Солнце в холодной воде

Целую ночь ребята провели в комнате девочек, прислушиваясь к каждому шороху. ~ мне страшно😱........ + мне тоже.... Э. Перестаньте вы На часах 7 часов утра. На кухне заработал холодильник . В окна лилось солнце, и что всех немного приободрило. + давайте, залезим на чердак ~ Анечка, я ещё от вчерашнего не отошла + успокойся. ~ .... ~ ладно, пошли. Всё равно мальчики куда-то ушли .... Поколебавшись, девочки вышли из дома, и побежали в сарайчик за стремянкой. Сарайчик – старый, из источенных временем и непогодой досок, весь в щелях, – не выглядел пугающим. Наверное, из-за своих маленьких размеров: в него едва помещались кое-какие инструменты, пара ящиков, тачка и собственно стремянка. В этой сараюшке даже спрятаться было негде. И спрятать что-то крупное тоже. Они очень надеялась найти что-нибудь полезное на чердаке. Какую-то подсказку, может быть. Мысль об этом позволяла отвлечься от других, кошмарных воспоминаний. Лезть наверх было страшно. Во-первых, высоко, а стремянка как-то подозрительно шаталась. Во-вторых, не могли отогнать назойливую мысль, что если вдруг какой-то недоброжелателную утащит стремянку, пока мы будем на чердаке. Раньше Бекки всегда была твердо уверена, что бояться надо не мертвых, а живых. Ведь она была из статной семьи. /мысли Бекки Но то, что по-настоящему пугало её сейчас, не было мертво. Но и не было живо. Или было? Что это вообще такое? Как объяснить логически? Как вообще объяснить? / Подружки все же решилась исследовать чердак. Но тут возникла новая проблема: дверца в потолке, закрывающая вход на чердак, оказалась довольно тяжелой. Аня сначала думала открыть ее одной рукой, потому что второй намертво вцепилась в стремянку, но так у неё ничего не выходило. Аня и Бекки залезли не одну шатающиеся стремянку Опасно балансируя, они уперлись в дверцу обеими руками, но она, проклятая, только чуть-чуть поддалась. Им пришлось залезать на самый верх лестницы и толкать не только руками, но и головой. ~ почему она такая тяжёлая (воскликнула Бекки) + не знаю. ~ давай, Аня, мы сможем...... дверца наконец с неприятным скрипом откинулась и девочки внезапно оказалась наполовину на чердаке И от неожиданности чуть не сверзились вниз. Аня с колотящимся сердцем и мигом вспотевшими руками осторожно перебралась наверх, стараясь не отталкиваться ногами от стремянки, чтобы не уронить ее. /мысли обоих/ Чердак был очень пыльным и нестрашным, хотя я уже вообразила себе невесть что. Судя по всему, сюда не заглядывали много лет – с тех пор, как свалили здесь все ненужное, что было жалко выбрасывать. Пахло нежилым помещением, пылью, нафталином, плесенью и старым деревом. С потолочных балок свисали серые от пыли пучки какой-то засушенной, кажется, еще в прошлом веке, травы. Чердачное окошко давало достаточно света, чтобы разглядеть все эти коробки, сундуки, ящики, свернутый в рулон ковер, обмотанный какими-то грязными тряпками и для верности обвязанный пеньковой веревкой./ Бекки не хотелось далеко уходить от лаза, чтобы контролировать стремянку, но чердак необходимо было исследовать. В горле першило от поднятой пыли. Подростки, как ни сдерживалась, но пару раз крепко, до звона в ушах, чихнули. Наверное, после каждого чиха они на минуту замирали и прислушивались. В доме было тихо. Аня принялась осторожно обходить чердак, открывая все, что можно было открыть, и искала сама не знаю чего. Какую-то зацепку. Знак. Осторожность и по возможности тишину Бекки соблюдала не потому, что чердак казался каким-то страшным местом, а потому, что её не покидало ощущение опасности, боязнь, что, пока Аня роясь тут в хламе на чердаке, кто-то прокрадется в дом, и она даже этого не услышу и не успею среагировать. Девочки решили что ,чердак не представлял из себя ничего особенного. Тут была какая-то старая пожелтевшая посуда, переложенная обрывками старых газет, совсем не интересных, в которых шла речь только о трудовых подвигах колхозников и бесконечных съездах коммунистической партии. Потертый, видавший виды чемодан, внутри которого оказалась побитая молью шинель. Хрупкие от времени елочные игрушки в рассыпающейся под пальцами вате. Керосиновая лампа, покрытая копотью и ржавчиной. Стопка старых черных виниловых пластинок с русскими народными песнями. Мужская верхняя одежда: телогрейка, пальто и тулуп, все затхлое и невзрачного серого цвета. Катушки суровых ниток, вперемешку пустые и почти не использованные, но только двух цветов: черного и белого. Чугунный утюг. Сломанный радиоприемник, на который, похоже, наступил кто-то очень тяжелый. Треснувшая губная гармошка. Пустые бутылки из-под чего-то. Пустые банки с покоробленными пластиковыми крышками. ~Зачем вообще это хранить? + даже не знаю. Нужно было кому-то Все валялось совершенно бессистемно, сломанное рядом с целым, грязное рядом с чистым, мусор рядом с годным.... ~(начала злиться) Никаких книг, никаких бумаг, никаких журналов и газет, которые можно было бы хотябы почитать. Аня же испытала глубокое разочарование. ~ я столько надежд возлагала на этот чердак, столько опасностей нас подстерегало, пока мы забирались сюда, пока здесь бродили. И все напрасно…😞😞😞😞😿 ~ смотри, ань опять пустые ящики и коробки. А эти набиты бесполезным тряпьем, которому место только в мусорке. Аня тем временем достовала брезгливо, двумя пальцами длинное гобеленовое покрывало, и тут ей под ноги с глухим стуком,вывалился бумажный сверток. Этот стук привлёк Бекки ~ о! Это что-то интересное будет + Аня размышляла в слух +Судя по бумажной наклейке, он содержал когда то в себе пятьдесят штук хозяйственных свечей. Бекки выхватила из рук + эй! Отдай! ~ действительно, это были толстенные белые свечи, припасенные, очевидно, на случай отключения электричества. +Очень полезная находка. Хотя при нас еще ни разу такого не происходило... И тут Аня увидела еще кое-что. +Смотри также коробка отличается от всех Она была сплетена из бересты, как корзина. И судя по краям, немного тронутым плесенью, коробке этой было немало лет, и до сухого чердака она хранилась в каком-то другом, менее приспособленном для этого дела месте. Пахла она сухой травой и немного тем запахом, который встречается в комнатах ужасов или палатках, гордо именуемых музеем восковых фигур, этих аттракционов в летних луна-парках, которые открываются в каждом уважающем себя городке. Крест-накрест коробку обвивала толстенная просмоленная веревка, почти канат, завязанная на два узла. Девочки попытались развязать их, но ничего не вышло. ~ давай, отнесем её в комнату Какая тяжёлая ! По весу коробка была довольно тяжелой, поэтому они, ухватились за веревку, волоком подтащили ее к краю лаза и, стараясь не сбить стремянку, которую удерживала одной ногой Бекки, просто-напросто скинули коробку вниз. С громким стуком она упала на пол, подняв облако пыли и трухи, но не развалилась Больше ничего путного на чердаке не нашлось, и, запихав за пояс сверток со свечами, они решили спускаться вниз. Аня аккуратно сложила на тумбу в прихожей свечи. Потом помогла доволоклоть коробку до кухни и стала шарить по полкам и шкафчикам в поисках подходящего ножа, чтобы перерезать веревку. + где он ~ вот возьми + откуда у тебя такой ножик ~ лучше не знать 😁 +Да ладно , я хочу узнать что в коробке Открыв коробку, они увидели что на дне лежали две тетрадки Аня взяла первую, и листнула Заметка была озаглавлена просто: СЛУЧАЙ НА ОХОТЕ ~ анечка, читай что там + хорошо + Это было у нас, в Вестфалии. Я направился на охоту в одиночестве. Вечер застал меня в лесу, и, хотя не так чтобы далеко я ушел в чащу, возвращаться уже никак не представлялось возможным. На счастье, тут я вышел на прогалину, к сторожке – этакому приюту для припозднившихся охотников, где нашел все необходимое, чтобы почувствовать себя полностью удовлетворенным своим положением. Охотничий домик был обставлен с наивысшим комфортом, который только можно себе представить в данных условиях. Тут был стол, полка с необходимым минимумом посуды, кровать, запас дров, спичек и прочих надобных мелочей, включая маленькое серебряное распятие на стене над очагом для набожных звероловов. Но больше всего меня поразила столь необычная в подобных местах деталь, которую не встретишь и во многих крестьянских домах. Маленькие окна были завешены неким подобием занавесок, сооруженных из кусков холстины. Это было совершенно лишнее, на мой вкус, дополнение, но тщательность, с коей эти тряпки были прилажены к окнам, невольно вызывала уважение. Впрочем, одно из окон было надежно забито изнутри досками. Вероятно, оконное стекло по каким-то причинам разбилось, и в тот момент заколотить окно оказалось наиболее простым и верным решением. Полностью удовлетворенный своим положением, я поужинал и завалился спать. К слову, тут я оценил импровизированные занавески, поскольку в ту ночь сияла на небосводе огромная полная луна, словно прожектор заливавшая все вокруг своим светом. Так что зашторенные окна были весьма кстати. Среди ночи я внезапно проснулся, разбуженный необычным звуком, особенно громким среди полночной тишины. Надо сказать, что та ночь была необычайно тихая – ни ветерка, ни совиного уханья, ни случайного треска ветки под лапой осторожного ночного четвероногого охотника. Сев на кровати, я прислушался и невольно бросил взгляд на завешенные окна. И вздрогнул, потому что луна даже сквозь холстину высветила странный неясный силуэт, скорее всего – чьей-то головы, метнувшийся от одного окна к другому. Что-то в этом силуэте было такое неестественное, что холодок пробежал у меня по спине. Тут же в дверь кто-то начал стучать и толкать ее. Толкать-то было бесполезно – дверь открывалась наружу, тем более что из понятной предосторожности я ее запер. Я подошел к окну и аккуратно приподнял занавеску, пытаясь разглядеть ночного гостя. Луна, повторюсь, светила ярко, словно фонарь, своим бледным холодным сиянием вычерчивая каждый листочек, каждое деревце. И разумеется, я сразу разглядел того, кто хотел попасть в сторожку и ломился сейчас в дверь. Разглядел и похолодел. Несуразное, карикатурное, противоестественное своей антропоморфностью зрелище. Представьте себе огромного волка, вставшего на задние лапы, а передние не сложившего, как это принято у четвероногих, у себя на груди, а как-то неестественно расположившего их по обеим сторонам туловища. И эта зловещая фигура, еще более неприятная в неверном свете луны, перебегала от одного окна к другому на задних лапах, пыталась заглянуть внутрь и билась об дверь, толкая ее то одним, то другим боком. Именно бегала, переставляя ноги, а не прыгала, как можно было бы предположить, когда речь идет о звере. И все это происходило в полном молчании. Я опустил занавесь и осторожно, сам не зная почему стараясь не производить лишнего шума, перешел буквально на цыпочках к другому окну, желая рассмотреть странное существо получше, хотя, признаться, боролся с нараставшим в геометрической прогрессии трепетом, но едва я приподнял холстину и вгляделся во тьму, как вдруг лунный свет померк, и я нос к носу оказался с волчьей мордой, буравившей меня двумя желтыми горящими глазами через тусклое стекло. Это был настоящий матерый зверюга, с оскаленными длинными желтоватыми клыками, с капельками слюны на щетине вокруг пасти, с черным сморщенным носом. Нас разделяло всего лишь стекло, так что ощущение того, что я стою нос к носу с разъяренным волком, намеревающимся напасть на меня, было абсолютно полным. Кажется, я даже слышал его дыхание, смрадное волчье дыхание, с легким порыкиванием, хотя, разумеется, это было только в моем воображении, поскольку внутри сторожки по-прежнему стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием – моим. Несколько секунд – или минут – мы со странным зверем смотрели друг на друга, потом он внезапно еще больше ощерился и сделал головой движение вперед, словно намереваясь вцепиться мне в горло. Одно только движение Бекки зглатнула слюни + Бек, я устала и горло пересохло ~ давай я почитаю Отпрянув от окна так, что грохнулся на пол, я в каком-то оцепенении смотрел, боясь пошевелиться, как волк принялся барабанить по окну мордой. Сильнее, сильнее… Импровизированную занавеску я по неосторожности сдвинул, и данное обстоятельство, очевидно, заставляло зверя ломиться именно в это незащищенное окно. Краем глаза я скользнул по заколоченному изнутри окну. Здесь уже было такое?.. Словно в полусне я живо представил себе картину: волк с силой бьет по стеклу, оно не выдерживает, разлетается, падает у моих ног на пол, обдает меня осколками; в сторожку врывается свежий ночной ветер, лунный свет, звериный смрад и волчье хриплое дыхание; волк просовывает в окно сначала голову, потом передние лапы, протискивается сам, огромный, мускулистый, полный превосходства; бросается на меня и… (прервала свое чтение) Дверь скрипнула, ~ анечка что это + ннннн не зз знаю Ю. Вы что тут сидите? Э. Надо Демиана искать, а они тут читают... + и ~ почему вы нам не сказали что уйдёте? ~ мы тут волновались. +думали что вы как Демиан Э. Думали они. Ха! Ю. Так что читаем и почему так грязно на кухне? ~ на чердаке были. Коробку нашли + а в коробке записи ~ сидим читаем их Ю. Понятно Э. Мы послушаем Бекки продолжила ~Опомнившись, стряхнув наваждение, я резко вскочил, рывком задернул занавеску на окне, метнулся к двери – проверить крепость запора, хоть в этом не было необходимости, потом принялся судорожно разжигать очаг, стараясь не смотреть на завешенные окна, сквозь тряпки которых то в одном, то в другом месте появлялись две горящие желтые точки. Именно огонь казался мне тогда самым верным оружием, средством спасения, огонь, а не ружье, которое даже в голову мне не пришло использовать по назначению, хотя, мечась по сторожке, я постоянно спотыкался о него. И только много позже я понял, что не только из-за огня очаг казался мне наиболее безопасным местом, – серебряное распятие охраняло меня… В голову лезли разные странные мысли, но особенно ярким было воспоминание об одном происшествии, что случилось со мной зимой, когда я так же охотился и пошел как-то проверять капканы. Утром шел сильный снег, все следы оказались заметены, так что не представлялось никакой возможности проверить, побывал ли кто у ловушек, даже если в них и не попался. И вот раскапываю я один из капканов и обнаруживаю его захлопнувшимся, причем приманка так и осталась в целости и сохранности. Это нисколько меня не смутило, необычным же было другое – капкан своими челюстями крепко сжимал… окровавленный, словно вырванный с корнем, голый человеческий палец, большой палец левой ноги, судя по всему – мужской. Хотя, повторюсь, ночью был снегопад и стояли крепкие морозы, этот обрубок, пусть и основательно промерзший, был явно свежим, о чем говорили и пятна крови на капкане. Сначала я удивился: что за странная идея разгуливать в такой страшный холод босиком по лесу пришла кому-то в голову, что, интересно, подтолкнуло его к этому необычному поступку? Потом, вообразив, что надо мной удачно подшутили, я долго смеялся, оценив розыгрыш по достоинству. Теперь же, летней лунной ночью в сторожке, мне было совсем не до смеха. Снаружи молча бесновался, колотясь плечами о дверь (закрытые окна, очевидно, сразу перестали интересовать его) волк, разгуливающий на задних лапах, не издавая при этом ни звука. И мне уже пришло в голову, что палец в капкане был тогда вовсе не шуткой приятелей-охотников… Я даже не заметил, как под утро забылся тревожным сном, больше похожим на беспамятство, сидя на полу рядом с очагом и сжимая в руках какую-то палку, чтобы в случае чего использовать ее как факел, и проснулся, как от внутреннего толчка, когда солнце поднялось над деревьями и птицы вовсю щебетали, стараясь перекричать друг друга. Разумеется, прежде чем выйти наружу, я выглянул в каждое окно, приподнимая всякий раз занавеску, но не обнаружил ничего подозрительного и стал даже сомневаться – не привиделось ли мне это. Но следы, обильно рассыпанные по земле вокруг сторожки, и, наконец, необычные вмятины со следами волчьей шерсти с наружной стороны крепкой деревянной двери не дали мне успокоиться на этой спасительной мысли. Это были действительно следы волчьих лап – матерого волка. Но этот волк ни разу не становился на все свои четыре лапы, предпочитая передвигаться на двух задних. Он топтался вокруг охотничьего домика и ушел в лес все так же на своих двоих. Я внимательно осмотрел эти следы. Все пальцы на них были на своем месте… Вы представляете себе строение волчьей или собачьей лапы? Всего четыре пальца, не так ли? Я сказал, что все пальцы были на своем месте, и не ошибся. Только вот на левой лапе было четыре пальца, как положено, как предусмотрено природой, а на правой лапе их было пять, пять пальцев, совсем как у человека… ~ фух! Устала... Я пойду спать Продолжение следует....