На борт, к ковчегу!

      Спустя какое-то время Джей понял, что все бесполезно. Словно пазл, в котором есть лишь края и уголки. Он ведь даже не понимал, что ищет конкретно: Алекса, пропавшую Кейт, неведомую «книгу с голосами» или то, как помочь Лорен, а разорваться на британский флаг он не мог.       В интернете не нашлось ничего, что могло бы помочь: эзотерическая ерунда о высоких вибрациях, влияние Марса и Сатурна в синастрии, банальный алкоголизм…       Может быть, «П-» имел в виду все-таки не совсем метафору?       Ящик с угрожающим рычанием несмазанных колесиков выехал из комода. Среди бардака, лежавшего в нем, Джей смог найти лишь груду бумаг и каких-то счетов: нет, не то.       Он закрыл ящик и принялся изучать полки.       Столько книг в цветных переплетах и пластиковых папок, скрепленных металлическими скобами. Одни повернуты боком, другие корешком, а третьими подпиралась шатающаяся ножка стула. Пыль жгла ноздри, когда он перелистывал страницу за страницей: тоже не то.       — В печку твои подсказки, «П-»! — устало пробормотал парень.       У него оставались еще просмотренные и не выложенные кассеты. Раз дело не шло, то стоило хотя бы разобраться с ними.       Ему попалась какая-то уж слишком нормальная запись: обычные неудачные дубли, где-то кто-то вдруг начинал смеяться или запинаться. Судя по всему, она была одной из самых ранних из тех, что он до этого видел.       Напротив оператора сидел Брайн, откинувшись на сиденье водителя, запрокинув голову и закрыв глаза, будто бы дремал. Потупив еще несколько секунд, он сказал, не поворачивая головы:        — Хорошо, давай еще раз.       — Пленка вообще-то денег стоит, — проворчал за кадром Алекс, поправляя объектив, — вообще, ты молодец, но недостаточно убедителен. Вспомни, как ты отреагировал на ту новость, что я переношу съемки? Вот, мне нужны те же радостные эмоции. Больше экспрессии, понимаешь?       Брайн тихо засмеялся, очевидно, в душе согласный с режиссером. Он прищурился от солнца и задумчиво протянул:       — И как тебя только угораздило нанять именно нас с ним?       — Может, подумаешь? — Алекс хмыкнул.       — Ну, наверное, я морально подготовлен, это раз, — парень начал загибать пальцы, — вторая причина в том, что мы дешевая рабочая сила, это два. Ну а третья и главная в том, что никто больше не захотел играть в студенческом фильме, стиль которого а-ля «Первая любовь два». Я ведь прав?       — Несколько.       Брайн пожал плечами, светло улыбаясь.       Запись оборвалась, возобновляясь уже около какой-то лесополосы. Недалеко шумела автотрасса, которую заглушала стена деревьев. Качество немного барахлило. Оператор проверил начало съемки. На фоне слышались живые голоса немногочисленных людей. Под ногами у снимавшего шуршала щебенка. Он подошел к Брайну — тот заметил это и расслаблено помахал в объектив, поднимаясь с капота.       — Где друг-то твой? — спросил Крайли, стукнув по оборудованию. Качество немного выровнялось, перестав пропускать красно-зеленые полосы.       — Курит, я не знаю где. Сейчас вернется, — он поддался вперед, вытягивая шею, — ты снимаешь бэкстейдж?       Камера чуть качнулась вместе с кивком головы.       — Сними тогда еще ужин мой, на память.              Алекс обошел его, масштабируя лежавший в пластиковом контейнере мелко нарезанный колечками лук и блестящую в масле селедку.       — Это вкусно, правда, — давясь смехом, прокомментировал Брайн, — мы же здесь до ночи собирались оставаться, чтоб перебивочек красивых заснять, может быть, и заночуем в машине…       — А кто-то предпочитает в обеденный перерыв накачивать себя никотином, — возмутился Алекс, — нет, мне правда все равно, но пора бы и честь знать. Давай, звони ему уже, пусть возвращается.       — У меня телефон далеко где-то, так что лучше уж ты.       Режиссер потянулся к мобильнику, успев набрать первые цифры, прежде чем кассета закончилась.       Вдруг Джея осенило. Он скорее бросился в комнату Лорен. Дверь открылась вымученно туго, и он аккуратно заглянул.       Девушка не спала. Лорен было тошно лежать на кровати, поэтому, стиснув зубы от прострелившей боли, она сдернула матрас на пол и лежала уже так, игнорируя подташнивание. Каждое движение ей напоминало, что внутри еще ничего не зажило до конца: плохо двигаться, стоять, сидеть. Разве что мятные леденцы и обезболивающие спасали, и на боку лежать было терпимо. Память, словно пытаясь изолироваться, отгородиться, подкидывала ей лишь разрозненные клочки тех событий, которые она пережила. Не будь все записано на камеру, наверное, девушка и вовсе бы не поверила в произошедшее. Она стала еще более тревожной, параноидально запираясь на все замки, проверяя камеру и каждый час обходя вокруг дома больше не расставалась с чем-нибудь колюще-режущим — только это было бессмысленно.       Обычно ведь все самое страшное накатывает с темнотой, а здесь же разницы не было. Чей-то взгляд, непонятные шорохи — что-то странное могло проявиться в любое время: трижды дымилась проводка, заполняя помещение черным едким дымом, пару раз с треском разбивались лампочки, радио или телевиденье ловило вещание неизвестных странных станций, часто моргал свет, как по щелчку погружая помещение в глухую тьму…       Парень помотал головой, отгоняя лишние мысли.       — Эй, послушай, — тихо позвал Джей, — ты, кажется, говорила о том, что у тебя было много номеров в телефоне.       — Что?       — Это важно, просто скажи есть или нет.       Она подняла голову, заинтересованно сверкнув глазами. Появившаяся в ней надежда была настолько ощутима, что складывалось чувство ее материальности. Девушка махнула рукой.       — В телефоне нет скорее всего уже. Посмотри в блокноте под телефоном в прихожей и…       Он не дослушал. В прихожей стоял комод с четырьмя ящиками, каждый из которых парень тщательно проверял, а под стационарным телефоном действительно лежал небольшой телефонный справочник, где от руки было выведено множество номеров. Джей открыл первую страницу и замер.       Разгадка пришла сама, мгновенно и безошибочно — как было догадаться, что нужное ему лежит сверху? Среди мозаики телефонных кодов, каждый из которых был не разбросан хаотично, а в своем ряду, безошибочно выделялось несколько чисел. Как будто человек с плохой памятью оставлял себе подсказки.       Дрожащее пламя вспыхнуло в глазах.       — Серьезно? — пробормотал он, хватаясь за лист бумаги и ручку.       В его голове теперь восемь чисел-координатов. Помешкав, Джей зашел, направился к компьютеру и сел за ноутбук.       Он не был силен в головоломках, но открыл исходный код страницы, той самой пустой страницы. Нужно было вместо заданного вопроса вписать свой, да еще и угадать с первой попытки. Один всегда говорит правду, а второй всегда лжет — логично, что нужный вопрос тот, на который оба ответят одинаково…

***

      — Лорен, нам нужно ехать прямо сейчас! — крикнул он на ходу, без стука вбегая в комнату девушки, и тут же резко отвернулся, краснея. — Прости, пожалуйста!       Лорен лишь усмехнулась, натягивая футболку на голое тело, покрытое глубокими гематомами и ссадинами. Джей неловко переминался с ноги на ногу, до боли хватая себя ногтями за исцарапанные запястья (ну почему, почему будто насекомые поселились под кожей?!)       — Стучатся надо, — девушка криво улыбнулась, ощущая, как жжется йод на теле, — куда нам нужно ехать?       — Я понял, я нашел координаты! — радостно сообщил парень, все еще не решаясь обернуться. — Нам нужно ехать в штат Огайо. Дорога занимает часов одиннадцать, так что если отправимся прямо сейчас, то будем завтра днем.       — Почему ты так доверяешь «П-»? — спросила Лорен тихо, будто боялась, что Джей ее услышит.       — Мне показалось, что он хочет помочь, — парень угловато приблизился к девушке, заглядывая ей в глаза, — в тот день, когда пришел Алекс, мне на телефон пришло сообщение от него. Он сказал, что ты в опасности. Немного, правда, в другой формулировке, как он обычно говорит, но смысл был такой. Я приехал так быстро, как только смог. Если бы он хотел убить тебя, например, то зачем бы стал звать меня? Он ведь и тебе помогал, предупредил, чтобы ты не открывала дверь, Лорен! Я не знаю, почему он это делает и кто он такой, но, он пытается помочь, я думаю.       Горло девушки больно и отчетливо свело, и она глубоко вздохнула, будто всхлипывая. Но глаза ее оставались абсолютно сухими, темными и глубокими, излучавшими серость.       — А если Кейт вернется, — пробормотала она. В голове зашумела кровь, словно девушка приложила ракушку к уху, — я могу оставить ключ под порогом, но она ведь может и не вспомнить, что я так обычно делаю.       — Может быть, мы сможем найти ответы по координатам, и тогда поможем всем?       Джей не знал, хорошо он поступал или нет, хотя и молился, чтобы все сложилось как надо. Лорен неохотно и несмело кивнула, разгоняя сгустившуюся тяжелым покрывалом унылость.       — Тогда пойдем прямо сейчас.       Вещей у Джея с собой было немного, у Лорен еще меньше. Им хватило пятнадцати минут, чтобы взять все необходимое, сесть в машину, настроить навигатор и завести двигатель.       Лорен поставила рюкзак себе на колени, обняв его руками и склонив голову. Джей бы не доверил вести ей машину в таком состоянии — она слишком быстро уставала, постоянно проваливаясь в свои мысли. Значит, им придется останавливаться по дороге.       Лора незаметно достала желтый пузырек с таблетками и выпила несколько пилюль, желая немного облегчить боль. Затем упала на сиденье, прикрывая бледное лицо краем капюшона ветровки.       События вновь начинают бежать.       Пока ловила связь, они включили радио, чтобы хотя бы немного развеять сонливость. Потрескивающий радиоприемник то хрипло пел музыку ближайших радиостанций, то принимался вещать непрошеные новости.       »…поскольку наше представление о том, как выглядят преступники, сформировалось под влиянием кинематографии и средств массовой информации, редко, кто представляет себе, что ужасное преступление может совершить человек слишком юный…»       Раздался треск и помехи, когда они въехали в лесополосу по обеим сторонам дороги. Мокрые от дождя еловые лапы напитались влагой, обвисли, загораживая собой тусклый свет. Через несколько минут радио вновь ожило.       »…позже оказалось, что это дело связано еще с несколькими преступлениями. И в деле появились первые зацепки. Двадцать шестого ноября 2001 года, около двух ночи пожарным города Эскамбиа, штат Флорида, поступил вызов о пожаре в жилом доме. Горящее здание было старым и довольно ветхим. Черный дым был настолько едким, что, смотря на эту картину, пожарным было ясно, что спасать там уже некого. Но соседи предположили, что в доме остались сорокалетний отец, тридцатипятилетняя мать и ее семнадцатилетний сын. Выбив дверь, пожарные быстро обыскали дом, пытаясь найти выживших. Подростка и женщины в огне найти не удалось, а вот тело взрослого мужчины, который распластался на полу первого этажа в луже крови, сразу бросилось в глаза. Приглядевшись, стало ясно, что причиной его смерти стал вовсе не пожар: все его тело было к колото-резаных ранах, лицо обезображено, шея свернута, а стены и пол забрызганы кровью. На место возгорания вызвали полицию. Проведенный осмотр тела доказал: мужчина на момент смерти не был в состоянии аффекта, а лишили жизни его раньше, чем он задохнулся угарным газом. Вскоре на связь вышла мать семейства, рассказав, что…»       Наконец радио издало предсмертный хрип и затихло. Лорен вздохнула с облегчением, отвлекаясь на запотевшее окно. Затаив дыхание, чтобы не расплавить рисунок, девушка дрожащим пальцем провела по стеклу, попытавшись начертить улыбающуюся мордашку. К несчастью, капля конденсата скатилась из уголка нарисованного глаза, придавая обрисованной кривой улыбке жалкий, страдальческий вид, будто так и надо.       — Тебя ведь не проведешь, да? — грустно прошептала она.       — Ты что-то сказала? — подал голос Джей.       — Да нет, ничего, — Лорен рефлекторно подалась вперед, когда колесо наехало на выбоину в дороге.       Она посмотрела на парня и ей отчего-то подумалось, что глаза у него такие же серо-голубые, как пасмурное небо.              — Брови у тебя ничего, если выщипать немного, — неожиданно произнесла она.       Джей, сначала не уловивший суть ее слов, чуть нахмурился, а когда понял, то расплылся в улыбке.       — Насколько же я уродливый, если ты делаешь комплимент бровям…       — Ты не уродливый, — теперь уже пришла очередь тушеваться Лорен. Она пожевала губы, подбирая нужные слова. — Честно? Ты немного смешно, конечно, выглядишь, а в целом то нормально. Ну, глаза немного широко расставлены, ну и стрижка у тебя забавная… Черт, забудь, что я тебе сказала.       Их зрительный контакт больше не повторялся.       Джей устало потер потемневшие веки, а через некоторое время начал тормозить, съезжая на обочину. Выключил камеру, опустил сиденье, чтобы можно было лечь. Ему и объяснять ничего не надо было, девушка все поняла.       Он очень быстро провалился в сон. Девушка провела рукой перед ним, убеждаясь, что он не крепко спит, перекинулась через сидение, надела его ветровку поверх своей и вышла, аккуратно закрыв дверцу.       Дубленые ботинки увязли в грязи, гниющих ветках и листьях, забивающихся в протекторы. Дождь сыпал сверху мелким ситечком. Влажный воздух заставлял дрожать и кутаться сильнее. Лорен залезла на машину, старательно хватаясь за капот. Ноги у нее тряслись, стоять долго не получалось, но посидеть было приятно. Даже несмотря на то, что Лора знала, почему сидеть на холодном металле не стоит.       Вдруг девушка улыбнулась, будто сырость и головная боль уже не были больше насущными проблемами. Она смотрела в глубину леса, представляя: вновь летний день, зной… И ни облачка!       Тогда и правда было очень жарко. Они с Алексом использовали каждую возможность для встречи в свободное время. Днем молодые люди собирались немного расслабиться. Хотелось найти красивый лесной вид и тишину… Изначально они ехали в оборудованное для пикников место, но стоянка была усыпана разномастными велосипедами и машинами, а от криков, детского плача и клубного рэпа звенело в ушах.       Лорен сразу наотрез отказалась здесь оставаться, предложив поглубже заехать в лес и посидеть прямо на машине. И их, уже изрядно пьяных, эта идея развеселила.       Они заехали в «глушь» и завалились на капот, как две парные ложки. Еды у них кроме чипсов не было, зато Маунтин Дью и пару бутылок мартини были, и еще кое-что потяжелее…       Несколько граммов Blue Dream, и движения уже давались с трудом. Лорен камнем упала на машину, ощущая, как ее греет солнце и растворенный внутри алкоголь.       Девушка протянула руку вперед, стараясь дотянуться до неба. Внезапно Алекс лениво поймал ее за руку. Тонкое запястье, отлично поместившееся в его ладони, было зафиксировано над головой, лишая возможности помогать себе. Лорен выдохнула и с удовольствием прогнулась в спине, подаваясь телом вперед.       Чувства как-то обострились, она слышала, как шелестит трава, дует ветер, шумят листья.       — Я вижу звуки! — внезапно воскликнула она, пытаясь вырываться из объятий. — Посмотри!       Закаркала ворона — темный, глубокий черный цвет; солнце стало сладко-липким как карамелька. Она потрогала свои волосы, ощущая их как соленые лакричные полоски, пока подставляла грудь под поцелуи.       Как же это было хорошо — иметь когнитивные преимущества.       Она обратила внимание на Алекса: тот замер, устремив горько-кислый взгляд вдаль, за холодные деревья. Парня она тоже увидела как цвет. Более темный с красными вкраплениями-глазами-глазуньей, как пламя под кузнечными мехами. Лора быстро зашевелила пальцами, поднимая их на уровень груди и единожды даже изображая что-то возле рта. Она гортанно рассмеялась, ожидая расшифровки, воодушевленных розовых жестов, и эта была вовсе не пауза осмысления.       Странный горький, колкий голос на фоне, будто смотришь дублированный фильм.       — Я что-то видел за деревьями… — кисло-обостренно прошептал Алекс       — Еще деревья? — тепло и тягуче, как сахарная патока, пожала плечами девушка.       А сама ментально ощутила, что-то не так: что-то соленое, горькое, колкое. Алекс вскочил и неуклюже пошел по холодному направлению, куда недавно указывал рукой       Лорен напряглась, натягивая ворот свитера и крепче кутаясь в свою темно-зеленую ветровку и ветровку Джея: что было дальше? Картинка следующих событий тормозила и дергалась волнами с помехами, как будто человека оборвали на полуслове.       А дальше только возмездие, за совершенные грехи. Что же она натворила…              Лицо девушки вдруг приобрело непередаваемую строгость, быстро сменившуюся грустью и разочарованным вздохом. Нос уже покраснел от холода, кончики пальцев заледенели.       Лорен не понаслышке, знала, что найти хотя бы одного больного, у которого клиническая картина совпала бы с учебником, фактически нереально. Человек ведь не может иметь одну болезнь, просто он не дообследованный. Из-за совокупности симптомов врачу сложно поставить верный диагноз (который иногда может привести к летальному исходу). Но есть такие болезни, которые вообще ни в какие картины и рамки не укладываются. И в учебниках их тоже нет, и в журналах медицинских, и в научных трудах.       Что-то горькое залилось в уши Лорен, протыкая хрупкую барабанную перепонку. Этот звук, звон, грохот. Как будто внутри оборвалось какие-то проводочки-связи, и мир погрузился в формалиновую тишину.       — Лорен, ты давно уже так сидишь? — из машины вышел Джей, поежившись от холода.       — Да, замерла уже немного, — она хлюпнула носом. — Ты как?       — Да вот, проснулся от того, что холодно. Гляжу, а вас с моей ветровкой уже и след простыл.       — Я задумалась просто.       Лорен бросила последний взгляд на лес, наполненный сумерками, и отчего-то ее сердце наполнилось глухой тянущей тоской. В голове больно-больно кольнуло.       Простыня желтого света фар легла на землю. Загудел обогреватель, наполняя салон сухим сжатым воздухом.       — И все-таки скажи, как ты понял, что это нужные нам координаты? — решилась нарушить тишину девушка.       — Там ведь надо было вопрос задать, помнишь? — сказал он, не отвлекаясь от дороги. Девушка кивнула. — Я тоже сначала не понял, какой вопрос нужен, но потом догадался. Если один всегда врет, а другой всегда говорит правду, значит оба они врут. Потому что если задать этот вопрос вруну, то он, зная, что другой сказал бы правду и показал бы правильное направление, укажет неправильный путь… И наоборот. Понимаешь? Правда, я не силен в загадках…