не очень высокий, но правильно сложенный, с красивым рельефом мышц на спине. Изуку захотелось к нему прижаться, обнять поперёк груди. – Извини, – тихий голос Тодороки вывел его из мыслей. – Обычно мы не запираемся. В душе шторка, а доступ к раковине часто необходим. Мидория перевёл на него взгляд. – Ничего страшного, – забормотал он, стесняясь.