Мерцание тьмы

      — Не лги мне, воробушек! С момента, как Гарри прочувствовал на себе Круцио от одного из лучших боевиков Тома, прошёл почти месяц, из которого мальчик помнил только последнюю неделю. Слишком много времени понадобилось истощённому организму, чтобы прийти в себя и восстановиться.       Как позже ему рассказывал Мальсибер, Гарри прошёл по совсем тонкой грани, и его счастье, что Том нашёл способ ему помочь.       Слова о Лорде вызвали в нём волну щемящей нежности и благодарности к мужчине. Хотелось немедленно его увидеть, обвить шею руками и прижаться как можно сильнее. Хотелось его поцеловать и передать все те эмоции, что мальчик к нему испытывал. Но Том не пришёл ни в день, когда Гарри очнулся, ни в последующие дни тоже. Уилл же строго запрещал ему самому вставать с кровати. Так парень и маялся ожиданием и мыслями о Лорде, пока на исходе седьмого дня бодрствования в комнате с тихим щелчком не появилась Финни.       — Молодой господин, — домовую била крупная дрожь. — Хозяин приказал Вам спуститься в зал совещаний. Они все ждут.       Слова домовой не на шутку встревожили мальчика. Приказал? Ждут? В смятении Гарри быстро вскочил с кровати, но голова закружилась, и он едва не упал, в последний момент оперевшись о тумбочку. Когда темнота и мошки перед глазами прошли, гриффиндорец, чуть смущаясь попросил Финни помочь ему с одеждой. Странная слабость всё никак не проходила, мешая самому выполнять простые действия. Уилл говорил, что это временно, и поэтому ему нужно было оставаться в постели. Но, видно, произошло что-то серьёзное, раз Том позвал мальчика.       Ближний круг Тёмного Лорда и некоторые из приближенных Пожирателей стояли, почти вжимаясь в книжные полки, которые закрывали три стены большой залы. Мужчины и женщины были бледны, и почти все смотрели в пол, стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Было душно и тревожно. Гарри почувствовал, как невидимая сила придавила его к полу, стоило лишь войти в зал совещаний, куда привела его Финни.       Тома он заметил не сразу. Мужчина стоял у огромного витража, занимавшего всю стену. Если бы не аура ужаса и обречённости, витавшая в комнате, мальчик восхитился бы витражом, рассматривая мелкие детали и игру солнца в разноцветных кусочках стекла, но сейчас краски поблекли, и мир казался серым и тревожным.       — У нас возникло маленькое недоразумение, моя радость, — голос Лорда был тих и убийственно спокоен. — Я думаю, ты мог бы прояснить некоторые моменты для меня, — Гарри видел, как Том кинул мимолётный взгляд на Розье, но тот твёрдо выдержал взгляд Лорда, не сутулясь и не пытаясь отвести глаз, как остальные. Этого обмена взглядами мальчику хватило, чтобы понять, чего хочет Волан-де-Морт и что последует дальше.       «Нет! Нет, нет нет! — приступ паники накрыл Гарри с головой. — Он точно спросит про Круцио от Розье. И ведь наверняка он уже знает ответ. И что мне делать?»       Всю неделю парень размышлял, стоит ли сдавать Армана Розье Тому или нет. Гарри впервые хотелось наябедничать, совершить мелкую месть и сдать боевика его Лорду, но… Всегда есть «но». Мальчик понимал, что произойдёт, расскажи он Тому о случившемся. Стоило подумать об этом, как перед глазами вставала картина, когда Мальсибер лежал в собственной крови у ног Лорда. А потом видение плыло, и вот там уже лежит не Уилл, а погибший по его вине пуффендуец, и к горлу подкатывала тошнота. От этих мыслей ужасно болела голова и сердце, было тяжело дышать. Мальчик не хотел, чтобы из-за него пострадал кто-либо ещё. Он больше не станет причиной ничьей боли, и тем более смерти. Сделает всё, чтобы этого никогда не произошло, иначе сойдёт с ума, утопая в чувстве вины.       Сейчас же Том ставил его в положение, когда нужно выбрать: мелкая месть и вечное чувство вины или всё же прощение и чистая совесть с самим собой?       — Расскажи мне, воробушек, что произошло тогда в саду.       Взгляд Лорда давил не хуже пресса. Он ломал волю, выворачивал наизнанку, причинял почти физическую боль. Гарри, чувствуя подступающее отчаяние, переводил взгляд с Тома на старшего Розье и обратно, не в силах решиться, пока случайно не скользнул взглядом по стоящему чуть поодаль Уиллу. Мужчина едва заметно покачал головой, но Гарри не видел этого. Его вновь захватили воспоминания, когда этот добрый и отзывчивый человек кричал и страдал по его вине.       — Я… Я не знаю, — голос подвёл мальчика, и он замолчал. — Кажется, мне просто стало плохо и…       — Не лги мне, воробушек!       От разъярённого змеиного шипения Лорда вздрогнул каждый находящийся в комнате, а Гарри побледнел ещё сильнее. Он впервые чувствовал на себе всю злость и ярость Тома. Никогда прежде он не ощущал такого давления, никогда прежде не был так близок к тому, чтобы упасть ему в ноги, умоляя не причинять никому боли.       — Я не лгу, — еле слышный шёпот и быстрый взгляд в сторону провинившегося Пожирателя.       «Нет. Каким бы мерзавцем он ни был, я не могу позволить, чтобы он умер. Не из-за меня», — парня трясло от мысли, что всё повторится. Что вновь мелькнет зелёный луч, и Том убьёт кого-то при нём, и из-за него.       До воспалённого ужасом и отчаянием мозга потерянно доходило осознание, что мальчик не хотел, чтобы Том был убийцей. Убийцей друзей. Гарри просто не мог допустить, чтобы мужчина, который стал ему так дорог, совершил такой ужасный поступок. Ведь и это будет его вина.       «Лучше бы я умер, и этого всего бы просто не было!»       — Гарри, — шипение почти превратилось в парселтанг.       Гриффиндорец видел встревоженный взгляд Уилла, напрягшегося профессора Снейпа, бледного, как мел, Драко, застывших статуями Абраксаса и Люциуса, прикрывающих с двух сторон Беллу, Рабастана и Родольфуса Лестрейнджа. Остальные стояли за его спиной, но напряжение, повисшее в воздухе, было столь осязаемо, что не нужно было поворачиваться, чтобы убедиться, что все Пожиратели в данный момент безумно боялись своего Лорда и люто ненавидели Гарри.       Растерянный, задыхающийся в общей ненависти, надломленный, он понимал, что если он не сдаст Армана, то Том, возможно, накажет их всех, просто выйдя из себя из-за того, что мальчик ему лжёт. Накажет не его, не Гарри, а их! И он вновь станет причиной страданий. Но если он сдаст старшего Розье, то тоже будь виноват в его боли и смерти.       «Как я устал. Как же я устал!» — на мальчика волнами накатывала апатия, притупляя боль в груди.       — Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, — шёпот срывался на хрипы. — Он ничего не делал. Пожалуйста…       — Хватит! — хлёсткий приказ Лорда заставил парня вздрогнуть всем телом.       Том поднял палочку. направляя ее на Армана, а внутри у Гарри что-то оборвалось и сломалось.       — Нет! — отчаянный, глупый порыв, но он был ему нужен. Без него он не был бы собой.       В следующий миг напряжение в зале достигло пика. Гарри замер, загораживая собой Армана Розье, который действительно пытал его и отправил в кому, наставив палочку на Тома.       — Как интересно, моя радос-с-ть, — лицо Лорда искривила едкая ухмылка, больше похожая на оскал. — Защищаешь его?       — Пожалуйста, Том. Пожалуйста, не надо, — Гарри с мольбой смотрел на мужчину, пытаясь передать ему, в каком он сейчас отчаянии, как ему больно, как не хочет, чтобы Лорд мучил или убивал своих друзей.       — Провинившийся заслуживает наказания, моя радость, — глаза Лорда были самой тьмой: вязкой, тягучей и пугающей как Смерть.       — Не такого, — парень потряс головой, будто отгоняя саму мысль о подобных наказаниях.       — Похвально, мальчонка, но лучше отойди. Я готов понести любое наказание за то, что сделал. Это называется брать ответственность за свои поступки. Пора тебе уже это знать, — голос Розье старшего звучал глухо, но твёрдо. Скосив на него глаза, гриффиндорец с удивлением понял, что мужчина совсем не боялся. Он стоял твёрдо, смело смотрел на Лорда и немного снисходительно — на Гарри, кривя губы в презрительной улыбке.       — Нет, — Гарри сильнее сжал палочку, всё ещё наведённую на Тома. Мальчик помнил, что на ней стоит ограничение, и как дуэлянт он сейчас из себя ничего не представляет. Признаться, и без ограничений он мало что мог бы сделать: всё же, Тёмный Лорд был одним из сильнейших магов и блистательных дуэлянтов всей магической Британии. Но Гарри помнил, что и обычные заклинания могут быть полезны, если применять их с умом.       — Мальсибер, уведи Гарри в его комнату, он переутомился, — голос Тома вновь заставил мальчика вздрогнуть.       Уилл качнулся вперёд, делая первый шаг, как парень сразу взмахнул палочкой и с помощью обычной Левиосы швырнул ему в ноги крупную чернильницу, стоящую на одной из полок с книгами. Стекло лопнуло с оглушительным звоном, разбрасывая осколки, капли чернил, и заставляя целителя замереть.       «Осколки это хорошо,» — мальчику казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Ладони вспотели, на лбу выступила испарина, во рту всё пересохло, а от пылающего гневом взгляда Тома хотелось сбежать как можно дальше.       — Достаточно! — палочка вылетела из рук гриффиндорца. — Уилл, отведи Гарри в его комнату и помоги успокоиться.       Резко заледеневший взгляд Лорда отозвался тупой болью где-то в груди. Чувство, что он перешёл какую-то черту, которую переступать не следовало, плотно опутало Гарри. И прежде, чем целитель увёл его из зала, парень только и успел прошептать губами болезненное: «Пожалуйста, прости». Почему и зачем он извиняется, мальчик не знал, но ему казалось, что это было безумно важно для них с Томом.       Мальсибер вывел его, чуть придерживая за плечи. Отвёл в комнату, выдал пару склянок с зельями, которые тут же заставил выпить, помог улечься в постель и, не говоря ни слова, вышел, прикрыв за собой дверь. Гарри порывался встать, прокрасться обратно к залу ,где остались все остальные, но тело перестало его слушаться, а вскоре он уже крепко спал, не видя никаких снов благодаря зельям Уилла.

***

      Едва слышно скрипнула открываемая дверь. Комната, как в предыдущий раз, была залита лунным светом. Том скользнул внутрь, осматриваясь и ища взглядом мальчика. На кровати застыл кокон из одеял, еле слышно сопящий, как возмущённый ёжик. Это тихое сопение вызвало у мужчины тёплую улыбку.       Сняв мантию, Том неспешно расстегнул пуговки на жилете и подкатил рукава рубашки, после чего позволил себе со стоном опуститься в стоящее у окна кресло.       Сопение прекратилось, и воздухе вновь повисло напряжение. Лорду так много хотелось сказать Гарри, но слов пока не было. Он был смертельно вымотан.       Удар по крестражу был такой силы, что на несколько часов выбил его из реальности. Он почти утратил контроль над своей силой и душой. Будь на месте Тома маг, у которого воля была слабее, тот точно бы развоплотился или моментально погиб. Но Лорд выдержал удар, и его единственным страхом было потерять Гарри, которого просто не могла не задеть атака такой силы.       Мальчика спас амулет Уилла, который тот отдал ему, когда забирал в свой дом. Артефакт принял на себя почти весь удар и рассыпался пеплом, но это дало так необходимое время, чтобы Том справился и наконец восстановил свою защиту, а после и сломанную защиту на мальчике.       Оправившись от атаки старика, он был в такой ярости, что был готов убивать. Всё равно, кого. Сила бурлила и требовала выхода.       Собрав всех, до кого смог дотянуться и кого мог позволить себе вызвать, чтобы не нарушать запущенный механизм его планов, Том сорвался в рейд, который неожиданно затянулся на две недели. Столько времени им потребовалось, чтобы изловить проклятого Альбуса, потеряв пятерых!..       Дуэль с бывшим директором Хогвартса была непродолжительной. Кому расскажи, засмеют, но Том боялся этого мига. Он боялся выходить один на один с тем, кто когда-то уже победил другого Тёмного Лорда, который, к тому же, в тот момент обладал самой могущественной палочкой в мире. Но страх упустить спятившего старика, который своими попытками его уничтожить мог стать причиной гибели его Гарри, был сильнее страха перед Дамблдором. И ведь никто не заставлял играть честно, верно?       Палочка бывшего профессора трансфигурации была сломана, в грудь ему был вплавлен давно подготовленный артефакт, созданный лично Томом. Артефакт не позволял волшебнику пользоваться магией. Лорд прекрасно знал способности Альбуса, и отсутствие палочки того бы не остановило. А так, они смогли сковать пленника и доставить в подвалы поместья Тёмного Лорда.       Вернувшись домой, Том надеялся, что Гарри уже восстановился и ждёт его. Что встретит своей дивной улыбкой, поцелует, обнимет. Но вместо этого застал его почти мёртвым в постели, под пристальным наблюдением валившихся с ног Уилла и Северуса. Эти двое разводили руками, говоря, что перепробовали всё, и по прогнозам парень должен был уже быть полностью здоров, но с ним всё всегда было не так.       Выгнав целителя и зельевара, Том долго сидел у постели мальчика, перебирая потускневшие пряди, гладя впавшие щеки, целуя холодные, бледные губы, и звал его снова и снова. Лорд больше не чувствовал связи между ними, будто та тонкая нить, что крепла, когда они были вместе, истончилась и оборвалась.       — Крестраж, — Лорд сидел на постели мальчика, прижимая его к себе. — Я не чувствую в нём мой осколок. Этот старик всё же своего добился. Он уничтожил крестраж, но не тот!       Тьма вышла из-под контроля Лорда, в гневе заметавшись по комнате, круша и превращая в тлен всё, с чем сталкивалась.       — Мальсибер! — рёв Тома был слышен по всему поместью, и каждый, кто его слышал, мысленно попрощался с целителем.       — Да, мой Лорд, — бледный, но собранный друг заглянул в комнату и тут же отскочил обратно в коридор, едва не налетев на плеть из тьмы.       — Заходи, — Лорд раздражённо помассировал переносицу, усмиряя свою магию.       — Что случилось, Том? — У этого ублюдка получилось уничтожить крестраж.       — О чём ты? Медальон у тебя и он цел… — мужчина потрясено замер и скользнул взглядом по медленно угасающему мальчику. — Мерлин…       Уилл прикрыл глаза, понимая, что это целиком и полностью его промах. Он облажался. Ему следовало ещё по первой просьбе Тома ехать в Грецию и искать способы, как вытащить осколок души из мальчика, не навредив ему, а он? Чем он занимался? Это даже не мелкое похищение Гарри, за такой проступок Том не обратит внимание на их дружбу.       — Мне нужно всё для ритуала, Уилл. Сейчас, — Том поглаживал своего воробушка по волосам, не сводя с него болезненного взгляда.       — Что ты хочешь сделать Том? — слабая догадка резанула сознание целителя, но он отгонял её от себя, хотя и понимал, что, скорее всего, это единственный выход. Они точно свихнулись.       — Я хочу создать новый крестраж.       — Он жив, — Том устало откинулся на спинку кресла, лишь глазами продолжая следить за коконом из одеяла. Реакции не последовало. — Гарри, посмотри на меня, пожалуйста.       Кокон зашевелился, перевернулся на другой бок, и из-под края одеяла сначала показалась растрёпанная макушка, бледный лоб, а потом сверкнули зеленью глаза. Покрасневшие, заплаканные, но в них читалось облегчение.       — Правда? — голос парня охрип, но для Тома он сейчас звучал прекраснее всех самых сладких и певучих голосов.       — Правда, — мужчина надеялся, что после этого неловкое молчание и напряжение между ними спадёт, но он ошибался. Мальчик лишь слегка кивнул и вновь спрятался под одеялом, закрываясь от Тома.       — Гарри, — Лорд встал и, чуть пошатываясь от утомления и усталости, подошёл к кровати, опускаясь рядом с мальчиком. — Гарри, нам нужно поговорить.       Из-под одеяла послышалось что-то невнятное, но Том решил счесть это за согласие. Не удержавшись, мужчина положил руку на бок этого странного кокона, в котором прятался мальчик, и стал его гладить. Он ловил себя на мысли, что ему хочется касаться мальчика. Это стало зависимостью, и Тому совершенно не хотелось от неё избавляться.       — Воробушек, что ты знаешь о крестражах? — ответом Лорду вновь стало невнятное бормотание. — Скорее всего, ничего. Это очень тёмная магия, пожалуй даже темнейшая из доступных на данный момент. Когда я учился в Хогвартсе, то был одержим идеей бессмертия и упрямо искал способы жить вечно. В запретной секции библиотеки мне посчастливилось найти одну занимательную книгу. Тебе не стоит знать: ни её названия, ни кто автор, ни подробностей, но в ней содержалась информация о том, как создать артефакт, который удержит часть души и позволит возродиться, если сам волшебник умрёт.       — Как твой дневник? — из-под одеяла вновь показалась растрёпанная макушка, а изумрудные глаза сверкнули любопытством.       — Верно, — Том тепло улыбнулся и, поддавшись соблазну, быстро поцеловал мальчика в лоб. — Дневник стал моим первым крестражем, моим якорем, моей гарантией вечной жизни. Но, создав один, я не мог больше остановиться. Мне казалось, что этого мало. И потом были созданы ещё, — Том ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Гарри, чтобы создать крестраж, нужно разорвать собственную душу. И я рвал её на части, пока не понял, что с каждым разом всё больше теряю самого себя. Мой характер и так был не самым покладистым, но с созданием нового «якоря» я становился всё более похожим на монстра, потерявшего себя и обезумевшего. Друзья помогали, они не давали мне скатиться в бездну окончательно. Но и предотвратить всего они не могли. В ночь, когда я пришёл в твой дом, моя душа была так истерзана, что её часть откололась сама, и был создан мой последний крестраж, — рука Тома замерла на вмиг напрягшейся спине мальчика.       — Я? — еле слышный писк, вызвал у Лорда улыбку.       — Да, часть моей души хранится тобой.       Том решил пока не рассказывать о произошедшем совсем недавно. Для мальчика и так было слишком много впечатлений, и Лорд боялся, что это может отвернуть Гарри от него. А ещё он боялся произносить следующие слова, но знал, что должен.       — Связь, что существует между нами, поддерживается осколком моей души. Он даёт тебе силы, знание парселтанга и возможность чувствовать меня, мои эмоции и проникать в моё сознание, а мне — в твоё. Уилл считает, что чувства, которые мы испытываем друг к другу, могут быть искусственными, и вызваны тем, что ты мой крестраж.       — Подожди, — глаза мальчика испугано распахнулись, и он стал активно выбираться из своего кокона, садясь напротив Тома и поджимая под себя ноги. Пока парень возился с одеялом, Лорд чувствовал, как доселе не знакомое ему отчаяние начинает душить его. Вот сейчас Гарри поймёт, что ничего к нему не чувствует, и Том увидит в его прекрасных глазах отвращение. Но услышал совсем другое: — То есть ты можешь видеть всё, что у меня творится в голове?!       Щёки мальчика залил густой румянец, а Лорд не удержался и захохотал от облегчения и вида столь милого краснеющего воробушка.       — Моя радость, я легилимент, и, пожелай того, смогу увидеть, как ты говоришь, всё в голове у любого волшебника. Возможно, кроме Уилла и Северуса, они прекрасно владеют окклюменцией, и если я буду ломать их защиту, то они превратятся в пускающие слюни овощи.        — Пожалуйста, не смотри ничего, — щёки мальчика ещё пылали, и он, нервничая, неосознанно прикусил губу.       — Воробушек, — взлохмаченный, раскрасневшийся, с прикушенной ровными белыми зубками губой, в развороченной постели, Гарри был сейчас самым желанным для Тома. Не сдерживаясь, мужчина потянулся вперёд, запуская пальцы в волосы парня на затылке и притягивая его к себе, чтобы тут же увлечь в нежный, глубокий поцелуй. — Не волнуйся, моя радость, я не сделаю этого. Но когда-нибудь ты сам меня об этом попросишь.       — М-м-м, — Гарри отрицательно промычал в губы Тома и сам начал целовать Лорда. Мальчик чуть придвинулся к мужчине, так как тянуться было неудобно, но тот, теряя контроль над собой, поднял гриффиндорца, пересаживая его к себе на колени.       — Значит, ты совсем не против, что ты мой крестраж? — прервавшись, чтобы перевести дыхание, Том задал всё ещё волнующий его вопрос. Лёгкий страх, что Гарри это оттолкнёт, никак не отпускал.       — Нет, — мальчик помотал головой и уткнулся холодным носом в шею чуть вздрогнувшего от этого прикосновения Тома. — Часть тебя живет во мне, и я буду хранить её, пока не настанет время, когда она понадобится, чтобы вернуть тебе жизнь.       — Этого никогда не потребуется, Гарри, — голос Лорда сел. Ему сложно было думать о том миге, когда подобное может случиться.       — И всё же, я скорее рад, чем напуган или расстроен, — парень улыбнулся и легонько поцеловал шею мужчины. За одним поцелуем последовал второй, третий, и ещё, и ещё.       Следующий раз они остановились, когда Гарри лежал, вжатый в кровать массивным телом Тома. На Лорде уже не было жилета и рубашки, а напряжение внизу давало понять, насколько ему хотелось продолжения. Мальчик отвечал ему со всей пылкостью и страстью. Целовал, ласкал, кусал, тёрся о него, доказывая, что желает его не меньше, чем мужчина его.       — Не сегодня, воробушек, — парень не представлял, каких усилий Лорду стоило остановиться, но слабость и усталость делали своё дело. Том не помнил, когда в последний раз спал, а ударить в грязь лицом перед молодым любовником не хотелось.       Лёгкое разочарование проскочило и в глазах мальчика, но он быстро подавил его, видя, что мужчина измотан и нуждается в отдыхе.       Подарив Тому ещё один нежный поцелуй, Гарри чуть толкнул его, заставляя скатиться с него, впрочем, тут же прижимаясь к боку мужчины, укрывая измятым одеялом и обнимая.       — Спокойной ночи, Том, — щеки парня вновь залила краска. Ему было непривычно лежать с кем-то в постели и обниматься, но чувство было столь приятно, что, несмотря на неловкость, отстраняться совсем не хотелось.       — Спи, воробушек, — лёгкий поцелуй в макушку, заставил Гарри блаженно прикрыть глаза, а через пару секунд он почувствовал, как дыхание мужчины выравнивается.       «Как же он вымотался», — чуть приподнявшись на локте, мальчик разглядывал посеребренное в лунном свете и такое умиротворенное лицо Тёмного Лорда. Проведя ладонью по груди, Гарри аккуратно очертил ключицу, пробежался пальцами по шее, вызвав стаю мурашек у мужчины даже во сне, погладил по чуть щетинистой щеке, после чего поцеловал Тома в плечо, устроился у того под боком и заснул со счастливой улыбкой.