Breakpoint.

Очередной турнир подкрался незаметно и окольцевал Сашу волнением, смешанным с предвкушением. Трусова рвалась в бой и хотела показать результаты своего совместного труда с Аней и Сергеем Викторовичем. На удивление рыжеволосой, Щербакова и Дудаков очень хорошо сработались. У каждого была своя зона ответственности, благодаря чему они не мешали друг другу. Аня ставила перед Сергеем Викторовичем конкретные задачи в аспектах физической подготовки, в то время как способы достижения поставленной цели мужчина избирал сам. Щербакова часто обращалась к Сергею Викторовичу за советом, когда самостоятельно не могла донести до рыжеволосой важную мысль, и мужчина делился своим многолетним опытом взаимодействия с общей ученицей. В их общении всегда проявлялось взаимоуважение, ведь оба стремились привести Трусову к взрослым победам. Сейчас они все вместе ехали по мокрой дороге Парижа. Аня спала на заднем сидении, оперевшись головой о стекло двери, в то время как Саша с интересом рассматривала красоту ночных огней дремавшего города. В воздухе витал запах дождя, улицы, переполненные в дневное время людьми, пустовали, сам мегаполис, казалось, застыл в ожидании осени, которая по календарю уже наступила, однако ни один жёлтый листок пока не покинул свою обитель. Трусова предчувствовала грядущие перемены, но не могла найти этому конкретной причины. В её жизнь приходило и уходило огромное количество промежуточных людей, которые в лучшем случае что-то после себя оставляли, а в худшем исчезали словно мираж в пустыне. За несколько месяцев рыжеволосая привыкла к обществу Ани и Дудакова, они были идеальным тандемом и девушке очень хотелось, чтобы они оставались рядом как можно дольше. — Сколько ещё ехать? — зевая спросила Саша. — Часа полтора. — ответил Сергей Викторович, взглянув на навигатор. — Поспала бы лучше, завтра на тренировке будешь варёной. — Я пробовала, но не получается. — вздохнула Трусова, протирая глаза. — Это старая проблема, когда спать хочешь, но уснуть не можешь. — Раньше ты спала в дороге как убитая. — задумчиво сказал мужчина. — Неужели за два года ты настолько изменилась? Саша вздохнула, понимая, что вопрос связан далеко не со сном. Два года назад её взгляд убийцы, мощные удары и железная воля вселяли страх в соперниц и приносили победы. Она поднималась в рейтинге, привлекала внимание и заставляла себя уважать. Однако в какой-то момент пришла череда поражений. Подвох заключался в том, что сама Саша не знала, в какой момент произошла та сама перемена. Первый раз проиграв в полуфинале двадцати пятитысячника, девушка списала свой провал на общую усталость от соревнований, затем всё шло ровно, но через два турнира история повторилась, Трусова вновь нашла причину неутешительного результата, на этот раз в жарких климатических условиях. Однако после девушка была вынуждена признать, что поражения стали не исключением из правил, а своего рода нормой. Оправданий, в первую очередь перед самой собой, найти уже не удавалось, ровно как и причину неудач. — Не знаю. — неопределённо начала Саша. — Раньше как-то всё было проще. Я играла в своё удовольствие, от меня не ждали определённых результатов и уж тем более не критиковали за их отсутствие. — Чувствуешь на себе давление? — спросил Сергей Викторович, на секунду оторвав взгляд от дороги. — Наверное. Когда тебе восемнадцать, и ты выигрываешь у топ-игроков, то все этим восхищаются, воспринимают данную победу как сенсацию, но в двадцать от тебя уже ждут чего-то большего, и если ты этого не показываешь, то в определённый момент тебя просто списывают со счетов как очередную несостоявшуюся спортсменку. — рассуждала Трусова. — Твоя проблема в том, что ты вечно смотришь на цифры в паспорте и сравниваешь себя со сверстниками. У всех разный путь, некоторые реализуется в восемнадцать, другие в тридцать, но есть и те, кто вообще ничего не добиваются, посвятив всю свою жизнь одному делу. Мужчина плавно повернул в сторону нужного съезда, а Саша устало откинулась на сиденье автомобиля, обдумывая слова тренера, которые оставили в воздухе неприятный, слишком суровый осадок. — Последние вообще очень грустно. — наконец-то выговорила Трусова. — Но все же примерно понимают, что может не получиться. — Все понимают, но никто не допускает, что это произойдёт именно с ним. — покачал головой Дудаков. — Мне пятьдесят пять лет, пятьдесят из них я отдал спорту, и знаешь, сколько молодых ребят и девчонок посвятили всё своё детство тренировкам, а потом в один момент всё потеряли? — Наверное, много. — предположила Саша. — Я бы сказал, что только пять процентов из ста доходят до вершин, все остальные отсеиваются и навсегда становятся забытыми и ненужными фамилиями многообещающих, перспективных юниоров, так и не ставших профессионалами. Однако история всегда о них умалчивает, ведь намного красивее рассказывать сказки о пути «из грязи в князи», чем реальность поломанных людей. — покачал головой Сергей Викторович. — Для чего Вы мне это рассказываете? — непонимающе спросила Трусова. — Для того, чтобы ты ценила те возможности, которые тебе предоставляет жизнь. Сейчас ты недовольна тем, что имеешь, но у некоторых и этого нет. — пояснил тренер. — Я ценю. — возразила Саша. — Просто я знаю, что могу достичь большего, поэтому не получается успокоиться, когда творю на корте всякие глупости, из-за которых потом проигрываю. Несколько минут царило молчание. Трусова слегка повернула голову в сторону Ани и, убедившись, что она спит мёртвым сном уставшего человека, перевела взгляд на дорогу. Сергей Викторович задумчиво поджал губу, Саша слишком хорошо знала привычки своего тренера и приготовилась к очередному наставлению. — Знаешь, — прервал затянувшееся молчание Дудаков. — то, о чём ты говоришь, понятно каждому перфекционисту, причём как в спорте, так и в жизни, но, как показывает мой опыт, спешка и чрезмерное желание никогда к хорошему не приводят. Не гонись за всем и сразу. Конкретные временные рамки вредят не меньше, ты должна помнить, что жизнь у тебя одна и ты не обязана её тратить на то, чтобы угодить чужому мнению и оправдать возложенные на себя ожидания. Ситуация с карьерой Ани - яркий тому пример. На последнем предложении Саша резко вскинула подбородок. Девушку часто одолевало любопытство по поводу карьеры своего тренера. Однако дальше него не заходило. Трусова не гуглила результаты Щербаковой, не искала её в социальных сетях и не интересовалась подробностями прошлого шатенки. Отчасти причиной этому служила отстранённость Ани при намёке на вопрос о её теннисных годах, однако в большей степени играла роль чрезмерная усталость самой Саши и погружённость рыжеволосой в собственные проблемы. Тем не менее последнего предложения Сергея Викторовича оказалось достаточным для того, чтобы разжечь искорку любопытства до полноценного пламени. — А Вам что-то известно о теннисной карьере Ани? — оживлённо и в то же время тихо спросила Трусова. Дудаков резко взглянул в зеркало заднего вида, и удостоверившись в том, что Щербакова по-прежнему крепко спит, облегчённо выдохнул. Мужчина испытывал самую настоящую неловкость от того положения, в которое сам себя поставил и уже мысленно ругался за неразборчивость в словах и выражениях. Увидев озорной-неугомонный блеск зелёных глаз, Сергей Викторович обречённо вздохнул от осознания, что ответа избежать не получится. — Ну, не то чтобы много. — уклончиво сказал Дудаков. — Так, краем уха слышал от теннисистов, с которыми помимо тебя работал. — И что же они говорили? — продолжала надавливать на бедного тренера рыжеволосая. — Я подробностей не знаю, но из их разговоров понял, что у Ани были какие-то напряжённые отношения в семье, причём достаточно длительный срок. Она была очень перспективной теннисисткой и имела нескольких солидных спонсоров, но потом последовал внезапный спад, а после и вовсе серьёзная травма. Мужчина замолчал, быстро оборачиваясь на заднее сиденье, словно Аня могла в любой момент напасть на него со спины и применить удушающий захват. Рыжеволосая заинтересованно смотрела на Сергея Викторовича в ожидании продолжения, однако он, поджав губы, спокойно смотрел на дорогу. — И это всё? — разочарованно спросила Саша. — Я же тебе сказал, что подробностей не знаю. — пожал плечами Дудаков. — Хотя мне кажется, что их в принципе никто не знает кроме самой Ани, но я бы тебе не советовал лезть к ней с такими расспросами. — Почему? Уже прошло шесть лет с того момента, как она завершила карьеру, временной промежуток достаточно продолжительный. — настаивала на своём Трусова. Автомобиль плавно остановился перед стоп-линией на светофоре, и Сергей Викторович одарил Сашу долгим, пронизывающим, испытующим взглядом. Красный цвет светофора неравномерно падал на левую часть его лица, вследствие чего тренер выглядел более угрожающе. Трусова растерялась от стали и холода его глаз, но ещё больше девушку удивил твёрдый, серьёзный голос при его ответе: — Бывают такие ситуации, когда всё равно, сколько времени прошло, боль и разочарование никуда не уходят. Аня хорошо делает свою работу, но делает она её так вовлечено, в отличие от других, потому что у неё есть личные мотивы, которые неизвестны ни тебе, ни мне. Захочет рассказать - расскажет, но давить на неё не надо. В конце концов, она для тебя просто тренер и делиться такими подробностями не обязана. Загорелся зелёный, и Сергей Викторович тронулся с места. Дальше они ехали молча. В груди Саши полыхало негодование в сочетании со злостью. Злостью на Сергея Викторовича за нетерпящий возражения совет, на Щербакову за скрытность, а ещё на себя за столь ярко выраженную заинтересованность шатенкой. В голове всплыли последние слова Дудакова, и Саша впервые испытала жгучую обиду на то, что Щербакова для неё просто тренер. Хотелось чего-то большего. Хотелось чего-то личного. Шокированная своими же мыслями, Саша поспешно постаралась их отогнать, но поздно. Они уже поселились на подкорке сознания и мучали девушку нескончаемым потоком вопросов, на которые она при всём желании не смогла бы сформулировать ни одного ответа. Взятая в заложницы своими противоречивыми чувствами, Трусова погрузилась в дремоту, неустанно убеждая себя, в том, что Аня просто тренер и ничего больше. Однако вопреки крику мозга, в груди растекалось нежное, трепетное тепло, когда засыпающее сознание рисовала перед ней улыбающийся профиль Щербаковой. Приподняв в неглубоком сне краешек губ, рыжеволосая чувствовала, как волнение медленно отступало и на его месте поселялось спокойствие и уверенность. Стартовый турнир проходил для Саши весьма хорошо. Первые матчи она выигрывала слаженно и без особых усилий. Трусова чувствовала себя как никогда уверенно в физическом плане, ей казалось, что сама лошадь уступит ей в выносливости. Впервые в жизни появилось понимание тактических аспектов игры, у рыжеволосой уже не возникало паники при манипуляции со стороны соперницы или растерянности от собственных ошибок. Саша себя чувствовала словно отличница, изучившая тему вдоль и поперёк, и готовая отразить самый каверзный вопрос от преподавателя. Покинув корт после победы в полуфинале, Трусова с улыбкой до ушей стискивает в объятиях довольного Сергея Викторовича. — Эй, полегче-полегче, ещё задушишь меня. — смеялся мужчина, похлопывая девушку по спине словно сына. Когда Дудаков отстранился, Саша с прежней детской, счастливой улыбкой взглянула на Аню. Щербакова, как всегда, выглядела строгой и сдержанной, но слегка приподнятые уголки губ в сочетании с горящими от гордости карими глазами выдавали шатенку. Трусова нерешительно сократила расстояние между ними и неловко обняла Аню. Саша думала, что Щербакова быстро отстранится, исполнив формальность, но она этого не сделала. Аня мягко опустила руки на талию рыжеволосой, отчего вторая растерялась и задержала дыхание. — Умница. — тихо сказала Щербакова возле уха ученицы. — Ты лучшая, и сегодня ты это доказала. Шатенка отстраняется и уже начинает диалог с Сергеем Викторовичем, в то время как Саша продолжает слышать нежный и в то же время твёрдый голос Щербаковой, тело помнит её мягкое невесомое прикосновение и тёплое щекочущее дыхание в области шеи. У Трусовой всегда была мотивация побеждать, но сейчас она стала ещё больше, ведь слишком уж приятным оказалось поздравление со стороны её тренера, которое рыжеволосой очень хотелось повторить. Саша в нерешительности смотрит на дверь, которая отделяет её от Щербаковой. Объективности ради, пришла она сюда явно не с целью посмотреть на дизайнерское решение оформления интерьера в очередном отеле. Тем не менее, уже несколько минут рыжеволосая с неподдельным интересом рассматривает зелёные обои, безвкусные картины и весьма оригинальный ковёр в леопардовом стиле. — Чёрт, да что же это такое? — вслух возмутилась Трусова и резко постучала по двери. Послышался приглушённый ответ, и Саша быстро вошла в чужой номер. — Ого, не знала, что ты соблюдаешь правила этикета и стучишься. — усмехнулась Аня. Щербакова сидела за столом в компании толстого блокнота и планшета. На исписанных страницах виднелись короткие заметки и схематическое изображение корта с разными направляющими стрелками, в то время как из динамиков планшета разносились приглушённые англоязычные комментарии ведущих теннисных экспертов. Сама Аня сидела с распущенными волосами в коротких шортах и безразмерной клетчатой рубашке из-под которой выглядывали острые ключицы. Взгляд Щербаковой был сосредоточенным, она, задумчиво прикусив край карандаша, всматривалась в экран планшета. Саша откровенно пялилась на новую версию Ани. До этого рыжеволосая видела Щербакову исключительно в спортивной одежде и в непосредственной близости от кортов, но сейчас всё было по-другому. Распущенные волосы и домашняя одежда делали шатенку более естественной и открытой, сосредоточенный взгляд карих глаз источал увлечённость и спокойствие, а привычный образ ледяной королевы растаял в обыденности обстановки. Услышав очередной комментарий, Щербакова непонимающе нахмурилась и поджала губу, делая заметку в блокноте резким порывистым движением. Саша улыбнулась, увидев недовольство Ани мнением эксперта, и такая реакция внезапно показалась ей по-детски милой. — Ты пришла посмотреть на то, как я издеваюсь над бумагой? — не оборачиваясь, спросила Аня. — Нет. — быстро ответила Саша. — Я хотела попросить намотку. Мои закончились, а при такой влажности они слишком быстро портятся. — Да знаю я, что портятся. — закатила глаза Щербакова. — Сейчас поищу, у меня точно были. Поставив видео на паузу и черканув последнюю жирную стрелку, Аня встала со своего рабочего места и пошла вглубь комнаты на поиски нужной вещи в бездонных просторах своей теннисной сумки. Рыжеволосая заинтересованно подошла к столу и стала рассматривать труды шатенки. Изучив схематическое расположение корта и указанные на нём зоны, Саша с изумлением узнала в них анализ собственной тактики. Пролистав несколько страниц назад Трусова обнаружила аналогичные зарисовки, помеченные конкретными датами, перечёркнутые предложения, а также обведённые жирным маркером выводы. Неужели перед каждой тренировкой Аня так тщательно готовилась? Теперь Саше стала понятна причина раздражения Щербаковой, когда рыжеволосая закатывала истерики со своим мнением и обрушивала несколькими ударами кропотливую работу тренера. Впечатлённая идеями Ани, Трусова стала пролистывать страницы блокнота вперёд, бегло просматривая их содержание, однако в один момент она застыла, внимательно рассматривая находку. В конце блокнота лежала потрёпанная временем фотография, со стёртыми краями и слегка пожелтевшей оборотной стороной, бережно заламинированная, словно документ, представляющий особую ценность. На фотографии была запечатлена счастливая семья. Высокий мужчина с чёрными волосами и светящимися добротой карими глазами одной рукой нежно обнимал улыбающуюся женщину со светлыми волосами, а другой крепко держал маленькую весёлую девочку трёх лет, его точную копию. Глаза родителей сияли от любви и обожания к кареглазой кнопке, в то время как девочка смущённо улыбалась, положив одну ручонку на шею папы, а другой вяло махала в объектив фотоаппарата. Саша мягко провела по снимку. По всей видимости, на фотографии была запечатлена маленькая Аня со своими родителями, но почему шатенка хранила так бережно этот снимок? Неужели не нашлось более свежих фото в семейном архиве? По непонятной Трусовой причине, подступила глубокая грусть и необъяснимая тоска, Саша не знала, в связи с чем испытывает столь подавленные чувства, но интуиция ей подсказывала, что Щербакова пребывает в похожем состоянии, рассматривая это фото. — Нашла. Послышался голос Ани, и Саша резко перевернула страницы назад, стараясь скрыть своё вмешательство в личное пространство шатенки, а вместе с тем избавиться от противоречивых жгучих эмоций, поглотивших её внутренности и затуманивших относительно ясный разум. В следующую секунду Щербакова с новой намоткой в руке, удивлённо смотрела на Трусову, которая стояла с её блокнотом. Саша старалась выглядеть непринуждённой, но внутри всё сжалось от осознания собственной беспардонности и возможных последствий. — Неужели ты каждый раз настолько тщательно готовишься к нашим тренировкам? — искренне спросила Трусова. Аня несколько раз поморгала, а затем усмехнувшись спросила: — А ты думала, что я просто так тебя мучаю? — То есть ты признаёшься, что всё-таки меня мучаешь? — лукаво спросила Саша с игривой искоркой во взгляде. — Ну начинается. — закатила глаза Щербакова. — Вот так сидишь ночами, не спишь из-за неё, а она потом заявляет, что её мучают. — Обычно если из-за меня не спят ночами, то только из-за того, что я мучаю, пока не получу своё. Впрочем, ещё никто не жаловался. Аня шокировано посмотрела на рыжеволосую, а затем разразилась чистым, заливистым смехом. Откинув голову назад, шатенка безудержно хохотала, а Саша вновь зависла. Щербакова временно приоткрыла завесу своих истинных качеств, которые всё больше и больше становились для рыжеволосой притягательными. Саша влюблялась достаточно часто, но весь этот опыт был поверхностным и некрепким. Никогда Трусова не испытывала тяги именно к самому человеку в естественном его проявлении, она могла хотеть временной эйфории или плотского удовольствия, но дальше этого не заходило. Она не радовалась смеху своих партнёров, не желала с ними постоянных встреч и не предвкушала сердечного разговора. Рыжеволосая списывала своё отношение к Щербаковой на простую заинтересованность, нежели нечто большее, а сама Аня, казалось, в упор ничего не замечала. — Что ж, — наконец сказала Аня. — в таком случае я буду первой. — Ань, — начала Трусова и замолчала, нерешительно уведя глаза в пол. — Что? — спросила Щербакова с мягкой улыбкой. — Тут такое дело…- Саша в нерешительности провела рукой по переносице. — В общем я хочу город посмотреть. — Ну и что в этом такого? Я бы тоже хотела увидеть в Париже ещё что-то помимо теннисных кортов. — заметила Аня. — А разве ты не была здесь до этого? — удивилась Трусова. — Была, но ты не хуже меня знаешь, что для спортсмена нахождение в городе сводится к посещению отеля и кортов. Я из пяти раз, что провела здесь ни разу не видела Эйфелевой башни. — возмутилась Щербакова. — Так мы всё-таки сходим в город? — с надеждой уточнила рыжеволосая. — Давай так, — начала Аня, хитро прищурившись. — Если ты выиграешь завтра финал, то я выпрошу у твоего папы дополнительный день для экскурсий, шоппинга или чего ты там хочешь. — По рукам. — согласилась Саша, принимая вызов. Через несколько минут она стояла перед дверью своего номера, а в голове была только одна мысль, адресованная сопернице: «Я тебя завтра на части порву». Уверенная в правдивости собственного убеждения Трусова быстро уснула, предвкушая вкус первой взрослой победы.