Истинный Адамант

Мы ехали молча. Ехали по равнинной местности где-то на северо-западе северного Харада, приближаясь к "нечейным" землям между Харадом и Умбаром. Когда Фолко вдруг спросил. Обращался он ко мне, кстати, никак к господину, а как к уважаемому старшему другу или военачальнику. - Почему у тебя такие странные отношения с твоей супругой? Вопрос застал меня врасплох. И я даже не обиделся. - Что значит "странные"? Разве это так заметно? Мы ведь любим друг друга. - Да, любите, но ваша любовь не такая, какой должна быть любовь мужчины и женщины. Вы же на самом деле полнородные брат с сестрой. Ведь так? - Откуда ты знаешь? - поразился я. - Не откуда. Просто догадался. Ни о тебе, ни о твоём народе у нас на севере нет никаких сведений, кроме того, что когда-то, по преданиям, твой народ имел то ли крылья, то ли перья на руках и всё, и язык ваш очень необычен. Ты, кстати, в последнее время почему-то говоришь исключительно на нём, а не на том красивом наречии, что я слышал в начале нашего похода. Почему так? - Свистяще-щёлкающий язык наш один из самых древних среди живых разумных существ. Но мои предки прибыли в эти земли из других мест, где ботовал другой язык, поэтому язык конкретно моего племени совершенно другой, тот, на котором я говорил раньше. А теперь я перешёл на родной язык жены потому, что она много лет говорила именно на нём, хотя и её язык, кажется, тоже тот, который является родным и для меня, но так, как её приёмные родители и брат были из древнего племени берега, то и язык она с детства употребляла именно их. - Ты говоришь никак воин, и даже никак вождь, а как поэт и звездочёт. Разве в твоём народе умение складной беседы так велико? - Племена моего народа когда-то были великой державой, где процветали ремёсла и искусства, но после давно забытой катастрофы, похожей на ту, что произошла с моим народом несколько месяцев назад, после той катастрофы мой народ растерял свои знания и начал дичать. Предания гласят, что за множественные преступления против естества нас покорал рок, ниспосланный светлыми богами. Но однажды мой народ возродится вновь, но возрождение пройдёт через страшные преступления, ибо... Дальше я забыл, вернее, никогда по-настоящему, и не знал, потому что в эти старые сказки с трудом верится. Моя жена и сестра очень их любит, а я считаю, что сказки остаются сказками. А моя бедная сестрёнка. Когда она была маленькой, её ещё совсем малышкой выкрали. А для чего, никому из нас было неведомо. Видимо, девочка не выполнила своего предназначения, и её отдали или, скорее, подбросили пожилой бездетной паре крестьян, но случилось чудо, и у них в скоре родился свой ребёнок, и моя бедная сестра стала им не нужна. Я думал, что найдя её и женившись на ней, я совершаю благое дело и по отношению к ней, и по отношению к богам, ведь у девушки ни осталось никого после той страшной катастрофы. Но потом оказалось, что женившись на своей родной сестре, я совершил страшное светотатство, и расплата не заставила нас долго ждать. Я стал сходить с ума. А, главное, трое наших ещё маленьких детей, безумны. Они обожают кровь. Не знаю, может, даже и пьют её тайком, но знаю, что они обожают убивать. Об этих наших последних детях никто не знает, никто, все видят только двоих старших наследников. А об малышах не знает никто, кроме нас двоих и наших личных слуг и телохранителей. И что будет дальше мне и представить страшно. Ну, вот, теперь ты знаешь обо мне всё. Какой, кстати, проступок совершил ты и твои друзья Строри и Торин, за который бывший король Эодрейд так гневается на вас? - Мы самовольно оставили службу перед решающей битвой, потому что нашу спутницу... Я резко дёрнул повод коня и остановился. Такого я не ожидал. Если этот человек, то есть хоббит, способен бросить войско, а я знал, что он был не рядовым воином, а маршалом стрелкового полка пеших лучников, то это значит... Но до сей поры он показал себя отважным воином и верным другом и вассалом. Может быть, я чего-то не понимаю... Ну, во сне он меня навряд ли зарежет, а со всем остальным я и без глаз как-нибудь справлюсь.