Мой пёс

Если Джисона Минхо не мог достать, то Банчану пришлось отдуваться за двоих. Пока что. Лино прекрасно знал, чем и как заткнёт рот этой выскочке, но против них играл один, казалось, маловажный, но неизбежный фактор — время. Что, казалось, заказать лимитированную серию под названием «Заткни Хана», дело нескольких секунд. Лино готов был его убить, хотя Минхо за собой не замечал такого, как желание купить ружьё и пристрелить кому-нибудь башку. Лино ворочался и бухтел, и всё никак не мог успокоиться. Как же проучить Чана, чтобы больше он не вздумал сомневаться в своём господине. Сразу же пришло в голову включить вибратор на самый минимум. Телефон нашёл и сразу же, стоило включить вибрацию, Лино слушал тихие стоны Чана. Долго, протяжно сердце Минхо колотится в предвкушении наказания своего раба, начиная снимать с себя трусы он схватился за член. Минхо мастер, и его желание — закон. — Мастер… — еле заметный голос Банчана в телефоне, он знал, что Ли его слышит. Лино ухмыльнулся, ощущая большее возбуждение. Украдкой он увеличил интенсивность вибратора, отчего Крис приближался к краю. Он был на паре, и спалиться было проще простого. От чувства, что их могут застукать, Ли водил по члену вверх-вниз. Колени дрожали, пот стекал со лба. Разум Лино на секунду помутился, ему хотелось растянуть эти мгновения: свои наслаждения — страдания Чани. Тело непроизвольно слабело. — Чани, я хочу, чтобы ты помнил, что ты принадлежишь мне. Твое тело, твой разум и твоя душа — это всё моё, — хрипло прошептал Лино, даже если он будет кричать, он не услышит. В таинстве, что неведомо Кристоферу. Кстати, он слышал, что есть специальные наушники, благодаря которым можно управлять тем, что слышит саб. Надо будет подумать над этим. У двоих тела пылали. От одной мысли, что на другом конце провода его Чани не может прикоснуться к своему члену, заставляло Лино трепетать и упиваться своей властью. Одному дозволено всё, другому довольствоваться крохами дозволений хозяина. Минхо стонал, снова его накрыло то, как он будет сегодня играть с песиком. — Чани, мой Чани. Ах! — Ли перестал думать, он лишь пробовал на вкус имя и повторял: Чани, Чани, Чани… Как мармеладный мишка, только большой и очень сильный, но если Лино его съест большими дольками, то может быстро надоесть. Сперма пачкала кулак, он сжимал, как только мог. Пот свисал с ресниц, воздух пропитавшийся возбуждением, опьянял сознание. — Рано-рано, — говорил Минхо, скрепя зубами. Боль сравнялась с удовольствием, сливалась в одно целое, плавно, пока мозг кайфует, член просит о пощаде, но почему Лино понимает, что так надо? Кончить, кончить, перекликалось у обоих, и пока один выстрелил семенем, закатывая глаза, другой терпел, напряженно ожидая конца занятий.

⛓️⛓️⛓️

Кристофер пришёл весь красный и попеременно мял то одну ногу, то другую, увидев Минхо, он тут же упал на колени, не удосуживаясь разуться. В глазах Чана ничего, кроме смирения перед своим господином и шёпот, как шелест травы: «Пожалуйста-пожалуйста…». Лино ухмыльнулся. Сколько раз он говорил себе, что такое чудо досталось ему. Мольбы, томное дыхание и непременно чувство, когда прикасаешься, но он — заперт и не может облегчить себе жизнь. — Раз уж ты так просишь, — эти слова, как лакомый кусок, Ли смаковал и маня пальцем вёл в сторону спальни, где Чана ожидала интенсивная порка. Предварительно раздевшись, Чан следует за господином — на четвереньках. Казалось, эти недели изменили, вывернули их души, убеждения, или вот она мечта, о которой молчит, пусть и не каждый, но крошечная доля людей. Озвучивать чувства лично для Ли в новинку, если не учитывать его добровольные шаги к людям, хотя и это похоже шарканье сапог. Честно сказать, Лино и остыть успел. Не хотелось ему наказывать Банчана, но припугнуть стоило бы. Колени Чана отбили ритм, словно стук часов бил по ушам. В душе остался один камень, что огромным валуном стоит и вредоносно насаждает горечь — борзая белка. *** Война после отлынивания дома не заставила себя долго ждать. Пара условилась особо не пересекаться, чтобы не вызывать излишних подозрений, и выходило это, мягко сказать, плохо. Но это не самое худшее, Хан понял предоставленную ему фору, а потому насмехался над Лино: «Лино-хëн, не смотри так на месте, ты же не извращенец»? «Минхо-хëн, я купил шоколадку. Твою любимую, она поможет унять твоё либидо». Скрепя зубами, Ли бесился, что ему несут эти чертовы плитки шоколада. Да они были чертовски вкусные, но с трудно уловимым солёным вкусом. В раздевалке, когда настал день привоза товара для Хана, он не оставался в стороне и подкалывал «друга». — Лино-хëн, ты стал так хорошо пинать мяч, можешь меня научить? — насмехался Джисон, надевая шорты. Это словно завело команду, смех и косые взгляды, как ястребы, готовые порвать тебя на куски. Хан только этого и ждал. Банчан не хотел накалять конфликт и уже хотел было встрять, но Ли оказался быстрее. — Хорошо. Мне как раз нужен партнёр, чтобы выполнять передачи, — напыщенная, обманная доброта, между молнией проходила по раздевалке. Команда выбежала на тренировку, чуть не сметая Феликса и Чанбина на пару. Тренер что-то орал футболистам. И после команды пошёл Чан. Он оглядел Минхо и Хана, одарив каждого сочувствующим взглядом. — Удачи вам, постарайтесь не сильно друг друга покалечить, — Минхо улыбнулся или ухмыльнулся, не ясно, а Джисон кивнул. — Не волнуйся, хён, — сказал вслед уходящему Крису, Хан. Стоило оказаться наедине, как маска доброты была сброшена. Несвойственный для Джисона, почти дикий оскал с обнажёнными клыками, демонстрировал, что Хан готов был наброситься на соперника. — Что это было? — чётко и выверено спросил Минхо, вставая чуть ли не в боевую стойку, да, дрался он плохо, но силы, чтобы одолеть Хана, найдутся. — А что такое? Лино-хëн, разве тебе не хочется помочь младшему? — Хан надул моську, как хомячок, показывая, какой он белый и пушистый. Минхо сжал кулаки. Ещё слово, и он точно набросится на него. — Хочет, но вот интересно, ты написал заявление на меня, и почему-то я даже не получил ни уведомления, ничего, — Минхо наблюдал, как лицо его собеседника менялось на глаза, казалось, там было всё: отчаяние, гнев, торг и принятие, того, что в будущем тебя планировали опозорить на весь универ. — Ты думал, я не узнаю, — Минхо не мог не радоваться. — Как? Сука, как?! — его злость можно было измерить с ядром земли. Он был красный, его вены могли вот-вот лопнуть. Дрожь пробежалась мельком. И ступор сменился на открытую агрессию. Минхо чувствовал, что дело дрянь, Джисон с быстрого старта побежал и уже тянул руки к шее Ли. — Я убью тебя! — кричала бешеная белка. Минхо по инерции направился в сторону душевой. Минхо быстро бегал, захлопнул дверь перед лицом Хана. — Ах ты! Всего несколько секунд. Но и этого ему хватило, чтобы скрыться в одной из кабин. Белый кафель и повсюду лужи, носки предательски впитывали воду, отчего шаги сопровождались шлепками. Джисон влетел, как ошпаренный. — Иди сюда! Я тебе мозги вышибу! Лино от страха вжался в стену. Что делать, что делать, в битве в открытую Минхо не победит. Глаза бегают, в поиске чего-то наподобие биты или похожего на что-то такое. И в кабине, в которой он стоял, увидел отвернутый душ. Он был ржавый. Тренер всё ленился его убрать, и на него все жаловались, но утилизировать по-человечески не могли, вот и лежит он. К тому же, он был достаточно длинный. То, что надо! Минхо медленно подходил к нему, лишний раз стараясь не вызывать шума. Но слыша, как приближаются шаги Хана, Минхо резко потянулся и повернулся им к выходу… Кончик душа был в крови. Не сильно, но всё же умудрился поцарапать кожу. Никто не сумел даже издать ни звука. Джисон упал, с головы текла кровь. Минхо смотрел на него секунд тридцать. Чувств или эмоций у Ли не было. Абсолютная пустота. Выйдя в раздевалку, он набрал номер Банчана и произнес всего три слова. — Хан потерял сознание.