***
— Тебя долго не было… — Я знаю. Лорен кинула ветровку на батарею, оставаясь сверху лишь в одной белой майке. Она села за стол рядом с крепко уснувшим на стуле Ноем и, уткнувшись носом в ладони, покачала головой. — Все очень плохо, — девушка резко выпрямилась, — Джей, Алекс здесь! Его кто-то сильно ранил, — она театрально прочертила себе полосу от лба до зажмуренного глаза, многозначительно кивая, — и он зол. Я знала, что он убьет меня, если я встречу его. Неловко опускаясь за противоположным краем стола, Джей молча перевел взгляд на свои истерзанные руки: уродует себя еще больше. Не поднимая глаз, он пробормотал что-то едва слышимое и сглотнул, вцепляясь пальцами в джинсы. — В чем суть? — тихо спросила Лорен, подкладывая ладонь под щеку. — Я хочу спасти всех, — повторил он громче, вскидывая брови, — всех… — Неплохо было бы… Ной, который все это время горбился, прижимаясь к худым коленям, вдруг встрепенулся, открывая сонные воспаленные глаза, и несколько секунд равнодушно взирал на желтое пятно на потолке. Придя в себя, он со страдальческим вздохом начал растирать онемевшую руку. — Что, вернулась наконец? — его голос был пропитан флегматичностью. — Бедный ты мой, — Лорен аккуратно приобняла его, — выглядишь неважно. Приболел или просто похмелье? — С… с чего… с чего вдруг такие нежности? — Ной явно оторопел, когда она нежно провела рукой по его шее. — Хочу немного разнообразия, а то стану слишком очевидной и скучной, — девушка, весело ухмыляясь, похлопала его по плечу и отстранилась. Ной выглядел смущенным, возможно, даже покраснел, но это трудно было разобрать из-за бледности и большого синяка на лице. Сжавшись в комок, он закашлялся в предплечье. — Я не то чтобы ревную… — подал голос Джей, наклоняя голову, — короче, я наконец разобрался с видео. Ной без особого интереса взглянул на ноутбук и прерывисто вздохнул, опять погружаясь в мрачные мысли. Лорен поняла, о чем он думает, едва взглянув на выражение лица: надоело; не хотелось погружаться вновь во что-то мрачное и неизбежное. — Там кое-что важное есть для тебя, Ной, — глухо произнес он, выдержав паузу, — и ты этого еще не знаешь. — Опять хуета? Джей грустно улыбнулся, пропуская ругательство мимо ушей, а потом открыл крышку ее ноутбука. Пропустив бессмысленные записи, где, по словам Джея, кто-то просто шел по кустам, изредка освещая дорогу вспышкой, он включил видео, где вместо названия были случайные числа, символы и буквы: «SGW.,/5QНц/,.45GGц45AAGN» (Лора честно пыталась их понять, но пришла к выводу, что некто просто вдарил со всей силы кулаком по клавиатуре). На первом видео некто сидел на голой земле у пепелища потухшего костра. Майло (по всей видимости) хрипло, надсадно, даже как-то болезненно дышал, как туберкулезник на последней стадии. — Я не узнаю его дыхание, — промямлил Ной, вглядываясь в темноту до рези в глазах и пытаясь найти хотя бы малейшие подсказки. Руки у Майло заметно дрожали, потому как изображение подрагивало и смазывалось, теряя фокусировку. Около минут трех камера была направлена на черные угли и выжженную скудную растительность. На фоне были слышны эти неприятные хрипы, действующие на нервы. Вдруг Майло резко дернулся и засипел, будто задыхался: что-то сильно напугало его. Вдалеке, на самом краю поляны, Лоре удалось разглядеть очертания очень высокой человеческой фигуры, которую она по ошибке приняла сначала за ветку дерева. Вот только оно приближалось. Не шло в привычном смысле, а так: делало шаг и замирало на несколько мучительно долгих секунд, потом снова шаг… И так то очень медленно, то резким рывком. В темноте трудно уловить детали, но вскоре у девушки не осталось сомнений, что именно видел Майло и она сама. — Ты это видишь? — сипло спросила она у Джея. — Да, я знаю. Зрелище ужасное настолько, что Лору затошнило: явно видно, что и сам снимавший боялся до смерти, но продолжал сидеть и ждать чего-то. После двух минут томительного ожидания Майло резко перевел объектив вверх, снимая черный провал над собой, и видео оборвалось так же внезапно, как и началось. — Небо похоже на то, что я видел во сне, — тихо пробормотал Меррик. — Там еще могилы были, да? — бросил Ной, отстраненно посмотрев на окно. — Да, были, — Джей медленно понимающе кивнул, — я попытался раскопать одну из них… — Зачем?! — ощерился парень, ударяя кулаками по столу, — что ты ожидал увидеть, а?! Меня?! — Нет… просто имя было знакомым, вот я и попытался… Но там была только грязь и ничего… Руками бы я глубокую яму все равно не вырыл, но хотя бы попытался… А ты что-нибудь такое видела? — Нет, — коротко бросила она. Лорен все время мучительно хмурилась, молча наблюдая за сидевшими напротив: неправильно это как-то, что двум людям снится один и тот же кошмар, но девушка не почувствовала уже ни страха, ни удивления. Истинное здравомыслие — это когда придерживаешься реальности до последнего. Лора ничего не отрицала, но все еще здравый разум отказывался принять и осознать происходящее до конца. Она никогда не любила всякую мистику: не смотрела фильмы ужасов, не читала страшилки, не травила ночью байки — не впечатляло, но посмеяться над тем, как боялись подружки-одноклассницы было весело. Тетка иногда говорила, что у Лорен слишком крепкие нервы, но ей-то что с того? Тогда она и решила, что раз нервы стальные, то стоит посвятить свою жизнь помощи людям, ведь не каждый сможет выслушивать самые разные истории больных людей… А сейчас просто слишком устала. Очень. Следующее видео «HW8YW,/.GGJW3J4/WT» длилось не больше минуты. Раздался шуршащий звук, и камеру вытащили из-под белой ткани. Объектив навели на стену, покрытую островками потрескавшейся белой плитки и черной плесени: аккуратным мелким почерком, едва читаемым из-за слишком слабого нажима, было выведено:Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной…
30.04.10 00:01
Майло тяжело захрипел, переводя взгляд камеры на стоявшую посередине давно заброшенную душевую без окон и двери чугунной ванной, не подключенной к канализации. В воде, отражающей отблески зажженных на бортиках (у изголовья, у ног и по бокам) свечей, плавала в человеческий рост с пергаментной кожей кукла — по-другому это не назовешь. Стало отчетливо слышно, как над ней вился и жужжал рой невидимых мух. Майло зачем-то долго снимал эту куклу, прежде чем тихо позвать: — Курсор… Ему тут же вторил истеричный женский крик, переходящий на безумный визг человека, которого лишают жизни. — Курсор! В ответ человек завопил громче, срываясь на захлебывающееся дыхание. На последних секундах видеоряда руки у Майло затряслись, и он выронил камеру. — Я не знаю, что должен был понять из этого… — Ной обхватил голову руками, раскачиваясь всем телом. — А на третьем что? — голос у Лорен дрогнул, потому что в горле застрял тугой комок игл. — Ной точно его еще не видел, потому что мне загрузили его на канал только недавно… Однако оно самое… неприятное… — Может быть тогда не стоит тебе смотреть это прямо сейчас? — Лора мягко положила руку Ною между ссутуленных лопаток. — Плевать, давай, — процедил он сквозь сжатые зубы. Третье видео, с вполне осмысленным названием (в отличии от видео с телефона): «Как позвать на помощь на албанском языке», отличалось от всех остальных — всего полторы минуты. Первые тридцать секунд записи содержали красные и синие прямоугольники, которые раз в несколько секунд произвольно менялись местами на белом фоне. «aqua.flv — slide 0001» — гласила надпись в нижнем углу экрана. Все это сопровождалось пронзительным писком разной тональности, который пришлось сразу выключить, чтобы не мучить Лорен. «tmpRkRL85» На экране задергался черный, едва различимый силуэт со множеством белых горящих точек. Время пришлоНой, по идее, должен прыгать от счастья, но…
…с точки зрения психологии подобное просто недостоверно. Мы ведь для него что-то вроде книжки с картинками, да?Счастливое время смерти для него
Мы придем… — Что… что это значит? — тихо спросил Ной. — В прошлом видео Майло указал какую-то дату… Тридцатое будет через четыре дня, значит, возможно… Договорить Джею не дали: Ной вцепился в его плечи, как утопающий цепляется за что угодно, лишь бы удержаться на плаву, и перепугано посмотрел глаза в глаза. — Я умру? — Я такого не говорил — Но ведь вы оба так думаете, да?! — Ной, — вмешалась Лорен, удивляясь, как глухо прозвучал ее голос, — может быть все не так. — Что не так?! Что?! — Ной обернулся к ней, обессиленно хватаясь за край стола, — это мой конец?! — Возможно и нет… — Блять, это какая-то шутка?! Пытаясь найти поддержку, он в растерянности смотрел то на опустившего голову Джея, то на нахмурившуюся Лорен. — Мне осталось три дня? — он спросил спокойно, однако по его щекам текли слезы. Молчание стало твердым и тяжелым, как камень, взваленный на плечи. Ной покачнулся и упал лбом на стол, уткнувшись в ладони. Он мелко беззвучно вздрагивал, пока через минуту не затих. Лорен насторожилась: — Уже умер, что ли? Джей аккуратно потянул его за плечо, поворачивая к себе лицом. — Спит, — закрывая протяжно завывающий ноутбук, вздохнул Меррик, вставая со стула. Лора убрала темные волосы с лица Ноя, привстала и посмотрела на него: в нахмуренных бровях, сжатых губах совсем нельзя было увидеть сонного спокойствия, словно он действительно был в ловушке собственного перепуганного разума. — Интересно, для него это нормально засыпать… так? — она нервно закусила губу, — скорее всего, просто ночью спал плохо, а может быть… плохи его дела. — Давай его хотя бы на постель переложим? — Джей встал со стула, стряхивая какие-то бумажки с пододеяльника на пол. Девушка оперлась на стену: снова начинала болеть голова, но теперь не было холодно. Веки чудовищно тяжелы, но стоило прикрыть глаза, как сонливость отступала в сторону. Никакие таблетки не помогали. Это уже была вторая ночь без сна, и Лорен очень смутно помнила, чем они с Джеем (кажется, он снова разодрал руки в кровь) занимались после приезда из Джорджии. Наверное, все можно исправить? Неловко помолчав, вслушиваясь в ход мыслей, Лорен спросила, ковыряя пол ногой: — Послушай, а что если он умрет раньше назначенного срока? — Прости, что? — Что если он умрет раньше назначенного срока? — Хочешь проверить? — он беззлобно взглянул на нее. — Да нет, я не в этом смысле, — смутилась она, трепля пальцами края футболки. — А что еще здесь можно иметь в виду? — Да нет, ничего. Просто от недосыпа странные мысли в голову лезут. И, кажется, это даже не мои мысли…***
…тетя Мэри запретила оставить свет на ночь, и потому младший обнимал ночью старшего, прижимаясь к нему босыми ступнями. Уютно, хотя и тесно, насколько это вообще возможно в доме Ашеров. В дом сквозь оконные щели заползли густые, как чернила, сумерки. Потрепанные ветки за окном отчетливо-дробно отстукивали по стелу, будто произнося по слогам: «По-мо-ги-те». Ной почувствовал, как у Майло, который не мог унять в себе тревожащей лихорадки, задрожали всюду исцарапанные руки. — Они только в темноте живут, — прошелестел он. Майло иногда рассказывал брату об странном месте и тех, кто там живет (или прячется?), поэтому он крепко зажмурился и натянул одеяло до носа, сквозь дрему готовясь слушать. — А откуда ты знаешь, кто они? — усомнился Ной. Он почувствовал холодное движение воздуха. Поначалу показалось, будто кто-то открыл окно в комнате, чтобы им не было так душно в крохотной комнате, но потом вновь услышал голос Майло. — Смотри… Ной открыл глаза. Брат указывал в угол, где у двери стояла тумбочка: там не было ничего странного, кроме медленно проявляющейся мглы. Но вдруг взгляд зацепился за что-то неправильное, то, чего быть там не могло по определению. От стены медленно отделился силуэт, похожий на человека, одевшего большой черный плащ. Ной подумал почему-то, что это должно быть тетя, но тень с невероятной скоростью шмыгнула прямиком в щель шкафа, будто была плоской, как лист бумаги. — Что это? — испуганно прошептал он. Ничего не ответив, Майло крепче сжал его в объятьях. Ной был еще слишком маленьким, чтобы испугаться по-настоящему. Ему было страшно от того, как лихорадочно колотило старшего брата: зуб на зуб не попадал. Не в силах понять, что происходит, Ной сдавленно-плаксиво крикнул. — Тетя Мэри! — Тише… — Майло вцепился в него крепче, — не двигайся. — Тетя Мэри! — крикнул он еще громче. Она же в другой комнате спит — за стеной почти — должна услышать! Но брат покачал головой, прильнув подбородком к его затылку. — Мама тебя не услышит. — Ты врешь, — прошептал он, поджимая ноги, — там что-то есть, мне страшно! — Ее здесь нет, никого нет. Она в доме осталась, а вот нас там уже нет, — сдавленно говорил Майло, — а они вот могут разозлиться… Я не знаю, что тогда будет. К шорохам в шкафу прибавилось едва различимое бормотание — такое тихое, будто оно звучало в голове, а не наяву. На ум Ною пришло последнее, что можно сделать в безвыходной ситуации: закрыть глаза, зажмуриться как можно крепче, чтобы не позволить страху сломать разум. Но кошмар не кончался. Мальчик вдруг почувствовал, как исчезли пусть и не спасающие от монстра, но объятья родного человека. Рядом пустота. Вслепую рукой Ной нащупал только давно остывшую простынь и смятую подушку. — Майло, — обреченно пробормотал он. Ной стянул с кровати в одеяло и, кутаясь, подошел к окну: нигде не горел свет, жизнь в районе будто резко прекратила свое существование. В шкафу снова кто-то завозился, заскрипела приоткрытая створка. Он сжал руками подоконник, боясь обернуться, встретиться лицом к лицу с густой черной тенью. — Мне совсем не страшно! «Страшно!» — отдалось глухим отзвуком в голове. Мальчик всхлипнул, крепче кутаясь в одеяло с головой. — Майло скоро вернется… «Вернется?!» — зло усмехнулось эхо. Ной увидел, как по некошеному газону, едва перебирая тонкими ногами, заплетаясь шел брат: ссутулившийся, хромающий на обе ноги. И Майло вдруг обернулся, будто поймал на себе взгляд — помахал рукой и осторожно зашагал вниз. Вдруг как сквозь толщу мутной болотной воды рядом послышался голос: не из этого кошмарного мира, другой, нормальный! — Проснись!***
Ной проснулся — перепуганный, съежившийся. Парень вжался в матрас, ощущая, что кошмар все еще дышит за его спиной. Однако он все-таки не в ужасном сне, а в дешевом мотеле, верно? Рядом с ним сидел Джей, державший кружку с водой на коленях. Лорен апатично лежала на боку, устроив голову на плече, и лениво следила, как он тревожно цеплялся пальцами за укрывавшее его тонкое одеяло. Мало-помалу, Ной возвращался в реальность. — Знаете, кто мой любимый герой из Библии? — неожиданно произнес он. — Да ты погоди, сейчас придешь в себя. — Царь Соломон, — задумчиво продолжал Ной, вытирая въевшиеся в щеки слезы, — все проходит и это пройдет, да? Жаль, что я не он. Джей нахмурился, протягивая ему воду. — Выпей, здесь валерьянки мы накапали… Ной приподнялся на локтях и залпом выпил приторно-сладкое лекарство. Потом лег обратно и, пожевав губами, нервно рассмеялся. Потом снова сбивчиво-громко заговорил, успокаиваясь после душащей истерики. — А я вот, когда грустно, вспоминаю, как первый раз ебался. От неожиданности Джей едва не выпустил стакан из рук, резко оборачиваясь к нему. — Что вы там говорите? — вяло откликнулась Лора, сгоняя с себя мутное марево. — Да вот как ебался в первый раз… Я одну красотку доставал очень долго, а она ни в какую. Придумывала глупые отмазки, ну, а потом она и согласилась. Мы пришли ко мне, и вот так и случилось… — Классная история, прям огонь, бомба, — кряхтя, девушка села, свесив ноги на холодный пол, — сейчас прям на тебя запрыгну… Я вот тоже в свои шестнадцать решила, что буду чиста до брака. Однако на свое же шестнадцатилетние все обещания забыла. Он такой неказистый был. И звали его как-то… Не помню, честно говоря. Ну а у тебя что? Джей взлохматил рукой короткие темные волосы, отрешённо глядя куда-то вправо. — Не знаю, считается ли это… В общем, я вырос в Католическом Фундаменталистском приюте… — Поаккуратней, я вообще-то еврей. — Да нет, я не в этом смысле, — он тяжело поднялся и поставил кружку на тумбочку, — в общем, однажды мы готовили сэндвичи для бездомных. Ну, благотворительность, знаете. А для начинки мы использовали сосиски… Вот с них-то все и началось. Я стоял, собирал эти сэндвичи, а рядом со мной стоял мальчик, одноклассник мой. Он всегда был немного странным. Ну и внезапно он взял и окунул несколько пальцев в эти сосиски, потом вынул и поднял их вверх. Они были так близко к моему лицу… В общем, я не знаю почему, но взял и облизнул их. И все это на глазах у нашего пастора. Нет, нас не поругали, но я видел, как пастор потом выбрасывал эти сосиски. Странная история, да? Но мне почти нечего рассказать, правда… Джей прижался к стене, смотрел оловянными глазами в пол и напряженно о чем-то размышлял. Ной, пряча глаза, уткнулся зубами в ладонь и изредка вздрагивал: и смех, и грех…