Полуголодная колхозница
27 августа 2023 г. в 15:39
В это трудно поверить, но данная идея с самого начала казалась словачке весьма сомнительной. Несмотря на то, что в последнее время она всё чаще оглядывалась в сторону австрийской и итальянской ультранационалистической идеологии, сулившей политическое благополучие своим приверженцам и расцветающей в соответствующих государствах самым пышнейшим букетом, предательство родного брата ни коим образом не входило в её планы. К сильным мира сего их чехословацкий дуэт совершенно точно причислен быть не мог, да и чех всегда старался опекать свою младшую сестрицу в меру собственных возможностей. Правда, только так, как сам считал нужным.
Поначалу Словакии это было даже приятно. Когда они оба находились под опекой Австро-Венгрии, ей было довольно лестно положение единственной дочери в окружении целой оравы братьев. Но к Чехии, который особенно сильно чувствовал необходимость поддерживать младшую родственницу, она была привязана куда сильнее, чем к остальным. Однако после гибели старшего австрийца вопрос дальнейшего развития событий встал остро как никогда. Уже в то время молодая словачка задумывалась о том, чтобы получить статус суверенной страны. Но, как водится, чех уже решил за неё, подкрепляя свою позицию тем, что объединение общих экономических и политических ресурсов будет не в пример эффективнее — в первую очередь, конечно, для Словакии (хотя бы потому, что та не имела собственного аналога Богемии и Моравии, промышленная мощь которого могла едва ли не снабжать всё государство). Сло приняла эту аргументацию, убедив себя в том, что с провозглашением независимости и вправду стоит повременить, как и с собственными амбициями. Наверное. Ведь чехословакизм, как ни крути, не признавал самобытность словацкой культуры, условно приписывая её к «младшей ветви» чешской нации. Славянка пыталась выкинуть эту формальность из головы — этим вполне можно было пожертвовать во имя финансового благополучия собственных подданых заместо того, чтобы остаться без гроша за душой, но с мнимым чувством собственного достоинства. Так её жизнь и пошла.
До поры до времени. Пока венгерский родственничек внезапно не решил напомнить о себе, предварительно заручившись поддержкой Нацистской Германии. Правая рука немца, Королевство Италия, также сыграл не последнюю роль в этой своеобразной небольшой диверсии, когда Венгрия решил подчинить себе определённые территории своей мнительной сестры, с потерей которых не мог смириться ещё со времен распада Австро-Венгерской Империи. Первый Венский арбитраж стал ключевой точкой, подтолкнувшей словачку всерьёз переосмыслить собственное положение.
Сама того не подозревая, она заглотила наживку, прислушавшись к словам Третьего Рейха. В тот раз немец как раз случайно проболтался о том, что его новоприобретённый венгерский союзник, кажется, не планирует останавливаться на достигнутом. Разве наглядная демонстрация того, что чех уже не в состоянии позаботиться о своей сестричке, не тот случай, когда Словакия должна показать этому миру, на что она способна? И конечно нацист заверил её, что если девушка уступить часть собственных ресурсов более опытным игрокам на мировой арене, то в любом случае окажется в выигрыше. Ну, а если она выберет оставить всё как есть… долго ли продержится их хвалёная Чехословакия? Ведь помимо не в меру амбициозного Венгрии эти территории были не прочь прикарманить и некоторые ближайшие соседи. Их имена названы не были, но догадаться о потенциальных неприятелях, увы, труда не составляло. Сло выпросила отсрочку ответа на пару дней, которую Рейх ей великодушно предоставил. Куда эта никчёмная колхозница денется с подводной лодки?
Эти дни для словачки прошли как в тумане. Доведённая выставленным ультиматумом до неспособности смыкать веки ночами, она всё размышляла и размышляла о сложившейся ситуации. В этот раз она была предоставлена самой себе, и даже Чехия, обеспокоенный состоянием сестры, не мог добиться от неё внятного объяснения. Когда отведённое время истекло, немец вызвал их обоих, чтобы получить на своё предложение ответ, который уже буквально витал в воздухе. Славянин, разумеется, стал уверять, что впервые слышит об этом и его младшая сестра и в жизни не согласится на подобную авантюру. Какого же было его удивление, когда словачка прямо во время этой тирады молча подошла к Германии, склонив голову. Слов уже не требовалось. Вопрос был решён.
Как и ожидалось, венгр не оставил своих намерений по захвату словацких земель, хотя Рейх, помнится, обещал ей обратное, если Словакия примет единственно верное решение о присоединении к нему. Однако в нововозникшем конфликте немец отдал предпочтение мадьярской стороне. Всё опять решили за неё.
Словакия — ныне Первая Словацкая Республика — понимала, что в отличие от того же Венгрии или, скажем, Румынии, в долгосрочной перспективе данное сотрудничество не сулило её никаких преимуществ. Ни возвращение утерянных земель (как это было у румына), ни приобретение престижа в мировом сообществе (как у львиной доли немецких союзников) для неё на горизонте даже не маячило. Глупо отрицать, что, прояви она чуть больше волевых усилий в отношении ультимативного предложения Рейха, для неё всё бы закончилось раз и навсегда — с теми, кто по каким-либо причинам отказывался сотрудничать с немцем, разговор был весьма короткий. Словачка пыталась успокоить себя наконец-то выпавшей возможностью сбежать из-под вечного контроля чешского братца. Тем не менее вкус свободы от его авторитета оказался горьким из-за того, что она фактически убежала от дыма, а упала в огонь. Даже Рейх не питал ложных иллюзий по поводу положения славянки в их небольшой коалиции. Словацкая армия в его глазах была откровенно слабой и бесполезной. Однако, вероятно, ПСР, на тот момент, видимо, всё же сохранившая крупицы здравого смысла вместо собственного достоинства, всё-таки сумела убедить немца включить своих солдат в вермахт, дабы не стать ещё большим посмешищем в глазах других. Нацист нехотя согласился, а словачка наконец стала отдалённо напоминать полноправного члена стран Оси.
При нападении на Советский Союз буквально одна-единственная словацкая дивизия могла хоть как-то посоперничать в полезности с войсками других стран. Не слишком утешительный прогноз это был. Наблюдая за фашистскими зверствами, учиняемыми на захваченных территориях, в которых принимали участие не только немцы, отмахиваться от мнимых догадок о тотальной ошибочности собственного решения 1939 года словачка больше не могла. Да и её новоприобретённые союзники едва ли интересовались мнением той, которая всегда плелась позади и не могла и слова поперёк сказать. Несмотря на явное несогласие с проводимыми расправами над мирным населением теперь уже Словакия откреститься от причастности к совершаемому не могла, даже если бы захотела.
Но в кое-то веки словачка решила настоять на своём. Пускай и не в открытую, она стала так или иначе в меру возможностей помогать вражеским партизанским движениям, периодически тайно встречаясь с БССР и УССР для передачи тайных сведений. ПСР тоже имела право сделать собственный выбор в независимости от того, понравится он главнокомандующему немцу или нет. Пока что Словакия не окончательно превратилась в молчаливую и послушную марионетку, хотя на первый взгляд подобное умозаключение было сделать весьма затруднительно. Разумеется, подобные действия непозволительно самовольного характера, заключающиеся в непростительном потакании их общему врагу, не могли оставаться для Третьего Рейха секретными в течение продолжительного времени. Тем более со стороны какой-то полуголодной колхозницы. Твёрдо заверив нерадивую союзницу, что, если подобное повторится ещё хоть раз, она непомерно горько пожалеет о факте своего никчёмного рождения, он приказал передать ему всю власть в словацкой стране, а самой её владелице убираться с глаз долой.
Словачка до последнего надеялась, что Красная Армия придёт ей на помощь, но у Союзных республик на тот момент, к сожалению, были совершенно иные приоритеты. В который раз по счёту её бросили?