Господин Разрушитель

Протерев глаза, я сполз с кровати и поволочил заплетающиеся в одеяле ноги к двери. Обозлённо дёрнул за ручку. При виде меня у парней, переговаривающихся в коридоре, послетали идиотские улыбки. Мытый и бритый Муратов с растрепанными кудрями напоминал скакуна, с ветерком пробежавшегося вокруг коттеджа. Андрюха тоже был при параде, распустил блестящие лохмы, источающие запах шампуня. Я встормошил свои грязные волосы и поморщился. — Ну и как тут сдохнешь? Вы без меня не сможете даже гроб заказать, — буркнул я, собираясь снова закрыться изнутри. Мне нужно было в душ. — Какие люди! — Андрюха протиснулся плечом между створкой и дверным косяком, заглядывая в глубину комнаты. — Ещё не поздно сходить за рулеткой… А где? — Что где? — Хах! Твой ноутбук. Ты же должен был выложить сингл! Забыл? У меня округлились глаза. Настолько, что в миг замёрзли белки. Я рьяно обернулся к спальне, пытаясь наткнуться взглядом на комп. Смятая простынь, пустой стол, пыльный подоконник. А его нигде не было… Сука! — Бл*дь! Ноутбук! Где он? — меня заколотило от всплывших в голове последствий. — Я не знаю! Вчера я сидел весь день в студии вместе с Дроном и Муратовым, контролируя их запись. А потом отлучился и… Оставил его внизу? Включенным? Я что, долбанулся? В него мог залезть, кто угодно — новенькие, Юра, та же любопытная Киса! Там все переписки… Там, чёрт возьми, журналист! Ну и что? Комп просто ушёл бы в спящий режим. Я рвано выдохнул, не до конца доверяя наступившему облегчению, облокотился о косяк. Но потом вспомнил, как на днях отключил эту дрянь. Ноут вырубался каждые пять минут, меня это бесило и… Твою мать! От перенапряжения из носа чуть не хлынула кровь. — Ладно ты! Не ссы! Вот комп. Ты сам вчера сказал его посторожить и застрял на этаже. Я его убрал, — почти дождавшись моего инсульта, Андрей протянул через порог сумку с ноутбуком и хохотнул. Действительно, у него в руках всё это время была сумка… Я чуть не пробил дрожащим кулаком стену. — Ну ты даёшь, Савицкий! Даже не вспомнил. Чё с тобой происходит-то? Гандон! Наблюдая, как заметно вытянулось его лицо, я торопливо выдернул ноутбук, отпихнул басиста в коридор и, не сказав ни слова, пнул дверь так, что она с грохотом закрылась. А происходит то, что в этом доме никому нельзя доверять. Даже себе!

***

Настал ответственный момент — первый день выхода в люди. Я поотмокал в ванной, увлёкшись электронной сигаретой и не сразу придя во вменяемое состояние. Хладнокровно, без излишних опасений и надежд нажал на кнопку. Новый трек улетел на все площадки. Я захлопнул крышку ноутбука, не желая следить за активностью фанатов, и натянул брюки. Были подозрения, что из-за фита с девчонкой на меня выльют ушат говна, а песню заклеймят попсятиной. Тратить время на шмотки не было смысла, поэтому я спустился в гостиную с мокрой головой и голым торсом, наблюдая с лестницы тараканью возню. Юрген общался с Андреем и тремя скучающими девицами. Сегодня я пригласил визажиста и стилисток, чтобы они подготовили нас с Никольской к выходу. Видимо, с ней они закончили, а я, какая жалость, умудрился проспать. Уныло вздохнув, я тронулся вниз по ступеням. Дрон и Гриша клацали джойстиками, набивая друг другу рожи в Мортал Комбат. На фоне ломающихся на весь экран и кроваво вонзающихся во внутренности позвонков, на диване сидел Муратов. Он искоса поглядывал на девчонку в чёрном пиджаке, фальшиво бренчащую на гитаре. По длинным, огибающим женскую спину волнам, я сразу понял, что эта бездарность — Ева. Но не успел рассмотреть получше. — О, достопочтенный Господин, снизошедший до покорных холопов! — я остановился на последней ступени, когда Андрюха вскочил передо мной и подмёл волосами пол. — Разрешите кланяться вам в ноги! — Разрешаю, — дождавшись, когда он распрямится, я почесал басиста за бородку. Все заржали. — Мы думали, ты уже не выйдешь, — Киса повернулась к лестнице, перекинув стройные ноги в массивных ботинках на бок дивана. Первое, что я обнаружил, глядя на неё с приоткрывшимся ртом — гигантские неподъёмные ресницы, заканчивающиеся почти на уровне кончика носа. Потом девчонка полностью развернулась лицом. Вокруг одного разукрашенного глаза были реалистично прорисованы острые паучьи лапы, дотягивающиеся ей до лба и розовой щеки. Пугающая хрень, но женское личико выгодно подчёркивала. Мастер постарался. Передние пряди волос Никольской были заплетены и, видимо, перекрашены в серый цвет. От этого зелёные глаза стали казаться ещё насыщеннее. С дорогим мужским пиджаком, под которым девку облегало платье, образ выглядел стильно. К тому же, Еве сделали маникюр покороче, поэтому теперь она измывалась своими ярко-салатовыми ногтями над бедным стратокастером. От этого Муратов тревожно качал одной ногой и кусал нижнюю губу, жалобно следя за грифом. Девчонка держала его по-идиотски, как кувалду. Я замер продолжительным взглядом на её мерцающем блёстками лице, но от комплиментов по понятным причинам воздержался. — С чего бы вдруг мне пропускать интервью? Бахвальный вопрос, заготовленный для каждого присутствующего в этой гостиной. Особенно для взметнувшей бровями Никольской, из-за которой я еле заставил себя выползти из спальни. Господин вернулся в строй и не позволит девке верить в то, что она нащупала его слабое место. Еве нужно усвоить: она задержалась здесь только из-за того, что позволил я. Это была сугубо моя инициатива — не удалять пост, не давать опровержений и придержать певичку рядом. Как в прозаичной цитате итальянского политика: «Друзей своих держи близко, а врагов — ещё ближе». Стонать в постели подо мной ей самое место. Тем более, что она так и не расплатилась сполна за состоявшуюся премьеру. Отодвинув Андрюху тыльной стороной ладони, я вальяжно подошёл к дивану и выдернул из тонких рук Евы дребезжащую гитару. Оказывается, на волосы девчонки налепили ещё и паутину. Киса, не сопротивляясь, вручила мне инструмент и прицепилась взглядом к татуировке, скрывающейся за ремнём брюк. Я вспомнил, что выперся без футболки и едва ли не съежился из-за её внимания. На секунду спрятался за гитарой. — Прекрати, ладно?! Хватит рвать струны! — я уложил инструмент на диван, между Ваней и Евой, щёлкнув тумблер на комбаре. — И так тошно. Я растёр виски. Муратов вдруг очнулся от транса и глянул на меня исподлобья. — Почему тошно? Неужели Ванечка мог стерпеть то, как Ева безжалостно оттягивала струны? Я недовольно хмыкнул. — На дух не переношу интервью. Ещё и эта… — мы с ней едко переглянулись. — Пиликает! — Не, ты смотри, Лёнчик. Раз у тебя нет настроения, предложение отправить Ваню ещё в силе, — подзуживал басист. Андрюха приземлился рядом с Муратовым и широко улыбнулся. — Ну а что? Дадим ему ЦУ, он посидит напротив журналиста, помолчит. Где надо – кивнёт, — пока мой патлатый друг придурялся, Ваня тихо посмеивался. А я смотрю, два козла спелись. Только это было несмешно. Идиоты! Нам нельзя терять бдительность. Самый неочевидный способ облажаться — проколоться на приколах. — Значит так! — рыкнул я. — Юра везёт нас с Евой на интервью. Андрей сегодня – зам звукорежиссера. Посидишь за компом, поможешь прописать партии Вани. Гриша и Дрон будут репе… — Лёнь-Лёнь, а можно нам в город? — не отрываясь от кровищи на экране, вклинился драммер. Возможно, из-за филигранного владения палочками, он умудрялся отщёлкивать кнопками целую дробь. Дрон проигрывал ему четвертую партию в моём присутствии. Фаталити. — Ну, — меня всё равно не будет в коттедже, а они точно заколебались висеть на студии. — Ладно. Только не забухайте там… — Хорошо, мам, — хихикнул гитарист. — Тогда подвезёте нас? Ну и наглецы. — Подвезём, если вернётесь с ужином, — Юрген потянулся и решительно встал с кресла. — Всё, я задрался тут сидеть! Буду ждать в машине. — Долго будешь ждать. У нас Господин ещё не накрашенный, — снова высунулся басист. — На секундочку! Это не макияж, а сценический грим, — раздался незнакомый женский голос. Визажистка утянула с пола свой огромный, видимо, тяжелый чемодан и боязливо приблизилась ко мне. Она была до смешного маленького роста, страшненькая, но, походу, бойкая и неловко вскарабкалась взглядом от торса к моему ухмыльнувшемуся лицу. — Господин! Вы не против пообщаться с друзьями сидя в кресле, пока я буду наносить грим? — пугливо протараторила визажистка. Походу, она давно ждала момент. — Пхах. Да пожалуйста. — Тогда присаживайтесь, — она точно хотела добавить «уже». Смешная злючка. Когда я подмечал, что кто-то рядом выходил из себя, мне делалось чуточку лучше. Я рухнул в тёплое кресло, напротив Евы и Вани, которое освободил Юрген. Не успел и моргнуть, как по лицу щекотливо заметалась пушистая кисть. — Кстати о еде. Чем вы тут завтракали? Я хочу жрать. — Господин, голову влево, пожалуйста. Под пристальным наблюдением Никольской, выжигающим мои пресс и губы, я сумел вжиться в образ, вспомнив о приёме пищи. — Не поверишь, Лёнчик, — я послушно подставил лицо под кисть, отворачиваясь от Андрея. — Ева сварила нам овсянку. Покормить тебя с ложечки? У меня раскрылась челюсть. Я обернулся всем корпусом к дивану в поисках разукрашенного лица девки, но визажистка поймала меня за подбородок и вернула на базу. Я изощрился взглянуть на Еву одним косым взглядом. — Кхм… Вы не могли бы не трогать моё лицо? — Я делаю вам грим… На лице, — логично. — Понимаю. Я имею в виду, руками. — Окей. Постараюсь не трогать. Подбородок повыше. Я неловко прочистил горло и ещё раз покосился на Никольскую. Убедился, что она злорадно усмехается розовыми губами. Дрянь.