***
Вещь не прислушался к просьбе Уэнсдей. Множество людей положили бы конец его более чем 400-летней карьере, если бы он оставил ее умирать в переулке. Хотя у него были сомнения в том, что ей действительно грозит смерть, он знал, что Энид это не волновало бы. Оставить Уэнсдей на произвол судьбы, получив травму в переулке, означало бы на 100% отказаться от маникюра, а Вещь отказывался рисковать его потерей. Он поспешил так быстро, как только мог, к Бьянке и Энид. Он заколотил в дверь так сильно, как только мог, когда наконец добрался до квартиры. Ходя по квартире, Бьянка подпрыгнула от быстрого и громкого стука. В ее голове промелькнуло несколько сценариев. Была ли полиция здесь для того, чтобы выписать ордер после ареста Уэнсдей за убийство? Неужели Йоко и Дивина обнаружили что-то ужасное, пока их не было дома, и вернулись, чтобы рассказать ей? Неужели Энид узнала, что она потеряла Уэнсдей, и по дороге домой потеряла ключи, чтобы убить ее? К ее большому удивлению, когда она открыла дверь, по ту сторону никого не было. Так было до тех пор, пока она не посмотрела вниз и не увидела Вещь, быстро постукивающего по полу. — О боже, — пробормотала она, внимательно прислушиваясь к постукиванию. Бьянка почти не общалась с Вещью в Неверморе, так что она все еще привыкала расшифровывать то, что он говорил. Но она понимала достаточно, чтобы понять, что ей нужно следовать за ним, и что им нужно идти быстро. Она была совсем не в восторге от того, что ей пришлось выбегать под проливной дождь, но все равно последовала за бестелесной рукой по тротуару. — Черт возьми, — простонала она, когда увидела Уэнсдей на асфальте, а Йоко и Дивина склонились над ней, — Что, черт возьми, произошло? — Она пыталась ударить меня ножом, — ответила Дивина. Йоко бросила на Дивину свирепый взгляд, — Это не то, что она имела в виду. Не обращай на нее внимания, Бьянка. Мы не знаем, что произошло; мы нашли ее такой. — Уэнсдей? Ты в порядке? — Бьянка опустилась на колени, чтобы осмотреть ее, и испытала облегчение, когда единственной видимой травмой, которую она смогла разглядеть, была царапина на ладони Уэнсдей, — Ты можешь встать? Уэнсдей отказывалась встречаться взглядом с Бьянкой, — Нет, — тихо сказала она. Ей было нелегко проявить какую-либо слабость, но она была достаточно умна, чтобы понимать, что эта троица на самом деле не уступит ее желаниям и не оставит ее там. — Дивина, помоги мне поднять ее, — сказала Бьянка, осторожно ухватившись за Уэнсдей, готовясь поднять ее. Дивина уставилась на нее широко раскрытыми глазами, зная, что у Уэнсдей при себе не один нож, — Йоко, помоги Бьянке помочь Уэнсдей. — Ты смешна, — Йоко закатила глаза и помогла Бьянке поднять Уэнсдей. Уэнсдей тихонько вскрикнула от боли, когда Бьянка и Йоко положили ее на диван. Вещь лежал на подушке, — Я в порядке, — сказала ему Уэнсдей. Он выглядел настолько скептичным, насколько это вообще возможно. — Дайте ей какую-нибудь сухую одежду, — сказала Бьянка Йоко и Дивине, — Я собираюсь обработать ее царапину. Нам нужно, чтобы она выглядела как можно более презентабельно, когда Энид вернется домой. — Меня здесь не будет, когда Энид вернется домой, — сказала Уэнсдей с дивана. Бьянка скептически посмотрела на нее, — Ты едва можешь ходить. Сегодня ты больше не выйдешь из этой квартиры. Уэнсдей вздрогнула, когда встала и оперлась о диван, когда ее ноги снова угрожали подкоситься, — Я в порядке. Я просто перенапряглась. — Похоже, что очень простое движение стоя, вот-вот заставит тебя упасть, так что я бы не сказала, что ты в порядке, — Бьянка подошла с аптечкой первой помощи, которую они держали под рукой на случай чрезвычайных ситуаций, и жестом пригласила Уэнсдей сесть обратно. — Бьянка, ты не понимаешь. Я должен уйти до того, как она вернется, — объяснила Уэнсдей. Йоко и Дивина пришли со спортивными штанами и футболкой Уэнсдей, — Ты можешь одеться сама? — спросила Йоко, передавая одежду. — Конечно, я могу, — сказала Уэнсдей, забирая одежду и делая около десяти мучительных шагов в комнату Энид, чтобы переодеться.***
Борясь со своей одеждой, она вспомнила, как бережно Энид одевала ее. Если Уэнсдей закрывала глаза, она все равно могла видеть ободряющую улыбку Энид и добрые глаза. У нее защемило в груди, когда она осознала, что Энид никогда больше не улыбнется ей. Она оглядела комнату, в которой были разбросаны ее вещи и вещи Энид. В ее нынешнем состоянии она ни за что не смогла бы собрать вещи и дотащить их до аэропорта. И у нее не было времени упаковать их, если она собиралась уехать в аэропорт до возвращения Энид домой. Уэнсдей проклинала себя за то, что путешествовала только со старинными дорожными чемоданами своей семьи. Она выбрала самый маленький и начала наугад запихивать в него столько своей одежды, сколько смогла. Все ее тело все еще болело, но, к счастью, жжение в легких, казалось, утихло.***
— Что ты там делаешь, Аддамс? — крикнула Бьянка с другой стороны двери, — Предполагалось, что ты всего лишь переоденешься, — Она подергала ручку, которую Уэнсдей, к счастью, заперла, — У тебя есть тридцать секунд, прежде чем мы выломаем дверь.***
Уэнсдей открыла дверь и, прихрамывая, вышла из комнаты, с трудом волоча свой маленький чемодан, — И все же меня назвали драматичным? — Зачем тебе чемодан? — Бьянка нервно взглянула на Йоко и Дивину, — Уэнсдей, что происходит? — Я же сказала тебе, я ухожу, — Уэнсдей споткнулась, из-за чего Йоко выхватила у нее чемодан, — Это то, что я должна сделать ради энид. — Для Энид? — спросила Йоко, в ее голосе слышалось замешательство, — Твой отъезд уничтожил бы Энид. Уэнсдей поморщилась. Йоко была права: это уничтожило бы Энид. Но остаться и потенциально сделать что-то, что поставит под угрозу будущее Энид с ее супругом, привело бы к еще большим разрушениям, — Мне нужно, чтобы вы доверяли мне, — Глаза Уэнсдей выдали ее, и не успела она опомниться, как по ее щекам потекли слезы. Вид мокрых от слез щек Уэнсдей заставил Бьянку, Йоко и Дивину обменяться обеспокоенными взглядами. — Как насчет этого, — предложила Бьянка. Ее тон был таким нежным, что Уэнсдей стало стыдно, — Мы обработаем твои царапины, и ты сможете объяснить нам, что происходит. Уэнсдей кивнула и быстро вытерла слезы со своего лица, прежде чем, прихрамывая, подойти к дивану, — Я могу сделать это сама, — сказала она, пытаясь отобрать у Бьянки ватные шарики, бумажные полотенца и спирт для протирания. — Позволь нам позаботиться о тебе, Аддамс, — Бьянка закатила глаза, опустившись на колени перед Уэнсдей и начав осторожно счищать теперь уже почти засохшую кровь с ладони Уэнсдей. Уэнсдей даже не поморщилась, когда Бьянка приложила пропитанный спиртом ватный шарик к ее ране. Все, на чем она могла сосредоточиться, - это на том факте, что она никогда больше не увидит Энид. Она задавалась вопросом, поступила бы она как-нибудь по-другому, если бы знала, что видит Энид в последний раз. Может быть, она бы обняла ее или посмотрела в ее идеальные голубые глаза еще на несколько секунд, чтобы по-настоящему вникнуть в них. — Это та часть, где ты объясняешь нам, что, черт возьми, происходит, — сказала Йоко, прерывая размышления Уэнсдей. Уэнсдей не отрывала взгляда от пола, — Броуди - пара Энид, — тихо сказала она. Бьянка убрала ватный шарик с ладони Уэнсдей, — Так вот почему ты уходишь? Ты не можешь злиться на нее за это. — Ты знала, что это произойдет, — вставила Йоко, — Нечестно с твоей стороны бросать ее из-за чего-то, что она не может контролировать. — Я не сержусь на нее, — Обычно ровный голос Уэнсдей теперь был пронизан защитными нотками, — Ты не понимаешь; я проклята. — Это именно то, что она сказала, когда впервые вышла из комы, — отметила Дивина, — Может быть, она ударилась головой в переулке? Уэнсдей пристально посмотрела на Дивину, которая широко раскрыла глаза и больше не произнесла ни слова, — Это семейное проклятие, — пояснила она. Бьянка и Йоко обменялись смущенными взглядами, — Тебе нужно сообщить нам нечто большее. В этом все равно нет никакого смысла. Уэнсдей не знала, что ответить. Она, конечно, знала, что это за проклятие и как его объяснить. Но объяснить, это означало бы впервые признаться вслух, что она влюблена в Энид, — Я... — начала она, но не смогла закончить. Вещь, которому надоело болтать взад-вперед, встрял в разговор и начал быстро выстукивать, — Проклятие заставляет Аддамсов идентифицировать свою вторую половинку и глубоко в нее влюбиться. Они никогда не смогут полюбить другого и сделают все для своей второй половинки, — объяснил он. — О... — Бьянка переводила взгляд с Вещи на Уэнсдей и обратно, переваривая информацию, — О боже мой. Йоко поджала губы и кивнула, — Я хочу сказать, что я шокирована, но, честно говоря, в этом так много смысла. — Детка, — сказала Дивина, потянув Йоко за рукав, — Я так и не научилась его понимать. Что происходит? — Уэнсдей влюблена в Энид, — объяснила Йоко. Дивина прищурила глаза, — Я думала, все это знают? — Хорошо, — сказала Уэнсдей со вздохом, — Теперь, когда все в курсе дела, вам нужно вытащить меня отсюда до того, как Энид вернется домой. — Наверное, я все еще не понимаю, почему ты так внезапно уходишь? — сказала Бьянка, наблюдая, как Уэнсдей изо всех сил пытается встать с дивана, — Тебе будет слишком больно смотреть на нее со своим партнером? — Это было бы очень больно, но я бы стерпела боль ради Энид, — объяснила Уэнсдей, — Я не доверяю себе, чтобы не саботировать то, что у нее есть со своим партнером. Сегодня вечером я чуть не проколола ему шины. Я ухожу, чтобы защитить Энид. — Уэнсдей... — Если тебе хоть немного небезразлична Энид, ты поможешь мне выбраться отсюда. Троица неохотно согласилась. Они понимали, что уход Уэнсдей причинит Энид боль, но что-то, случившееся с ее парой, разрушит ее на всю жизнь. Уэнсдей поручила Дивине забронировать ей билет на самолет, а Йоко и Бьянке - уложить Макиавелли в его дорожную сумку. Пока они были заняты своими делами, Уэнсдей, извинившись, удалилась в комнату Энид, заявив, что ей нужно сделать еще кое-что, прежде чем она уйдет. Она села за стол и начала печатать на своей пишущей машинке, прежде чем резко остановиться. Казалось неправильным печатать то, что она собиралась сказать; это было слишком безлично. Она достала свой персональный блокнот и начала писать. Ее сердце болело от осознания того, что это будут последние слова, которые она когда-либо скажет Энид. Пока она писала, она продолжала напоминать себе, что, хотя это причинит боль им обеим, это было к лучшему. Из гостиной донеслись крики, когда Макиавелли вырвался из рук Бьянки и Йоко, пробежал через гостиную и ужалил Дивину в лодыжку. — Почему? — Дивина вскрикнула, — Почему Аддамсы всегда нападают на меня? Уэнсдей вышла из спальни, все еще прихрамывая, но двигаясь немного свободнее, чем раньше. Увидев ее, Макиавелли поспешил обратно к своему контейнеру и забрался внутрь, — Скорпионы выделяют очень малое количество яда в своих укусах, с тобой все в порядке, — сказала она Дивине. — Снаружи тебя ждет Uber, — сказала Бьянка, — Ты все еще уверена в этом? — Это то, что я должна сделать, — Уэнсдей потянулась за своим чемоданом, но Бьянка остановила ее. — Я помогу тебе сесть в машину, — сказала она. Уэнсдей кивнула в знак благодарности и жестом попросила Вещь залезть в ее сумку. — Дивина, Йоко, - коротко сказала Уэнсдей, кивнув. Она никогда не умела прощаться. Ей никогда не нужно было быть такой. Она не обратила особого внимания на то, как Дивина и Йоко попрощались с ней. Прогулка с Бьянкой вниз к машине прошла в основном в молчании. Уэнсдей, однако, заметила, какой неуверенной выглядела Бьянка все это время, — Я ценю вашу помощь. Я найму кого-нибудь, кто заберет остальные мои вещи, — сказала Уэнсдей, когда они выходили из лифта к дверям. Когда они подошли к машине, водитель вышел, забрал у Бьянки чемодан и начал укладывать его в машину. — Обещай мне, что ты присмотришь за ней, — Уэнсдей знала, что ей не нужно было просить Бьянку об этом; Бьянка присматривала за Энид в течение многих лет. Но она чувствовала, что не может уйти без подтверждения. — Я обещаю, — Бьянка положила руку на плечо Уэнсдей, — Что с тобой будет, с проклятием и всем прочим? — Отсутствие с ней, заставит меня испытывать мучительное горе каждый божий день до конца моей жизни. Но знание того, что меня не будет рядом, чтобы помешать ее счастью, того стоит, — Голос Уэнсдей дрогнул, но она заставила свое лицо не выражать никаких эмоций, — Пусть она ненавидит меня, поощряй это, если ей от этого будет легче. — Я не думаю, что она способна ненавидеть тебя, — Бьянка нерешительно шагнула к Уэнсдей, протягивая руки. Уэнсдей несколько секунд пристально смотрела на нее. Она по доброй воле обняла только двух людей. Энид, конечно, и Юджина. Но она шагнула вперед и обняла Бьянку. — Обращайся к нам, если тебе что-нибудь понадобится, — сказала Бьянка, когда они отстранились друг от друга. Уэнсдей кивнула и села в машину. Она смотрела, как Бьянка исчезла, когда водитель направился в аэропорт. Каждая клеточка ее тела кричала, чтобы она не уходила, не оставляла Энид. Но она знала, что должна была это сделать. Она почувствовала, как у нее разрывается грудь, и больше не могла бороться со слезами, поэтому прислонилась головой к окну и позволила им пролиться.***
Энид улыбнулась, входя в свою квартиру. Несмотря на то, что она не нашла свою половинку, ей действительно понравилось, и она надеялась, что, возможно, нашла нового друга в Броуди, — Я дома, — крикнула она, — Уэнсдей! В кинотеатре была черная лакрица, поэтому я купила тебе коробку, — Она нахмурилась, не получив ответа. Бьянка, нервничая, вышла из своей комнаты, — Энид, мы... — А где Уэнсдей? — спросила Энид, — Она рано легла спать? Выражение лица Бьянки заставило грудь Энид сжаться. Что-то было не так, ужасно не так. Краем глаза она заметила окровавленные бумажные полотенца и ватные шарики, которые Бьянка бросила на кофейный столик, — Почему здесь кровь? Она ранена? — Энид, я думаю, тебе следует присесть, — Бьянка попыталась подвести Энид к дивану, но та отпрянула. — Нет! Скажи мне, что происходит, сейчас же, — Энид была в полном отчаянии. Как у нее было, когда она не увидела Уэнсдей после возвращения с битвы с Хайдом, или когда она вернулась в их с Уэнсдей общее общежитие и увидела, что она пропала, или когда они ждали, чтобы узнать, жива ли еще Уэнсдей. — Она не пострадала, ну, не сильно. Но ее больше нет, Энид, — тихо сказала Бьянка, — Она на пути обратно в Нью-Джерси. Энид разинула рот, пытаясь переварить то, что только что сказала Бьянка, — Нет. Нет, Уэнсдей бы не... она бы не бросила меня снова. — Энид, мне так жаль. — Почему ты позволила ей уйти? — закричала Энид, когда рыдание сорвалось с ее губ, — Она не должна никуда уходить. Все, что тебе нужно было сделать, это удержать ее внутри, а ты даже этого не смогла сделать! — Она видела, как ты нашла свою пару, и она не смогла... — Что? — Энид прервала ее. Ее замешательство от заявления Бьянки заставило ее на мгновение прекратить плакать, — О чем ты говоришь? — Уэнсдей последовала за тобой и увидела тот момент, когда ты узнала, что Броуди - твоя пара, — объяснила Бьянка. Это объяснение только еще больше запутало Энид, — О чем ты говоришь? Броуди мне не пара. Мы поцеловались, но все было по-другому. Он, мне не пара. — О, черт, — Бьянка начала расхаживать взад-вперед, — Глупая, драматичная задница Уэнсдей, истолковала это неправильно. — Она знает, что я пытался найти свою пару. Почему это заставило ее уйти? — спросила Энид, совершенно сбитая с толку. — Это проклятие, — сказала Бьянка, не получив в ответ ничего, кроме непонимающего взгляда, — Что-то вроде любовного проклятия Аддамсов. Я думаю, увидеть тебя с тем, кого она считала твоей парой, было для нее слишком. Она не доверяла себе, чтобы не причинить тебе боль. Она ушла, чтобы защитить тебя. Глаза Энид расширились, — Любовь? — Вы двое действительно самые тупые люди, которых я когда-либо встречала в своей жизни. Уэнсдей влюблена в тебя. Энид почувствовала тошноту. Как она раньше этого не поняла? Она никогда не позволяла себе предаваться своим чувствам к Уэнсдей, потому что была совершенно уверена, что Уэнсдей никогда не ответит на них взаимностью. А теперь? Теперь Уэнсдей миновала, и Энид была в ужасе от того, что у нее никогда не будет шанса узнать, входит ли она в те десять процентов оборотней, у которых есть пара другого вида. — Она оставила для тебя записку, — сказала Бьянка, указывая на комнату Энид. Энид направилась в свою комнату. Надеясь, что в записке ей было указано приехать в Нью-Джерси. Надеясь, что в нем не было "Прощай навсегда". Она ахнула, когда открыла дверь и увидела конверт поверх своего розово-фиолетового снуда. Детская шапочка и единороги, которые она связала, лежали рядом. Пальцы Энид нежно провели по ее имени, написанному красивым, изящным почерком Уэнсдей. Ее руки дрожали, когда она открывала конверт, и она сделала неуверенный глубокий вдох, прежде чем прочитать его.***
Энид, Написание этого письма - второе самое трудное, что я когда-либо делала. Самым трудным будет, когда я выйду за твою дверь, зная, что никогда больше тебя не увижу. Несмотря на то, как это тяжело, я делаю это, потому что не могу рисковать, разрушив твое счастье. Так что это прощание. На этот раз последнее прощание. Когда я уходила от тебя в прошлый раз, я украла твой снуд. Мне нужно было, чтобы частичка тебя была со мной. Однако на этот раз я знаю, что если я действительно собираюсь уехать навсегда, мне нужно оставить всех вас позади. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной или найти меня. Это только усложнит ситуацию для нас обеих. Я желаю тебе только любви и счастья. С любовью, Уэнсдей.***
Слезы Энид упали на письмо, в результате чего часть чернил размазалась. Она взяла в руки снуд и вдохнула опьяняющий аромат Уэнсдей. За последние пару недель она так привыкла засыпать с этим ароматом, что была уверена, что никогда больше не заснет без него. Она не слышала, как Бьянка вошла в комнату, и подпрыгнула, когда та положила руку ей на плечо. — Ты в порядке? — Спросила Бьянка Энид быстро обернулась, — Ты думаешь, я в порядке? Как ты могла позволить ей это сделать? — спросила она, размахивая письмом перед лицом Бьянки, — Как ты могла позволить ей уйти? — Мы думали, что делаем то, что лучше для тебя. Мы думали, ты нашла свою пару, — Бьянка попыталась объяснить, но это не было услышано. — Уход Уэнсдей, никогда не был бы лучшим решением для меня, — ответила Энид, — И не только это, она могла серьезно навредить себе. У нее буквально были удалены кусочки жизненно важных органов. Ей не следовало уходить. Я просто…Я доверяла тебе, что ты сохранишь ее в безопасности. — Мне жаль, мне действительно жаль. Если бы мы знали, что ты не нашла свою пару, мы бы никогда ее не отпустили, — Бьянка взглянула на часы, — Ее рейс вылетает через полтора часа. Если ты поторопишься, держу пари, ты сможешь добраться до аэропорта и остановить ее. Может быть, устроить что-нибудь вроде признания в любви в стиле ромкомов посреди терминала. Полтора часа было вполне выполнимо. Аэропорт находился примерно в получасе езды. Линия TSA не должна быть слишком оживленной в это время ночи. Она бы поехала в аэропорт, чтобы успеть на тот же рейс, что и в Уэнсдей. Легко. Это было поправимо. Энид улыбнулась. Она собиралась помешать Уэнсдей уехать. И подарить ей поцелуй, который готовился восемь лет.