𝙊𝙣𝙡𝙮 𝙊𝙣𝙚

Нири’те, лидеры клана и Цу’тей собрались в небольшой круг и обсуждали план нападения, проверяя, сработает ли он. Нири’те слушала, что говорили ее родители и что они считали лучшим, Цу’тей добавлял свои идеи, и все они говорили только о том, как напасть на них и убить. Нири’те беспокоилась за свой народ и за свою собственную жизнь. Она не хотела начинать войну и терять кого-либо из членов своей семьи или, что еще важнее, своего товарища. Нири’те по большей части молчала, предоставляя более опытным разбираться в таких делах. Она знала, что Джейк в конце концов появится вместе с Грейс, но, хотя и понимала, что Джейк как-то поможет им, все равно ненавидела его. Цу’тей заметил ее беспокойство, сидя рядом с ней, и поддерживающе погладил ее по спине, не заботясь о том, чтобы кто-нибудь видел. Они были счастливы вместе, и это главное. Маленькая группа продолжала обсуждать план, когда вернулись Джейк, Нейтири и Грейс: «Ma sempul, ma sa'nok!» (Отец, мать) — окликает их Нейтири, группа встает и подходит к ним: «Ma Eytukan, lu oeru aylì'u frapor.» (Эйтукан, мне есть что сказать всем), — быстро говорит Джейк. Ее отец смотрит на него с минуту, пока клан собирается вокруг группы «Pivlltxe, ma TsyeykSuli» (Говори, Джейк Салли) говорит Эйтукан, заставляя всех слушать. «Eo ayoeng lu txana tìkawng. Tawtute zera'u, fte fol Kelutralti skiva'a. Skiva'a!» (На нас надвигается великое зло. Небесные люди идут, чтобы уничтожить Родное Дерево. Уничтожить!) Цу’тей издал боевой клич, и воины последовали его примеру. То, что сказал Джейк, заставило Нири’те занервничать еще больше. Джейк просит Нейтири, которая переводит для остальных членов клана: «Вы должны уйти, или вы умрете», — судорожно говорит Джейк, ему очень хотелось, чтобы они просто вскочили и ушли. Это был их дом на протяжении многих поколений, они будут сражаться, чтобы сохранить свой дом «Ты уверен в этом?» Мо’ат спрашивает с беспокойством в голосе: «Меня послали сюда, чтобы я изучил ваши пути, чтобы однажды я мог принести это послание, и чтобы вы поверили ему». Сердце Нири’те упало: он использовал их, а потом собирался выбросить, как будто это пустяк: «Что ты говоришь, Джейк? Ты знал, что это случится?» спросила Нейтири, находясь на грани слез. «Да», — он сделал паузу. «Послушай, сначала это были просто приказы, а потом все изменилось, понимаешь? Я влюбился. Я влюбился в лес, в народ оматикайя и в тебя, — говорит Джейк, стараясь, чтобы Нейтири поняла, — я доверяла тебе… Я доверяла тебе!!!» Она кричит: «Kawkrr ke slayu nga Na'viyä hapxì!» (Ты никогда не станешь одним из нави!) — кричит она, отталкивая его, Джейк и Грейс пытаются успокоить ее, но ей это не удается. Нейтири отходит от них и подходит к Нири’те, та отпускает руку Цу’тей и утешает сестру, обнимая Нейтири, пока та плачет. Нири’те шептала сестре ободряющие слова, а Эйтукан смотрел на Цу’тея: «Mefoti yìm» (свяжи их). Эйтукан рычит на Цу’тея, он и еще несколько воинов ставят Джейка и Грейс на колени и обматывают веревкой их запястья. Эйтукан издает боевой клич, и клан вскоре следует за ним. Все члены клана, способные сражаться, стояли на улице у воды. Джейк и Грейс держали руки за головой, чтобы не могли убежать. Все на’ви стояли у кромки воды и ждали, когда они убьют двух предателей. Клан услышал звук летящих к ним вертолетов, но не знал, откуда они летят. Люди в страхе оглядывались по сторонам: звук приближался все ближе и ближе. Вдруг одна из женщин-воинов зашипела, указывая в ту сторону, откуда появились их корабли. Все посмотрели на летящие к ним корабли, все начали волноваться: «Txopu rä'ä si! , Txopu rä'ä si!» (Не бойтесь!) — кричал Цу’тей, перекрывая шум, доносившийся от вертолетов. Вода и ветер зашевелились, когда они приблизились к ним: «Нет! Черт возьми, это Run!!!» Джейк кричал во всю мощь своих легких, Нири’те была теперь очень напугана, но в глубине души у нее была сила воли, чтобы продолжать двигаться вперед и решимость бороться. «Ikranti makto om'yi!» Отец крикнул Цу’тею, и тот уже собирался убежать, как вдруг остановился и поцеловал Нири’те. Он не хотел отпускать ее, но должен был, чтобы защитить свой народ. Поцелуй был очень быстрым, но казалось, что прошла целая вечность, Нири’те жаждала его любви и боялась отпустить, опасаясь, что больше никогда его не увидит. Он отпустил ее и убежал с группой воинов: «nga yawne lu oer, nari si» (Я люблю тебя, будь осторожна). Вертолеты несколько мгновений стояли на одном месте, не двигаясь и не делая ничего, кроме полета в воздухе. Напряжение нарастало, люди все больше нервничали, и Нири’те их не винила — она чувствовала себя точно так же. Внезапно по домашнему дереву раздалось несколько выстрелов, во все стороны хлынул газ, и оставшиеся на’ви и дети покинули свой единственный дом. Нири’те в страхе смотрела, как ее люди, кашляя и задыхаясь, пытаются как можно быстрее покинуть Хоумтри. Эйтукан показывает на вертолеты: «Eko!». Он закричал, все начали пускать в них стрелы, но ничего не помогало. Стрелы не пробивали даже отверстий в самолетах. Самый большой самолет сделал свой следующий шаг, заставив всех людей закричать, когда это произошло, раздались новые выстрелы, и дерево загорелось. Нири’те закричала, когда пламя и дым скрыли вход в их дом, она кричала о безопасности своих людей, но в основном она кричала потому, что ее товарищ все еще был внутри. «Frapo ne wrrpa!» (Все в лес!) — крикнул ее отец своим людям. Все побежали к лесу, теперь уже боясь за свою жизнь. Нири’те побежала с отцом на помощь своим людям, которые находились в опасной близости от разъяренного пламени, несмотря на его просьбы уйти и бежать в лес вместе с остальными. Она не хотела бросать отца, который спешил к дереву, чтобы помочь своим людям, но знала, что в конце концов им придется это сделать. Нири’те и ее отец помогли как можно большему числу людей, но ракеты становились все более жестокими. Каждый ракетный удар, попадавший в дерево, затруднял дальнейшее движение, заставляя людей падать на землю. Нири’те не могла объяснить, как ей было страшно, она боялась, что погибнет, и это было весьма вероятно, так как ее отец и некоторые на’ви находились близко к корням домашнего дерева. Нири’те и ее люди приготовились к удару, когда одна из ракет подошла слишком близко, они упали на землю и услышали слишком знакомый звук взрыва. Нири’те поднялась на ноги и закричала: вдалеке она увидела своего отца, лежащего на земле с корой в животе. Она тут же бросилась к нему, несмотря на удары ракет по дереву. Она быстро присела рядом с ним и перевернула его на спину: «Ма'iе», — задыхается он, — «Кехе, Кi» (нет, уходи), — пытается оттолкнуть ее, но она не собирается двигаться: «Ма'iе, ckoti munge. Omatikayaru tìhawnu sivi, eyk hu Tsu'tey» (дочь, прими мой поклон. Защищай народ. Веди за собой Цу’тея) — это были его последние слова, прежде чем его рука отпустила ее руку и он упал на пол. У Нири’те не было времени горевать о потере отца, она посмотрела на дерево и увидела, что оно падает… в их сторону. Цу’тей бросился к своему икрану, который приземлился рядом с ним, быстро забрался на него, как и его товарищи-охотники, и они скрылись за падающим деревом. Он думал только о своей паре, не переставая беспокоиться о ней, и ему было больно думать, что она погибла или пострадала. Нири’те никогда не забудет крики, которые раздались, когда дерево накренилось в их сторону, теперь оно двигалось к ним все быстрее. Нири’те поцеловала отца в лоб, затем схватила его лук и побежала вместе с другими членами клана, но это ничем бы не помогло. Ветви дерева погрузились в землю, люди на’ви закричали и попытались отпрыгнуть в сторону, некоторые из них были раздавлены массивными ветвями. Нири’те отпрыгнула в сторону, когда позади нее рухнула массивная ветка, и острая кора дерева разлетелась в разные стороны. Она почувствовала резкую боль в руке и увидела, как из свежего пореза от коры стекает кровь. Казалось, все остановилось, дерево перестало двигаться, и люди на’ви замерли. Нири’те оцепенела, ей казалось, что она никогда не оправится от этой глубокой потери, которую ощущал клан. Она вместе со своим кланом опустилась на колени и наконец-то смогла оплакать потерю своего дома и членов семьи. Нири’те закрыла рот рукой и зарыдала, даже не пытаясь остановить рыдания.