Англия, Лондон, 1824 год
На следующий день к Чонгуку вновь пожаловал Сокджин, но на этот раз с какой-то чудо-мазью для лечения ноги. На все отговорки омега отмахивался, а затем сказал, что будет лично проверять, как проходит процесс выздоровления. — Хватит уже торчать в четырёх стенах! Я понимаю, что тебе прописан полный покой, но… — Вообще-то я вчера выбирался на прогулку! — принялся оправдываться Чонни. — Но закончилась она встречей с графом Кимом! — Он обречённо закатил глаза. — И как всё прошло? — Джин уселся в кресло и выжидающе уставился на Чонгука. — Он меня пугает, — со вздохом прошептал омега. — Слишком настойчив, и мне лучше держаться от него подальше. — Потому что так сказал виконт Мин? — выгнув бровь, усмехнулся Сокджин. — Он желает мне только добра… — Ты не видишь его истинных намерений? — О чём ты? — Чон непонимающе посмотрел на друга. — Юнги к тебе неравнодушен, вот и весь сказ! — выдал Джин. — Шутишь, что ли? — Чонгук рассмеялся и покрутил склянку с мазью, потянув носом. — Фу-у, какая вонючая! — Ты не думал, что он наговаривает на Тэхёна из-за ревности? — Он мой друг! — твёрдо ответил Чон, но червячок сомнения уже начал его грызть. — А что мешает ему быть влюблённым в тебя? Да, Мин обходителен с другими омегами, танцует с ними на балах, но не более того. Сколько лет вы знакомы? — Джин буквально сыпал фактами, которые становилось всё сложнее опровергнуть. — Пять… — И? — Что «и»? — У него были отношения за это время? — не унимался Сокджин. — Не знаю, три года я учился в Эдинбурге. Может, и были. — Серьёзно? А ты поинтересуйся на досуге, узнаешь много любопытного, — с хитрой улыбкой намекнул Джин. — Лучше говори прямо! И вообще, твоя объективность под большим вопросом, потому что заинтересованность налицо! — тут же выпалил Чон. — Какая же? — рассмеялся омега. — Граф Ким — твой друг детства и младший брат мужа, поэтому… — И ты думаешь: я тут сводничеством занимаюсь? — Джин состроил кислую рожицу. — А хочешь сказать, что нет? — Чонни сложил руки на груди и явно был настроен спорить до победного. — Пф-ф! Заняться мне больше нечем! — фыркнул Сокджин. — Я просто пытаюсь до тебя донести, что Тэхён не так плох, как о нём говорят, слухи о нём далеки от правды. И ты ему очень нравишься. — И что же он обо мне рассказывал? — неожиданно спросил Чонни. — Интересно стало? — Джин хитро посмотрел на него. — Нет, можешь и не отвечать, — тут же отмахнулся омега, сделав равнодушное лицо. Друг взглянул на Чонгука и улыбнулся. Он был весь как на ладони, неумело открещиваясь от совершенно очевидных вещей. Громче уже и некуда. — Я его таким ещё никогда не видел. — Сокджин поднялся с кресла и принялся расхаживать по спальне. — Это без преувеличения и не потому что он мой друг. Мне действительно кажется, что Тэхён в тебя влюблён. Чонни был весьма удивлён и молча наблюдал за омегой, который остановился у окна, сцепив руки в замок за спиной, и продолжал откровенничать: — Я знаю его даже лучше, чем Намджун, потому что мы росли вместе. И все эмоции, которые он так тщательно пытается спрятать, для меня очевидны. Когда разговор заходит о тебе, у него начинают блестеть глаза, а на губах тут же появляется улыбка. Ты его покорил с первого взгляда. Он без ума от твоего аромата и даже вот эта мазь… — Он тут же осёкся, поняв, что сболтнул лишнего. — А что с ней не так? — всполошился Чон. — Она от графа? — Он заказал её в Лондоне у самого лучшего доктора и просил передать тебе, но велел не говорить, что мазь от него. А я облажался, — виновато оправдывался Джин. Чонгук поставил склянку на тумбочку и нахмурился. Его терзали бесконечные сомнения, где с одной стороны был Юнги, который постоянно предостерегал и советовал держаться от альфы подальше, а с другой — Сокджин, говорящий о Тэхёне диаметрально противоположное. — Тэ никогда не просил меня передать какой-либо подарок для омеги, этим всегда занимался его камердинер. Но в случае с тобой он очень переживал насчёт тех ландышей, поэтому, думая, что ты воспримешь это не так и отошлёшь презент, с мазью решил не рисковать. Но граф правда искренне хочет, чтобы ты поскорее выздоровел. — Чтобы вновь терзать меня на балу? — А что плохого в танце? Тогда ты успел принять приглашения не только от виконта Мина и кронпринца, но и от нескольких других кавалеров. Это абсолютно ни к чему не обязывает. — Джин ловко пытался уговорить его перестать сопротивляться. — В случае с теми альфами не возникало ощущения, что меня так откровенно хотят, — вздохнул Чонни. — Было бы куда печальнее, если бы тебя никто не хотел, — со смехом сказал омега. — Легко говорить, когда у тебя есть Намджун и переживать вообще не о чем, а за мной наблюдают сотни пар глаз абсолютно везде. И в Хёсон, и на балу. Мне просто страшно сделать неверный шаг и подвести отца, который столько раз говорил, что гордится мной. На самом деле, проще сидеть в спальне и никуда не высовываться: стоит мне где-то появиться, вечно что-то происходит. — Твоя персона и правда привлекает много внимания, но ни в коем случае не следует показывать страх, потому что все эти хищники только того и ждут. А если будут видеть, что ты уверен в себе даже во время какого-либо промаха, им очень быстро наскучит слежка за тобой. Поверь, именно так это и работает! — Джин присел на край кровати и тепло улыбнулся. Чонгук молчал и обдумывал слова друга, понимая, что в них есть разумное зерно. И Сокджин не был похож на того, кто стал бы его обманывать ради выгоды. Да и чего греха таить, Тэхён действительно ему нравился. Чонни осторожно выбрался из постели и дошёл до стола, опираясь на трость. Отыскал чистый лист бумаги и, обмакнув перо в чернила, оставил небольшое послание графу. Свернув, убрал в конверт и протянул подошедшему омеге. — Это для Тэ? — с надеждой в голосе спросил Сокджин. — Да… — вздохнул Чонгук. — Сможешь передать? — Конечно. Надеюсь, там ничего ужасного? — Нет, я просто поблагодарил за мазь и заботу. — Оу, а вот это мне нравится! — с улыбкой произнёс Джин. — Тебе уже можно ужинать со всеми? — Да, но я сам не очень этого хочу, — устало ответил Чон. — Вот и прикрываюсь недомоганием. — Послушай, — сказал Сокджин, убрав письмо в нагрудный карман. — Я прекрасно понимаю твои чувства. Ты рос в совершенно другой среде и абсолютно не привык к такому вниманию, но постарайся воспринимать это не как что-то ужасное, а как опыт и возможность научиться новому. — Чему именно? — грустно усмехнулся Чонни. — Общению, знакомствам или расширению кругозора. Поверь, в Хёсон много прекрасных людей, которые относятся к тебе замечательно! — Мне везде мерещится подвох и в каждом человеке я вижу потенциального предателя. — Но почему? Разве у тебя был подобный опыт? — Всё детство меня пытались задеть из-за внешности. И когда тебе изо дня в день говорят, что ты какой-то не такой, то волей-неволей начинаешь в себе сомневаться… — Ты же понимаешь, что это была банальная зависть? — Джин развернул друга к зеркалу. — Взгляни на себя, Чонни! Твоя красота просто невероятна! Это совершенно дикая смесь кровей, в которой собралось всё самое лучшее! И это не лесть, а чистейшая правда! Научись ею пользоваться, а не стесняться того, чем щедро наградила тебя природа. Чонгук смотрел на собственное отражение и кусал губу, совершенно не понимая, что они все в нëм нашли. Ему казалось: он самый обычный и тот же Сокджин был куда симпатичнее. Но спорить с омегой, судя по всему, было бесполезно. — Знаешь, быть дворянином меня не пугает, я давно смирился со статусом. Больше всего мне не нравится традиция выбирать пару. Какая в этом необходимость? Может, я и вовсе не готов к отношениям? Это же не происходит по волшебству! — К сожалению, в высшем обществе так принято. Родители спешат найти подходящую партию для своего чада, пока ещё всех достойных не разобрали. Ездят на званые ужины, чтобы потенциальные супруги могли узнать друг друга чуть лучше. Потому как от бала до бала сыт не будешь, а встречаться омеге с альфой приватно слишком рискованно. — То есть вчерашняя наша прогулка с графом может вызвать волну негатива? — настороженно решил уточнить Чон. — Нет, вы же не закрылись где-то наедине и ни от кого не прятались, — успокоил его Джин. — А поход на балкон? — тревожно спросил Чонни. — Поверь, многие устраивают тайные свидания и ходят не только туда. Главное — соблюдать осторожность. Пока всё в рамках разумного, никто не станет придираться и выяснять, где ты и с кем зажимаешься. — А как было у вас с Намджуном? — Ох, Джуни не оставил мне никаких шансов! — счастливо улыбнувшись, протянул Сокджин. — Хотя я и без того был в него влюблён, но по его возвращении из Франции между нами случилось что-то невероятное. Будто оба очнулись ото сна и увидели друг друга совсем под иным углом. — И вы устраивали такие тайные свидания? — О да-а! Это было очень романтично! — А можно задать личный вопрос? — Чонгук замялся в нерешительности. — Конечно! — кивнул Сокджин и расплылся в улыбке, догадываясь, о чём речь. — Вы делали это до свадьбы? — смущённо спросил омега. — Если ты о сексе, то да… — усмехнулся Джин. — И ты не боялся, что он тобой воспользуется и бросит? — Абсолютно нет! Я любил и доверял ему безгранично! — А если я никогда не испытаю ничего подобного? — простонал Чонни. — Как только ты перестанешь сомневаться, всё случится само собой. — Ну почему всё так сложно? — обречённо вздохнул омега. — Потому что жизнь вообще штука непростая, а любовь — великое счастье, которое дано испытать не каждому. Но не стоит сопротивляться, если что-то чувствуешь и тем более когда это взаимно. — Предательства я не переживу, понимаешь? У меня не бывает полутонов, и если влюблюсь, то навсегда, а про графа говорят, что он разбил столько омежьих сердец! Вдруг и я не исключение? — Ты как раз и есть его исключение. — Откуда такая уверенность? — А всё тебе расскажи! — рассмеялся Джин. — Он говорил о чувствах ко мне? — ошарашенно прошептал Чон. — Я не могу делиться чужими откровениями, иначе грош цена такой дружбе! — Просто скажи: да или нет? — Что именно? — Омега озадаченно уставился на Чонгука. — Граф влюблён в меня? — О господи! Ты из меня верёвки вьёшь! Ну не смотри так! — всплеснув руками, воскликнул Сокджин. — Ладно, забудь… — вздохнул Чонгук. — Выясню сам. — И каким же образом? — усмехнулся Джин. — Просто передай ему моё послание. — Хорошо. — Приобняв друга, омега взглянул на часы. — О чёрт! Мне пора! Когда Чонни остался один, собрать мысли воедино удалось далеко не сразу. Он ещё долго пребывал в задумчивости, глядя в окно и анализируя каждую фразу Сокджина.***
Тэхён сидел в небольшом чайном зале с выходом в сад и наслаждался уединением, когда к нему заглянул Джин и молча вручил конверт без какой-либо подписи. Альфа достал сложенный вдвое листок и с удивлением прочитал. «Милорд, благодарю за мазь и заботу о моём здоровье. Вы просили предоставить Вам возможность проявить себя и дали время на раздумья. Я не буду против, если вы вновь сопроводите меня на прогулке сегодня после ланча. С уважением, Чон Чонгук». — Что там? — нетерпеливо полюбопытствовал Джин. Тэхён поднял на омегу глаза и широко улыбнулся, поражённо качнув головой. — Как-то даже не верится… Чонгук пригласил меня на прогулку! — счастливо сказал он. — Вот как? — радостно подхватил Сокджин. — Это же прекрасно! — Чую какой-то подвох… — Поверь, его нет. Он боится не меньше тебя, вот и всё. — Друг тут же попытался успокоить Тэхёна. — Вы говорили обо мне? — Конечно! Иначе маловероятно, что Чонни решился бы на такой шаг. — И что именно ты ему сказал? — Тэ подозрительно сощурился. — Ничего лишнего и личного. Общие фразы и то, что могло бы укрепить в нём веру в себя. Будь с ним осторожен: он совсем не похож на тех омег, с которыми ты привык общаться. — Джин предостерегающе посмотрел на друга. — И не вздумай его обидеть! Голову откручу! — Я и не собирался! — уязвлённо сказал альфа. — Предупредил на всякий случай! — Он добродушно подмигнул. — Всё, мне пора! — Намджун тебя искал, кстати. — Ох, сейчас мне прилетит от него, — простонал Сокджин и торопливо направился к выходу. — Хорошей вам прогулки! — Спасибо, Джинни! — вдогонку бросил граф и снова принялся перечитывать письмо. Даже почерк у омеги был невероятно красивым и витиеватым. Тэ улыбнулся и аккуратно убрал листок в конверт. Время до ланча тянулось слишком медленно. Тэхён съездил в Лондон по рабочим делам и вернулся немного припоздав к началу прогулки, из-за чего изрядно нервничал. У швейцара он успел выяснить, что камердинер с графом Чоном ещё не выходили, а потому поторопился внутрь Хэмптон-Корта, наткнувшись на них в холле. — Добрый день, — сказал слегка запыхавшийся альфа. — Добрый, — вежливо ответил омега, сидящий в кресле-каталке. — Прошу прощения за задержку. Не думал, что опоздаю. — Всё в порядке. — Чонни отпустил камердинера и нервно поправил плед. — Можем выдвигаться… День сегодня выдался погожий, поэтому находиться на улице было одно удовольствие. Граф шёл не спеша и толкал кресло перед собой. Омега сдержанно молчал, сжимая резную трость, лежащую на коленях. — Куда бы вы хотели прогуляться? — учтиво спросил альфа. — Мне всё равно, если честно. Я просто рад побыть на свежем воздухе. — Может, к озеру? «Там безлюдно и нас никто не побеспокоит», — хотел добавить Тэхён, но он тактично сдержался. — Если вас не затруднит. — Чонгук так нервничал, что готов был сломать эту чёртову трость напополам. А ещё он отчаянно надеялся, что там кто-то есть и это не будет выглядеть как свидание. Но нет. Берег оказался абсолютно пуст и, кроме лебедей, никаких свидетелей их уединения не было. Это невероятно напрягало. Чонни уже подумал, что вообще зря всё это затеял, но граф неожиданно нарушил тишину: — Вы боитесь… — С чего вы взяли? — Чувствую. — Ошибаетесь! Альфа обошёл кресло и присел на корточки перед ним, внимательно всматриваясь в зелёные растерянные глаза. А потом накрыл ладонями пальцы, добела сжимающие трость. От этого неожиданного жеста омега резко вздрогнул и напрягся ещё больше. — Расслабьтесь, пожалуйста. Его руки были горячими и какими-то удивительно нежными. Чонни смотрел то на изящные аристократичные пальцы, то на самого Тэхёна и боялся дышать. — Я не сделаю ничего предосудительного. — Бархатный голос ласкал слух и успокаивал. — Это дурацкое кресло ужасно неудобное, — тихо сказал Чонгук. — Я бы посидел у воды… — Конечно! — тут же оживился граф. — Могу расстелить там плед, если позволите. — Звучит неплохо, — кивнул Чон и почувствовал, как с его колен стягивают клетчатое одеяло. Лангету заменили на более облегчённую, но она всё равно не давала возможности полноценно ходить, поэтому без трости и посторонней помощи передвигаться было крайне сложно. Когда Чонни поднялся с кресла, опираясь на резную рукоятку, Тэхён тут же подоспел, чтобы подстраховать при необходимости, и помог устроиться на пледе. — Могу я сесть рядом с вами? — осторожно спросил он. — Да-а. — Вздох. — Но не слишком близко, — на всякий случай добавил омега. — Знаете, я тоже боюсь сделать лишний шаг, потому что такого опыта у меня ещё не было, — задумчиво произнёс альфа, любуясь идеальным профилем. — Какого именно? — Чонни повернулся и посмотрел на Кима. — Когда хочется прикоснуться, а страшно, что поймут не так и оттолкнут. Когда так тянет, что кружится голова… Чонгук даже не знал, что на это ответить: любая фраза могла оказаться весьма двусмысленной и восприняться альфой неверно, но и промолчать было нельзя. — Жаль, что весь ваш прошлый опыт складывался исключительно из доступных омег, которых добиваться не было необходимости. — Но на контрасте это вызывает ещё больше эмоций и желания. — Какого именно? — ляпнул Чон и тут же пожалел о сказанном. — Обладать вами всецело. Не только телом, но и душой. — На одном желании, Милорд, далеко не уедешь, — усмехнулся Чонни и подтянул колени к груди, обхватив их руками. — Согласен. Но важно, чтобы оно было взаимным, — пояснил граф. — Я не любитель красивых высокопарных фраз. — А я их и не произносил, — рассмеялся Тэ. — Мне кажется, что как раз намеревались. — Чонгук слегка улыбнулся, взглянув на небо, затянутое облаками. — Красноречие — не мой конёк. — Точно, я всё время забываю, как легко вам доставались омеги, — усмехнулся Чон. — Вы так часто их упоминаете, что порой мне начинает казаться, будто здесь есть место ревности. — Отнюдь! — фыркнул Чонни, на что Тэхён чуть не рассмеялся. Этот омега так старательно держал лицо и так отчаянно хотел выглядеть равнодушным, что иногда это вызывало самое настоящее умиление. — Вы собственник по натуре? — неожиданно спросил Ким. — А вы? — Я первым задал вопрос. — Понятия не имею: у меня не было отношений. — Вообще? — удивился альфа. — После смерти папы отец забрал меня в Бивер-Касл, где я до семнадцати лет учился этикету, а потом ещë три года получал образование в Эдинбурге. — Но студенческие годы подразумевают первую влюблённость… — Не случилось. Для меня всё это очень серьёзно, Милорд. Я был заинтересован стать лучшим на курсе и заботился о своей идеальной репутации, чтобы не запятнать имя герцога. Да и сейчас я немного в смятении… Три пары лебедей грациозно плавали у противоположного берега и приковывали взгляд. Особенно те, что были чёрного цвета с ярко-красными клювами и величавой осанкой. — Поделитесь своими переживаниями. Быть может, они напрасны? — Граф отвлёк омегу от наблюдения за птицами. — Ваша репутация далека от идеала. Судя по всему, вы о ней совершенно не заботились. Хотя… нужно признать, альфам в этом плане проще. Почему-то считается, что если омега имеет такого рода опыт, то это зазорно, а вот вам можно всё. — Такие уж предрассудки у нашего общества, но отчасти я с вами согласен, что это весьма несправедливо. А если бы такое поведение не осуждалось, вы бы сейчас вели себя более раскованно? — Не знаю… Скорее нет, чем да, — торопливо произнёс Чон. — Но как-то же люди знакомятся и встречаются. Никто не предлагает вам чего-то ужасного, мы просто общаемся. — Как надолго вас хватит? — вдруг спросил омега. — Чтобы перейти к более активным действиям? — Верно… — У меня ощущение, будто я у нотариуса пишу завещание, — со смехом произнёс граф. — Лучше сразу всё обговорить, чтобы потом не возникало лишних вопросов. — Но это так не работает. Любовь невозможно прописать на листке бумаги и составить список допустимого или наоборот. — У меня нет никакого опыта. Вообще. — Чонгук спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как начинали полыхать щёки от таких разговоров. — Понимаю и никуда вас не тороплю. — А если вам надоест? — отозвался он. — Тогда я честно скажу об этом. — Но вдруг к тому времени я уже влюблюсь? И что мне потом с этим делать? — Чонни повернулся и замер в ожидании. Тэхён замолчал, обдумывая ответ. В таком ключе ему ещё не приходилось размышлять. Наверное потому, что до этого никогда и не испытывал таких чувств. Была симпатия, сексуальное влечение или просто спортивный интерес. Но сейчас альфа анализировал каждую фразу, чтобы не обидеть ненароком и не спугнуть. Да и рассуждения омеги действительно удивили. Чонгук говорил так откровенно, будто от сказанного зависело его будущее. Хотя… может, так оно и было? — Любовь — явление очень сложное. Порой, это нельзя контролировать. Правда… если уж не случилось, то и насильно мил не будешь, как ни старайся. Поэтому предугадать здесь что-то заранее невозможно. Не стану бросаться громкими фразами, да вы в них и не поверите, но скажу лишь, что чувства к вам совершенно точно есть и обманывать я никого не собираюсь. Чон окончательно притих, запоздало подумав, что такой откровенный разговор не стоило начинать на первой прогулке, но он случился сам собой, поэтому отступать, вероятно, уже было поздно. — Я вам симпатичен? — спросил Ким, пытаясь считать эмоции омеги. — Вы не вызываете у меня отторжения, как другие альфы, — витиевато ответил он. — «Отторжения»? — удивился граф. — Этому есть причина? — Я сейчас говорю искренне и делюсь личными ощущениями. Остальные альфы мне не нравятся, потому что ведут себя слишком заносчиво или же чересчур настойчиво. — Как кронпринц? — И он в том числе. — А Мин Юнги? — Ревновать здесь нет повода: он всего лишь мой хороший друг, — с лёгкой улыбкой ответил Чонгук. — Но виконт у вас отторжения не вызывает? — Нет, ему я просто доверяю. Знаю, что никогда не обидит. — А я? — А что вы? Это мне предстоит узнать… Судя по предостережениям, всё говорит о том, что именно так и случится. — И как мне переубедить вас в обратном? — в голосе сквозило отчаяние. — Сделать так, чтобы и вам я смог довериться. И дело здесь совсем не в подарках и ухаживаниях… — Вы меня озадачили, — на выдохе произнёс граф. — Если ваши намерения серьёзны, это не составит труда, а может, всё получится само собой. — Более чем серьёзны! — тут же сказал альфа. — Это обнадёживает. — Чонни согласно кивнул. Идеальная гладь воды подёрнулась рябью из-за поднявшегося ни с того ни с сего резкого порыва ветра. Чонгук был лишь в шёлковой рубашке и брюках, одетый немного не по погоде, а потому невольно обнял себя руками и поёжился, после чего удивлённо посмотрел на альфу, который тут же снял свой тёмно-синий сюртук и набросил ему на плечи. — Я мог бы укрыться пледом, — смущённо прошептал омега. — Но мы на нём сидим и вставать очень не хочется, — откровенно сказал граф. — В любом случае спасибо, — добавил Чонни и невольно наклонил голову к плечу, чтобы вдохнуть чужой запах. Ему казалось, что он делал это незаметно, но не тут-то было. Судя по всему, Тэхён следил за каждым его движением. — Полагаю, наши ароматы хорошо бы сочетались, — осторожно подметил он. — Я свой терпеть не могу! — признался Чон и закатил глаза. — Будь я альфой, имел бы нормальный запах, а не вот эти цветочки… — Вам не нравится, что вы омега? — поразился Тэ. — Это претит моему характеру. Альфой мне жилось бы куда проще. — Не могу даже представить такого! Вы удивительное и нежное создание… Но со стальным стержнем внутри и необузданным характером. Что может быть лучше? — Умный, красивый, сильный и знающий себе цену альфа, — выпалил Чонни. — Спасибо за комплимент. — Вообще-то я не вас имел в виду, — прыснул в кулак Чон. — Ну да ладно. — А я, значит, не отношусь к таким? — обиженно спросил граф. Чонгук повернулся и внимательно посмотрел на Тэхёна. Он был так близко, что дух захватывало. В голове столько всего вертелось, отчего омега с трудом формулировал мысли. Нужно было срочно спасать ситуацию. — Я был бы рад стать таким альфой, как вы, — спустя вечность произнёс Чонни. — Это можно счесть за комплимент? — Не зазнавайтесь, Милорд! Это всего лишь рассуждения о том, чего никогда не случится! — строго сказал Чон и тут же спрятал улыбку. — Хорошо… — Ким искоса поглядывал на Чонгука и отчаянно желал хотя бы коснуться его руки или приобнять, но ему и этого не позволяли. Тэхён раньше никогда не чувствовал такого трепета ни с одним омегой. Эти ощущения поражали своей новизной и остротой восприятия. Хотелось ещё и ещё, и это порой откровенно пугало, потому что, имея весомый опыт, он вдруг осознал: всё ранее с ним происходящее не шло ни в какое сравнение. Сидеть рядом, расстилать для него плед, укрывать от ветра и просто беседовать — всё это было для него таким желанным. И теперь он понял, о чём говорил Намджун, когда пытался объяснить свои чувства к Джину. Как сходил с ума в ожидании свадьбы… — Погода портится — нам лучше вернуться, — тихо сказал Чонни, намереваясь встать. — Подождите, я помогу. — Граф подскочил и протянул руку, а чтобы омега не потерял равновесие, придержал его за талию. Лица оказались в опасной близости. Но Тэхён меньше всего хотел сейчас пугать Чонни своей настойчивостью. Успеется ещё. Он мягко направил его к креслу и помог сесть, а потом вернулся за пледом. Стряхнув с него травинки, Тэхён приблизился к Чону и увидел, как тот протягивает сюртук. — Благодарю, теперь мне есть чем укрыться, — с улыбкой сказал Чонгук. — Позволите? Омега покорно разрешил укутать свои плечи и посмотрел на склонившегося над ним графа. Аромат мирта ударил в нос, дурманя сознание, отчего Чонни невольно вжался в спинку и с благодарностью проводил взглядом альфу, который обошёл его и взялся за деревянные ручки кресла-каталки. Путь до главного здания Хэмптон-Корта был неблизким, а небо стремительно затягивалось тучами, с которого стали падать первые крупные капли. — А ведь ничего не предвещало беды! — возмущённо сказал Тэхён, торопливо толкая кресло-каталку перед собой. Не успели они пройти и половины, как зарядил самый настоящий ливень, от которого пришлось спрятаться под раскидистым дубом. Густая крона не очень надёжно, но всё же защищала от дождя, поэтому решили переждать здесь. — Ну и погодка-а! — протянул Чон, взглянув на серое небо. — Ничего страшного, вдали уже виднеются просветы, так что скоро закончится, — уверенно сказал граф и посмотрел на омегу, заметив, как тот дрожит. Тонкий плед не сильно защищал от холода. — Замёрзли? — Немного, но я в порядке, — отмахнулся он. — Не хватало ещё заболеть! — Тэ снова принялся стягивать сюртук, но Чонни его остановил. — Не вздумайте! Ни к чему такие жертвы. Смотреть, как вы мёрзнете, мне не позволит совесть! — Есть другой вариант, — хитро сказал альфа. — Какой? — Разрешите вас обнять? — Тэхён протянул ладонь и улыбнулся. — Не уверен, что это хорошо и правильно. — Юнги вас обнимал когда-нибудь? — Эм-м, да, — сконфуженно ответил омега. — А он ваш друг, верно? — Д-да. — Чонни уже понял, на что намекал граф, и его накрыла паника. — Мы же можем делать это по-дружески? Изящная рука легла в чужую ладонь, и Чонни почувствовал, как Тэхён мягким рывком потянул его в свою сторону. Оказавшись вновь в опасной близости, он уже хотел отказаться от затеи, но его будто примагнитило к этому человеку, который уверенно распахнул сюртук и привлёк к себе омегу, кольцуя в объятиях. И если бы сейчас кто-то проходил мимо, то сразу бы понял, что никакой дружбой тут и не пахнет. Чонни, будто мокрый птенец, замер в чужих руках, прижавшись щекой к груди Кима, и зажмурился. Его накрыло волной умиротворения. Словно все тревоги отступили разом и вокруг него образовалась невидимая, но очень надёжная защита. А когда пальцы Тэхёна коснулись волос омеги, он невольно обнял его в ответ одной рукой, потому что второй всё ещё придерживал края пледа, и слегка приподнял голову, дотронувшись кончиком носа до чужой шеи. Казалось бы, совершенно ничего особенного, но Тэ будто молнией пронзило — настолько интимным ему показался этот жест, отчего он прикрыл глаза от удовольствия. Чонни впервые был так близко к альфе, зная, что тот не просто друг. Ощущения пугали и будоражили что-то неизведанное, словно в нём разбудили спящий вулкан. Он никогда не испытывал ничего подобного. Чертовски приятно. «Господи…» Аромат мирта возле шеи имел совсем другую насыщенность. Он обволакивал и пьянил омегу, лишая остатков самообладания. Но Чонгук даже представить не мог, как действовал его запах на альфу. Граф дышал через раз, боясь, что у него попросту сорвёт башню и он не сможет себя контролировать. Ему позволили быть так близко, разрешили обнимать и касаться волос. Для первой совместной прогулки с таким недотрогой это была большая удача. И внутри особенным теплом разливалось осознание того, что всё взаимно. Потому что Чон просто так не подпустил бы, а значит, его тоже тянуло к альфе с невероятной силой. Дрожать омега перестал и действительно расслабился, согретый в объятиях Тэхёна, а тот лишний раз боялся пошевелиться, позволив себе только невесомо касаться мягкого шёлка длинных волос. Они так бы и стояли целую вечность, если бы не выглянуло солнце и не защебетали птицы. — Если бы нас кто-то сейчас увидел, он бы понял, что мы обнимаемся по-дружески? — тихо спросил Чонни. — Маловероятно… — усмехнулся Ким. — И был бы скандал, — обречённо протянул омега. — Я бы не позволил. — Вы не всемогущи, Милорд, как и я. — Если разрешите побеседовать с вашим отцом, то я обозначу свои намерения официально. — Вы что, хотите объявить нас парой? — Чонгук отстранился и ошарашенно взглянул на альфу. — С самого первого дня, как увидел вас. — Тэхён коснулся ладонью его щеки. — Это весьма неожиданно, — смущённо произнёс Чон. — Вы полагали, что я планировал лишь позабавиться, но это не так. — Мне нужно время... — Он задумчиво закусил нижнюю губу. Граф давно заметил эту милую привычку Чонгука так делать, когда он был чем-то озадачен или нервничал. — Подожду, сколько потребуется, — со всей серьёзностью произнёс Ким. — И что будет, если отец даст добро? — Я стану самым счастливым альфой на свете, — с улыбкой ответил Тэхён, глядя в растерянные зелёные глаза.