Breakpoint.

— А я говорил, что новый тренер — это гениальное решение для твоей карьеры! И, как видишь, оказался прав. В принципе, как всегда. Саша закатила глаза, услышав раз пятый горделивый и одновременно довольный комментарий папы. Вячеслав со Светланой позвонили рыжеволосой спустя несколько часов после финала и стали закидывать усталую девушку огромным количеством вопросов. Сам матч родители смотрели по телевизору, они отметили высокий уровень подготовки Трусовой и удивительное спокойствие, которым их дочь никогда не могла похвастаться, в связи с чем их интересовали все подробности работы с Щербаковой во время турнира. Саша кратко пересказала, как Аня стала с ней в спарринг, как шатенка разработала изумительную тактику и сказала напутственное слово перед выходом на корт. Однако, стоило Трусовой вспомнить все эти события, как мозг автоматически воспроизводил другие совместные моменты рядом с Щербаковой. Саша слишком часто начала думать о фигуре шатенки, о её мягкой улыбке, горящих карих глазах и трепетных прикосновениях. Аня раскрывалась для Саши с разных сторон, но, чем ближе она её узнавала, тем больше времени хотелось быть рядом. И это пугало Трусову. — Саша, приём. — раздался из динамиков весёлый голос Светланы. Трусова поморгала, а затем сконцентрировала усталый взгляд на лицах родителей, смотрящих на неё через экран телефона. Господи, неужели она настолько выпадает из реальности и не чувствует течения времени, когда думает о Щербаковой? — Да, я здесь. — хрипло ответила Саша. — Просто немного задумалась. — Думаешь о том, что прикупить себе в Париже? — спросил Вячеслав с доброй усмешкой. — В смысле? — растерялась девушка. — Накануне мне звонила Аня и сказала, что ты провела хороший турнир и заслуживаешь небольшого вознаграждения перед следующим. Она попросила дать вам лишний день для того, чтобы посмотреть город, и я, как ты понимаешь, согласился. Трусова бьёт себя по лбу, вспоминая вчерашний разговор с Щербаковой. В дневной суматохе она совершенно забыла об уговоре с Аней, в то время как шатенка не только о нём помнила, но и сдержала своё слово. От этого осознания губы сами по себе растянулись в довольную улыбку. — Я вижу, вы хорошо сработались с Аней. — заметила Светлана, пристально вглядываясь в лицо дочери. — Похоже на то. — пожала плечами Саша. — Вынужден признать, что был неправ два года назад, когда прервал твоё сотрудничество с Сергеем Викторовичем. — внезапно сказал Вячеслав. Трусова удивлённо вскинула голову, а мужчина тем временем продолжил. — Когда Аня попросила меня вернуть его я, сказать честно, очень сомневался, но сейчас видно, что работа с ним тоже даёт свои плоды, да и ты себя чувствуешь намного спокойнее, когда он рядом. Саша в неверии смотрит на папу. Вячеслав Трусов относился к той категории людей, которые пуд соли съедят, но не признают собственную ошибку, даже если её осознают. С этой чертой характера Трусова боролась всеми возможными и невозможными способами, часто она видела, что папа сожалеет о своём поведении, но гордость и самолюбие всегда оказывались сильнее его раскаяния. — Я не ослышалась? — рыжеволосая подносит телефон ближе к себе, желая лучше рассмотреть лицо отца. — Ты только что признал, что был неправ? — На тот момент я считал, что поступаю правильно. — упрямо буркнул Вячеслав. Саша качает головой, узнавая своего папу, но тень улыбки проскальзывает на лице, даже от столь призрачного намёка на извинение. — Я поняла. — кивнула Трусова. Разговор с родителями продолжается ещё какой-то промежуток времени, но Саша была уже не с ними. Она присутствует в своём номере физически, но мысленно рыжеволосая вновь пленилась воспоминаниями о Щербаковой. К своему удивлению, Трусова осознала, что причина столь частых размышлений о шатенке, вызвана уже далеко не любопытством к новому человеку или профессиональным интересом к таинственному тренеру. Появилось что-то более глубокое и личное, то, чего она не испытывала раньше к другим людям и уж тем более тренерам. — Ну всё, Сашка, приедешь с соревнований, я тебя блинчиками откормлю, я нашла новый рецепт, так что оценишь их на вкус. — продолжала говорить Светлана. Рыжеволосая растеряно поморгала, суть разговора ускользнула от неё давно, но последняя реплика мамы вызвала в организме весьма странную реакцию. Внезапно Саше стал интересен вкус губ Щербаковой, от которых её сегодня отделяли всего несколько сантиметров. Рыжеволосая неосознанно провела по своим губам, в груди стало гореть лихорадочным пламенем, дыхание перехватило, а щёки стремительно стали окрашиваться румянцем смущения. Мозг, исполняющий функции предателя, подкинул девушке воспоминания о сосредоточенном лице Ани между ног рыжеволосой во время массажа и о том, как шатенка мягко поглаживала место синяка. Саша едва не застонала от напастей в лице собственных мыслей и весьма вероятных чувств, которых, по мнению девушки, в априори нет и быть не должно. Нужно просто подумать над последними событиями и найти логическое объяснение такой реакции. Всего то. Трусова была благодарна всем Богам мира за то, что её родители не умеют читать мысли и не видят, о чём помышляет их любимая дочка. Сославшись на усталость, девушка пожелала им спокойной ночи и облегчённо отложила телефон на прикроватную тумбочку. События развивались слишком стремительно для рыжеволосой. Несколько месяцев назад она в бешенстве крушила свои ракетки, изредка созванивалась с Сергеем Викторовичем по телефону и не понимала, как строить свою дальнейшую карьеру. Однако Щербакова ворвалась в её жизнь словно вихрь и перевернула стабильное течение вещей с ног на голову. В действиях Ани не было чего-то сверхъестественного, но была решительность, уверенность и целенаправленная последовательность, которые уже показали свой результат, пусть и на турнире невысокой категории. Впервые Саша была вынуждена согласиться с Вячеславом, ведь его решение о привлечении Щербаковой действительно оказалось лучшим для её карьеры. А может и не только для карьеры. В том, что Аня была настоящим профессионалом, Саша убедилась давно, однако сегодняшние действия Щербаковой окончательно укрепили и без того твёрдое мнение девушки. Трусова не умела с собой справляться в моменты неконтролируемого стресса перед матчами и во время них. Рыжеволосая много работала над собой, читала заумную литературу на эту тему и даже несколько раз посещала горе-психолога в надежде, что он сумеет помочь. Однако все попытки Саши нужного результата не приносили, в лучшем случае девушка становилась немного спокойнее, но в большинстве своём, неудачи злили Трусову ещё больше, чем насущная проблема, которая до сегодняшнего дня оставалась в статическом состоянии. Щербаковой удалось пробиться сквозь оковы нервозности, раздражения и отстранённости, которые утягивали Трусову в свою вязкую, беспросветную обитель и вселяли страх перед предстоящим, скованность в движениях и недоверие к себе. Сложность этого состояния заключалась в том, что прибывание в нём было равносильно погружению под воду, когда ты кричишь, но твой голос тонет в толще плотной массы, когда видишь, как другие пытаются помочь, но не могут пробраться сквозь невидимые стены, которые искусственно воздвиг собственный мозг. Сам факт того, что именно Аня смогла достучаться до ничего не воспринимающей девушки и вытянуть её из водоворота бессилия, делал шатенку намного ближе в эмоциональном аспекте. — Чёрт, она же из-за меня осталась без кофе. — внезапно вспоминает Трусова и решает возместить горячий напиток весьма своеобразным способом. Идея кажется рыжеволосой в высшей мере странной, мозг старательно ищет оправдание ночному идиотизму, в то время как сердце буквально рвётся к шатенке, которая скрывается за знакомой дверью. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, Трусова аккуратно стучится и прислушивается в ожидании ответа. Через несколько секунд Аня открывает дверь и удивлённо смотрит на ночную гостью. — Привет. — неловко здоровается Саша. — Давно не виделись. — хмыкает Щербакова. — Я это… Трусова не понимает, в какой момент такое слово как «смущение» стало чертой её поведения и почему мозг отказывается функционировать, а все чувства обостряются при виде такой домашней Щербаковой с распущенными волосами и в старой футболке с мишками. Взгляд Ани заинтересованный и открытый, а на губах играет лёгкая усмешка от растерянности ученицы. — Только не говори, что пришла ко мне в полпервого ночи ради того, чтобы спросить разрешения выпить колы. — весело говорит Щербакова, рассматривая четыре одинаковые банки в руках Саши. Напряжение медленно покидает тело Трусовой, когда она замечает озорной блеск карих глаз. Саша ещё раз осматривает Аню, а затем с робкой улыбкой отрицательно качает головой. — Что ж, понятнее ситуация для меня не стала, но заходи. Саша поспешно следует за Щербаковой внутрь номера, крепко прижимая к себе банки с газировкой, словно они являются единственным источником сил в её потерявшем рассудок теле. По всей видимости, Аня не готовилась встречать гостей. Кровать шатенки была незаправленной, некоторые предметы гардероба сушились на двери, ведущей в ванную, а стол был завален разными предметами, среди которых был знакомый Саше блокнот, несколько книг, тейп и целая пачка медикаментов. Прочитав название нескольких упаковок, Трусова нахмурилась, а затем, положив банки, перевела озадаченный взгляд на Щербакову, которая уже застелила кровать и двигалась в её направлении. — Зачем тебе столько обезболивающих? — спросила Саша. На лице Ани проскользнуло замешательство, но, когда она увидела собственный стол и, по-видимому, вспомнила, чем он был завален, девушка устало вздохнула. — Вообще-то это я должна задавать вопросы. — резонно заметила Аня. — Но почему для начала не ответить на мой? — стояла на своём Трусова. Вновь Саша чувствовала, что ступает на хлипкую поверхность, где одно неверное движение может стать последним. Почему-то это шаткое ощущение всегда сопровождало рыжеволосую, когда она в той или иной мере затрагивала жизнь Щербаковой. Саша старалась понять, что скрывается за внешне успешной девушкой и чем обусловлена отстранённость при упоминании её карьеры. Ей хотелось познать истинную Аню, ту, которая отдавала всё себя теннису, беззаботно хохотала над её двусмысленными шутками и ломала все стереотипы о тренерах. Щербакова смотрела на неё долгим, сомневающимся взглядом. Саша буквально видела, как внутри Ани разворачивается борьба между желанием нацепить привычную улыбку и оставить всё на своих местах или возможностью приоткрыть завесу неприятной, горькой правды, которая сделает её уязвимой, но разрушит незримые стены, разделяющие их. Молчание затягивается, на лице Щербаковой застыло утомление, неуверенность и глубокая грусть. Трусова уже смирилась с тем, что Аня сейчас найдёт изящный способ увернуться от ответа и незримая, но осязаемая дистанция сохранится, оставив их навсегда в статусах тренера и ученицы. Однако Аня принимает другое решение. — Вот для чего мне обезболивающие. — говорит Щербакова, подойдя к Саше вплотную и медленно поворачиваясь к рыжеволосой спиной. Несколько секунд Саша недоуменно смотрит на спину шатенки, но затем взгляд начинает плавно спускаться ниже и когда он останавливается на локте, Трусова едва не вскрикивает от ужаса. Весь сустав Щербаковой был бледно фиолетового цвета, в некоторых местах виднелись кровоподтёки, с двух сторон наблюдалось несколько едва различимых академических швов, но хуже всего оказалась деформация, из-за которой поражённые зоны опухли и выглядели намного крупнее, чем у здорового человека. — Боже мой. — тихо сказала Саша. — Это из-за нашей тренировки? — Правильнее сказать, из-за двадцати лет тренировок и собственной тупости. — ответила Аня, уставившись в пол. — Но в большей степени второе. Трусова боязно, почти невесомо прикасается к распухшему суставу. Щербакова резко втягивает воздух, но руку не одёргивает, а покорно неподвижно стоит, в то время как Саша начинает нежно поглаживать воспалённые участки. Трусова бережно обводит подушечками пальцев швы, осторожно очерчивает выпирающие косточки и зоны около них, а затем повторяет тот же маршрут ещё несколько раз в обратном направлении. Аня прикрывает глаза и из её груди вырывается рванный выдох, но уже не от болезненных ощущений. Саше хочется хоть как-то уменьшить дискомфорт шатенки, но она понимала, что её жалкие попытки не принесут Щербаковой облегчения. Однако ощущения кожи Ани под пальцами, оказывается весьма приятным, поэтому Трусова продолжает свои манипуляции в надежде, что её действия хотя бы отвлекут от болезненных ощущений. — Но он же таким не был утром. Да и вообще я никогда не видела, чтобы локоть был в настолько плохом состоянии. — говорит Саша. Трусова по-прежнему бережно касается воспалённых участков, однако внезапно её пальцы замирают, когда события уже прошедшего дня воспроизводятся в обратной последовательности. Мелкие детальки медленно соединяются в цельную картину, и девушка поражённо вскрикивает: — Нет, это точно из-за нашего спарринга! Аня на это открытие никак не реагирует, шатенка просто молча смотрит перед собой, в то время как Саша с упоением готовится представить все свои доказательства. — Ты постоянно касалась локтя перед тем, как мы вышли на корт, а потом одела бандаж на него же. Разминались мы на высокой скорости, соответственно сустав получил большую нагрузку, у тебя скорее всего хроническая травма, которая обостряется при интенсивной игре. Поэтому ты и не выходила играть со мной один на один до этого. На последних словах Трусова замолчала. Аня повернулась и столкнулась с грустными, сожалеющими зелёными глазами. Щербакова на несколько секунд затерялась в необъятной искренности и глубине рыжеволосой, которае пленили её собственный взор. Однако в следующее мгновение Аня обошла девушку и принялась что-то искать среди беспорядка на столе, в то время как в голове у Саши был единственный вопрос, от которого сжимались внутренности и скребли незримые когти, при одном лишь взгляде на последствия их утренней разминки. — Но зачем, Аня? — едва не прошептала Трусова. — Ты же точно знала, что он будет болеть после. — Разве возможно знать, что будет после? — усмехнулась Аня, коротко взглянув на рыжеволосую. — Но ты могла вообще без руки остаться! — возмущённо воскликнула Саша. — Неужели какой-то несчастный финал важнее здоровья? — Это не какой-то финал, а твой. — твёрдо ответила Щербакова. — Как ты не понимаешь, что я твой тренер и на первом месте у меня стоишь ты и твоё благополучие, а потом уже всё остальное. Я оценила твоё состояние перед матчем и предприняла те способы, которые посчитала нужными и это дало нужный результат. Так что давай не делать драмы там, где её нет, мой локоть никуда не денется, как выдерживал шесть лет назад, так и сейчас выдержит. Аня говорит уверенным, нетерпящим возражения тоном, в то время как Саша едва не разрывается от негодования. Возмущение рыжеволосой быстро переходит в ослепляющую ярость, девушка чувствует, как каждая клеточка тела сжимается словно пружина в предвкушении освобождения, она ощущает пульсацию в висках и рвущийся крик в груди. Трусова уже готовится высказаться, однако Аня, словно что-то почувствовав, резко разворачивается и холодным, пронизывающим до дрожи взглядом заставляет Сашу держать в себе не озвученные мысли. Пыл Трусовой затухает от невозмутимого, но предупреждающего вида Щербаковой. Взгляд Ани красноречиво говорит, что тема закрыта, а дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, кроме ссоры и обиды. Саша тяжело вздыхает, смиряясь со своим текущим положением. Вспышки ярости медленно отступают, здравый смысл возвращается и шепчет девушке, что она не является тем человеком, который может читать нравоучения Щербаковой или в чём-то переубеждать шатенку. Саша старалась скрыть обиду и горечь, которые её настигли в неприятном осознании своей ничтожности в жизни шатенки. Однако сомкнутые в одну линию губы и печальный взгляд выдали внутренние переживания Трусовой. Щербакова присела на стул и задумчиво опустила подбородок на здоровую руку, карие глаза блуждали по фигуре подавленной ученицы, в то время как мозг старательно подыскивал правильные слова. — Не обижайся. — тяжело вздохнув, сказала Аня. — Я не пытаюсь приуменьшить твой авторитет, и я не настолько бестолковая, чтобы не понимать, о чём ты говоришь. Трусова удивлённо вскидывает голову и поднимает взгляд на собеседницу, ожидая её дальнейших слов. Однако Щербакова не торопится продолжить, она с прежней задумчивостью смотрит прямо перед собой, словно решает в уме сложную математическую задачу, в которой каждое из значений является неопределённым. Лицо Ани абсолютно непроницаемо, и Саше остаётся только догадываться, чему посвящены тяжёлые думы шатенки. — Ты скучаешь по тому времени, когда сама была действующей теннисисткой? — нерешительно интересуется Трусова. Щербакова переводит удивлённый взгляд на рыжеволосую, а затем медленно, словно признаваясь в этом самой себе, кивает. Саша удивлена не меньше шатенки, её предположение в большей степени было основано на интуиции и своеобразном предчувствии, которые сама девушка при всём желании не смогла бы логически обосновать. Она просто почувствовала и не ошиблась. Трусовой хочется задать больше вопросов, узнать во всех подробностях о спортивной карьере и жизни Щербаковой, однако отсутствующий взгляд Ани, указывает на то, что сама девушка не готова этим делиться. И Саша впервые в жизни сбрасывает обороты и отступает. Трусова не хочет давить на Щербакову или выуживать у неё информацию по крупинкам, она искренне желает откровения со стороны самой Ани. Саша чувствует, как хрупкий мост доверия начинает строиться между ними, и она стремится укрепить его фундамент и доказать Щербаковой, что на неё можно положиться. Блуждающий взгляд Ани падает на четыре одинаковые банки с колой, которые рыжеволосая принесла ранее. Трусова хлопает себя по лбу, вспоминая первоначальную причину своего визита, которая сейчас на фоне всех откровений со стороны Щербаковой казалась абсолютно незначимой и мелочной. — Я вспомнила, что утром ты осталась без кофе, и решила компенсировать его в виде колы. — отвечает на так и не заданный вопрос Саша со смущённой улыбкой. — Заодно хотела поблагодарить за то, как ты себя повела перед матчем, если бы не ты, я бы не справилась с собой. Спасибо, Ань. Щербакова несколько секунд пребывает в растерянности, сейчас отпечаток усталости был виден во всех его проявлениях. Аня выглядела утомлённой, карие глаза затуманены пеленой изнеможения, а тело так и норовило на что-то опереться. Тем не менее губы шатенки растягиваются в мягкой, искренней улыбке. И Саше кажется, что именно эта откровенная радостная улыбка является её главной наградой. На душе становится тепло от осознания, что настолько простой и очевидный знак внимания стал началом чего-то нового в их совместном пути. — Что ж, достойная замена. — подаёт голос Щербакова. — Но я уверена, что это далеко не последняя кола, которую ты мне принесёшь. — Намекаешь на то, что я буду лишать тебя кофе? — с ухмылкой спрашивает Саша. — Намекаю на то, что ты выиграешь много турниров. — уверенно отвечает Аня. — Что ж, — говорит Трусова, открывая банку. — тогда положим начало этой традиции. Аня повторяет действие рыжеволосой, и они чокаются банками с глупыми улыбками. Лёжа в кровати, Саша постоянно прокручивала разговор с Аней и её поведение. Ночная авантюра Трусовой завершилась весьма неожиданно. С одной стороны вопросов в голове рыжеволосой стало ещё больше, чем накануне, однако с другой девушка чувствовала, как их взаимодействие с Аней сдвинулась с рельс формальных отношений тренер-ученица и приобрело более глубокий, личностный оттенок. В очередной раз перевернувшись с одного бока на другой, Трусова не выдерживает и тянется к телефону, лежащему на тумбочке. Разблокировав устройство и слегка прищурившись от яркого дисплея, девушка открывает поисковую строку и начинает вбивает в неё: «Анна Щербакова теннис». Через несколько секунд браузер выдаёт ей разные статьи, фото и видео шестилетней давности. Саша кликает на самое популярное видео и с интересом принимается смотреть на двадцатилетнюю Аню. По физическим кондициям Щербакова практически не изменилась за прошедший промежуток времени, она осталась такой же привлекательной и атлетичной, однако было одно существенное отличие между Аней шестилетней давности и теперешней. Взгляд двадцатилетней Щербаковой был голодным, хищным и жадным. В карих глазах плясал ураган азарта и стремления, желания и предвкушения победы. Саша даже через экран телефона ощущала исходящую от шатенки энергию, которая, несомненно, вселяла в соперниц страх и неуверенность ещё до начала матча. Передвижения по корту были быстрыми, а удары по мячу практически всегда силовыми и агрессивными. Мячи, которые отправляла Аня, летели с пушечной скоростью, складывалось впечатление, будто каждый удар бился со всей силы. В молодости Щербакова материлась, спорила с судьями и безжалостно ломала ракетки. Просматривая записи матчей, Саша не могла поверить, что спокойная и уверенная Аня, шесть лет назад была самой настоящей взрывной бомбой, уничтожающей всё на своём пути. По поведению и видению игры, Щербакова практически не отличалась от самой Саши, теперь рыжеволосая поняла, что подразумевала Аня, когда говорила, что ей знакомы трудности её характера. Конечно, знакомы, когда у самой тебя точно такой же. Однако один матч заставляет Трусову насторожиться. На локте шатенки уже виднеется старательно наклеенный тейп, а сама она не выглядит такой энергичной как накануне. Оператор показывает лицо Щербаковой крупным планом, и Саша замечает пустой, мертвенно-безразличный взгляд. Казалось, что весь запал безвозвратно потух. Трусова могла бы списать такое состояние на банальное перегорание, если бы не сокрушительная боль, которая скрывалась в глубине карих глаз. Саша взглянула на название видео и обнаружила, что это был не просто матч, а первый круг «US OPEN». Ани будто не было на корте, первый сет она пассивно возвращала мячи обратно, никак не реагировала ни на выкрики соперницы, ни на собственные ошибки. Но во втором сете ситуация изменилась. Саша знала о безрассудстве на корте, но никогда не видела его в таком проявлении. Щербакова со всех силы лупила мяч, абсолютно не смотря на расположение соперницы, она была похожа на загнанного зверя, который ищет способ выжить, Аня варилась сама в себе, не замечая того, к чему приводят её действия. Казалось, что мозг шатенки перестал функционировать или вовсе покинул тело девушки, на корте не было Щербаковой, не было тенниса, а были одни эмоции, которые вырывались из шатенки неконтролируемым фонтаном. В конце матча Аня принялась жестоко бить ракетку, пока в один момент из её глаз внезапно не хлынули слёзы. Сердце Трусовой сжалось от содрогающегося тела шатенки, Щербакова рыдала навзрыд словно понесла потерю и внутри её разрывало от режущей боли. Аня поспешно скрылась под трибунном помещении, но все уже видели её слабость, и Саша была уверена, что запомнили. Следующие матчи Щербакова проводит неважно. Некоторые она выигрывает, но в большинстве своём происходит наоборот. Казалось, что Аня как теннисистка умерла, оставив после себя лишь бледную тень, которая механически исполняет заученные движения. Трусова листает список видео дальше и находит последний матч с участием шатенки. Между девушками завязалась борьба, Аня по-прежнему не выглядит вовлечённой, но некая осознанность прослеживается в её действиях. По истечении двух часов, Щербакова стучит мячом на задней линии, готовясь к подаче. Она подбрасывает мяч в воздух и на полсекунды замирает в ожидании нужной точки удара, а затем резко бьёт со всей силы. Классическая, мощная плоская подача становится последним элементом в этом матче и карьере Щербаковой. Аня хватается за локоть и сгибается пополам, кусая губу до крови. Через несколько минут выбегают медики и стараются помочь шатенки. Внутренности Саши сжимаются от этой картины, она чувствует боль Щербаковой и едва не сгибается пополам вместе с ней. Досмотрев жуткую картину, Трусова принимается читать статьи об Ани, но все они сводятся к нескольким вещам: «158 ракетка мира получил травму во время матча», «Щербакова проиграла в первом круге турнира своей жизни», «Евгений Семененко и Анна Щербакова расстались». Заголовки последнего типа удивляют Сашу. Неужели Аня встречалась с нынешней десятой ракеткой мира? Сам факт того, что они могли быть знакомы, повергал Трусову в шок, но то, что они состояли в отношения просто в голове, не укладывалось. Саша рассматривала немногочисленные совместные фото Ани и Жени и отчего-то чувствовала дискомфорт. Женя на одном фото обнимал Щербакову, на другом целовал, и это вводило Трусову в раздражение и необъяснимую злость. Отложив телефон, Саша устремила пустой взгляд в потолок. Одна мысль вытесняла другую, но все они сводились к тому, что Аню отделял один турнир от попадания в сотню WTA. Вопреки мнениям журналистов и экспертов рыжеволосая знала, что поломала Щербакову не травма локтя, а матч первого круга «US OPEN», а если быть точнее - то, что было до него. Трусова просмотрела турнирную сетку этого турнира и увидела, что накануне Аня уверенно выиграла квалификацию в результате чего и получила право играть в основной сетке, разница между этими матчами составляла всего одни сутки. Но что же случилось за эти сутки? Саша тяжело вздыхает, понимая, что что бы это ни было, она изменило Аню и погасило огонь вечно горящих карих глаз.