Тёмная судьба

Я снова жил в Нан-Элмоте, часто уходя из него в подгорные копи гномов из рода Дьюрина. Они никогда не или, или слишком давно покинули восточные горы и не знали ни меня, ни то, что со мной произошло. Я многому научился от них. Их мастерство отличалось от мастерства Чёрных гномов. Их топоры и доспехи были менее прочными и красивыми, чем у чёрных гномов, но они и не жили в тех глубинах, в которых жили их восточные сородичи. Их не волновали кости Арды. Они были озабочены поисками каменьев и руд и даже не подозревали, что под ними под всей Ардой проходят тайные пути чёрных гномов по подземным рекам и озёрам, находятся их кузни. А если бы знали произошла бы трагедия. Столкнулись бы два рода гномов, и что тогда будет с Ардой? Ведь подземные строители могут разрушить в своей взаимной ненависти всю Арду. Так вот, я посещал гномов Нарготронда, перенимал их ремесло, жил с их женщинами, пил их вино на пирах. Меня даже хотели принять в род, впервые гномы были готовы принять в род представителя иной расы, неслыханное благорасположение! Они стали для меня единственным утешением в моём изгнании. Так прошло ещё пятьсот лет или больше, не помню, как однажды в мой лес явился юноша из рода людей. При первом взгляде на него я узнал в нём старшего сына одного из правителей людей: Хадора. - Хурин Талион!- приветствовал я юношу, выходя к нему из-за деревьев. – ты искал меня? - Да, владыка!- смиренно поклонился тот, но это был поклон равного равному. – я пришёл к тебе, чтобы узнать свою судьбу. Говорят, ты являешься великим провидцем эльфийского народа? - Не ко мне тебе следовало идти, а на восток, к чёрным гномам. Их правитель Наугрим в своё время обучил меня искусству провидеть. Но тебе я скажу, что ждёт тебя, Хурин. Ты женишься на прекрасной дочери народа Беора, я не скажу тебе её имени, вы должны встретиться сами и оба полюбить друг друга. И никогда, слышишь, НИ-КОГ-ДА не принуждай ни одну женщину силой. Однажды я…- мой голос пресёкся, - принудил женщину к близости со мной, и… убил её. Я не хотел этого, я был не в себе. Но это воспоминание до сих пор жжёт меня калёным железом. из-за своего проступка я был изгнан из мира эльфов, гномов и людей и поселился здесь. Во имя света, которому ты поклоняешься, ибо вия вижу его в твоих глазах, никогда не принуждай силой к чему-либо ни женщину, ни мужчину, не подданного, ибо ты станешь править после своего отца, ни ребёнка. Но слушай дальше: но ваше счастье с нею будет недолгим. Ты будешь пленён врагом на долгие годы. И знай ещё вот что. Именно я сыграю роковую роль в судьбе того города, правитель которого дал приют тебе и твоему брату два года назад. И он же предаст тебя. Зная это, ты, возможно, избежишь тех мук и тех ужасных последствий своего плена, что готовит тебе судьба. Зная о предательстве того, кого считал другом, ты, возможно, не станешь хранить долгие годы тайну, которая и сейчас тяжким грузом лежит у тебя на сердце. Не хочешь открыться мне, по крайней мере не скрывай всё перед твоим отцом и твоей будущей женой. Расскажи им всё. И тогда, возможно, останется в живых твой брат, и никогда не падёт светлый Гондолин. Он вздрогнул: - Откуда ты знаешь, владыка, что я был там?- с ужасом спросил он. - Меня не бойся, славный Хурин. Я не выдам твоей тайны. А знаю я потому, что именно я стану причиной падения этого славного города. Пока не ведаю как именно, но обязательно стану. И этого не изменить. Своим отвратительным деянием я повернул свою судьбу в иное русло, которого уже не изменить. Если хочешь, можешь остаться в моём доме на несколько дней. Я невольно улыбнулся, вспомнив, что именно такими же словами наугрим приглашал меня задержаться у него на пару дней, а в итоге я пробыл у него три года. Хурин согласился. С каждым месяцем, проведённым им в моём доме, он нравился мне всё больше и больше. Наша дружба крепла день ото дня. Я попытался обучить его кузнечному ремеслу, но он оказался неспособным учеником, зато часами не отходил от меня, слушая дивные рассказы о прошлых годах эльфов Авари, о Водах пробуждения. - В Гондолине я читал древние свитки,- как-то сказал он. – но там ни разу даже не упоминались Авари. - Это потому, что наши западные сородичи выбрали иной путь и пошли за дивным светом запада, тогда как мы остались и нашли в душах собственный, ни на что не похожий свет. - Хотел бы я увидеть ваши земли,- вздохнул он. - Увидишь. Я обещаю тебе, что теперь твоя судьба потечёт совсем по-иному руслу, чем было предречено ране. Деревья дважды сменили листву, когда Хурин покинул меня. В день расставания стояла ранняя золотая осень: солнечные лучи копьями света пронзали зелёно-золотой покров листвы над нашими головами, воздух был напоён терпкими ароматами влажной земли и прелой листвы, грибов и сырости, последнего тепла и уходящего лета, горьким ароматом осенних цветов, росших на лугу перед домом. Хурин наклонился и сорвал несколько невзрачных белых цветков, источающих дивный горько-тонкий аромат. - Это снежный цвет,- улыбнулся я его выбору. – они цветут до первого снега, а иногда и под снегом. Отцветают с началом весны. Такие же цветы растут и на горных пиках в вечных снегах. Здесь, в лесу они мелкие невзрачные, а на горных пиках они огромные, серебристо-белые. Однажды я покажу тебе их во всей красе. - Разве мы ещё встретимся?- с удивлением спросил он. - Непременно, я тебе обещаю, даже если нашей встречи решатся помешать сами Валар с Единым в придачу! А теперь иди, не оглядывайся. Я выведу тебя на тайную тропу. И он ушёл, ни разу не оглянувшись на затерянный среди мрачных древесных исполинов, дом, казавшийся таким маленьким и одиноким среди тёмно-зелёных сумерек колдовских лесов.