***
Как и ожидалось, поездка в коттедж Уэнсдей прошла в тишине. Энид не была уверена, то ли Ларч не мог говорить, то ли просто предпочел этого не делать. После встречи с Вещью она поняла, что лучше всего просто ничего не спрашивать об Аддамсах. Когда Ларч свернул на длинную подъездную дорожку, Энид не сводила глаз с окна. Она хотела узнать все о коттедже Уэнсдей. Когда показался коттедж в стиле возрождения готики, первое, что заметила Энид, был обширный сад. Она узнала большинство растений благодаря тому, что ей приходилось изучать плотоядные и смертельно опасные растения в Nevermore. Второе, что она заметила, были две машины, припаркованные на подъездной дорожке. Одним из них был элегантный черный "Мерседес", который определенно напомнил ей Уэнсдей. Вторым был ярко-синий "Приус", что не имело никакого смысла. Уэнсдей никогда бы не села за руль такого яркого автомобиля. Энид была искренне удивлена, что она вообще водит машину. Ларч припарковался позади "Мерседеса" и вышел, чтобы открыть дверцу для Энид, — Спасибо, — сказала она, одарив его мягкой улыбкой. Он ответил тем, что она истолковала как дружеское ворчание. Сердце Энид бешено колотилось, когда она подошла к двери. Как и в доме ее родителей, у Уэнсдей тоже был богато украшенный дверной молоток. У нее был скорпион, и Энид улыбнулась, когда постучала им, потому что это напомнило ей о Мэкки. Ее сердце бешено заколотилось, когда она услышала шаги Уэнсдей, приближающиеся к двери. Это было оно. После нескольких недель отрицания и недопонимания все, наконец, должно было выплыть наружу. Только это было не так. Энид нахмурилась, когда дверь открылась. Вместо Уэнсдей перед ней стояла высокая светловолосая женщина. Женщина одарила ее дружелюбной улыбкой, — Чем я могу вам помочь? — спросила она. Энид открыла рот, чтобы спросить о Уэнсдей, но не смогла ответить, так как ее разум был слишком занят перебором теорий относительно того, кем была эта женщина. Жена? Подружка? Жить у друга с привилегиями? Наверняка Мортисия предупредила бы ее о чем-то подобном? Хотя, учитывая, что Уэнсдей не общалась со своими родителями, Энид не удивилась бы, если бы они не знали. Энид поняла, что теперь женщина смотрит на нее с озабоченным выражением на лице, — Я ищу Уэнсдей, — Наконец ей удалось выбраться. — О, ее нет в городе, — ответила женщина, — Я могу вам чем-нибудь помочь? Думала ли эта женщина, что Уэнсдей все еще в Сиэтле, или Уэнсдей уехала куда-то еще и рассказала ей об этом? — Вы знаете, где она? — спросил Энид. Женщина скрестила руки на груди и подозрительно посмотрела на нее, — Уэнсдей - очень скрытный человек. Энид кивнула. Хотя она была разочарована ответом, женщина не ошиблась. Уэнсдей определенно не понравилось бы, если бы ее... любовница? друг? супруга? сообщила какому-то случайному человеку о своем местонахождении, — Извините, что побеспокоила вас, — сказала она, спускаясь с крыльца. — Подождите секунду, — крикнула ей вслед женщина, — Ты та девушка с картины. Энид обернулась, — Простите? — она спросила. Она понятия не имела, о чем говорит эта женщина. Женщина, казалось, бросила взгляд на Ларча и катафалк Аддамсов, — Картина, в кабинете Уэнсдей. Поскольку ты, очевидно, знакома с этой семьей, заходите внутрь. Я покажу тебе, — сказала она, когда Энид продолжала выглядеть смущенной. Энид последовала за женщиной в коттедж. Интерьер был настолько похож на Уэнсдей, что у Энид затрепетало сердце. Цветовая гамма, конечно, состояла из черного и серого цветов, но не была чрезмерно разукрашена. У дальней стены стоял большой шкаф для Макиавелли, а на полке стояла коллекция костей. Энид не хотела знать, человеческие они или нет. — Кстати, меня зовут Пенни, — сказала женщина, ведя Энид в маленькую комнату рядом с гостиной, — Уэнсдей попросила меня остаться здесь, присмотреть за домом, пока ее не будет в городе. Она уже довольно давно в Сиэтле. Впрочем, я не могу жаловаться; это замечательное местечко. — Я Энид...подруга Уэнсдей, — "подруга" казалось неподходящим словом, но, технически, это все, чем они по-прежнему были.***
Энид ахнула, когда они вошли в кабинет и она увидела картину, которая висела на стене напротив стола Уэнсдей. Не было никаких сомнений, что это была она. Она была одета в черное платье и стояла на коленях в высокой траве на опушке леса. Это, безусловно, заставило Энид чувствовать себя менее жутко из-за того, что она просто сфотографировала Уэнсдей, пока та спала. — Она сказала мне, что заказала ее, когда покупала дом пару лет назад, но никогда не говорила, кто эта девушка, — объяснила Пенни. Бьянка была права; она и Уэнсдей были самыми тупыми людьми на свете. Кто бы мог заказать картину с изображением школьного друга и подумать, что это что-то меньшее, чем любовь? — Я ценю, что вы мне все показали, — наконец сказала Энид. Она знала, что ей, вероятно, следует уйти. Нахождение в доме Уэнсдей без ее ведома было похоже на массированное вторжение в частную жизнь. Энид просто чувствовала себя здесь как дома. Она представила, как приносит Уэнсдей чашку чая, пока та работает над своим последним романом. Или они вдвоем уютно устроились на диване и смотрели какой-нибудь отвратительный, кровавый фильм, прежде чем вместе, взявшись за руки, отправиться в спальню… Энид покачала головой, пока ее мысли не вышли из-под контроля, — Полагаю, мне пора идти. Не могли бы вы, пожалуйста, сообщить Уэнсдей, что я была здесь, если поговорите с ней? — Безусловно, — сказала Пенни, когда они направились к двери, — Было приятно наконец-то познакомиться с девушкой на картине. Энид улыбнулась ей и слегка помахала рукой. Она испытала невероятное облегчение, увидев, что Ларч не ушел. Он стоял, прислонившись к катафалку, и открыл для нее заднюю дверцу, когда она подошла к машине. — Не мог бы ты, пожалуйста, отвезти меня в ближайший отель? — спросила она его. Он что-то проворчал в знак несогласия, и Энид посмотрела на него в замешательстве, — Мы едем домой, — сказал он невероятно низким голосом, закрывая дверцу машины. Что ж, это ответ на предыдущий вопрос Энид о том, может ли он говорить или нет. Как только он сел, она попыталась возразить, что никак не может снова навязываться родителям Уэнсдей, но он просто поднял перегородку, чтобы не обращать на нее внимания. Энид нервно ерзала на заднем сиденье. Все шло не так, как планировалось. Она понятия не имела, где находится Уэнсдей. Возвращаться в особняк Аддамсов было просто неловко. Она подумывала вызвать Uber, как только они приедут, но, к сожалению, Мортисия была на кладбище, ухаживая за одной из могил, когда они подъехали. Ларч сразу же открыла свою дверь, так что прятаться в машине тоже не было возможности. — Энид? Что ты здесь делаешь? — Мортисия встала и стряхнула немного грязи и травы со своего черного платья, — Разве с Уэнсдей все прошло не очень хорошо? — Уэнсдей там не было. Пенни сказала, что ее все еще нет в городе, — сказала Энид, выходя из машины. Она надеялась, что упоминание о Пенни в разговоре, заставит Мортисию дать ей какое-то представление о том, кем была Пенни, помимо леди, которая присматривает за домом. В этой истории должно было быть что-то еще. К сожалению, Мортисия ничего не выдала, — Ах, Пенни. Ужасно вежливая девушка, — сказала она. — Я попросила Ларча отвезти меня в отель, но он настоял на том, чтобы приехать сюда. Я могу вызвать Uber и в мгновение ока исчезну с ваших глаз, — Энид достала из кармана телефон и приготовилась заказать поездку. — Чепуха, дорогая. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, — Мортимия направилась к входной двери, — Пойдем, мы устроим тебя в старой комнате Уэнсдей.***
Энид, нервничая, последовала за Мортисией в дом и поднялась по деревянной лестнице. — Вот мы и пришли, — сказала Мортисия, как только они добрались до комнаты Уэнсдей. Там была кровать размера "queen-size" с балдахином и черным постельным бельем, письменный стол с граммофоном, который у Уэнсдей был в Nevermore, и самодельная гильотина, стоявшая в углу. — Я не знаю, как вас за это отблагодарить, — сказала Энид, нервно стоя в дверях. — Наша Уэнсдей любит тебя, это значит, что теперь ты член семьи, — Мортисия ненадолго исчезла в шкафу, прежде чем вернуться с кучей бесцветной одежды в руках, — Уэнсдей оставила здесь кое-какую одежду, когда съезжала. Энид узнала кое-что из одежды, которую Уэнсдей носила в Nevermore. Она чувствовала себя немного неловко после полетов и была благодарна, что у нее есть во что переодеться. — Угощайся всем, что есть в доме, — сказала Мортисия, направляясь к выходу из комнаты, — Просто избегай подвала. Духи бабушкиных жертв немного мстительны. Энид сглотнула и понадеялась, что эти духи остались в подвале. Как только Мортисия ушла, она достала свой телефон, чтобы написать Йоко, Дивине и Бьянке. Энид: Угадайте, где я нахожусь. Йоко: В постели с Уэнсдей, наслаждающимися блаженством после секса? Щеки Энид мгновенно покраснели от ответа Йоко. Энид: Нет! Детская комната Уэнсдей, по которой она все еще скучает, я не знаю, что делать. Бьянка: Мы звонили и писали ей около 7000 раз, но ответа не было. Дивина: Действительно ли дом Аддамсов такой жуткий, как я думаю. Энид: В миллион раз страшнее, что я собираюсь приставать к Юджину, пока он не скажет мне, где она, я знаю, что он знает. Уэнсдей заказала мою картину, и она висит у нее дома. Йоко: Это самое гейское дерьмо, которое я когда-либо слышала Бьянка: Как вам двоим потребовалось восемь лет, чтобы понять, что вы влюблены?????? Энид закатила глаза и проигнорировала их. Она отправила Юджину сообщение, а затем положила трубку. Она порылась в куче одежды и остановилась на полосатой футболке, паре леггинсов и толстовке безразмерного размера. Футболка была слишком мала и обнажала ее живот, а леггинсы были немного тесноваты, но все равно было приятно быть в чистой одежде. Когда ее телефон зазвонил, Энид бросилась обратно к нему, надеясь, что это Юджин. К ее большому разочарованию, это был не Юджин: звонок был с незнакомого номера. Неизвестный: 162 Honeycomb Lane Крэнбери, Нью-Джерси. Не отвечайте на это сообщение.