Ну же, влюбляйся!

Изуку бегал по всему дому, собирая свои вещи. Он удивлялся, когда обнаруживал их в самых – по его мнению – не очевидных местах. До переезда в дом Тодороки думал, что ничего не будет раскидывать, что и чемодан не до конца разберет, но в итоге его вещи оказались расфасованными по всему дому. Шото тоже собирался. Но с куда меньшем энтузиазмом. На его лице отражалась вселенская печаль, но Мидория не знал, с чем именно это может быть связано. В какой-то момент он даже спросил у альфы, почему тот выглядит таким огорченным, но дельного ответа не получил. Муж сказал лишь, что не хочет жить в общежитии с незнакомцами, но Изуку подозревал, что причина в другом. Или хотел на это надеяться. Донимать Тодороки вопросами в любом случае не стал. Со сборами, несмотря на всю свою медлительность, альфа закончил первый. Завалился на кровать, уткнулся в телефон. Мидория удивился: это не было похоже на обычное поведение Шото. Но через четверть часа Тодороки вскочил и принялся омеге помогать. Усилия его оказались не слишком полезными, но Изуку было очень приятно, что он попытался. Мидория мало надеялся на то, что Шото сможет в него влюбиться. Тот объяснил свою позицию, и омега был склонен верить, что она не изменится. Он старался не накручивать себя и вовсе об этом не думать. Какая разница, что именно Тодороки там испытывает. Они в любом случае состоят в браке, он в любом случае всегда будет рядом… Но это не помогало: Изуку всё равно чувствовал себя одиноко. – Почему ты решил мне помочь? – негромко уточнил Мидория, когда они вдвоем сидели около чемодана и складывали вещи. У омеги это получалось легко и быстро, а Шото мучался, не мог понять, как сворачивать одежду так, чтобы ничего нигде не торчало и не топорщилось, но очень старался. – Потому что я должен тебе помогать, – незамедлительно отозвался альфа. Это звучало так заученно и равнодушно, Изуку обиделся. – Тогда не надо, – отрезал он и забрал у мужа вещи. – Займись своими делами, не надо тут сидеть, – буркнул, склонив низко голову. Пусть и старался делать вид, что всё хорошо, пусть и старался успокоить себя, ничего не помогало. Он же знает, что чувства не взаимны. Неважно, как Тодороки будет себя вести, Мидория будет мучиться, поскольку знает, что для него это ничего не значит… – Мои дела – помогать тебе, – Шото посмотрел на него внимательно. Он был очень близко, Изуку чувствовал тепло, исходящее от него. Голос звучал спокойно и уверенно; Мидория смущался, когда Тодороки смотрел так. Он почувствовал, что готов покраснеть, и быстро отвернулся, хмурясь. Его злило, как его тело реагировала на альфу, и ещё больше злило, как Шото реагировал на него. Вернее, как он практически никак не реагировал… – Нет. Не надо мне помогать. – Почему? – Я не хочу. – Почему? – Я не хочу, – омега уставился зло на мужа. Он понимал, что тот ни в чем не виноват, но не мог на него не злиться. – Потому что… – Изуку глубоко вздохнул, – для меня это много значит. – В каком смысле? – Тодороки склонил голову набок и осторожно забрал из его пальцев водолазку, принявшись её усердно сворачивать. Мидория несколько секунд за этим наблюдал, прежде чем вздохнуть. Складывать одежду Шото не умел, хотя до этого омеге казалось, что ему легко даются любые домашние дела. – Ты не поймешь, – пробормотал Изуку грустно, но одежду не отобрал. – Я не дурак, – нахмурился Тодороки. – Ну… смотря какой смысл вкладывать в это слово… – То есть, по-твоему, я дурак? – замер альфа. Мидория посмотрел на него мягко и не смог сдержаться от легких смешков. – Нет, – он пожал плечами. – Но ты сам сказал, что ничего… в чувствах не понимаешь. Уже забыл? Зачем мне тебе объяснять. Ты не поймешь… Для меня это много всё значит. Ты… твое нахождение рядом, твоя помощь… И я чувствую себя плохо, когда думаю, что для тебя это ничего такого же не значит… Мне очень тяжело. Поэтому… не надо мне помогать. Вот. – Но я не говорил, что для меня ты ничего не значишь! – изумился Шото и схватил омегу за руку. – Изуку, эй, ты чего? Плачешь, что ли?! Альфа приблизился, пытаясь посмотреть ему в глаза. Мидория усердно отворачивался. Он шмыгнул, только сейчас поняв, что готов расплакаться. Медленно выдохнул, сморщил нос, надеялся успокоиться. – Да ну… нет. – Я тебя обидел? Прости. – Нет, – Изуку глубоко вздохнул и посмотрел на него. Тодороки был так близко, его хотелось обнять, прижать к себе изо всех сил. Мидория не понимал, какими такими силами он до сих пор держится, почему никак этого не сделает. Ведь альфа не будет возражать. Зачем сдерживать себя? – Ты не виноват. Омега подумал, что должен отвернуться, но сил не хватило. Его тело начало перегреваться. Шото был близко, Изуку слышал его дыхание, видел лицо, глаза и губы. Хотел поцеловать. После того, как он осознал природу своих переживаний и чувств, те заполнили всё его естество ярким пламенем. Не проходило и минуты, чтобы Мидория не подумал об этом. Тодороки казался ему красивым, интересным, приятным, желанным, вкусным на запах. Омеге хотелось проводить с ним всё свое время, обнимать, прижимать изо всех сил, говорить с ним обо всем на свете. Равнодушие в разноцветных глазах ранило его в самое сердце. – Но ты выглядишь грустным, – Шото нахмурился. – Значит, что-то произошло. Я сделал что-то не то? Или у тебя просто настроение плохое? Хотя… не похоже. Ты был таким радостным несколько минут назад. Изуку слегка пожал плечами и медленно убрал свою руку из его. – Ты не виноват в том, что я тебе не нравлюсь, – он вздохнул. – Извини… что транслирую тебе свои переживания. Просто я не могу от них избавиться! Ты… так сильно мне нужен, – Мидория посмотрел на него в надежде. Какая-то часть его мозга надеялась на то, что Тодороки неожиданно поймет, что испытывает то же самое. И порой Изуку было очень сложно сдержать себя от радужных фантазий об этом. – Ну, – Шото нахмурился, – я же… у тебя есть? – он странно посмотрел на мужа. – Или… – альфа смолк на несколько секунд, – что ты имеешь в виду? Я могу быть твоим, если хочешь. Но мне казалось, что ты не хочешь об этом даже говорить. В этот раз я постараюсь сделать тебе хорошо. Мидория тупо на него посмотрел. Ему потребовалось почти полминуты, чтобы понять, что Тодороки имеет в виду. – Нет! – Изуку фыркнул, – не в этом я смысле. К тому же… в этом смысле, я уже делал тебя своим, – пробурчал он смущенно. Шото кивнул, подтверждая его слова. – Тогда что ты имеешь в виду? – Я же говорил, что ты не поймешь, – омега вздохнул. – Я хочу, чтобы ты в меня влюбился. Без этого… неважно, что именно ты делаешь, я всегда буду огорчен, – объяснил он. Тодороки задумался. Пока он думал, Мидория успел сложить все вещи и закрыть чемодан. На лице альфы проступило сосредоточенное выражение. Изуку от этого стало так смешно, что он даже не решился его тревожить, переместившись на кровать. Он испытывал радостное нетерпение от скорого переезда. Студенческая жизнь, общежитие, новые знакомства, преподаватели. Ему предстоит узнать столько всего нового! Мидория всегда любил учиться. Новые соседи-омеги… – Получается, – Шото наконец подал голос, отвлекая его, – я не могу ничего сделать, чтобы ты был счастлив! – он вскочил. Изуку перевел на него задумчивый взгляд. – Получается, так, – он вздохнул. – Почему тебя это так заботит? – Потому что я – твой муж. – И только? – омега скривился. Такое объяснение его не устраивало и не могло устроить. – Да, – Тодороки кивнул. – Значит, я никогда не буду счастлив, – фыркнул Мидория и перекатился на живот. Шото подошел к нему, хмурясь. – А что ты так смотришь? – Изуку смутился, отодвигаясь в сторонку. – Ты просто никогда не был на моем месте, вот и не можешь меня понять! Я… ты очень мне нравишься. Понимаешь? Вижу, что не понимаешь. Я хочу тебя брать за руку, я хочу с тобой обниматься, хочу тебя поцеловать, хочу, чтобы мы проводили много времени вместе. И меня так мучает, что ты ничего такого не испытываешь… – он грустно отвел взгляд. Альфа думал несколько секунд, прежде чем наклониться и невесомо прижаться к его губам своими. Мидория не смог отстраниться сразу: уж слишком неожиданным и желанным был этот момент. – Ещё? – уточнил Тодороки, когда Изуку наконец отпрянул. – Ты зачем это сделал? – пробормотал он. – Ты сказал, что ты этого хочешь. – Ну не так же! – омега вскочил. – Ты меня не понимаешь. Всё, не надо больше. Просто дай мне погрустить по этому поводу, – он поторопился встать и выйти из комнаты. Больше они за весь день не говорили. Заселяться решили завтра, а весь оставшийся вечер уделить сборам. Но Мидория перепроверять комплектацию своего чемодана был не намерен. Даже если и забыли что-то, то всегда можно будет вернуться. Да и не хотел он ходить туда-сюда по комнатам, пересекаться с мужем. Так они сидят в разных частях дома, не видят друг друга. Так лучше. Или Изуку пытался себя в этом убедить. Он сидел на диване в гостиной. Ему отчаянно хотелось вскочить, побежать к альфе, броситься к нему на шею, обнять изо всех сил. Но омега боялся, что из-за этого почувствует себя хуже. Увидит равнодушие в его глазах… Прошло около трех часов, солнце постепенно садилось. Энджи вернулся с работы, полюбопытствовал, как у зятька дела. Тот без особой радости оповестил его о том, что всё хорошо, вещи он уже собрал. Альфа заметил его подавленное состояние и пообещал позже всыпать сыну по первое число за то, что он так плохо заботится о своем омеге. Тот даже не стал пытаться его отговорить. Позже Мидория читал учебник, уже добирался до середины. Понимание того, что именно он читает, осталось где-то на двадцатой странице, но омега был не намерен сдаваться: перед началом учебы он всегда делал так, убежденный, что это в дальнейшем ему поможет. Чтение утомляло и даже усыпляло, вскоре его глаза сами собой начали слипаться. Изуку закрыл учебник и положил голову на спинку дивана, вздыхая. Вскоре его ожидала череда сложных дней, он не был уверен, что морально к ним готов. Воодушевление так и распирало, но Мидория сильно переживал, из-за чего и чувствовал себя крайне уставшим. Учебники он не поленился взять в библиотеке университета. Получить читательский билет оказалось сложнее, чем он предполагал, а ещё сложнее было найти все необходимые книги. Он занялся этим вчера, а Тодороки не бросил его в этом деле одного, хотя Изуку не настаивал. Ему была очень приятна вся эта забота, от мыслей о которой после он не мог избавиться ещё долгое время. Когда они возвращались домой, Шото нес все учебники в руках, с ними же стоял в автобусе и ходил по магазину, в который решил зайти. Мидория же шел налегке. Омега почти уснул, когда услышал возгласы дочери Фуюми. Они почти не пересекались последние дни: то Изуку где-то гулял, то гости пропадали в центре города, смотрели достопримечательности. – А вы чего здесь спите? Мидория открыл глаза и незамедлительно сел. – Я не сплю. – Да? – малышка очень удивилась и забралась к нему на диван, присев рядышком. – Вы с дядей поругались? – спросила она с серьезным видом. Изуку нахмурился. – С Шото? – уточнил он. – Не-е-ет. Почему мы должны были ругаться? – удивился он. – Мама с папой всегда спят вместе. Но когда они ругаются, мама спит на диване, – со вздохом рассказала девочка. Мидория усмехнулся уголками губ. Он не знал мужа Фуюми, но тот ему уже нравился. – Мы не ругались, – мягко повторил он. – Тогда идите к дяде. Он там один сидит и грустит. – Грустит? – Изуку покачал головой. – Сомневаюсь. – Грустит-грустит, – уверенно повторил ребенок. – Мы с мамой к нему зашли, он даже играть не захотел! – А-а, вот оно что, – омега улыбнулся. – Что ж, – он поднялся, взял учебник, – тогда ты права, иду его веселить, – проговорил он легко и двинулся к лестнице. Контакт с Шото заставляет его волноваться. Тревожит всё внутри, будоражит ощущения, кружит голову. Испытывать всё это одномоментно бывает сложно. Но общаться с детьми в таком состоянии он тоже не готов. Выслушивать расспросы… На несколько секунд Мидория замер перед дверью в их комнату. Близилась ночь, скоро ему в любом случае предстояло лечь спать. Он может сказать, что пришел именно за этим, и муж не будет больше его донимать. Может, но… В глубине души Изуку знает, что хочет говорить с Тодороки. Неважно, о чем. Неважно, что тот априори не способен его понять. Омега вошел в комнату, бесшумно подошел к кровати. Шото валялся на своей половине неподвижно, можно было даже предположить, что он спит. Но светящийся экран телефона выдавал его. Мидория тихонько пробрался на свою половину, прилег. Тодороки никак на него не отреагировал, только выключил свой смартфон, положив его на грудь. Изуку перевернулся на бок, посмотрел на него. В полумраке, царившем в комнате, альфа казался ещё красивее. Омеге стало так грустно от мысли, что его чувства, такие сильные и будоражащие, могут быть не взаимны. Но думать об этом ему помешало сердце, забившееся быстрее от разворота головы Шото. – Хочешь спать? – шепотом спросил он. Изуку слабо улыбнулся. – Да… Ну, не слишком сильно. Завтра… сложный день. И потом тоже, – он подложил руку под голову. Тодороки перевернулся на бок, оглядел его внимательнее. – Ты красивый, – сказал он. Вряд ли это было комплиментом. Скорее констатацией факта. Мидория вздохнул. – Спасибо. – И у тебя очень приятный запах, – заметил альфа. – Ты правда так думаешь? – Изуку подался в его сторону. – Или… это из-за того, что мы просто вместе живем…? Я же омега, недавно у меня была течка… И мой запах… Он тебе поэтому нравится, да? – Мидория скис. – Нет, – Шото осторожно убрал волосы с его лица. – Он мне понравился ещё на нашей свадьбе. И в день, когда ты приехал. Не потому, что ты мой омега. – А, – Изуку кивнул. – Спасибо, – повторил он, смущаясь. Ему хотелось прикоснуться к альфе, а лучше – прижаться к нему всем телом. Обнять. Но Мидория всеми силами сдерживал себя. – Ты рад началу учебы? – тихо спросил Тодороки, опаляя его лицо горячим дыханием. – Ну, – омега пожал плечами, – вроде бы да. Но я немного волнуюсь. Какими будут преподаватели и одногруппники… А ты совсем не переживаешь? – спросил и посмотрел на мужа внимательно. Ещё сильнее захотелось его поцеловать. – Смотря что ты имеешь в виду, – негромко отозвался Шото. – Я переживаю. Но не из-за тех причин, которые ты озвучил. – О, переживаешь, значит, – удивился шепотом Изуку. – А о чем ты переживаешь, если не об этом? Тодороки ответил не сразу. Загадочно посмотрел на омегу. – О тебе. – Это… что значит? – Мидория начал смущаться. Он постарался отогнать романтические мысли, но те были слишком липучими, мгновенно наполнили голову. – Именно это и значит. Я переживаю, как ты будешь в новом коллективе, понравится ли тебе в общежитии. Вдруг… кто-то будет тебя обижать. Изуку тихо засмеялся. – Обижать? – он усмехнулся уголками губ. – Мы уже не в детском саду. Я взрослый человек, смогу за себя постоять. – Я рад, что ты так говоришь, – Шото вздохнул. – Но я всё равно переживаю. – А почему? – Мидория с надеждой на него посмотрел. В глубине души он надеялся, что Тодороки любит его! Просто не может правильно истолковать свои ощущения. – Потому что я должен за тебя переживать, – заученно ответил альфа. Омега обремененно выдохнул. – Ла-адно, – он перевернулся на спину и подтянул к себе одеяло. – Ты молодец, – кисло протянул, морщась. – Но почему-то ты не выглядишь радостным, – нахмурился Шото и приподнялся на руке, нависнув над ним. Изуку смущенно отвернулся. – Я не хочу продолжать наш дневной разговор. Давай лучше спать, – он перекатился на бок к нему спиной и подложил руки под голову. Тодороки не стал спорить, мягко опустившись позади него. Мидория почувствовал, как альфа прильнул к нему всем телом. Ему с трудом удалось сдержать довольную улыбку: омеге хотелось именно этого, пусть он никогда бы об этом не сказал. Изуку закрыл глаза, подумал, что должен как можно скорее уснуть. Но спать не хотелось: завтра его ожидал сложный день. Чем раньше уснет – тем раньше проснется. Его голову заполнили мысли, он не был способен избавиться от них. Романтичные картины их будущей жизни с Шото и радостные студенческие будни. – Получается, сегодня наша последняя ночь вместе, – неожиданно сказал Тодороки. Мидория вздрогнул от неожиданности: он думал, что альфа уже уснул. – Получается, так, – одними губами проговорил он. Шото прижался к нему сильнее и закинул свою руку вперед, обхватив его поперек живота. Изуку подумал, что это очень приятно… – Меня это огорчает, – пробубнил Тодороки. – Почему? – с замиранием сердца уточнил омега. – Ты так приятно пахнешь, – протянул альфа с удовольствием. – Мне нравится спать вместе, – признался он и потерся носом о шею мужа. Тот незамедлительно обернулся, переворачиваясь. Шото посмотрел на него чуть сонно. Мидория не смог сдержать улыбки от милого выражения его лица. Он протянул медленно руки, взял его за щеки. Тодороки вопросительно приподнял брови. – Мне тоже нравится с тобой спать, – тихо проговорил Изуку. Он почти не думал об этом. Не всем везет так. Влюбиться в свою альфу и иметь возможность спать с ней каждую ночь. Брать за руку, лицо. Он не размышлял о том, что может происходить между ними, пока они спят в одной кровати. Он думал только о том, почему же Шото не испытывает ответных чувств. – Ты раньше не говорил, – удивился Тодороки. – С каких пор тебе это нравится? – уточнил он. – Не знаю даже, – Мидория притянул его лицо ближе, поглаживая пальцами мягкую кожу. – Наверное, с тех пор, как я понял, что ты мне очень дорог. – Понял? – альфа нахмурился. – Это же очевидно. Изуку от такого заявления встрепенулся и сел. – В смысле?! Шото спокойно пожал плечами. – Мы состоим в браке. Тот факт, что я дорог тебе, очевиден. А ты, – он посмотрел на омегу внимательно, – дорог мне. По-другому не может быть. – А-а, – Мидория понимающе кивнул. – Интересная у тебя логика, – вздохнул он. Тодороки мыслил просто: знал, как должно быть, и не думал, что может быть иначе. Изуку не мог даже представить, как его мозг ухитряется работать таким образом. – Ты против? – спросил Шото задумчиво. Омега улыбнулся ему. Он знал, что альфа пытается его понять и честно старается, и, пусть у него ничего не выходит, Мидории этого достаточно. – Давай не будем сейчас говорить, – пробормотал он и схватил мужа за плечи, заставив сесть. – Сегодня наша последняя ночь вместе. Мы больше не будем жить вместе… и спать тоже. Ты будешь близко, конечно, в другом крыле общежития, но это… не то. – Хорошо, не будем говорить, – Тодороки кивнул. После того, как кончился его гон, не было ещё ни одной вещи, озвученной Изуку, с которой он не согласился. – А чего будем? Спать? – Да нет, – Мидория прижался к нему. – Шото, – он посмотрел на него, стесняясь, – м… ну, если ты не против, конечно, – нелепо хихикнул. Альфа нахмурился. – Что? Омега вздохнул. Произнести вслух то, что ему пришло в голову, он не был способен. Вместо этого схватил мужа за грудки, притянул к себе и поцеловал. Тот не сопротивлялся, хотя почему-то Изуку этого ожидал. Лишь взмахнул руками от неожиданности и стукнул ладонями о матрас. Мидория обнял его за шею, заскользил пальцами по волосам и для уверенности зажмурил глаза. Через несколько секунд почувствовал руки альфы на своей спине. – Будем вместе этой ночью? – спросил Изуку шепотом. Он думал, что должен был подобрать более конкретную формулировку, но этого не требовалось: его красное лицо выдавало всего его намерения. – Если ты этого хочешь, – хрипло отозвался Тодороки и повалил его на кровать.