Cuique suum

      Никакие возвращённые в дальнейшем территории, бывшие некогда болгарскими владениями, не заставили его до конца поверить в правильность принятого решения. Но особо ли много погнёшь пальцы, когда вермахт стоит у твоих границ, а их извечный фюрер едва ли не дышит в затылок? После Первой Мировой Войны Третье Болгарское Царство же должен был понабраться ума, но, похоже, нет, раз болгарин по итогу угодил в такое малоприятное положение. Отношения с Югославией и Грецией вновь были испорчены. Если бы он в тот роковой раз не отказался бы от поддержки Советского Союза, проигнорировав вполне реальную боязнь разгневать недружелюбно настроенного немца, да что там — из-за собственных опасений возможной большевизации болгарских земель, подобного расклада вполне можно было бы избежать.       В конечном итоге Болгария формально на СССР не нападал вместе с Нацистской Германией и рядом коллег по коалиции, но его послужной список в данной заварушке не сказать что был самым маленьким. Теперь и за ним числилось приличное количество грешков, равно как и за другими государствами Оси, ведь остаться белым и пушистым, действуя под началом Третьего Рейха, выглядело самую малость невозможным. Так уж вышло, что грек и македонец изрядно натерпелись от болгарских солдат, но на югославском просторе самым гнуснейшим образом отличился не он один. Независимое Государство Хорватия имел личные счёты по отношению к Сербии. Пусть ближайшей подругой болгарину она не была уже очень давно, он всё равно не желал сербке подобной участи. Но навряд ли до этого наглухо отбитого хорвата ещё можно было достучаться. Оставалось только смутно радоваться, что волей судьбы усташ, свято верящий в своё неславянское происхождение, на их стороне.       Выждать, пока всё разрешится само собой, не получилось. Воздушные атаки со стороны Британии, к которому чуть позднее присоединился его американский сынок, вновь заставили его поплатиться за категорически неверное решение, принятое явно не в пользу здравого смысла. Подобные нападения повторялись с завидной периодичностью, на новогодние праздники принимая совсем гротескные формы, ставящие под сомнения уже моральные ориентиры не в меру оригинальных оппонентов. Болгария успел уже в сотый раз пожалеть о своём потакании немецкому национал-социалисту, но что может сделать простое сожаление против кого-то в роде Германии? И снова болгарина подвела его поспешность. А ведь у него уже была подрастающая дочка, которую Болгария никак не хотел удостоить чести разгребать эту адскую мешанину, одним из главных ингредиентов которой — как неожиданно — оказался он. Конечно, болгарин и до этого периодически оказывался в весьма заковыристых и витиеватых ситуациях, но чтоб настолько…       Как ни крути, а самым здравым решением было выйти из войны, по возможности не испортив отношения ни с Нацистской Германией, ни со страной Советов (немножко поздно, не правда ли?). Лавирование между оппонентами даже изначально возможным не представлялось, ибо всех тех, кто, не дай Бог, стояли у Рейха на пути, незамедлительно постигала одна и та же печальная участь — далеко ходить не нужно, достаточно просто вспомнить хотя бы ту же Чехословакию. А что уж и говорить о текущем этапе, когда самовольный уход румына особенно сильно ударил по тем остаткам человечности, которые, как ни странно, всё ещё имели место быть где-то в глубине насквозь прогнившей душе нациста; а словачка, пойманная за сотрудничеством с вражескими партизанами, чуть не поплатилась головой. К последней, к слову, болгарин проникался всё большей симпатией, что даже стал всерьёз задумываться об определённом заимствовании её методов ведения дел в их военном блоке. Теперь только со Словакией он мог нормально общаться, ибо ставший ещё более отбитым (хотя казалось — куда уж больше?) хорват и максимально уподобившийся Третьему Рейху венгр теперь вызывали у него категорический минимум из всего спектра тёплых чувств.       В 1944 году Красная Армия, появившаяся у его границ, наконец позволила болгарину вздохнуть спокойно в первый раз за всю эту кошмарную войну.