По обе стороны

      Маринетт в доме Агреста встретила непривычная тишина. Обычно особо важных гостей встречала вежливой улыбкой Натали, всюду незримыми тенями сновала прислуга, из углов поглядывала мрачная охрана. Сегодня холл оказался пуст. Маринетт, вздрагивая от стука собственных каблуков, пересекла просторный зал и поднялась по лестнице, где и натолкнулась на хозяина дома.       – У вас сегодня тихо.       Габриэль в знак приветствия поймал её ладонь и притянул тонкие пальчики к губам, но смущать гостью слишком долгим касанием не стал. Отстранился, чуть склонил голову и замер, упершись руками в перила. Маринетт расположилась рядом.       – Я отпустил персонал, – пояснил Габриэль. – И Натали тоже. Ещё днём. Понадеялся, что ты не откажешь мне в удовольствии скрасить вечер своим присутствием.       – Вряд ли я стану для вас интересной собеседницей. До недавнего времени в моей жизни ничего не происходило. А прежде…       – Постой, – прервал её Габриэль. – Может, мы всё-таки предпримем ещё одну попытку перейти на ты? Сегодня мы стали ближе. Носители одного камня чудес… Союзники…       Маринетт разглядывала мраморный узор на отполированном полу и гадала, как она не упала со своих каблуков, пока шла к лестнице. Эта мысль – единственное, что отвлекало от слов Габриэля. Молчание затягивалось и казалось нелепым. Она приняла талисман из его рук и пошла против парижан. Против друзей. Против собственного прошлого. И сделала это осознанно. Габриэль, если и манипулировал ею, то делал это с непревзойдённым изяществом – подвоха Маринетт не чувствовала. И всё же какая-то часть её не до конца потерянной души отчаянно сопротивлялась.       – Ты всё ещё меня боишься… Не доверяешь, – протянул Габриэль. – Но тем не менее, ты здесь. Со мной один на один. В огромном пустом доме.       – Я не боюсь, – отозвалась Маринетт, на всякий случай шагнув вглубь коридора. – Если бы ты хотел меня убить, не стал бы заманивать к себе. Думаю, скорее всего я попала бы под колёса лихача без номеров. Или меня нашли бы задушенной в собственной постели. Или утопленной в ванне…       – Какие жуткие картины рисует твоё воображение, – Габриэль двинулся по коридору следом за гостьей. – Так я добился своего? С этой минуты мы на ты?       Маринетт остановилась, осознав две вещи. Первая – она обратилась на ты не осознанно, а скорее на автомате, но теперь было поздно противиться. И вторая – она совершенно не понимала, куда шла.       – Получается, что да.       – Это прекрасно.       Габриэль предложил ей ухватиться за его согнутую в локте руку. Маринетт помнила, что в одну из прежних их встреч этот жест проигнорировала. Сейчас сердце велело повиноваться. Она осторожно коснулась плотной ткани пиджака и поймала на себе очередной заинтересованный взгляд.       – Я мог бы устроить для тебя ужин в любом из престижных ресторанов Парижа, – заговорил Габриэль, направляя Маринетт вглубь коридора, – но, надеюсь, моя смелая идея впечатлит тебя.       Он, многозначительно улыбаясь, провёл её запутанными лабиринтами дома и остановился перед последней дверью. Маринетт не доводилось бывать в этой части особняка прежде. Ей оставалось лишь гадать, что скрывалось за стеной. В надежде усмирить волнение она сделала глубокий вдох и на миг прикрыла веки.       – Я не убийца. И не маньяк, – расхохотался Габриэль, распахивая дверь. – Я всего лишь мужчина, уставший от вечного одиночества и нашедший родственную душу.       Маринетт не знала, как расценивать его слова. Впрочем, сейчас ей до речей Габриэля почти не было дела. Она шагнула на просторный балкон и попала в персональный рай под открытым небом. Звёзд видно не было, но романтичная душа Маринетт за упущение этот факт не сочла. Их заменяли десятки, если не сотни, приветливых огоньков гирлянд. Она двинулась вперёд, к накрытому на двоих столику с белоснежной скатертью.       – Прошу.       Габриэль галантно помог ей устроиться в кресле и набросил на зябко дрогнувшие девичьи плечи плед.       – Ты сказал, что отпустил прислугу…       Маринетт оглядела стол. Тарелка, заботливо накрытая клошем, приборы, бокал. Аналогичная картина на противоположной стороне, где уже разместился Габриэль. Завершало композицию ведёрко с шампанским в центре.       – Я приготовил сам. В честь твоего успеха. Настоящего и будущего.       – Отравлено? – Маринетт чуть сощурилась.       – Шутки про покушение на твою жизнь начинают выходить из-под контроля.       Маринетт примиряюще улыбнулась и приступила к трапезе, мысленно радуясь, что отвлеклась от страданий и наконец могла полноценно кушать, а не морить себя голодом.       Под колпаком оказалось изумительно мягкое и сочное мясо. Осыпать комплиментами кулинарные таланты хозяина дома Маринетт сочла излишним, но её впечатления легко выдавало активное звяканье вилки о фарфор.       Габриэль предложил поднять бокалы. Маринетт отказываться не стала и с удовольствием пригубила прохладное шампанское. Дорогое. Роскошное.       Вечер набирал обороты. Габриэль шутил, Маринетт улыбалась. С виду их легко можно было принять за эффектную пару. Легендарный модельер и делающая первые шаги в индустрии моды девушка. Да, он был значительно старше её, но ни морщинки вокруг глаз, ни пепел в волосах его ничуть не портили. Холёный, статный мужчина, недосягаемая мечта многих. Маринетт сегодня была особенно хороша. Но украшали её вовсе не безупречная причёска и строгие линии костюма. Она улыбалась. И от этой улыбки у Габриэля перехватывало дыхание. Маятник жизни забился в истерическом припадке. Его тянуло к юной Маринетт. Ему казалось, что с ней, попробуй они жить бок о бок, все разрозненные фрагменты сложились бы подобно мозаике в единое полотно. Она виделась ему девушкой, в отношениях с которой нет места ссорам по мелочам. Но сложить полномочия злодея, отказаться от целей, согласиться на тихую жизнь без магии и попыток вернуть прошлое означало одно – предать Эмили. Или память о ней.       – Что ты будешь делать, когда всё закончится?       Прямой вопрос Маринетт в очередной раз выбил почву из-под ног. Габриэлю показалось, что он полетел в пропасть.       – Если всё закончится, я…       – Если? – Маринетт качнула бокал в ладони и сделала маленький глоток шампанского. – То есть ты допускаешь, что мы можем потерпеть неудачу?       Она и сама не понимала, зачем увела ни к чему не принуждающий лёгкий разговор в неоднозначное русло. Она привыкла сомневаться, привыкла просчитывать тысячи ходов, каждый из которых мог обернуться фатальным проигрышем. На плаву её держала лишь непоколебимая уверенность Габриэля. Но он произнёс одно единственное слово – «если». Казалось бы, мелочь, пустяк, но сознание упрямо цеплялось за эту банальную условность.       Сам Габриэль нахмурился. Правильные слова никак не находились. Ответить на простой с виду вопрос оказалось непосильной задачей, но он наконец заговорил.       – Перепишу дом и бизнес на сына. Уеду подальше отсюда, чтобы провести остаток дней с супругой в укромном уголке без посторонних глаз. Я устал жить под прицелами камер.       Маринетт согласно покивала. Ответ показался ей логичным, закономерным, но… не до конца искренним? Будто Габриэль заранее заготовил эту версию на случай вопросов, а когда пришла пора озвучивать её, сам усомнился в правильности решения. Пузырьки шампанского шипели не только в бокале, но и в голове. Накопленная смелость позволила озвучить новый вопрос и даже не запнуться ни на одном слове.       – А если ничего не получится? Что тогда?       Маринетт поймала себя на мысли, что боится услышать ответ. Она даже понадеялась, что Габриэль вновь ответит шаблонно, вроде того, что не намерен сдаваться и обязательно добьётся своего. Но на этот раз сомневаться в его честности и прямоте не пришлось.       – Оставлю Натали заправлять делами, а сам… всё равно уеду.       – Один?       – Если мне повезёт, и одна прекрасная особа согласится составить мне компанию, то нет, не один.       Уточнять, кого Габриэль имел в виду, Маринетт не стала. Всё красноречиво объяснила мужская ладонь, что мягко легла поверх её пальцев. В очередной раз мелькнула мысль, что стоило ей сделать шаг навстречу, как она оказалась бы в жарких и властных объятиях, а там и до постели недалеко. И если отбросить жеманность, если хотя бы допустить ситуацию, что можно следовать внутренним порывам, ей пришлось признать – она хотела сократить расстояние между ними, но никак не понимала, что ей руководит – влияние камня чудес и злых сил, что уже проросли изнутри, или мысль, что Габриэль потенциально мог оказаться вполне достойным спутником? А стоило ли продолжать борьбу и переступать через себя, глядя на непонимающие лица друзей и считая погибших, если можно было просто открыть новую страницу своей личной истории? Ответов не находилось.       – Уже поздно. Я устала, – Маринетт аккуратно высвободила пальцы.       – Твоя спальня на прежнем месте.       Ей показалось, что она услышала в голосе Габриэля нотки разочарования и глухой тоски.       – Моя? – она допила последний глоток шампанского. – Или гостевая?       – Одно твоё слово, и она станет твоей. Если не нравится та комната, выбирай любую другую.       – Любую?       Её игру Габриэль раскусил быстро. Он понимал, что стоит ему поддержать её, как все до единого пути отступления будут отрезаны. Заигрывать с огнём было опасно, но и однозначно отказывать Маринетт казалось опрометчивым решением.       – Любую кроме моей. Но дверь в неё открыта для тебя. И входить ты можешь без стука.       – Благодарю за доверие, – Маринетт склонила голову и присела в шутливом реверансе. – Но я отдохну в гостевой спальне.       – Я провожу.       Сон не шёл. Маринетт комкала уголок одеяла и разглядывала нечёткие тени на стенах. Думала, что зачастила в особняк Агреста, поражалась сама себе оттого, что не чувствовала себя здесь чужой или лишней. Напротив, обстановка дарила долгожданное спокойствие. Более того, Маринетт больше не хотела терзать душу воспоминаниями под дверями бывшей комнаты Адриана, а готова была выскользнуть из уютного плена гостевой постели и навестить Габриэля. Но искушать судьбу не стала, а прикрыла веки, постаралась вытолкнуть из гудящей головы все до единой мысли и наконец уснула.       К утру от вчерашней химии не осталось и следа. Смелость Маринетт выветрилась с последними каплями алкоголя. Габриэль после ночи в пустой холодной постели выглядел привычно сосредоточенным. Они пересеклись в гостиной за утренней чашкой кофе и напоминали сейчас деловых партнёров, не более. О том, что накануне вечером Габриэль недвусмысленно намекал, что готов принять гостью в своей спальне, сейчас не напоминало ничего. Она предпочла не вспоминать ни его обволакивающего голоса, ни касаний.       – У нас остались нерешёнными несколько задач, – начал Габриэль, откладывая в сторону газету.       Маринетт комментировать старомодную привычку не стала. Она с недавних пор вообще побаивалась прессы.       – Камни чудес… – продолжал Габриэль.       – Да, я понимаю.       Маринетт кивнула. Оттягивать неизбежное не имело никакого смысла.       – И что ты решила? Будешь медленно, но верно тянуть силы из подруги? Или решишь проблему одним махом?       Мучить Алью не хотелось. Маринетт понимала, что к ней на выручку непременно явится Лука в образе Вайпериона, а где-то возле него обязательно будет крутиться Банникс, которую и ищет Габриэль. Подставлять сразу троих людей не хотелось.       – Я попробую забрать камень чудес напрямую. Без акуматизации. Но не уверена, что всё пройдёт гладко. Добровольно Скарабелла не сдастся.       – Ожидаемая реакция, – Габриэль цокнул языком. – Но ситуация разрешимая. Я помогу.       Он поднялся и спешно покинул комнату. Вопросы сорваться с губ Маринетт не успели, но и в одиночестве долго томиться не пришлось. Через пару минут Габриэль вернулся и положил на стол прекрасно знакомый камень чудес пчелы. И этот жест ещё раз подтверждал, что талисманы, которые Леди Баг безуспешно пыталась отвоевать у Монарха, нашли своё пристанище здесь, под крышей родного дома Кота Нуара.       – Это, – Габриэль коснулся пальцем заколки-гребня, – очень сильный камень чудес. Работает безотказно. Парализует за мгновение. Твоя подружка даже глазом моргнуть не успеет. А дальше уже дело техники. Снимешь серьги с неё. Обыщешь квартиру, если она их прячет. Разберёшься.       – Я… – Маринетт старалась не выдать накрывшее её волнение от воспоминаний связанных с камнем чудес пчелы и Поллен, совершенно случайно угодивших в руки Хлои Буржуа, – должна буду его вернуть? – Да, – Габриэль кивнул, не раздумывая.       – Не доверяешь мне? – Маринетт спрятала заколку в карман пиджака и выразительно посмотрела на своего покровителя.       – Я отдал тебе самое ценное, что у меня было. Камень чудес бабочки – вот моя сущность, смысл моей жизни. Теперь ты продолжаешь моё дело. Это ли не высшая степень доверия?       Габриэль не пытался пристыдить Маринетт или упрекнуть её, но ей от проникновенного тона стало не по себе. Она спешно засобиралась покинуть особняк.       – Не затягивай с камнями чудес, – напомнил ей Габриэль, вышедший на крыльцо, чтобы проводить гостью. – Подумай, всего одно усилие над собой сейчас наполовину приблизит тебя к исполнению желания.       – Это совет? – Маринетт уже коснулась дверной ручки, но замерла, так и не толкнув створку.       – Напутствие, – Габриэль остановился в паре метров от выхода и больше не приближался. – Расставь приоритеты и действуй.       Маринетт кивнула и вышла на улицу. Солнечный свет неприятно резанул по глазам. После уютного полумрака дома Габриэля теперь приходилось щуриться. Сочтя пешую прогулку излишеством, а поездку на метро издевательство над собой, Маринетт вызвала такси и доехала до дома Альи с относительным комфортом. Она могла бы наведаться к подруге завтра, а то и вовсе через пару дней, но справедливо решила, что длительное обдумывание ситуации ей на пользу не пойдёт. Она просто струсит. А сейчас голоса Габриэля, звучащего в голове, оказалось достаточно, чтобы провернуть задуманное.       Толкового плана в голове так и не сложилось. Маринетт решила импровизировать. На нужный этаж она поднялась уверенно, но у самой квартиры её охватила паника. Хотелось сбежать, скрыться ото всех, даже от самой себя и снова вернуться в привычное болото, что окружало её последние два года. Сейчас бесконечные серые дни казались даже уютными – привычными, понятными, не прячущими скрытых опасностей. Но в голове звучало безапелляционное «нельзя».       Маринетт замерла, сжав до боли в пальцах выданный Габриэлем камень чудес пчелы – тот, что мог в два счёта парализовать жертву. Она не раз видела этот талисман в действии, но сегодня ей предстояло применить его против лучшей подруги – девушки, в бесконечных попытках вытащить её саму со дна иногда забывавшей собственную жизнь. Так себе благодарность.       Из-за дверей Альи доносились приглушённые звуки – кажется, играла музыка. Маринетт попыталась угадать мотив, но бросила бесполезное занятие. Она знала совершенно точно, что Сезар сейчас одна, и Нино, весьма неудачно укативший на неделю устраивать вечеринки в Марсель, не придёт ей на помощь. Это значило, что серьги и силы Леди Баг могли вернуться в прежние руки уже очень скоро. А это уже полупобеда – одна часть для исполнения желания.       Но не всё человеческое погибло в душе Маринетт с лёгкой руки Габриэля Агреста. Добрые чувства, трепетно взращённые любящими родителями, а затем оберегавшиеся Адрианом, восстали против навязанной жестокости. Вместо того, чтобы позвонить в дверь и спрятать за спиной жало, она спешно вырвала листок из записной книжки, которую по старой привычке таскала в сумке, и принялась выводить послание для подруги, старательно меняя почерк. Алья не должна была догадаться, кто автор записки, иначе все задумки уже совершенно точно полетят к чертям, Габриэль обозлится и… Нет, об этом Маринетт сейчас думать не хотела.       Сунув свёрнутый вчетверо листок в дверную щель возле ручки, Маринетт поспешила скрыться. По сторонам она не оглядывалась и думала сейчас лишь об одном – как поскорее затеряться среди вечно спешащих по тротуарам парижан. Преследующую её по пятам фигуру она не заметила, а если и разглядела нечёткое движение за спиной, то значения этому не придала. Перед ней стояла задача посложнее чем воевать с собственной паранойей – ей нужно было придумать весомые оправдания для Габриэля.

***

      Алья Сезар, ещё не знавшая, что за сюрприз ждал её в дверях и какая угроза над ней нависла, спокойно закончила с готовкой, поболтала с Нино по телефону, в очередной раз перелистала меню ресторана, где планировался свадебный банкет и скрупулёзно перепроверила список блюд для праздничного стола. Убедившись, что отредактированный вариант идеален, она открыла файл с черновиком статьи и принялась за работу. Просидев перед монитором до глубокой ночи, уставшая, но довольная собой Алья рухнула в постель.       Предсвадебные хлопоты тянули силы, но каждая решённая задача приносила моральное удовлетворение. Жаловаться не приходилось. Пяти часов сна было маловато, но проснулась она в приподнятом настроении. Позавтракав и взбодрив себя чашкой кофе, Алья засобиралась в магазин, но ей не суждено было двинуться дальше лестничной площадки. К ногам приземлился чуть помятый листок. Даже не догадываясь о содержимом послания, Сезар ощутила пробежавшую по телу волну напряжения.       – Это ещё что?       Алья огляделась, но ничего подозрительного не заметила. Звучная тишина отзывалась биением пульса в ушах. Дрожащие пальцы безотчётно развернули записку. Настороженные глаза пробежались по коротким и отрывистым строчкам.       «Отдай серьги. Кому угодно. Срочно. Сама уезжай из города».        Алья спрятала записку в карман и прошмыгнула обратно в квартиру. Потребность сходить за продуктами резко отпала, сменившись желанием разобраться в происходящем. В авторстве записки сомнений не было, а вот понять мотивы никак не удавалось. С трудом выровняв дыхание, Алья набрала номер Луки.       Он ответил сразу и, услышав, что у Сезар случилось нечто, связанное с серьгами и их прежней владелицей, пригласил к себе. Оперативной реакции Куффена она не удивилась, а вот присутствие в его квартире гостьи заставило насторожиться.       – Аликс?       Алья мысленно одёрнула себя за слишком долгий и прямой взгляд на бывшую одноклассницу и покосилась вниз на носки туфель.       – Я ухожу уже, – проговорила Аликс. – Не стану вас отвлекать.       – Какими судьбами?       Выглядела она смущённой и явно торопилась сбежать, но после вопроса Альи остановилась. Сама Сезар прикусила язык, понимая, что влезла куда не следовало.       – Лука помогал мне с… – Аликс замешкалась, пытаясь с ходу выдать правдоподобную версию.       – С жильём, – пришёл на выручку Куффен.       – Да, – с заметным облегчением закивала Аликс. – Не так просто, как оказалось, найти приличную квартиру с весьма ограниченным бюджетом. Ну, ладно, исчезаю.       Упрекать Аликс в абсолютной лжи было нельзя. Лука и на самом деле помог ей найти временное жильё. Со своими скромным накоплениями она могла рассчитывать разве что на откровенную дыру вроде района Барбес, где даже телефон из кармана вытаскивать страшно, а не то что хранить камень чудес. Лука позволил Аликс спокойно восстановиться после гибели брата и пожара, а сам нашёл приличную однушку в десяти минутах ходьбы от своего дома.       О случившейся близости и попытках ухаживаний он не напоминал. Но ему и не нужно было. Собственное сознание услужливо подкидывало Аликс красочные картинки, мысленно возвращающие её то в сад Тюильри, то сразу в постель Куффена. Воспоминания не сказать, что досаждали, но сбивали с толку. И дело даже не в том, что судьба старательно толкала Луку к Маринетт, и это доказывало сегодняшнее внезапное появление Альи. Сама Аликс не желала серьёзных отношений и считала себя не готовой, но помощь принимала и не уставала благодарить своего спасителя. Лука на бесконечные «спасибо» и «без тебя я бы пропала» даже и не отвечал ничего, а лишь улыбался. И пусть хлопот с появлением в его жизни Аликс прибавилось, он радовался каждой минуте, проведённой рядом с ней. Но теперь, когда на горизонте замаячили новые проблемы, пришлось романтическую чепуху из головы выбросить.       – Выглядишь взволнованной, – Лука гостеприимно поставил перед Альей чашку с горячим чаем. – Что случилось?       – Я нашла в дверях вот это, – она вытащила из кармана листок, заставивший её резко изменить планы на день. – Сегодня утром, но оставить могли и вчера. Я не выходила из дома целый день.       Лука развернул записку, а прочитав содержание, устало плюхнулся на стул.       – Это Маринетт, – продолжила Алья. – Пыталась изменить почерк, но меня этим не запутать. Это совершенно точно она, но… зачем? Она что-то знает? Это… предупреждение?       – Кто-то кроме неё мог узнать, что серьги у тебя?       – Да кто угодно! – Алья всплеснула руками, едва не задев чашку. – Скарабелла уже давно не секрет для Монарха. Но мне пришлось. Ты сам всё видел.       Лука кивнул. Битву у Восточного вокзала он прокручивал в голове не раз. Всё указывало на то, что Монарх вновь вышел на тропу войны, а узнав, что Леди Баг вышла из игры, наверняка восторжествовал. Теперь же Алья получила записку с призывом избавиться от камня чудес и сбежать. Что это – угроза, провокация или попытка спасти хрупкое равновесие?       – Когда ты виделся с Маринетт в последний раз? – Алья отпила чай и сменила тему разговора.       – На похоронах Джалила. А до этого… – Лука нахмурился, – она приходила ко мне после нашего примирения. Если это можно так назвать. Но к чему этот вопрос?       – Она изменилась, – Алья постучала ногтями по фарфору. – Мне показалось, что в лучшую сторону. Принарядилась, начала есть нормально, сама вытащила меня на прогулку. Сначала я терялась в догадках, а потом вспомнила, что вы вроде как всё уладили, ну и решила, что между вами… – она махнула ладонью, не зная, как сформулировать мысль.       – Что-то есть? Чувства? – закончил Лука.       – Да, – Алья густо покраснела. – А теперь у тебя гостит Аликс, да и слухи ходят, знаешь ли, разные…       – Между мной и Маринетт ничего нет, – твёрдо заявил Лука. – И не будет.       Про Аликс он предпочёл промолчать. Понимал, что делая из их связи тайну, он лишь подогревает интерес сплетников, но обещал Аликс этой темы не касаться. И слово своё держал. Впрочем, допытываться Алья не собиралась. Состояние Маринетт и причины, вынудившие её оставить записку и сбежать, волновали её гораздо больше потенциального романа двух свободных людей.       – Но должны же быть причины резких перемен? – Алья задумчиво покрутила чашку в руках.       – Просто устала мучить саму себя?       – Слабо верю в такой расклад. Мы все пытались вытащить Маринетт на свет, помочь ей, но она сопротивлялась. А тут… Я даже не сразу её узнала! Что-то заставило измениться. И, если честно, я надеялась, что это общение с тобой.       – М-да…       Лука задумался. Ситуация обрастала новыми подробностями, и они его совсем не радовали. Маринетт надумала себе что-то, сообразив, что у него гостит девушка, позже заметила их с Аликс возле церкви, теперь оставила странное послание для Альи, а в городе вновь объявился владелец камня чудес бабочки. Вот только прежний или новый? Лука усиленно потёр лоб. Мысли проклёвывались сквозь толщу повседневных бытовых вопросов. Тревожные, пугающие, но пока подкреплённые лишь внутренним чутьём, а никак не фактами и здравым смыслом.       – Маринетт и Монарх… – заговорила Алья, – могут быть связаны? Что, если она выведала его планы и попыталась предупредить меня?       – Почему запиской? Не лично?       Алья поджала губы и отвернулась к окну. Хотелось верить в лучшее – как минимум, в непричастность подруги к недавней битве.       – Думаешь, есть смысл ей звонить?       – Попробуй.       Алья без особой надежды потянулась к телефону и ткнула в кнопку вызова, попутно включив динамик. Но вместо хорошо знакомого голоса они с Лукой слушали длинные гудки.       – Надо бы съездить к ней. Проверить. Но я боюсь, что мой визит лучше не сделает, – Лука закусил щеку изнутри.       – Что между вами произошло? Ты написал, что вы нашли общий язык, а теперь… боишься идти к ней.       Лука предпочёл бы оставить подробности при себе, но понимал, что Алья имеет право знать, что творилось на душе у подруги. Да и любая мелочь сейчас могла оказаться полезной и подтолкнуть их к рассуждениям в верном направлении. Он сдался и начал рассказ.       – В тот день, когда я остался дежурить в её дворе, она сама спустилась вниз. Заметила меня. Пришлось поговорить. Я и не ждал, что она меня послушает и поймёт, но в конечном итоге она попросила меня отвезти её в какую-то глушь. В Сен-Жермен-ан-Лей, если быть точнее. И знаешь, она так на меня смотрела, так касалась… – Лука стиснул зубы в попытке подавить растущую боль. – Готов поклясться, прояви я тогда чуть больше настойчивости, я заполучил бы её.       – Почему не проявил? – полюбопытствовала Алья, но тут же одёрнула себя. – Прости. Это бестактно.       – Потому что я искал счастья. И Маринетт этого счастья заслуживает. Привязав её к себе, я обрёк бы нас обоих на вечные страдания. А я не готов нести этот крест.       – Ты любишь её?       – Слишком сильно, чтобы быть рядом. И это не та любовь, что соединяет сердца.       Алья примолкла. Пытаясь решить проблему своей безопасности, она разворошила клубок чувств Луки, и сейчас на него было больно смотреть. Но он держался. Что-то тайное, что теплилось в сердце, помогало ему. И вспомнив недавнюю гостью, Алья начала догадываться, что именно.       – Слухи… ведь больше, чем просто слова?       – От тебя всегда было сложно что-то скрыть, – хмыкнул Лука. – Но я бы не хотел обсуждать это. Тем более, что у нас есть более существенная проблема. Тебе есть куда уехать?       – Найду, если понадобится. Но лучше бы найти камню чудес другого владельца.       Алья сняла серьги и вложила их в ладонь Луки. Он спорить не стал, а сразу спрятал украшение.       – Надеюсь, мы на правильном пути.       – Я тоже, – Алья кивнула, но радостным её вид назвать было нельзя. – Ты сам тоже не светись пока. Тебя видели рядом со мной. И ты будешь первым подозреваемым, если на меня нападут, но не найдут камня чудес.       – Отобьюсь. Наверное.       – Не рискуй зря.       – Я последний, о ком ты сейчас должна думать. Из дома не выходи. Звони мне при любой угрозе.       Пообещав, что будет осторожной, Алья засобиралась домой. Лука остался наедине с атакующими его мыслями. В его руках оказался могущественный камень чудес – наследие Леди Баг. Он обладал великой силой, но что делать с ней, не знал.