***
Суббота, 29 мая — 1 день до свадьбы Она проснулась от мягких поцелуев в плечо, которые продвигались выше — к челюсти, шее, уху. — Ммм. — Ей потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, почему она так взволнована. Завтра она выходит замуж за Драко Малфоя. Это придало ей бодрости. — Доброе утро, — лениво сказал он. — Ты знала, что издаёшь ужасно нелепые звуки, когда спишь? — Он продолжил цепочку поцелуев, пока не приблизился к её рту. — Хрюкаешь, ворчишь и — моё любимое — постанываешь. И, как по команде, она издала тихий стон. — Мерлин, да, именно так. — Драко вернулся к томным поцелуям. — А твои волосы сейчас — такое гнездо… — Потому что мы заснули до того, как я надела чепец. Он замер и недоумённо на неё посмотрел. — Чепец? Что за магловская ерунда… вроде какой-то штуки из романа Диккенса? К ней прилетел призванный заклинанием шёлковый ночной тюрбан, и она показала, как он используется. — Вот. Драко рассмеялся — глубоко и искренне, рухнув обратно на подушку и зажмурившись. — Да уж, если это не заставит меня чувствовать себя совращённым, то даже не знаю, что сможет. Гермиона отмахнулась. — Болван, это для того, чтобы кудри были красивыми. — Жаль тебя расстраивать, но я намереваюсь испортить их ещё больше. — Он стянул тюрбан и отбросил в сторону, а затем вернулся к её шее, словно это было единственным, что ему требовалось для существования. К слову о существовании: она почувствовала запах бекона и тостов и увидела чашку с чем-то горячим на тумбочке. — Ты приготовил завтрак? — Боги, нет, — пробормотал Драко ей в шею и подтолкнул носом плечо так, что она легла на бок, прижавшись спиной к его груди. — Его принёсла Поппи. Я был на ногах с рассвета, занимался делами. — Ты… ты обо всём позаботился? Он хмыкнул с лёгким презрением. — Грейнджер, честное слово. Я, может, и ненавижу светские приёмы, но мне дали совершенно бесполезное чистокровное образование об организации званых вечеров. Я знаю, как довести дело до конца. — Он начал теребить подол её топа. — И я подумал, что так у тебя будет на одну причину для беспокойства меньше. — Но все гости… — Большинство из них всё равно ожидали только половину свадьбы… — Рукой, свободной от рисования фигур на майке, он играл с волнистым локоном: накручивал на палец и затем отпускал. — Я просто сказал им всем отвалить. Кроме Пэнси и Лонгботтома, конечно. О, и Блейза, но не знаю, позволит ли ему прийти жена. Полагаю, она возненавидит меня по крайней мере на десятилетие за то, что я разбил сердце её сестре. — Драко вздохнул, явно испытывая угрызения совести, но попытался от них отмахнуться. — Я решил оставить Поттера, его рыжую жену и Вислого на тебя. Думаю, ты захочешь, чтобы они были? — Да. — У Гермионы перехватило дыхание, когда его рука проскользнула под её и начала подниматься вверх по рёбрам, приближаясь к нескованной бюстгальтером груди. — Я свяжусь с ними… ммм. — Он погладил её грудь. — Я сейчас с ними свяжусь. Драко драматично надулся. — Уверен, что не прямо сейчас. — Он снова приник к её шее и начал пощипывать сосок, перемежая это поглаживаниями. — Ну, — с непристойным придыханием произнесла она, — я допускаю некоторую гибкость, если ты докажешь мне… — Гермиона издала совершенно нелепый звук, когда он проник второй рукой под пояс её пижамы. — Да, очень гибкая, — сказал он, и она почувствовала его улыбку. Боже, как она умудрилась влюбиться в такого безупречно внимательного, ответственного, доброго — интересно, стоит добавить «способный» в её заметки? — придурка? Час и четыре половых акта спустя он вытирал волосы полотенцем, пока она жевала тост и составляла список. — Паркинсон-Лонгботтомы, Поттеры, Рон и, возможно, Блейз. Думаю, я ещё напишу старшим Уизли. — Он едва кивнул. — Что насчёт твоей мамы? — Мы поговорили утром. — И? Драко пожал плечами и покачал головой, словно недоумевая. — Честно говоря, она едва ли меня услышала. Просто спросила, нужно ли тебе что-нибудь и есть ли что-то, с организацией чего она может помочь. Полагаю, это плюс того, чтобы быть непредсказуемым разочарованием. У Гермионы сжимался желудок, пока она слушала. Его осыпали насмешками все вокруг, и она знала, что когда Драко обращал их сам на себя, то высказывал таким образом свою неуверенность. Она встала и подошла к нему. — Эй. — Она подняла его подбородок, встречаясь с ним глазами. — До сих пор ты умело подстраивался под ожидания других, а теперь понимаешь, что у тебя есть возможность делать то, что хочешь сам. И это не делает тебя разочарованием. В тот вечер я говорила серьёзно: в тебе есть столько всего, и нужно лишь время, чтобы ты это увидел. Драко попытался отвернуться, но она потянула его обратно. — Я просто хочу, чтобы ты выбрал счастье. — Его глаза ярко и вызывающе блестели. — И твоя мама хочет того же. Он взял её ладонь, которой она касалась его щеки, и поцеловал. Ком в животе потяжелел, когда Гермиона поняла, что скажет дальше. — Нам не обязательно делать это завтра… если ты не готов. Внезапно его глаза наполнились ужасом. — Что? Нет! Это… я этого хочу. А ты этого хочешь? Она ободряюще улыбнулась. — Да. — Если во время разговора в ней и разрослась неуверенность из-за его готовности, Гермиона снова её отбросила, приподнявшись на носочках и крепко его поцеловав. Отсранившись, она пристально посмотрела ему в глаза. Мерлин, но она действительно его любила. Как? Это настолько по-идиотски невозможно, что она не могла не вспомнить фразу, которую Драко использовал ночью: предназначено случиться. Гермиона рассмеялась от невероятности происходящего — благодарная за то, как может удивлять жизнь. Она ещё раз его поцеловала и вернулась к столу со списком. — Я бы очень хотела, чтобы приехали мои родители. Но это невозможно. — Она попыталась произнести это бесстрастно, но по тому, как Драко на неё посмотрел, поняла, что что-то просочилось. Он задумался. — Я знаю, что мы должны сегодня сделать. Одевайся. — Что? — Просто оденься и отправь записки Поттерам и всем Уизли. Убедись, что они знают о соглашении о неразглашении. — Нет, — категорично ответила Гермиона. — Никаких соглашений. — Но, Грейнджер, это же просто бизнес. — Категорически нет! Не на моей свадьбе. И удостоверься, что освободишь всех, кто уже подписал. Он поворчал, но взглянул на неё так, словно она была особенно интересной головоломкой. — Ладно. Когда закончишь, Гермес, — он махнул на филина, невозмутимо сидевшего за окном, — быстро разберётся с твоими посланиями. Внезапно Гермиона почувствовала тошноту. Как она должна написать им всем и сообщить, что выходит замуж за Малфоя? Завтра? Она представила такое письмо: Здравствуйте, мои дражайшие друзья и бывший муж, пожалуйста, присоединяйтесь к нам с Драко на нашем — сюрприз! — бракосочетании завтра днём. Не обращайте внимания на нашу бывшую вражду и отсутствие романтического интереса или ухаживания; мы решили, что на самом деле не ненавидим друг друга. Пожалуйста, держитесь подальше от живой изгороди в юго-восточном углу: она имеет привычку проглатывать не Малфоев. С глубочайшей признательностью. К чему она пришла в итоге, сидя за столом в спальне, оказалось более прямым и лаконичным: Завтра мы с Драко женимся, и вы мне нужны. Если хотите прийти пораньше и наорать на меня, будьте в коттедже у озера в час дня. В противном случае свадьба начнется в два. С любовью. Пока не передумала, Гермиона сделала копии и отослала их на Гриммо, в Нору и в квартиру в Косом переулке, где жил Рон. Гермиона наблюдала, как Гермес исчезает вдалеке, и внутри расцветала тревога от волнения и одновременно неуверенности. Двадцать минут спустя она нашла Драко ожидающим у двери. Ему было совершенно не обязательно выглядеть так бесподобно в шортах и поло, но так и было. Он мог бы нарядиться даже в мантию Рона со Святочного бала, если бы был в ироничном настроении. Окинув заинтересованным взглядом её сарафан, он расплылся в дьявольской улыбке. — Спасибо Мерлину за половое созревание. Гермиона закатила глаза, но не сдержала смешок. — Честное слово, не знаю, как я умудрялся этого не замечать, пока не встретил тебя в коттедже в первый раз, но, мисс Грейнджер, сам Северус Снейп твёрдо стоял бы на том, что в тебе сложно найти недостатки. Ударение на твёрдо. — Мерзость, — ответила она, и он целомудренно поцеловал её в щёку, при этом возбуждающе сжав задницу. Быть с ним настолько близкой казалось нереальным, но часть её, что не просыпалась давным-давно, млела от внимания. Словно почувствовав неловкость оттого, что у них не было истории, Драко прочистил горло и спросил: — Ты, эм… Как ты относишься к проявлениям чувств на публике? — Я не эксгибиционистка, если ты об этом. — Её подтрунивание разрезало напряжение и вызвало у Драко смешок. — Но держание за руки, периодические поцелуи… Я нормально отношусь к таким вещам. Но я дам тебе знать. — Хорошо. — Гермиона снова его поцеловала — для большей убедительности. — Итак, мистер Малфой. Как мы проведём сегодняшний день? — Во-первых, мы будем игнорировать все каминные вызовы. Никаких помех в этот очень важный подготовительный день. — Одной рукой Драко, едва касаясь, поглаживал её предплечье, второй пытался заправить за ухо непослушную прядь волос. Она давила смех, наблюдая за его сосредоточенным лицом; вскоре он поймёт, что его усилия тщетны. — Что ещё? — Думаю, мы должны следовать тому же пути, который уже установили: по очереди делиться вещами, которые для нас важны. И, думаю, первым делом должно стать мое знакомство с твоими родителями. Гермиона слегка побледнела, и он поднял руки. — Только если ты готова, но я готов опуститься и до мольб. — Он нежно обхватил её подбородок и погладил большим пальцем под нижней губой. — Ты не можешь сказать, что они — не самое важное для тебя на этом свете. Кроме того, я хочу встретиться с людьми, которые создали главную в мире заучку и удивительно идеальную женщину. Она кивнула, и Драко поцеловал её. Затем она взяла гитару — ей нужна была причина, чтобы заявиться к Алану и Джин Грейнджерам. К счастью, субботы всегда были днями работы по дому, так что она знала, что застанет их. — Хорошо. — Драко взял её за руку и открыл дверь. — Нам нужно на точку аппарации сразу за воротами… Им преградила путь стена перьев. Аргус, который, судя по всему, караулил дверь, угрожающе на них уставился и сделал шаг вперёд. Затем склонил голову набок и перевёл пристальный взгляд глаз-бусинок на Драко, словно тот был незваным гостем. Или вором. — Отвали, Аргус. Она моя. — Он собственнически прижал её к груди, пока Гермиона заливалась смехом. Кто бы знал, что Драко Малфой умеет шутить? Павлин ещё мгновение смотрел на него, словно оценивая намерения Драко, и затем удалился. — Эта чёртова птица опасна. Они дошли до ворот, и, смотря друг другу в глаза и держась за руки, начали День любимых вещей Драко и Гермионы.***
10:30 — 27 часов до свадьбы — Пионы, — с пониманием произнёс он и сжал её ладонь. — Да, мама их обожает. Это и мои любимые тоже. — Драко поцеловал её костяшки, не отпуская ладони. Её отец открыл дверь после третьего удара. — Здравствуйте, мистер Грейнджер! Я… — Гермиона! Да, я помню. Молодая леди, что принесла альбом! Гермиона оторопела. Он её запомнил? — Д-да, — заикаясь, ответила она, пытаясь продолжить разговор и не показаться подозрительной. — Эм, это… это мой жених Драко. Это он подарил мне альбом. — Она ощутила головокружительное возбуждение, не в силах остановить себя от поспешного обдумывания всевозможных вариантов. Алан Грейнджер протянул Драко ладонь, и тот с энтузиазмом её пожал. — Отличный вкус, сынок. Он мог говорить об альбоме или о Гермионе. Она прикусила губу, чтобы не расплыться в идиотской улыбке. — Учился у лучших, — ответил Драко, бросив косой взгляд на Гермиону. — В общем, — она потянула за ремешок гитары, — я понимаю, что обращаюсь в последнюю минуту, но, видите ли, завтра мы женимся, и я думаю спеть дуэтом после церемонии… Она ухмыльнулась на перепуганный взгляд Драко. — …и нам очень нужна помощь. У вас есть полные ноты песни «Morning Has Broken»? На лице отца проступило понимание, и он перевёл взгляд на Драко. — О, так вы пианист? — Да, сэр. — Драко всё ещё выглядел, как стукнутый по голове докси. — Что ж, заходите, заходите! — Он затянул обалдевшего Драко внутрь. — Вот это да! Не могу передать, как давно я надеялся воссоздать эту песню. Боюсь, наше пианино нечасто используется — я купил его для Джин, моей жены, много лет назад, надеялся, что она научится играть, но она так и не начала… Гермиона улыбнулась — склонность к нервной болтовне она унаследовала от отца. Когда Драко предложил эту идею, он понятия не имел, во что ввязывался, а Гермиона пришла в восторг. Её родители могли это запомнить — а могли и нет. Но вид того, как отец суетился вокруг Драко, словно принимая за зятя, играющего на пианино, о котором он всегда мечтал, вытеснил все тревоги из головы. Полтора часа спустя, после того, как отец Гермионы насмеялся над стенаниями Драко, а мама выразительно расширила глаза над чашкой чая, одобряя её выбор, они покинули дом. Конечно, никто из её родителей не понял, насколько весомо оказалось их одобрение этого случайного парня и почти случайной девушки, но, тем не менее, на сердце Гермионы стало легче. Настолько, что она забормотала: — Я всегда считала своё присутствие чёрной дырой в их разумах… Вроде как всё, что связано со мной, засасывает внутрь. Но, может, это только моё существование, связанное с их прошлым, засасывает похожие воспоминания? Есть такой процесс, излучение Хокинга — это когда большое количество энергии иногда вырвается из поля притяжения слабой чёрной дыры, и, может, в этом случае новые воспоминания оказались достаточно большими или уникальными, что их не затянуло… и это проложило путь для того, чтобы запоминать новые вещи или новых людей, — она быстро взглянула на Драко, — но… я просто не знаю. Его губы дёрнулись, и он уставился на неё круглыми глазами. — Хм, пока мы не начали обсуждать это, прежде всего — как ты посмела, — Драко начал щекотать её под мышками и за шею, где, как он быстро выяснил прошлой ночью, было её слабое место, — бросить меня на растерзание волкам, даже не предупредив! — Воздух звенел от её смеха, пока он не остановился, схватил её за подбородок и поцеловал. — Хотя я, конечно, превосходно справился. Обняв её одной рукой, он притянул Гермиону к боку, и они двинулись дальше. — Итак, я совершенно ничего не понял из того, что ты говорила о чёрных дырах, лучении и прочем, но у меня миллион вопросов, и я ожидаю, что ты ответишь на каждый из них. 12:20 — 25,5 часов до свадьбы — Кебаб, — в полнейшем замешательстве произнесла Гермиона. — Да, кебаб. — Они стояли в магловском ресторане с подходящим названием «Лучший турецкий кебаб», собираясь сделать заказ. — Меня привела сюда Ханна ещё до нашей помолвки, и это — лучшее место в Лондоне. Я всегда пытаюсь попасть сюда, чтобы перекусить. Несколько минут спустя они сидели за столиком, и Гермиона наблюдала, как Драко уплетал мясо с овощами с огромной тарелки. Он практически растёкся по стулу с тихим «ммм», и Гермиона рассмеялась. Оттого, что это — Драко Малфой, ссутулившийся над порцией жирного мяса с картошкой, с блестящими от этого жира губами, удовлетворённо мурлыкающий под нос, её сердце забилось быстрее. Она обожала все способы, которыми он её удивлял. И Гермионе пришлось признать, когда она наконец попробовала свой донер, что он может разбираться в хорошей еде помимо икры и эльфийского вина. 14:00 — 24 часа до свадьбы Гермиона радостно развела руки, словно произнося «та-да!», и тут же поймала его недоверчивый и совершенно невпечатлённый взгляд. — Что? — Ничего! Просто думал, что твой выбор может быть немного более оригинальным, чем библиотека. Они уставились на врата с гербами оксфордских колледжей, и она схватила его за руку. — Но, Драко, это же Бодлианская библиотека. — Я не кретин, Грейнджер, я знаю, где мы. — Но ты был внутри? — Нет, — признал он, опустив плечи. — Ну вот. Идём. Потянув его за руку, Гермиона вошла на площадь Старых Школ, а затем и в саму библиотеку. Стоя перед сотрудником библиотеки, они произнесли официальную клятву — Гермиона по памяти, — пока Драко крутил головой по сторонам. Она привела его в зал Селдена. — Вдохни. — Едкий запах пыли и старой бумаги наполнял некоторые из лучших моментов жизни Гермионы. Она подозревала, что именно поэтому он являлся одним из составляющих аромата её Амортенции. — В этой части хранятся всевозможные старинные манускрипты и карты, и я знаю, что, когда наконец-то займусь переписыванием истории Хогвартса, некоторые из местных магловских источников дадут более полную информацию об обстоятельствах того времени. Я даже предполагаю, что здесь затерялось несколько магических книг. Она видела, что Драко хочет задать вопросы. И она поощряла его продолжать спрашивать. К моменту, когда они наконец выбрались наружу, они глубоко погрузились в средневековую магловскую историю, проводя связи между фактами из истории магов, которые знал Драко, и Гермиона мысленно отметила, что он может оказаться очень полезным. Но я должна быть уверена, что он не погрузится в это слишком глубоко только для того, чтобы порадовать меня. На плечи опустилось бремя ответственности, и она слегка поникла. 16:50 — 21 час до свадьбы Они рылись в бумагах. — Драко, я и не знала, что ты так вовлечён в финансирование крыла для психиатрической реабилитации в Мунго! А что это за фонд помощи сиротам войны? Он был так же оживлён, как и в тот день, когда она наблюдала за ним на работе. — Я держал это втайне. Не хотел, чтобы сложилось впечатление, будто я делаю это ради рекламы, — Гермиона поджала губы, чувствуя себя виноватой за то, что сама могла так раньше подумать, — или запятнать это связью с моим именем. — Драко провёл рукой по волосам, отбрасывая со лба чёлку. Он задумчиво смотрел на разбросанные бумаги, покусывая нижнюю губу. Вот он сидел, волнуясь, по другую сторону стола в своём лондонском офисе — мальчик с привилегиями и ответственностью и демонами, которых нужно победить. Она подошла к нему, опустилась на его колени — сначала немного неловко, — но затем устроилась так, чтобы посмотреть ему в глаза. — Это по-настоящему потрясающе. Думаю, тебе стоит сосредоточиться на этом больше, если это так тебя вдохновляет. И к чёрту, что об этом думают другие. — Может быть. — Он притянул её ближе, опустив голову ей на плечо. — Может, однажды. 18:00 — 20 часов до свадьбы Последним местом, куда она его привела, совершив круг по своему дому на окраине Лондона, стала спальня. Он посмотрел в окно на парк через дорогу, где играли магловские дети. — Это первый дом, которым я владею сама. — Она помедлила, осознав, что они даже не обсудили, где будут жить. — Так что не знаю, захочу ли от него отказаться. Но… мы будем жить в поместье? — Где захочешь. — Он приблизился, целуя её в лоб. Его безразличие подействовало ей на нервы. — Я хочу, чтобы мы оба приняли это решение. Поместье Малфоев — дом твоих предков… Наверное, ты чувствуешь к нему сильную привязанность? — Ничего особенного, — лишь пожал плечами Драко. Гермиона скрестила руки на груди и застучала носком ботинка по полу, вспомнив слова Рона о том, как ей не нравилось, когда от неё ожидали решения всех проблем. Она хотела, чтобы Драко принял решение и перестал уступать окружающим — даже ей. Но в то же время ей не хотелось вступать с ним в спор. Однако он был наблюдательным. Сузив глаза и оценив её жесты, Драко тоже скрестил руки на груди. — Я… я сделал что-то не так? — Нет… нет. Всё нормально. Мы сможем решить это позже. Его взгляд просветлел, и он улёгся на кровать. — Боже правый, Грейнджер! И как только у тебя нет проблем со спиной? Первый балл в пользу поместья — твой матрас намного хуже моего. Её беспокойство исчезло под напором негодования. Она всегда была сторонницей оппозиции, готовой с фактами на руках оспорить любую нападку на её рассуждения. — Да будет тебе известно, что твёрдые матрасы полезнее для спины. И… — С тем же успехом это мог быть деревянный настил — такая она мягкая. Гермиона повысила голос: — …так уж вышло, что я сплю на спине. Длинная рука легко дотянулась до неё с другой стороны матраса, и он схватил её за запястье и потянул к себе. — Спишь на спине? — Драко уложил её на бок и прижал к себе. — Возможно, у нас есть лекарство от этого. — Он потёрся носом о её шею, погладил тело сквозь одежду и закинул ногу на её ноги. Но она развернулась и оттолкнула его руку, опрокидывая его на спину, — и устроилась на его плече. — Может, это тебе следует попробовать побыть на спине. Гермиона лениво поглаживала пуговицы его рубашки, впитывая исходящее от него тепло. Мерлин, он был словно печка. Жар и умиротворение усыпляли. Она зевнула. — Я так устала. Она закрыла глаза — одна ладонь под его плечом, другая — на груди, — пока Драко выводил круги на её руке. Тени удлинились, когда Гермиона наконец проснулась — с тем тревожным, дезориентирующим чувством, что бывает, когда не собирался засыпать. Она перевела взгляд на часы на тумбочке. Семь тридцать. Рядом зевнул Драко. — Добрый вечер, соня. — Ты заснул? — Ненадолго. Твои волосы, и звуки, и вообще… — он сделал неопределённый круговой жест, указывая на неё, — оказались слишком отвлекающими. — Он поднял её так, чтобы она его оседлала. Держа её за бёдра, спросил: — Ты на самом деле хочешь исполнить этот дуэт завтра после церемонии? — Мерлин, нет. Это уж слишком, не считаешь? — Ммм, возможно. Я всё равно думаю, что хотел бы вернуться и поработать вместе с тобой над этой песней. А в чём её важность? Твой отец, кажется, был в восторге от идеи, что мы её исполним. Гермиона улыбнулась и опустилась на локти, целуя его, и снова завалилась на бок. — Просто в том, что мы все любили музыку и слова. Папа всегда хотел её сыграть, но никто из нас не был заинтересован или способен играть на пианино. Так что он вроде как сдался. Повезло, что ты умеешь. — Она провела пальцем по его идеально прямому носу. — Ну, она не очень сложная. Ты знаешь гитарные аккорды? — Примерно. — Похоже, мы нашли занятие, которое нам обоим по душе. — Драко повернулся и поцеловал её в лоб. Затем он встал, потянул её за руку и поднял за собой. — Пойдёмте, миледи? — Идём. И она отвела его к камину, произнесла «поместье Малфоев» и унеслась вместе с ним в лиминальное пространство между их домами. Хотя Гермиона была уверена, что в этом крылась какая-то метафора — если бы только она захотела её разгадать, — разум предпочитал хвататься за то, как Драко неизменно крепче прижимал её к себе, стоило ей оказаться в его объятиях. И, как и в случае с другими вещами в этом вихре эмоций и решений, которые они переживали вместе, она предпочла просто прижаться к нему сильнее. 20:15 — 18 часов до свадьбы — Итак, первые несколько тактов ты играешь соло, затем вступаю я с гитарой. А потом ты просто повторяешь то же самое, пока я играю свою часть. Несколько раз они сбивались с ритма, или один из них брал не ту ноту и всё выходило из-под контроля, пока они пытались подстроиться друг под друга, громко считая вслух, перекрикивая диссонанс. Но вместо того, чтобы расстроиться, они оба просто смеялись; затем музыка становилась ещё хуже, и они смеялись громче. Так продолжалось до тех пор, пока оба не начинали задыхаться от хохота. — Драко, что, во имя всего святого, ты делаешь? — слова Гермионы были едва различимы из-за смеха. Она схватилась за живот. — Ты играешь «Happy Birthday»? Смех — негромкий, иногда прерывистый, иногда высокий — который Драко издавал, когда находил что-то искренне весёлым, был звуком, от которого, подумала Гермиона, она не устанет никогда. Ей хотелось сделать всё возможное, чтобы он не останавливался. Наверное, их Муффлиато слетел, потому что, вытерев слёзы, Гермиона увидела приближающуюся изящную фигуру в платье. — Я не видела вас за ужином. Мне было интересно, чего ожидать. — Мама. — Драко прочистил горло и тут же поднялся с прямой спиной. — Нет, дорогой, всё в порядке. — Она так спокойно посмотрела на Гермиону, словно выпила успокоительного зелья. — Мисс Грейнджер… у вас есть платье, которое вы планируете надеть? — Эм, — она бросила взгляд на Драко, — у меня есть платье, которое я надевала на… — на репетицию свадьбы Драко с другой женщиной, — вечеринку… в тот вечер. Я думала, что могу просто заклинанием перекрасить его в белый? — О нет, дорогая. Так не пойдёт. — Нарцисса жестом поманила Гермиону. — Это займёт всего минуту, — сказала она Драко, который собрался последовать за Гермионой. — У меня есть несколько вариантов, из которых вы можете выбрать. А видеть невесту в свадебном платье — плохая примета, так что ты останешься здесь. Гермиона с удивлением посмотрела на Драко, ответившего ей таким же недоумением. Что задумала Нарцисса? Они вошли в комнату наверху с небольшим подиумом и полукругом зеркал; перед ними парили несколько белых нарядов разных фасонов. Гермиона прошла мимо пышных юбок и платьев без рукавов, выбрав платье-русалку с кружевом и рукавами три четверти. — Можно? — спросила она Нарциссу, прежде чем взять его. Её будущая свекровь просто кивнула. Свекровь. — Я могла бы сказать, что удивилась, когда утром Драко всё мне рассказал — но это было бы ложью. Гермиона поймала взгляд Нарциссы в зеркале. — Не нужно так недоумевать — он же мой сын. Я могу не знать его мыслей, но хорошо знаю его манеру поведения. За всё время вашего здесь пребывания он проявил к вам больше интереса и внимания, чем к Астории. — Хотя она и не думала, что Нарцисса этого добивалась, Гермиона почувствовала себя виноватой. Она прошла за ширму, чтобы переодеться, а Нарцисса продолжила: — Нужно быть наивной, чтобы не иметь запасного плана на завтрашний день. — Нарцисса не смогла назвать их свадьбу свадьбой, но Гермиона не стала её винить. Как бы она сама отреагировала, если бы её единственный ребёнок провернул нечто подобное? Но следующие слова Нарцисса произнесла другим тоном, тише: — Очевидно, что вы делаете его счастливым. Я много лет не слышала, чтобы он так смеялся. Гермиона вышла из-за ширмы и пристально посмотрела на Нарциссу. — Да. Знаю, что это может показаться внезапным или невероятным, но он мне на самом деле дорог. Очень. Всё, что я для него хочу — чтобы он выбрал собственное счастье. Нарцисса не стала спорить. — Я вам верю. Гермиона ступила на подиум, чтобы посмотреть на своё отражение, и Нарцисса поднялась следом — якобы для того, чтобы расправить юбку и палочкой внести необходимые изменения. — Я уже говорила вам, что пообещала себе не вмешиваться в решения Драко, как бы мне того ни хотелось. — Взгляд Нарциссы был прикован к рукавам платья, которые она тщательно разглаживала. Гермиона задумалась, не являлось ли это преамбулой к тому, чтобы раз и навсегда опустить гильотину. Вместо этого мать её любимого мужчины опустилась на ступеньку около Гермионы — приняла покорную позу, от которой у Гермионы комок встал в горле. — Я верю, что он вам дорог. Что вы хотите для него лучшего. И я знаю, что вы направили его на путь, который поможет ему задавать правильные вопросы о том, чего он хочет. Вот почему именно вас я и пригласила в поместье. — Она продолжила поправлять юбку. — Из всех, чьи работы я читала, вы лучше остальных умеете докопаться до сути обстоятельств, какими бы запутанными они ни были. И часть моего сердца уже видит положительные изменения в его взгляде на мир и поведении — он стал больше похож на себя прежнего. И хоть я и не могла предвидеть такого результата, думаю, что смогу его принять. Нарцисса остановила свои ухищрения с юбкой и подняла на Гермиону острый, но при этом умоляющий взгляд — взгляд матери, которая не видела ничего, кроме своего ребёнка и множества опасностей на его пути. — Пожалуйста, просто будьте уверены в том, что делаете. Может казаться иначе, но на самом деле его сердце очень хрупкое. — Кто-нибудь из остальных получал такой же разговор? — Гермиона не хотела показаться жёсткой в ответ на искреннюю просьбу Нарциссы, но не могла не почувствовать себя ущемлённой. — Нет. Но и чаша весов всегда склонялась в его пользу. На этот раз, боюсь, сила сосредоточена в ваших руках. Они смотрели друг на друга в отражении. Затем обе перевели взгляд на платье, которое неожиданно показалось Гермионе практически идеальным. — Прекрасно выглядите, дорогая. — Нарцисса оставила лёгкий поцелуй на щеке Гермионы. — Надеюсь, что вы сможете отдохнуть сегодня вечером. Гермиона спустилась обратно в музыкальную комнату как в тумане, где нашла записку от Драко: Ушёл в коттедж. Присоединяйся, как закончишь. хо Она последовала за ним и обнаружила, что домик залит светом свечей и усыпан лепестками роз. Может, это были последствия его ухаживаний за Асторией, но Гермиона не могла не почувствовать трепета оттого, что он приложил усилия. Несмотря на то, что голова была забита мыслями — в том числе немного тревожными, если быть до конца честной с собой, — она не могла отрицать ощущение покоя собственной магии, которое росло с каждой минутой, которую она проводила с Драко. Гермиона задумалась: может, то магнетическое чувство, которое она испытывала всё это время — это её магия, взывающая к его? Увидев Драко, стоящего около кровати с мальчишеской улыбкой, она оказалась бессильной перед желанием ускориться и упасть в его объятия. — Тебе не обязательно было это делать. Я не требую больших жестов. — Тебе не нравится? — Он внезапно стал неуверенным — в своей скованной, замкнутой манере. — Вообще-то, очень нравится, — сказала Гермиона, подкрепляя слова поцелуем. — Спасибо. — Мама попыталась тебя отпугнуть? — Драко посмотрел на неё с неподдельным беспокойством, убирая воображаемые волосы с её лица и нежно поглаживая лоб. — Нет. Просто помогла подобрать платье. И умоляла не разбивать тебе сердце. — Да, пожалуйста, не делай этого, — неправдоподобно рассмеялся он. Гермионе казалось, что её тянет в две разные стороны. Сильнее всего — к нему, к жизни, которую она планировала с ним разделить. Но вторая сила приковывала к месту. Она была твёрдо намерена подождать за пределами его досягаемости — просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Что выберет, когда всё будет зависеть только от него. — Спасибо за всё это. И за то, что устроил всё для завтрашнего дня. Я… ужасно устала. Мы можем просто полежать в обнимку? — Конечно. Гермиона переоделась в свою самую удобную пижаму с надписью на футболке «MS. WRITE». Драко, который просто разделся до трусов, при виде этого изогнул бровь. — Клянусь, эта футболка — просто совпадение. Шуточный подарок от Рона через пару лет после развода. Она забралась под одеяло и прижалась к Драко. Он держал её в объятиях, делясь теплом, которого ей всегда не хватало. — Сегодня был замечательный день. Спасибо, что предложил, — тихо сказала Гермиона. — Интересный выбор слов. Она быстро улыбнулась и собрала в кулак всю храбрость. — У меня ещё один вопрос, пока мы не заснули: если Реджина использовала твои ответы, чтобы стать именно той, кто был тебе нужен, как ты понял, что нужно закончить отношения? Рука, которой он поглаживал её предплечье, замерла; через секунду Драко крепко её обнял. — На самом деле, это Блейз заставил меня понять, каким она была кошмаром. — На мгновение Гермиона удивилась, но Блейз, даже несмотря на свои недостатки, всегда был рядом с Драко. — Она попыталась отвадить всех важных для меня людей… даже подстёгивала меня меньше волноваться по поводу их ожиданий. Конечно, сейчас я вижу, что она просто пыталась заполучить как можно больше контроля. — Он фыркнул. — Отчасти из-за этого поначалу у меня и было столько подозрений на твой счёт — ты напомнила мне идеализированную женщину, которую она из себя сделала, — а я решил, что такая женщина и кем я был бы с ней — это миф. Он опустил взгляд на Гермиону. — Не то чтобы я когда-то сильно надеялся на подобное, учитывая, что отец ставил ответственность выше любви, но я никогда не думал, что смогу почувствовать настоящую любовь. Что может быть вот так. Но даже сегодня я ощущал это тянущее чувство… словно моё положение стало лучше, чем когда-либо прежде, и даже моя магия… — Находится в покое, — закончила Гермиона. — Я понимаю, о чём ты. Они поцеловались. Покачав головой и закинув руку за голову, словно греческий бог, Драко сказал: — Я правда не могу поверить, что мы здесь. Кто бы подумал, что плаксивый, язвительный, злобный чистокровный мальчишка окажется предназначен блестящей — хоть иногда и властной и предвзятой — маглорождённой золотой девочке? Она скривилась. — Я ненавижу это прозвище всей душой. — О, хорошо. Надо постараться использовать его почаще, раз я люблю, когда ты горячишься и возбуждаешься. Гермиона шлёпнула его, и он захихикал. Они лениво опустились на подушки. И даже если они, вопреки её планам, не заснули сразу, а растворились в медленном, сладком ритме любви, она стала только счастливее. Они закончили день так, как Гермиона надеялась заканчивать каждый день своей жизни: обнимая друг друга, с нетерпением ожидая встретить вместе новый рассвет.***
2:00 — 12 часов до свадьбы Они снова в лабиринте, ночью, без искорки света, чтобы осветить путь, совершенно заблудившиеся. — Драко, в какую сторону идти? Он не реагирует. В сознании, но настолько ошеломлён и растерян, что едва стоит. Она тащит его за собой. Живые изгороди шевелятся и изменяются, а она не знает дороги. — Гермиона, помоги мне. — Он не ранен. Он просто не знает, куда идти. — Я пытаюсь! Но не знаю как. — Она изо всех сил тянет его, но у неё болят руки, она устала и голодна. Она хочет остаться с ним, вытащить их обоих, но у неё совсем не осталось энергии. Она останавливается и склоняется над ним. — Драко, мне не хватает сил. Мне нужно, чтобы ты встал и сделал это сам. — Он смотрит на неё, и испуганный взгляд почти вынуждает её отказаться от своей убеждённости и попробовать ещё. Но она не может. На тропе впереди рассеивается туман. Он последует за ней, если она пойдёт вперёд — она это знает. Так она и делает. — Гермиона?! — раздаётся страдальческий крик за спиной. Она не оборачивается. Задыхаясь, с колотящимся сердцем и мокрыми от слёз щеками Гермиона проснулась. Рядом спал Драко, мирно освещённый лунным светом. Придя в себя, она глубоко вздохнула, опустилась обратно на подушку, поцеловала Драко в щёку и позволила ему подтянуть себя ближе, обнять крепче.***
30 мая 2010 — день свадьбы Никому из представителей прессы не было позволено присутствовать на мероприятии. Кроме невесты, само собой. Драко ушёл около одиннадцати утра, чтобы дать ей время подготовиться. Она не упоминала свой сон. Но, не сводя глаз со своего отражения — белое платье, волосы забраны наверх и усеяны живыми цветами — только о нём и могла думать. Будет ли она ответственна за его счастье? Разве не должна она верить в то, что он может выбрать его сам? Будет ли он возлагать всё на неё? Рассчитывать, что она поможет ему удовлетворить эту потребность? Это и есть любящие отношения — или просто поддержка товарища в хорошие и плохие времена? Кто-то, кто скрасит дни и долгий жизненный путь? В этой же позиции её и застал стук в дверь ровно в час дня. Он оказался жалкой попыткой предупредить о визите — Гарри, Рон и Пэнси ворвались внутрь через долю секунды. — Что происходит, Мерлина ради? — возмущённо закричал Рон. — Родители настаивали на том, чтобы дать тебе немного пространства, но они вне себя от смятения и беспокойства. И я тоже! Я советовал тебе поговорить с ним, а не выходить за него замуж! Пэнси, хоть и значительно тише, но не менее твёрдо произнесла: — Как бы я ни ненавидела соглашаться с Рональдом, — она бросила на него скептический взгляд, — но ты, похоже, слегка увлеклась с домашней работой по общению и преодолению неопределённости. Гарри застрял где-то между неконтролируемой подозрительностью и воздержанием от осуждения до тех пор, пока не узнает больше фактов — как опытный аврор. Джинни, с другой стороны, вошла с видом лёгкого самодовольства. — Прекрасно выглядишь, кстати говоря. Рон осмотрел Гермиону, словно видел её впервые, и промямлил: — Ага, да, и правда выглядишь красиво. — Наверное, я сама виновата, что разрешила вам прийти и наорать на меня, — вздохнула Гермиона, — но, пожалуйста, позвольте мне вставить слово, пока вы совсем не слетели с катушек. — Слишком поздно, — буркнул Рон, плюхнувшись на кушетку у окна. Ну, по крайней мере он больше не кричал. — Слушайте. Я вряд ли смогу убедить вас в том, что это — не сумасшествие. Оно самое. Я имею в виду, что две недели назад я бы даже в одной комнате с ним не оказалась! Это полнейшее безумие! — Гермиона ненатурально рассмеялась и поняла, что так у неё скорее получится убедить друзей в обратном — если судить по их обеспокоенным взглядам. Она глубоко вздохнула. — Но, безумие или нет, он — самый очаровательный, самый интригующий, бросающий самые интересные вызовы человек из всех, что я встречала. Я чувствую, как моё сердце и… это так глупо звучит, но как сама моя магия тянутся к нему. И, Рон и Гарри, я знаю, что никогда не смогу убедить вас доверять Малфою после всего — но я его знаю. И даже если у него есть проблемы, — она почувствовала тяжесть в груди, — я хочу продолжать его знать. Быть той, кто идёт рядом с ним и преодолевает жизненные трудности. Я знаю, что хочу этого… так зачем ждать? Комната погрузилась в звенящую тишину, пока её друзья размышляли. Достаточно длительную, чтобы она задумалась, не собираются ли они на самом деле дать ей ответ — и хочет ли она его слышать. Гарри, всегда первым готовый найти выход, заговорил. — Если ты уверена, что вы оба готовы, — она готова? — то, конечно, мы с тобой. Сто процентов. — Он окинул взглядом остальных. — Верно? Рон не совсем искренне улыбнулся, выглядя при этом так, словно наткнулся на кость в пастушьем пироге. Однако в следующий миг его лицо изменилось — Джинни треснула его по плечу. — Ау! Да! Конечно! — Бросив злобный взгляд на сестру, Рон повернулся к Гермионе и очень серьёзно на неё посмотрел. Почти сразу черты его лица смягчились, а уголок губ пополз вверх. — Ты знаешь, что я всегда буду на твоей стороне. Даже если думаю, что ты сошла с ума… Я давным-давно понял, что моя жизнь намного хуже без тебя в ней. У Гермионы слёзы навернулись на глаза, пока он снова не заговорил. — Я имею в виду, — Рон скрестил руки на груди, всё ещё взволнованный, и подскочил с кушетки, — я серьёзно засомневался в своих способностях, раз в качестве второго мужа ты выбрала его, но, наверное, он уже не такой придурок?.. — Из-за повышения тона его оценка прозвучала как вопрос. Он снова посмотрел на Гермиону, нахмурившись, искренне озадаченный ситуацией. Один за одним, они начали смеяться, пока коттедж не затрясся от хохота. — Уже почти время, Гермиона, — вскоре произнесла Джинни, пристально на неё посмотрев. — Оставим тебя на последние несколько минут одну. — Тон Джинни и взгляд, который она бросила на остальных, превратили её фразу в приказ, не допуская споров. Гермиона хмыкнула про себя, не в первый раз задумавшись, какую роль в браке Поттеров играет авторитет Джинни. Каждый из друзей подошёл, чтобы обнять Гермиону и сказать несколько слов поддержки. Сильнее всего её задели слова Гарри: — Что бы тебе ни понадобилось, когда бы ни понадобилось, — прошептал он ей на ухо, и она чуть не заплакала, когда он поцеловал её в щёку. Она подумала о всех тех моментах, когда они с Роном пытались продемонстрировать ей свою непоколебимую верность, словно наконец разглядели ту любовь, которую она на них изливала, и которую они, будучи детьми, часто не замечали или не ценили. Это было одной из причин, по которым Гермиона так ценила верность. Гарри и Джинни вышли, держась за руки. Рон бросил на неё тоскливый взгляд, прежде чем последовал за ними. Невилл двинулся к двери один, и, выходя, кивнул Пэнси, которая осталась стоять на месте. Они уставились друг на друга — Гермиона ожидала от Пэнси чего-то большего, а та пыталась понять, что именно хочет сказать. — Грейнджер, ты знаешь, что ты мне нравишься. А Драко — один из моих самых старых и близких друзей. — Она замолчала; выражение её лица было невозможно прочесть — совокупность того, что для Пэнси равнялось беспокойству, разочарованию и неуверенности. — Я на самом деле думаю, что вы можете стать очень хорошей парой, и абсолютно не удивлена, что вы сошлись — особенно после того, что видела у нас дома. — Её левая бровь и уголок губ одновременно поднялись вверх. Гермиона стояла с гулко бьющимся сердцем — в ожидании мудрости или упрёка, сохраняя молчание и пытаясь подготовиться к удару. — Я уже защищала перед ним твою позицию, и теперь собираюсь защитить его перед тобой: его самоощущение хрупко, и тебе придётся быть с ним очень терпеливой. Осознаёшь ты это или нет, но его уверенность в себе — всё ещё маска, скрывающая потребность угодить окружающим — и тебе в том числе — любой ценой. Только так, по его мнению, он может заслужить уважение — угождая людям. И хоть ты, как и все остальные, надеешься помочь ему наконец понять, кто он такой и чего хочет, в конечном итоге сделать это сможет только он сам. Ты должна быть к этому готова. Если ты уверена, что вы оба готовы, сказал Гарри. Гермиона так сильно этого хотела — а ещё она очень сильно устала. — Вы слишком торопитесь. Просто и ясно. Всё может закончиться хорошо, но… я просто хочу, чтобы ты была готова к непростому началу. У обычно безэмоциональной Пэнси выступили слёзы. — Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. И, помоги мне Мерлин, но уже второй раз за сегодня я принимаю сторону одного из твоих тупых лучших друзей. Поттер всё сказал: я с тобой. — И одна из самых главных задир детства Гермионы обняла её, когда она готовилась выйти замуж за второго. Её практически сразило от того, какой неожиданной может оказаться жизнь. Гермиона едва обратила внимание на то, как Пэнси вышла на улицу, погрузившись в мысли. Всё смешалось. Волнение сменялось сдержанностью. Уверенность против неопределённости. И через всё это — словно паутину, корни или кровеносную систему, питающую её надежды и страхи в равной степени, — столько любви. Она услышала, как в саду заиграла музыка — сигнал к тому, что ей пора покинуть коттедж. Они решили перенести всё к озеру — оно служило фоном их коротких отношений и очень много значило для Гермионы. Она держала букет, предназначавшийся Астории — немного неловко, но всё уже доставили, и Драко хотел пойти на уступки ради матери и её планов. Наверное, по этой же причине Гермиона посмотрела на толпу издалека и осознала, что гостей было намного больше, чем предполагал Драко. Это её остановило. Представители чистокровного общества, с которыми, должно быть, была тесно связана Нарцисса, составляли значительную часть гостей со стороны жениха — по сравнению с маленькой группкой из семи человек со стороны Гермионы. В которую даже не входили её родители. Но всё было нормально. Всё будет хорошо. Она глубоко вздохнула и начала долгий путь от коттеджа к месту, где стоял Драко, ожидая её на небольшом возвышении прямо перед озером. Том самом, на который они поднимались несколько дней назад. При этой мысли на сердце стало немного спокойнее. Этому предназначено случиться. Правая. Левая. Правая. Левая. Джинни ободряюще ей улыбалась. Правая. Левая. Правая. Нарцисса наблюдала за ней с настороженным выражением лица, словно ожидала, что что-то случится. Гермиона подумала, что она просто привыкла. Левая. В первом ряду рядом с Роном стояли Молли и Артур, и у Гермионы потяжелело в груди при воспоминании о том, как она шла к нему на своей первой свадьбе. В его глазах тогда было столько любви… как и сейчас. Старшие Уизли, в свою очередь, смотрели на происходящее с теплотой — хоть и несколько настороженно. Правая. Гермиона шла мимо знакомых семьи Малфой. Она очень обрадовалась, заметив среди гостей Андромеду и Тедди, но у неё тут же свело живот при виде Флинтов, Булстроудов и других лиц высшего общества, которые смотрели на неё с выражениями от замешательства до откровенного отвращения. До слуха донеслись приглушённые шепотки. Левая. Правая. Левая. Она решила перевести взгляд на Драко. Мужчину, которого выбрала. И, посмотрев, увидела, с какой неуверенностью он поглядывал на толпу. На них. На свою мать. Переминался с ноги на ногу. Не с тем же беспокойством, которое она наблюдала в воспоминаниях с его предыдущих свадеб, но, несомненно, делая мысленные расчёты относительно того, о чём думали остальные. Она остановилась. Сердце забилось где-то в горле, и Гермионе показалось, что она сейчас задохнётся. Может, этому и предназначено случиться, но это неправильно. Не сейчас. Она сделала шаг назад, и движение привлекло внимание Драко. На его лице проступило понимание. Гермиона потянулась к палочке в скрытом кармане платья, и он бросился к ней. Длинные сильные пальцы обхватили её запястье в тот самый момент, когда она аппарировала прочь.***
14:03 — 3 минуты со свадьбы Они споткнулись и упали, когда их выплюнула воронка аппарации. Драко первым поднялся на ноги, сразу помог ей и затем отряхнул штаны. — Грейнджер, где, блять, мы находимся? Какого чёрта… — Драко, зачем ты за мной последовал? — Зачем я?.. — Он поражённо на неё посмотрел. — Потому что я хочу жениться на тебе, глупая! И я не позволю тебе сбежать только потому, что ты струсила! Они стояли на поляне полевых цветов у скал Дувра. Место, куда она иногда сбегала, когда хотелось подумать. — Я не струсила, — вздохнула Гермиона. Глаза увлажнились. Драко выпрямился во весь рост и прямо посмотрел ей в лицо, но в его чертах не было высокомерия. — Я не… что… что я сделал не так? От этого вопроса у неё разбилось сердце. Конечно, он отнёс это на свой счёт — решил, что совершил что-то, что сделало его нелюбимым. — Ничего, Драко! — Она подошла и обхватила его лицо; по её щекам заструились слёзы. — Ты не сделал ничего плохого. Реджина была неправа: ты не можешь найти идеальную половинку по формуле, вот и всё. Ты должен её заслужить. — Она едва заметно улыбнулась. — Вчера мы немного почувствовали эту сладость. Он потянул её ладони вниз и взял в свои. — Мы и правда поторопились, — сказала Гермиона, понимая теперь смысл всего того, что чувствовала в течение дня. — Я думала, что этого достаточно, этой правильности, которую я ощущаю рядом с тобой. Но мы не можем просто пропустить работу по поиску нашего ритма — долгая любовь так не работает. Драко кивнул и посмотрел на неё горящими глазами. — Значит, мы подождём. Я могу подождать со свадьбой. Мы можем не торопиться, лучше узнать друг друга. — Но, Драко, — с отчаянием произнесла она, — это сработает, только если ты уже знаешь, кто ты есть. Тебе нужно твёрдо стоять на ногах самому, прежде чем может начаться что-то серьёзное. — Повисла тишина, пока Драко, сделав шаг назад, жевал нижнюю губу. — И ты не думаешь, что я знаю. — Это не было вопросом. И Гермиона подтвердила это, не ответив сразу. — Я видела, как ты колебался под взглядами гостей. Тебе не всё равно, что они думали обо мне — той, которую ты должен защищать любой ценой. И всё это несмотря на то, что ты позволил им прийти только потому, что этого хотела твоя мать. — Так вот в чём дело? Мы живём в этом мире и реагируем на других! — Его несогласие дало ей некоторую надежду. — Мы идём на уступки ради тех, кого любим! Чтобы сделать их счастливыми! — Не в ущерб нашему собственному благополучию. — Я не… что я должен делать? — Красиво уложенные волосы растрепались, пав жертвой нервных движений пальцев. — Что если я — просто сумма всего, чем хотят видеть меня другие? — Драко глубоко вздохнул и снова приблизился к ней. — Я чувствую себя собой, когда мы вместе. Гермиона намеренно не отошла и не повысила голос. Если он примет её спокойную решимость за гнев, это станет катастрофой. — Этого недостаточно. Не в долгосрочной перспективе. Это истощит наше счастье и сведёт нас на нет. Мы должны стать самими собой по одиночке, прежде чем сможем быть вместе. — Но что я могу сделать? Как я должен разобраться во всём этом, если не сделал это за тридцать лет? — Ты должен научиться задавать себе верные вопросы — и доверять своим ответам на них. Его голос окрасился эмоциями. Он умолял. — Позволь мне научиться у тебя. Гермиона покачала головой, нахмурившись. — Я не могу, Драко. Я недостаточно сильная. Мне во многом надо разобраться самой, и я уже тащу на себе двух людей, которые даже не знают, кто я такая. Я не могу тащить ещё одного человека, который не знает, кто он. Он сделал шаг назад и показался мучительно далеко. — Никто не сможет направить тебя по этому пути, кроме тебя самого. И я знаю, что если бы попыталась, будучи с тобой — никто из нас не знал бы наверняка, что является подлинным. — Рукава её платья оказались испорчены слезами и разводами косметики. — Я люблю тебя, Драко, и никуда не уйду. Но тебе придётся самому понять, что ты хочешь. Я буду ждать, пока ты придёшь ко мне. Он посмотрел на неё так, словно умирал от жажды, а она была живительной влагой. — Но я знаю, чего хочу. Я хочу тебя. У неё защемило сердце. — И я тебя хочу. Но я не могу тащить нас обоих. Я уже пыталась, и это не работает. Мне нужно разобраться в себе, прежде чем у нас что-нибудь сможет получиться. Как и тебе. Гермиона ненавидела эту закономерность своей жизни — расставаться с людьми, которых любила. Это было самым страшным чувством из всех, что она испытывала — отпускать и позволять всему идти своим чередом, не вмешиваясь. Она шагнула назад, и он не последовал за ней. Она повернулась и продолжила идти, и прямо перед тем, как аппарировать, оглянулась и увидела, как он опустился на колени. Пока не успела поддаться магнетическому чувству, что бесконечно тянуло к нему, она развернулась на каблуках и оставила его позади. Надеясь, что в конце концов он поднимется и вслед за ней покинет лабиринт.