По обе стороны

      Аликс проснулась первой. Времени, чтобы осознать, в какую переделку её угораздило попасть, в распоряжении оказалось предостаточно. Да и было бы над чем раздумывать. Она потеряла голову и отдалась парню на первом свидании, хотя их встречу назвать настоящим свиданием можно было только с очень большой натяжкой. И не то чтобы у Аликс прежде не было мужчин. Свой интерес в интимной сфере она удовлетворила, но серьёзных романов сама себе пообещала не заводить. Но какая-то непреодолимая сила вынудила её вчера стянуть с Луки одежду и прыгнуть в его постель. Если отбросить гипотетический спортивный интерес, желание что-то доказать самой себе и чертовскую, как ей виделось, сексуальность Куффена, в сухом остатке оставалась лишь одна мысль – парень, что лежал сейчас рядом с ней полностью обнажённым, ей нравился. Но она слишком многое о нём знала. И его прошлая любовь никак не шла у неё из головы.       Тактика дальнейших действий пришла на ум сразу, как только Аликс вспомнила о конкурентке. Оставив на щеке спящего Луки невесомый поцелуй, она выскользнула из-под одеяла, тихонько собрала разбросанные по полу вещи и скрылась за дверцей ванной комнаты.       К моменту пробуждения Луки Аликс уже успела освежиться в душе, отыскать в кухонном шкафчике растворимый кофе и принять непростое лично для себя решение, что явно шло вразрез с её чувствами.       – Я смотрю, ты ранняя пташка, – чуть помятый ото сна Лука прислонился к дверному косяку виском. – Доброе утро.       – Доброе.       Он шагнул на кухню, приблизился к Аликс, хотел поймать её и одарить утренним поцелуем, но она умудрилась ускользнуть и вернуться к полке с посудой.       – А ты неплох, – улыбнулась она, вытаскивая на стол две чашки.       Лука внезапно осознал, что впервые в жизни ему встретилась девушка, которая не приемлет ласк после близости, поэтому навязывать свою нежность не стал, а без лишних слов ткнул кнопку чайника.       – Даже жаль, что ничего у нас не выйдет.       Аликс продолжала удивлять. Выглядела она вполне убедительно. Лука и представить не мог, как тяжело ей давалось каждое слово, и что на самом деле, если отбросить надуманные страхи, ей хотелось одного – прижаться к его груди и почувствовать себя любимой, как час назад, когда она нежилась в уютной постели, а процесс самокопания ещё не запустился. Но сейчас нужно было скрыть слабость любой ценой.       – Ты всегда такая прямолинейная?       Аликс перебросила волосы на одно плечо, приблизилась к недавнему партнёру, прошлась пальцами по узкой полоске тёмных волос на животе и бесцеремонно забралась под резинку его домашних брюк.       – У меня есть минимум три причины рассчитывать на продолжение, – Аликс чуть понизила голос. – Ты хорош собой, причём во всех местах. Ты беспокоишься о предохранении. В тебе достаточно дерзости, но ты не переходишь границ…        – Что ты делаешь? – Лука покосился вниз на изящные руки Аликс, что уже пару минут беззастенчиво гладили его плоть.       – Хвалю тебя, – невозмутимо ответила она. – И да, ты способен довести девушку до оргазма без рук. Ценное умение.       – Так почему ничего не выйдет? Что-то не сходится…       Не то чтобы Лука готов был биться в истерике, но осознание, что его готовы выбросить как ненужную вещь после первого секса, слегка коробило. И комплименты сейчас ничуть не тешили самолюбие.       – Всё просто, Лука, – Аликс внезапно прекратила приставания и ткнула указательным пальчиком ему в висок. – Вот здесь у тебя другая.        Лука отшатнулся, точно на него вылили ведро ледяной воды. А ведь ещё совсем недавно, когда он осторожно перебирал пряди заснувшей Аликс, ему казалось, что жизнь наконец начала налаживаться. Казалось, что счастье приняло осязаемую форму и перестало ускользать из рук.       – То есть, если я тебе позвоню, ты уже мне не ответишь?       – Почему же? – Аликс пожала плечами. – Ты лучший человек, с кем я могла бы разделить ту дорогущую бутылку вина.       Она продолжала хозяйничать на кухне, словно проснулась в этой квартире не в первый, а в тысячный раз. Луке оставалось лишь приземлиться на табурет и обхватить пальцами горячую чашку. Аликс последовала его примеру.       – Я поеду. Дела накопились, – сказала она, убирая опустевшую посуду в раковину.       Лука препятствовать не стал – потянулся за телефоном, чтобы заказать такси. Но Аликс, краем глаза успевшая заметить экран, воспротивилась.       – Не стоит, – она мотнула головой. – Сейчас утро. Прекрасно доберусь на электричке.       – Как скажешь, – Лука вздохнул и нехотя убрал телефон. – Чем займёшься?       – Буду подыскивать работу. Это Банникс разгуливает по эпохам и ни в чём не нуждается. Аликс же… обычный человек, которому хочется кушать и надо платить за жильё.       – Есть варианты на примете?       – Нет, – Аликс отмахнулась. – Попробую пристроиться куда-нибудь официанткой. Или продавцом.       – Это не слишком… опасно для той, кто скрывается? – заволновался Лука. – Я мог бы помочь. Гонорары обещают приличные, да и на городские улицы с гитарой я не прочь выйти.       – Ага, – Аликс хохотнула, – а потом я буду искать тебя по отделениями полиции, куда тебя обязательно доставят как злостного нарушителя порядка! Нет уж. Давай без этих выкрутасов. Я смогу себя обеспечить.       Аликс юркнула в прихожую и потянулась за обувью. Лука старательно искал причины не отпускать её. Но не находил.       – Высохли? – спросил он, глядя, как Аликс борется с посеревшими шнурками.       – Да, – она кивнула. – Всё хорошо.       Аликс солгала. Изнутри кеды по-прежнему были мокрыми и теперь омерзительно холодили ступни. Но ей казалось, что правильным сейчас будет поскорее сбежать, оказаться в одиночестве и предаться размышлениям под размеренный стук колёс электрички. И всё же уйти, совсем никак не попрощавшись, она не смогла. Щёлкнула замком, но, будто на миг передумав, развернулась к Луке, положила ладони ему на плечи, заглянула в глаза. В его взгляде смешалось всё: восхищение и боль, надежда и тоска, отголоски желания и разочарование. Аликс, ровно как вчера, потянулась к его губам, но целовать не стала, а замерла в паре миллиметров от лица.       – Надеюсь, на этот раз ты меня простишь, – прошептала она сквозь слёзы, отстранилась и выскользнула из квартиры.       Лука прижался к двери лбом, но, не выдержав внутреннего напряжения, размахнулся и зарядил по ней кулаком.       – Почему ты даже сейчас отравляешь моё существование? Почему? За что?

***

      Жизнь Маринетт после разговора с Габриэлем и принятием судьбоносного решения примкнуть к нему изменилась кардинально. Она больше не изводила себя жалостью и скорбью, не прикрывалась потерями, даже на кладбище перестала появляться. Адриан не покинул ни мысли, ни сердце, ни сны, но теперь Маринетт была преисполнена решимости вернуть его в этот мир. Это означало одно – она обязана стать другой.       Новая Маринетт не знала слабости, усталости и мягкотелости. Новая Маринетт не плыла по течению, а сама управляла им и была готова тащить на дно каждого, кто встанет у неё на пути. Одно лишь предвкушение новой встречи с любимым давало ей невиданные силы. В один из вечеров она уселась за работу и даже не заметила в творческом экстазе, как пролетела ночь. К утру перед ней на столе лежала стопка законченных эскизов, и все как один оказались идеальны. Заказчица после просмотра наработок долго щебетала в трубку комплименты таланту, никак не смогла выбрать один самый-самый и по итогу дала добро отшить сразу четыре платья. Маринетт мысленно присвистнула от осознания, какая прибыль замаячила на горизонте, и вдохновлённо отправилась за тканями, а следующие два дня провела под размеренный и даже чуть убаюкивающий стрёкот швейной машинки.       Выручив деньги, она перешла ко второму пункту плана – окончательному принятию новой себя и изменению собственной внешности. Камень чудес бабочки делал своё дело – образ дамы в фиолетовом получился роскошным. Талисман волшебным образом предугадал все желания новой владелицы. Жалела Маринетт сейчас лишь об одном – что не смогла сходу придумать имя. С Леди Баг и её производными всё было как-то проще. Теперь же она разглядывала острые грани камня чудес, ловила собственное чуть искажённое отражение в фиолетовых бликах и перебирала варианты. А когда поняла, что собственная фантазия исчерпалась, то отыскала в сети справочник бабочек и с тяжёлым вздохом принялась водить кончиком пальца по строчкам. Пользы от скучного занятия оказалось немного, разве что Маринетт знатно расширила кругозор и обновила знания по энтомологии. Бесполезные, как считала сама. Она уже отчаялась найти хоть что-то вразумительное и звучное, как взгляд наугад выцепил строчку. Eneis.       – Энеис, – вслух проговорила Маринетт. – Энеис…       Палец ткнул на ссылку, открылось описание. Род бабочек из семейства бархатниц. А дальше сплошные усики, крылья и ещё куча непонятных терминов.       – Скукота, – пробормотала Маринетт.       Но имя уже запало в душу. Продолжать поиски она не стала, зато приколола брошь на домашнюю футболку, непоколебимо уверенная, что отныне магическая вещица принадлежит ей и только. Разочаровывало лишь отражение в зеркале. Не так, совершенно не так должна была выглядеть могущественная героиня. Злодейкой Маринетт себя упрямо признавать отказывалась, уповая на то, что делает благое дело – возвращает себе любимого, а остальным сына, брата, друга, приятеля или коллегу. Кота Нуара… Да, Маринетт совершенно точно решила, что непременно вручит кольцо Адриану. И пусть на пути к идиллии её поджидало немало трудностей, она знала, как действовать. В голове потихоньку созревал план.       Габриэль назначил ей встречу поздно вечером и пообещал прислать водителя. В распоряжении Маринетт оказалось как минимум пять часов. Провести свободное время она решила с пользой. Первым делом она позвонила Алье и попросила прогуляться с ней. Сезар от удивления, казалось, даже перестала дышать, а потом уточнила, всё ли у Маринетт в порядке. Но согласилась. Встретиться договорились на бульваре Вольтер. Алья пообещала быть на месте через три часа, а Маринетт, ещё раз придирчиво оглядев собственное отражение, направилась туда сразу.       Путь она держала в салон красоты, куда во время очередного набега на Париж затащила её Хлоя Буржуа. Цены кусались, но Маринетт неплохо заработала на последнем заказе и могла себе позволить побаловать себя. К тому же, других мест она не знала, а доверять внешность незнакомым мастерам казалось безрассудством. Кардинальных перемен Маринетт не планировала. Первые порывы сделать дерзкую стрижку пикси, перекраситься в платиновый блонд или хотя бы добавить ярких прядей она подавила, а в салон впорхнула с твёрдым намерением сохранить индивидуальный стиль, но добавить щепотку остроты. Мастер справился с задачей безукоризненно. Из салона Маринетт выходила обладательницей удлинённого каре с ровным срезом.       Время до запланированной встречи ещё оставалось. Она приметила уютную веранду ресторана на противоположной стороне бульвара. Ей казалось, что жизнь впервые за последние два года заиграла красками. Солнечные лучи приятно пригревали кожу, ветер задорно игрался с волосами. Маринетт слышала смех вокруг, видела улыбки, чувствовала вкус кофе и воодушевилась настолько, что решилась заказать десерт, попутно написав Алье, где её искать. Именно за упоенным поглощением бланманже её и застала Сезар.       – Я уж было решила, что обозналась! – воскликнула Алья, пытаясь отдышаться.       Сезар благоразумно не затрагивала тему недавнего конфликта, а покорно плыла по течению.       – Ты что, марафон бежала? – Маринетт с сомнением покосилась на растрепавшиеся огненные кудри.       – Всего лишь спешила на светофор! А вообще, есть что-то дельное в твоих словах. Пора начинать тренироваться усерднее, а то я рискую не впихнуть себя в свадебное платье. Но сегодня героиня дня уж точно не я.       – А кто же? – наигранно изумилась Маринетт, отправляя очередную ложечку десерта в рот.       – Знаешь, мне одновременно дико любопытно узнать, что сподвигло тебя на прогулку, стрижку и уплетание за обе щёки вот этой калорийной прелести, и жутко страшно оттого, что моя безумная догадка сейчас подтвердится.       Алья сурово свела брови и сдвинула очки на край носа. Янтарные глаза неотрывно буравили взглядом невозмутимо улыбающуюся Маринетт.       – Кто ты? – зашипела Алья. – И что ты сделала с моей подругой?       – То есть ты официально заявляешь, что вечно унылая мордочка тебе нравилась больше? – Маринетт отпила кофе и кивнула на меню. – Будешь что-нибудь?       – Ага, – промямлила поражённая переменами Алья. – Кофе с виски. Или виски с кофе. А лучше виски без кофе.       – Разве не проще принять это всё, – Маринетт провела пальцами по обновлённом срезу волос, – и порадоваться?       – Да я рада, – Алья подозвала официанта. – Американо, будьте добры.       – То есть вопрос исчерпан?       – Ну-у, можно и так сказать. Просто интересно, что тебя сподвигло. Признаться, я никак не ожидала.       Маринетт стрельнула глазами куда-то в сторону, силясь придумать правдоподобный ответ. На её счастье, сознание быстро ухватилось за ниточку, которая точно изничтожит подозрения на корню.       – У моей лучшей подруги свадьба намечается, – Маринетт наклонилась чуть ближе и перешла на заговорщический шёпот. – А я решила примерить новую причёску сейчас, чтобы потом не разочароваться. Но, как по мне, весьма удачно.       Алья окинула подругу недоверчивым взглядом и тут же отчитала себя за излишнюю подозрительность. Маринетт из жалкой тени самой себя превратилась в жизнерадостную юную леди. Бабочка выпорхнула из кокона и наконец расправила крылья. Чем не повод для радости? Но скептицизм и Алья Сезар всегда шли рука об руку. Мозг усиленно перебирал варианты, что такого могло произойти, что Маринетт не просто вышла на прогулку солнечным днём, а по полной программе взялась за себя. Смирилась? Отпустила? Нашла в себе силы шагать дальше? В голове неожиданно всплыл образ Луки. Алья понимала, что долгожданное примирение могло кое-что изменить, но чтобы так радикально? Впрочем, Куффен и раньше был отменным психологом. Всё сходилось. Алья с облегчением улыбнулась собственным мыслям.       – Тебе идёт, – похвалила она новый образ Маринетт.       – Это ещё не всё. Сейчас мы с тобой допьём и пойдём штурмовать магазины. Мне нужно приодеться.       – Это дело я люблю, – Алья согласно закивала. – И как раз хотела босоножки присмотреть.       Когда подруги входили в первый бутик, обе уже смогли откинуть тягостные мысли. Маринетт абстрагировалась от личных тайн. Алья перестала искать подвох в каждом слове и движении подруги. Обстановка всё больше располагала к девичьим разговорам, чуть игривым и местами легкомысленным. Алья, между шутками, набрала ворох вещей и наперевес с ними скрылась в примерочной. Маринетт успела усмотреть в её руках три платья длины макси, одно экстремальное мини со шнуровкой на боках, бесчисленное множество футболок и топов, пару пиджаков, коих в гардеробе Сезар и без этого было в изобилии, и вишенку на торте – алый шёлковый корсет. Очевидно, сюрприз для Нино.       – Ты хотела босоножки! – крикнула Маринетт вслед подруге.       – Угу, – донеслось из примерочной. – Помню, но раз уж мы здесь, надо пользоваться моментом.       Маринетт помнила, как любила наряжаться Алья. Пока та крутилась перед зеркалом и делала фото со всех возможных ракурсов, она успела бы в деталях рассмотреть новые коллекции ещё в трёх магазинах. Но Маринетт уже заприметила вещицы для себя и поспешила к стойке, где красовались строгие брючные костюмы. Два года заточения в мешковатой одежде не лишили её ни тонкого чувства стиля, ни понимания нюансов своей фигуры. В ответ на предложение помощи от консультанта Маринетт лишь коротко мотнула головой, показывая, что справится сама. Она лучше других знала, какой силуэт и оттенок выбрать. И не прогадала. Чуть зауженные книзу брюки и удлинённый пиджак подчеркнули её стройность и изящество, а насыщенный синий, почти переходящий в фиолетовый заставил глаза сиять, а кожу светиться изнутри. Строгие линии прекрасно дополняли новую причёску. Оставалось подобрать туфли – классические лодочки без декора.       – Как ты тут?       Звонкий голос Альи нарушил временное спокойствие. Не дожидаясь ответа, она протиснулась в примерочную к подруге.       – Ого! Да ты никак собралась покорять какой-нибудь модный дом? Самого Габриэля Агреста, а?       Маринетт от упоминания имени тайного врага, ставшего союзником, вздрогнула. На лице Альи мелькнула тень беспокойства, но ей не должны были открыться секреты. Исключено. Маринетт гордо вскинула подбородок и скрестила руки на груди.       – Может быть, может быть… – покачала она головой. – На самом деле я просто устала быть серой мышью. Это меня… тяготит.       Маринетт ожидала любой реакции – сомнения, недоверия, даже осуждения. Она и сама понимала, что актриса из неё никакая, а разительные перемены от взгляда Альи скрыть не так то просто. Но Сезар лишь улыбнулась, стиснула подругу в объятиях и прильнула губами к щеке, оставляя на коже лёгкий перламутровый след.       – А ты себе что присмотрела? – Маринетт отстранилась и пристально оглядела Алью в нежно-зелёном платье с объёмными рукавами. – Вот это мне нравится. Необычно.       – Его и возьму.       Если бы Маринетт попросили оценить состоявшийся шоппинг по десятибалльной шкале, она поставила бы твёрдую девятку. Немного омрачала лишь необходимость врать Алье о дальнейших планах и на конкретный вечер, и на жизнь в целом. Результатом же она была довольна. Гардероб пополнился костюмом и туфлями, а косметичка — вишнёвой помадой и духами. От любимых прежде свежих ароматов Маринетт отказалась сразу и выбрала сладко-пряный. Алья окрестила его тяжеловатым, но спорить не стала.       – Как там Тикки? – поинтересовалась Маринетт уже перед расставанием.       Алья озадачилась. Что она могла ответить? Что квами жаловалась на прежнюю хозяйку? Что наконец с облегчением выдохнула? Что, хоть и сожалела о переменах в характере Леди Баг, всё равно по ней скучала?       – В порядке, – отозвалась Алья.       Маринетт покивала, отмечая про себя, что Алья оставила серьги у себя и потенциально легко может отдать их законной владелице. Осталось лишь окончательно заслужить доверие.       – Я хотела бы с ней увидеться. Хоть ненадолго.       – Обещаю, что что-нибудь придумаю.       На этом и попрощались. Алья желание Маринетт хорошей идеей не считала, но категорично отказывать не посмела. Внутренний голос подсказывал, что что-то здесь не чисто, но она старательно гнала от себя подозрения. Для собственного успокоения она решила для начала связаться с Лукой, узнать детали его взаимодействия с Маринетт и заодно попросить совета. Но Куффен трубку не взял. Пришлось отложить разговор до позднего вечера или даже до утра.       Маринетт тем временем тщательно готовилась ко встрече с Габриэлем Агрестом. Волнение росло. Успокоить нервы не помогало ни хождение кругами по комнате, ни долгое расчёсывание волос перед зеркалом. Отчего-то в памяти всплыл заинтересованный взгляд Габриэля и его пальцы, заправляющие за ухо прядь. Маринетт тряхнула головой, силясь скинуть ненужные воспоминания. Не вышло. Но искать занятия, чтобы скоротать время в ожидании ей больше не пришлось – телефон разразился уведомлением. Внизу ожидал водитель Агреста.       Погода успела поменяться. Нависшие над Парижем тучи сгущали сумрак. Маринетт поймала себя на мысли, что вновь наведывается в особняк под покровом темноты. Остановилась, огляделась. В паре десятков метров от ворот мелькнула фигура в красном – девушка торопливо покидала территорию дома. Лица было не разглядеть, но сработало внутреннее чутьё.       – Лила? – шепнула Маринетт.       Калитка скрипнула, приглашая её в сад. Она обернулась, но там, где пару мгновений назад находилась девушка, уже было пусто.       «Показалось?»       Габриэль вновь спустился в холл, чтобы встретить Маринетт лично.       – Ты сегодня в образе победительницы?       Он поймал её ладонь и, склонившись в галантном поклоне, коснулся кожи сухими губами. Маринетт опешила.       – Подумала, что смена образа пойдёт мне на пользу.       – Верное решение, – подметил Габриэль. – К тому же… ты выглядишь великолепно. В меру строго, изысканно, утончённо. Я вижу перед собой сильную девушку, которая не остановится перед трудностями.       – У меня всего лишь новый костюм и стрижка, – отмахнулась Маринетт. – Так себе достижение.       Она кокетничала. Комплименты грели душу ничуть не хуже мыслей о возможности исполнения желания. И всё же слишком долго купаться в мужском внимании Маринетт не намеревалась. Их с Габриэлем объединяла общая цель, и каждый должен был вносить вклад в её приближение. Сама она была в шаге от возвращения серёжек Леди Баг, но пока пожелала сохранить этот факт в тайне.       – У вас есть новости, Габриэль? – Маринетт присела в кресло. – Или, быть может, новые идеи?       Она не рассчитывала, что он вот так легко выложит все карты, – догадывалась, что ему ни к чему быть с ней до конца откровенным. И всё же Габриэль заговорил.       – Как я уже упоминал прежде, мне нужны часы. Те, что уволокла за собой девчонка-кролик, – он скрипнул зубами от негодования. – Теперь сидит где-то в своей норе и не показывает трусливого носа. Но ничего… Ничего… Я нашёл способ её выманить.       – Не совсем понимаю, о чём речь…       – Тебе и не нужно забивать свою прелестную головку всякими… – Габриэль выдержал паузу, – ...техническими мелочами. Важна суть. Очень скоро она будет вынуждена явиться сюда, в настоящее.       – Но она вряд ли добровольно позволит диктовать ей правила игры. Она всегда была… достаточно своенравна.       Габриэль рассмеялся так, словно считал себя непобедимым. Но Маринетт уже начинала привыкать к открытой демонстрации эмоций, поэтому если и смутилась, то самую малость.       – Чем яростнее она будет сопротивляться, тем жёстче будут мои методы. А там и посмотрим, кто выйдет из этой схватки победителем. Однажды я проиграл ей… Такого не повторится. Я умею учиться на своих ошибках. И умею быть беспощадным.       Вот теперь Маринетт стало по-настоящему страшно. Габриэль видел перед собой не людей – лишь пешек, которых можно скидывать с доски когда ему заблагорассудится. Он делал всё, чтобы развернуть исход партии в свою пользу. Он подпускал близко лишь тех, кто ему выгоден. Но кто для него Маринетт? Союзница или очередная пешка, которую можно безжалостно принести в жертву?       – И никакой альтернативы нет? – она попыталась осторожно прощупать почву.       – Беспокоишься за бывшую подружку? Трогательно… Но не стоит.       – Я… не слишком с ней близка. Особенно сейчас.       – Тем лучше.       Зрачки Маринетт расширились от ужаса. Всё же Габриэль планировал нечто опасное для Аликс, а прежде Банникс и Леди Баг бились на одной стороне.       – Не пугайся, – он смягчился. – Именно она не пострадает. Если сама не полезет на рожон и правильно поймёт знаки, оставленные моими людьми для неё. Но довольно о кролике. Поделись своими планами.       – Изобретать велосипед я не стану, – Маринетт пожала плечами. – Для начала выманю нового Кота. Понаблюдаю за боем со стороны. Запомню слабые стороны.       – Леди Баг сейчас тоже не в лучшей форме, – напомнил Габриэль. – В недавних новостях наперебой кричали, что она бесчинствует похуже акуматизированных злодеев… Она наверняка совершит немало ошибок. Нужно воспользоваться её уязвимостью.       Маринетт поднялась, прошлась вдоль книжных стеллажей и остановилась у окна. Париж засыпал и даже не подозревал, что двое людей сию секунду вершили судьбы миллионов.       – Когда камни чудес окажутся в моих руках, я изменю мир, – заговорила Маринетт. – В нём будет место лишь для сильных. По-настоящему сильных.       Габриэль приблизился, взглянул на неё сверху вниз, заставляя поёжиться.       – Не вздумай меня переиграть, Маринетт, – процедил он, касаясь кончиками пальцев её скулы. – Ты же умная девочка и знаешь, на что я способен.       – Звучит как угроза.       Она нашла в себе силы не отводить взгляд и стерпеть прикосновения.       – Лишь предупреждение, – Габриэль склонил голову на бок и чуть прищурился. – Не хотелось бы лишиться такого… изумительного образца женской грации.       Близость вчерашнего врага и нынешнего союзника будоражила не на шутку. Маринетт была готова поклясться, что почувствовала, как накалился и завибрировал воздух. А ещё была уверена, что задержись она у окна хоть на секунду, Габриэль впился бы в её губы. Но тело отказывалось двигаться. Её влекла неизвестность, манила опасность. Ей двигало всё что угодно, но не любовь и даже не симпатия. Любила Маринетт одного мужчину – того, кого пыталась вернуть.       – Уже довольно поздно. Я хотела бы отдохнуть.       – Я распорядился, чтобы для тебя приготовили спальню. Оставайся. Так будет удобнее и спокойнее всем.       Маринетт понимала, что это выбор без выбора. Габриэль поймал её на крючок, вложил в её руки силу. Мог ли он допустить, чтобы теперь его подопечная разгуливала по Парижу и пыталась возобновить прежний круг общения? Перечить Агресту казалось на редкость паршивой идеей.       – Я признательна вам за заботу, – Маринетт выдавила улыбку.       – Раз уж мы теперь в одной лодке и под одной крышей, может, пора перейти на ты?       – Не уверена, что мне будет удобно.       – Попробуй, – Габриэль вновь намеренно коснулся её лица. – И вернуться к прежним привычкам уже не сможешь.       Маринетт устала от загадок. Мозг отчаянно требовал сна, и сейчас, после двух лет бессонницы, этот факт радовал. Габриэль, видя некую подавленность, не стал препятствовать и позволил ей покинуть гостиную. Маринетт поднялась на второй этаж, но прежде чем свернуть в крыло с гостевыми спальнями, ненадолго задержалась возле дверей в комнату Адриана. Оглянувшись и не заметив за собой слежки, она шагнула ближе, коснулась ручки, надавила, уже предвкушая, как окунается в атмосферу прошлого, но потерпела сокрушительное поражение. Замок оказался заперт. Не в силах уйти, Маринетт прижалась виском к двери.       – Как ты там? – зашептала она. – Простишь ли ты меня, когда узнаешь, какую цену я плачу за твоё возвращение?       Вязкая тишина обволакивала. Захотелось осесть на пол и разреветься. Казалось, даже сами небеса смеялись и рыдали одновременно. Маринетт с трудом нашла в себе силы развернуться и шагнуть в сторону гостевой спальни, но приглушённый женский голос заставил её остановиться.       – Габриэль приказал держать комнату запертой. Но я могу открыть.       Маринетт обернулась и встретилась взглядом с Натали, по-прежнему заботливой, но верной месье Агресту.       – Не нужно. Спасибо.       Натали поравнялась с Маринетт и коснулась её плеча. От её руки исходило тепло – почти домашнее.       – Ещё не поздно отказаться, – заговорила она. – Ты всегда можешь уйти, скрыться. Он не посмеет искать. Его уже не спасти, но ты… Ты достойна жить дальше, а не сходить с ума подобно ему.       – Поздно, – Маринетт горько усмехнулась и двинулась в сторону спальни. – Поздно…