Попадалово

      Бредя по тускло освещенному коридору, Анна присела на ступеньку лестницы, что находилась за какой-то неприметной серой металлической дверью. Выход. Просидев на ней не меньше часа, пытаясь немного прийти в себя, девушка тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. «Так вот где все лестницы здесь?!» — подумала она, оглядываясь вокруг. Тихо. Спокойно. Хорошо. То, что нужно для её израненной и измученной души. Можно, конечно, было девчонкам всё рассказать, но тогда не отвертеться от кучи ненужных вопросов, ковыряний в собственных чувствах и очередной порции жалости к самой себе. Это было лишнее. Только не сейчас. И так забот хватает. Уже завтра очередной Совет в их честь. Взявшись за голову и зарывшись в светлые волосы руками, она замычала. Самое время биться головой о стену. Ходят слухи, Джанин рвёт и мечет. Нужно думать, как уберечь Матвея и девочек, остальное всё херня. Но ничего не хотелось. И это ужасно! Хотелось притвориться дохлой рыбой, и чтобы никто не трогал пару дней, а может, и месяцев. Пиздец, блин! Даже после предательства и измен собственного мужа Анна так не убивалась, а Эрик Коултер даже не её мужчина! Не её ведь? Он ей ничего не обещал. Наоборот, сказал сразу всё как есть, без тени намека на какое-либо будущее между ними. Ничего нет и не было, ёб их всех кабан! Она опять сама себе напридумывала любовь и невесть что ещё, а теперь страдает. Хватит! — Этот ебучий Котик скоро станет папашей! Скотина драная! Нужно будет не забыть его поздравить! — пробубнила Аня себе под нос, горько улыбнувшись. — И что же мне теперь делать? А? Пф-ф-ф… — выпустила она воздух из лёгких, обдумывая последние события. — Взять себя в руки, тряпка, и подтереть сопли! Вот что! И сделать то, что и собиралась до этого — помочь девочкам.       Она многое выдержала за свою жизнь: потерю родителей, неверного мужа-дегенерата и страшного душнилы, этот странный мир, который вечно даёт ей под дых… Матвея и девчонок она никак не может потерять. Их нужно защитить любой ценой. Это единственное, что она сейчас в состоянии была исполнить. Девушка поднялась на ноги, отряхнула штаны от пыли и направилась в кабинет Макса, на ходу вытирая слёзы. — Я занят! — рявкнул Трейд, не успела она постучаться к нему. — Макс, это я. Можно? — спросила Сафронова, заглядывая внутрь, приоткрыв тяжелую дубовую массивную дверь. — Я же сказал, я занят, Анна! — повторился он. Макс был не один. Джек Кэнг сидел напротив, нервно потирая подбородок. У него был уставший вид. Точно такой же, как и у старшего лидера бесстрашных. Они что-то решали или чего-то ждали. А ей, в принципе, насрать на это. Она тоже устала и тоже не в настроении. — Здравствуйте, Джек, — промямлила Анька. Этикет никто не отменял. Она всегда здоровалась, когда входила в помещение, и уступала место недовольно бубнящим себе под нос бабкам в трамваях и автобусах, как только они показывались на горизонте. Кэнг кивнул ей в ответ. — Макс, пожалуйста, на два слова. Я же сказала, что ненадолго отвлеку тебя. — Я занят, твою мать! — гаркнул Трейд. Лидер явно был не в духе. Анютка нервно сглотнула и закусила щеку. Сейчас или никогда! И, поехали… — Это касается жизни и смерти… Светы, — выдала она как на духу, свой последний аргумент, который, в принципе, был сущей правдой. — Что? — подскочил Макс с места, выходя из-за стола. Его глаз нервно задёргался, а лицо перекосило от удивления, резко побледнев. На его тёмной коже это выглядело очень странно, напоминая трупные пятна. Сафронова не простит себе, если старшего лидера хватит удар. Похоже, Анна Алексеевна немного перегнула с последним искрометным аргументом. А что делать? Жестокий мир, жестокие нравы! — Какого хрена? Почему я не в курсе? Что с ней? Где она? Что случилось?       «Бляха муха, Светка меня убьёт!» — подумала девушка, покручивая пальцами свой браслет, который вселял в неё надежду и веру в то, что она поступает правильно. — Она в комнате. Всё время плачет, но жива. Пока что… Гляди, скоро помрёт от обезвоживания, — нервно улыбнулась она, пытаясь пошутить. — На два слова, Макс! — снова произнесла Анька, мгновенно посерьёзнев и сжав губы в тонкую линию, кивая головой на выход прямо в коридор. Видимо, она выглядела угрожающе, раз даже Кэнг подскочил на своём стуле, в ожидании глядя на Сафронову. Трейд рыкнул, но всё же прошёл вслед за ней. — Что случилось? — недовольно спросил он, схватив девушку за плечи, чуть тряхнув её, требуя ответа. Наверное, он всё ещё переживал, и ему хотелось отхерачить Аньку, отшлёпав по сраке. Девушка взяла его за руку и повела в сторону за ближайший выступ у окна, чтобы их никто не увидел и не услышал, даже если кто-то будет проходить мимо. — Макс, я слышала ваш с Эриком разговор, — тихонько проговорила она, уставившись на лидера. — Который из, твою мать? Не томи! Говори давай! — приказал старший лидер. — Сегодня ночью, когда ты приходил к нему, — Трейд закатил глаза. — Я знаю, что это не моё дело, но… — Ты права, не твоё! — рыкнул на Аньку мужчина, собираясь удалиться. — Выслушай меня! — зашипела девушка в ответ, схватив того за грудки, не давая ему исполнить задуманное. Но вместо того, чтобы наорать на неё или снести башку с плеч, Макс вдруг расплылся в улыбке. — Теперь понятно, почему он выбрал тебя, — хохотнул он. Аня тут же убрала руки от его жилета, нервно растерев ладошки. — Говори давай, что у тебя на уме? Придумала уже что-то? — Это неважно сейчас. Совсем. Важно другое. Ты можешь спасти и защитить Свету. Надень ей этот чертов браслет! Пожалуйста, Макс. Что тебе стоит? Тем более, ты неравнодушен к ней. Она тоже любит тебя, поверь! Я же вижу! Знаю её тысячу лет уже. Ты ей дорог. Пусть Света и не говорит этого, но она очень страдает от твоего недоверия. Поверь, ни одна из нас не солгала вам! Ни в чем. Ты вылечил её душу! Она просто летала этот месяц, Макс! Не убивай её снова! Не игнорируй, поговори с ней! Она не вынесет такого отношения к себе! Только не от тебя! — взмолилась Аня со слезами на глазах. — Она хорошая! Самая лучшая, Макс! Помоги ей! Прошу! — Я знаю! Нашла кому рассказывать про неё! — произнёс мужчина, обречённо прикрыв глаза, растирая широкий подбородок своими пальцами. — Тогда в чём дело? — не поняла Сафронова. — Ты думаешь, это всё так просто? Взял, надел долбаный браслетик, и дело в шляпе? — спросил Макс. — Ну да! Разве нет? — удивилась она. — И остальным девочкам тоже не мешало бы его приобрести, раз он означает неприкосновенность. — Н-нет. Не совсем так, — проговорил мужчина, вглядываясь в её лицо. — Точнее, совсем не так. Эрик тебе так ничего и не сказал? — А что он должен был мне сказать? Ладно, проехали. Это уже не важно. У нас с ним всё… закончилось. У него сейчас будут более важные дела. Макс, если проблема в количестве браслетов и эти побрякушки в дефиците, можешь снять мой, — предложила она, протянув руку. — Ну, во-первых, я глубоко сомневаюсь, что у вас с ним всё, эм… закончилось, — откровенный стёб с его стороны и громкий ржач заставили Сафронову недовольно сощуриться. — Эрик не тот человек, который допустит подобные вольности с твоей стороны. Во-вторых, — продолжил Трейд, снова посерьёзнев, — снять браслет может только тот, кто надел его, а Эрик этого однозначно не сделает, потому что, зная его, раз он решился на это, значит, ты будешь носить его столько, сколько потребуется. Ну, а в-третьих — дело совсем не в этом. И суть, как ты выразилась, этой побрякушки — совсем в другом, — сказал он, всё ещё глядя на девушку. — В чем же тогда? Объясни мне всё! — Анюта лишь пожала плечами. — Единственное, что я поняла, что этих браслетов я ещё ни у кого не видела! Вообще! Что он значит, вашу мать? — Его значение… Его давно никто не надевал за последние шестьдесят лет. Хотя, вру! У моих родителей были такие. И всё, наверное. Но это было много лет назад. Они были чуть ли не единственными, кто их носил. И… Это… Они имелись только у бесстрашных, которые… В общем, это символ того, что… Ладно. Я… Я подумаю, правда. Подумаю над тем, как спасти остальных, — произнёс лидер свою пламенную бестолковую речь, сжав плечо девушки в доверительном обещающем жесте и удалился, скрывшись у себя в кабинете.       Такой бессвязной неразберихи Анька не слышала уже очень давно. Так её Матвей года в два разговаривал. Или её бывший, когда пел очередные песни о том, где он задержался в очередной раз. В общем, она так и осталась стоять у дверей кабинета Макса ни с чем, кроме его обещания помочь девочкам. Ладно, уже хорошо. Анюта нахмурилась, проворачивая чёрное украшение по своему запястью, ища хоть какие-то ответы на висевшие в мозгу вопросы. Этот браслет не так прост, как ей казалось изначально. — Твою мать! Чёртов Трейд! Чёртов Коултер! Чёртов странный и несправедливый мир! Чтоб их всех! — пробубнил она, направляясь в свою квартирку, где её ждали Черити и любимый сын. ***       После того, как ночью ушла Анна, некогда было распускать слюни и сопли. Коултер быстро собрался к Максу, где его уже ждал лидер «Искренности». Всё обсудив, не медля ни минуты, Эрик направился на задание. Нужно было срочно избавиться от рычага давления на весь Совет и устранить угрозу в виде Джанин и её припрятанной цистерны с чудо-газом.       Пока направлялся в «Эрудицию», мысли разрывали его на части. Нужно было настроиться на успешный исход секретной операции, чтобы быть начеку, а он не мог. Нехорошее предчувствие сжирало его изнутри. Непонятная пустота, будто дыра где-то в области сердца, становилась всё больше и больше, поглощая его полностью. И причиной тому была баба. «Чтоб тебя!» — чертыхался он про себя. Эрик никогда бы не подумал, что будет так страдать от того, что Анна всего лишь предложила снять браслет. Всего лишь, мать её за ногу! Браслет, сука, который бесстрашный надел впервые за долгие десятилетия! Какого хуя, спрашивается, ей вообще взбрела подобная мысль в голову?! Нет, он всё прекрасно понимает, конечно, что Анна всего лишь хочет помочь своим подружкам и не видит другого выхода. Она думает, что он защищает её, но ещё не знает, что именно означает эта безделушка.       Если бы только она знала… А чтобы она сделала? Обрадовалась бы? Или расстроилась? Любая другая была бы счастлива на её месте, если бы носила его, тем более, если его надел сам лидер бесстрашных. Любая, сука, другая, но только не Анна. С ней вообще непонятно, как именно она может отреагировать на эту новость. Поэтому и молчал. Впервые в жизни Эрик Коултер боялся, что же будет, если она обо всём узнает. Честно пытался ей всё рассказать несколько раз, только вначале это было не нужно. Потом он думал, что это и не важно вовсе. А потом он вообще не думал об этом. Ожидал, что, когда всё решится само собой и девчонка с мальцом будут в безопасности, просто снимет его, и всё на этом. Всё это закончится для неё и для него. Он снимет с себя всю ответственность за Анну и её сына, и всё вернётся обратно в своё русло. Вопрос был один: хотел ли он этого? Хотел ли, чтобы всё это закончилось? Его реакция на её просьбу говорила сама за себя. Нехорошо, блядь, так реагировать на это. Слишком близко к сердцу принял эту игру в семью. А сейчас…       А сейчас он стоит над пылающей злобой Мэттьюс, прижав её к полу, надавив коленом в спину и заломив ей руки. Надев наручники, Эрик вздёрнул её за шкирку, поднимая женщину и ставя её на ноги. — Ты не понимаешь! — зашипела она. — Их нужно уничтожить! Никто не смеет ломать систему! — Система давно сломана! Тобой, Джанин! — выпалил он, сощурив глаза. Нужно идти ва-банк, иначе она не расколется. А прямо сейчас, пока она пышет гневом, из неё можно вытрясти все признания. — Мне сам Дэвид приказал тебя угомонить, раз ты ничего не понимаешь! — Ч-что? Д-дэвид? Откуда ты…? Как ты…? Когда…? — не понимала она, удивленно хлопая глазами. — Да, Джанин, Дэвид, твою мать! Зачем пошла против него? А? — спокойно спросил он, сверля её леденящим душу взглядом. Это спокойствие было напускным, а прищур его серых глаз до чёртиков пугал тех, кого он допрашивал. Вот и Мэттьюс не выдержала. Она задергалась, пытаясь вырваться, её зрачки расширились от страха, закрывая светлую радужку, а губы задрожали в безмолвии. — Я… Я не… — начала оправдываться она. — Для чего, думаешь, он поместил девушек сюда? М? Подумай, Джанин! Хорошо подумай! — давил он на больное. Молчание со стороны лидера эрудитов. — Явно не для того цирка, что ты здесь устроила! Я был у него в гостях совсем недавно, он мне всё в подробностях описал. — Отпусти меня! — приказным тоном произнесла Мэттьюс и снова задергала руками, повреждая запястья о металлический ободок наручников. — У тебя есть выбор, Джанин! — тихо шепнул Эрик ей на ушко. — Либо ты говоришь, где цистерна, — лидер довольно ловит испуганный взгляд женщины, — и ты идёшь под трибунал нашего Совета, либо я отдаю тебя Дэвиду, и он сам решает твою участь за провинность, что ты совершила. Кстати, он сказал мне, чтобы я не церемонился с тобой. Ты должна была всё понять ещё тогда, когда рванула ваша секретная исследовательская лаборатория с тем прототипом по искривлению времени и пространства. А ты оказалась настолько глупа, что пыталась уничтожить девушек, которых послал сам Дэвид. Ай-яй-яй, Джанин. Нехорошо противиться большому боссу, который сам тебя сюда и пропихнул. — Я… Если я всё расскажу, ты обещаешь, что защитишь меня от Дэвида? — спросила Мэттьюс, с надеждой глядя на Коултера. — Я посмотрю, насколько сговорчивой ты окажешься, — хмыкнул лидер. — Увести! — рявкнул он Фору и тот поволок её к выходу, схватив под локоть. *** — Анна, подумай ещё раз, ты уверена? — произнёс Кэнг, стоя напротив девушки в огромном светлом зале «Искренности».       Атмосфера была спокойной, вовсе не давящей и не угнетающей, как в прошлый раз.       Сегодняшний Совет проходил именно в этой фракции с приглашенными участниками в виде милых дам, в чью честь и было созвано это заседание. Последнее. По крайней мере, так восторженно сказала Черити сегодня утром, когда пришла посидеть с Матвеем, намекнув, что и Эрик тоже будет там. Куда ж без него-то? Сафроновой было уже плевать, кто там будет, честное слово, лишь бы отъебались уже от них и дали спокойно вздохнуть полной грудью. Она плохо спала уже вторые сутки, находясь в прескверном настроении. Эта долбаная Кайла и её Котик снились ей в те моменты, когда Ане удавалось закрыть уставшие и покрасневшие от слёз глаза. Во сне он гладил огромный живот своей бесстрашной курицы и благодарно целовал. А Аньке оставалось лишь наблюдать за этой ужасающей картиной со стороны. Открыла глаза она уже ближе к утру, порывисто и часто дыша. Какое тут после этого будет настроение? Правильно! Точно такое же, как и у неё сейчас. — Абсолютно! — ответила девушка, кивнув головой, вспоминая слова Кайлы, что та ждёт долгожданного ребёночка. Ребёнка Эрика. От этих слов хотелось взвыть в голос и затопать ножками. — Раз Совет полностью оправдал нас и дал возможность выбрать фракцию по душе, я выбираю «Дружелюбие», — произнесла она, сдерживая слёзы, боясь взглянуть на Эрика, который опоздал на заседание и прибыл как раз тогда, когда перед ней стояла Катюшка и отвечала на вопросы Кэнга.       Как председатель сегодняшнего Совета, в начале Джек поблагодарил всех присутствующих и выразил особую благодарность «Бесстрашным» и в отдельности оперативной группе Эрика и ему самому, вручив им какие-то медали. Кто бы сомневался?! Герой, мать его за ногу! Анька нервно кусала губы, сглатывая болезненный ком в горле, душащий её изнутри. Младший лидер был хорош, несмотря на то, что выглядел он немного уставшим, с отросшей щетиной на лице. Она шла ему. Брутал хренов! А его серые глаза сейчас горели от осознания выполненного долга. Их наградили за то, что в кратчайшие сроки ребята смогли обезвредить предателя в их стенах по имени Джанин Мэттьюс, уничтожив её планы на стирание мозгов всего города. Не зря она Аньке сразу не понравилась. Высокомерная, напыщенная шлюха! Больше Кэнг при них ничего не сказал.       Эрик и правда устал. После того, как они нашли цистерну, её нужно было обезвредить, очистив газ. Пришлось связаться с Мэтью, который уже ждал его звонка. Коултер не знал, жив ли он ещё. Надел странные голографические очки и нажал на кнопку у виска, тут же появилась довольная морда паренька. Тот тоже выглядел уже совсем неплохо и возвращался домой после показательного суда над Дэвидом. Как выяснилось, члены Совета Провиденса уже давно копали под своего начальника генетического бюро. Им не нравились неадекватные и неконтролируемые поступки этого человека, особенно после взрыва того здания, где находилась куча ученых и испытуемый аппарат, с помощью которого Анна и её подружки оказались в Чикаго. Но доказательств, что именно Дэвид причастен к этому событию, никаких не было, что очень странно. То ли он слишком хорошо подчищал за собой следы, стирая память ненужным людям, то ли и у этих тупых членов тоже было рыльце в пушку. Теперь главой службы безопасности Провиденса их Совет назначил Мэтью, который обещал открыть границы города, налаживая контакт с остальными экспериментальными городами, такими, как Чикаго. Что ж, Эрик с нетерпением будет ждать встречи с ними.       Запустив воду в цистерну для разложения газа и через несколько часов взяв пробы на отсутствие паров, Коултер со своей группой направился в зал заседаний «Искренности». Совет шёл в самом разгаре. После того, как выслушали Катерину и её решение остаться в «Бесстрашии», Кэнг прервался, завидев Эрика, и объявил важную новость о Джанин. Совет по её душу решили назначить к концу следующей недели, как раз к этому времени Джек обещал выслушать всех свидетелей и завести на неё дело. Решение об её казни или пожизненном заключении явно будет единогласным. Впервые заседание пройдёт без упреков и лишних разглагольствований. По крайней мере, Эрик на это надеялся.       Потом Коултера вместе с его группой стал награждать Макс. Трейд даже не сомневался, что эти ребята выполнят свою работу на «Ура»!       Позже, когда гул от аплодисментов затих, Кэнг продолжил Совет, вызвав Анну и задав ей тот же вопрос, что и её подруге. Где бы она хотела остаться и какую из фракций она выбирает. Сердце Эрика пропустило удар, когда он услышал «Дружелюбие». Сжав кулаки, он подскочил с места. В ушах шумело, а сердце в груди бешено стучало, готовое выпрыгнуть прямо через рёбра, не понимая, с чего вдруг она решилась на подобное? — Эм, Анна, но ведь тебе уже нашли должность в «Бесстрашии» вместе с Кейт, и на тебе браслет… — начал было Кэнг, посмотрев на Эрика, который в отрицании покачал головой. — Плевать! Можете снять его! Я так решила, и точка! Меня там больше ничего не держит! — голос её задрожал. Ещё немного и она разрыдается прямо здесь. Нет! Не бывать этому! Никогда! — И никто… — девушка последний раз решила взглянуть на Эрика, вытерев ладошкой вмиг покатившиеся слёзы. Коултер не мог и не хотел больше слушать эту дуру! Младший лидер ушёл, даже не посмотрев на Сафронову, которая провожала его широкую спину своим помутившимся взглядом, потому что жгучие слёзы застилали ей глаза. Анюта не выдержала обиды и напряжения и зарыдала.       Она вышла из-за трибуны и направилась к дружелюбной Рейес, которая уже бежала ей навстречу, вытянув свои руки. А чего она ожидала? Твою мать! Она надеялась, что Эрик при всех признается ей в бесконечной любви и скажет, что, несмотря на все трудности, он будет помогать Кайле и малышу, но останется с ней, потому что ему больше никто не нужен?.. Ха! Как же! Это не про Аньку! С её-то везением — самое время утопиться! «Дура! Боже, какая же я дура! — думала она, обнимая Джоанну. — Просила же тебя, Анька, чтобы больше не смела ни в кого влюбляться!»       Эрик был зол. Нет, не так. Взбешён! Выйдя на улицу, он сел на лавочку и закурил. Мятные сигареты всегда действовали на него отрезвляюще, даже когда мозги переставали соображать вообще. А сейчас именно такой случай. Кэнг, сука, чуть не проговорился, и тогда Анна вообще взбесилась бы, как фурия, это точно. Нужно подумать, как именно можно всё исправить и можно ли вообще. И действительно ли он этого хочет. И она? Похоже, что, получив желанную свободу и безопасность, Анне больше не нужен был Эрик. А он, дебил, губу раскатал. Думал, вот она — его судьба: девчонка с голубыми, как небо, глазами и светлыми волосами. Прогадал. Опять, ёбаный в рот! Знал лишь одно, что никогда не забудет её, просто не сможет. Её тело и губы будто заколдовали его самого, его сердце и его душу. Он пропал! Она нужна ему! Как воздух нужна!       «Ладно, последний шанс, — решил он. — Если и после этого она не будет моей, пошла она тогда в жопу! Брошу все попытки и пойду в Провиденс служить. Здесь мне тогда больше незачем оставаться!»