***
— Тебе не кажется, что он стал спокойней? — В каком смысле? — Круцио теперь летит исключительно в провинившегося, а не во всех, до кого он может дотянуться. — Думаешь, это из-за мальчика? — Определённо, мой хороший. Мальчик смог сбалансировать и удерживает его скверный характер. — И как скоро этот баланс взорвётся, Уилл? — Не знаю, Сев. Надеюсь, к моменту, когда Тому надоест играть в хорошего, любящего и понимающего партнёра, Гарри подберёт к нему нужные ключики и минимизирует потери… в наших рядах. — Надеешься выжить? — Вряд ли. Он не простил мне отложенной много раз поездки. — Жаль. Я вроде как, успел к тебе привязаться. — Я тоже люблю тебя, мой Принц.***
После той ночи, что они провели вместе в одной постели, между Гарри и Томом что-то изменилось. Та пародия отношений начала меняться, медленно выстраиваясь в картину, если не обычности, то определённых привычек и каждодневных ритуалов. — Доброе утро, воробушек, — Том уже ставшим привычным движением руки подтянул мальчика к себе поближе, зарываясь носом в растрёпанную шевелюру. Ответом ему как всегда стало сонное ворчание парня. Лорд заметил, что Гарри, в отличие от него, любил поспать подольше, а потом ещё поваляться в тёплой постели. Смотря на своего воробушка, Том порой и сам оставался в кровати подольше, лишь бы продлить негу после сна с возлюбленным. Черты они больше не переходили, что стоило Тому всей его выдержки. Но устоять перед огромными просящими зелёными глазами было невозможно. И когда Гарри попросил ограничиться поцелуями и ласками, он согласился. Временно. Впрочем, напряжение росло с каждым днём, и хоть при мальчике Том ещё ни разу не выказывал неудовольствия такой просьбой, но Пожиратели отмечали, что Лорд начинает звереть. Подмечали и молились оказаться как можно дальше в момент, когда их повелитель наконец сорвётся. — Доброе утро, — хриплый спросонья голос парня не добавлял выдержки, а последующий поцелуй в грудь так и вовсе едва не лишил контроля над собой. — Что ты творишь со мной, воробушек... Тихий стон Тома вызвал у Гарри лукавую улыбку. По совету Уилла, мальчик узнавал слабые места Тома. Целитель говорил, что чем лучше он будет знать Лорда, чем больше изучит его реакции на свои слова, действия, ласки, тем лучше у него получится любить его, и тем довольнее будет Том, и счастливее сам Гарри. Пока всё получалось именно так, как говорил Уилл. Он же посоветовал и повременить с интимом. Несмотря на то, что между ними всё уже было, Гарри плохо помнил, что тогда произошло, и боялся того, что может произойти. Проведя цепочку из поцелуев от груди, к шее, подбородку и наконец найдя губы Тома своими, Гарри ласково провёл по ним кончиком языка, даря ласку мужчине. Быстро отстраниться ему не дали. Том перехватил инициативу и на следующие пять минут увлёк парня в шуточную борьбу и возню в постели, не прерывая поцелуя. — Сегодня меня не будет весь день, вернусь ближе к ночи. Не жди меня, воробушек, ложись спать. — Том, — парень приподнялся с подушки на локтях, и Лорд залюбовался гриффиндорцем. Стройное, гибкое, изящное тело, тонкие черты лица, красивые скулы, прямой носик, алые после поцелуев губы и сверкающие изумрудами глаза. Хорош. И он только его! — Знаю, ты говорил, но… — И вновь прикушенная губа, что так сводила с ума Тёмного Лорда. — Когда я смогу вернуться к учёбе? Скоро экзамены, и время поджимает. До Тома не сразу дошли слова мальчика. Он всё ещё любовался белыми зубами на прикушенной пылающей губе и этим невинным и одновременно порочным взглядом. Но потом затуманенный рассудок всё же осознал, что спрашивал возлюбленный, и нахлынувшая злость вымыла весь дурман. — Я тебе уже говорил, моя радость, и я не имею привычки менять своих решений. Да, разговор был. Он состоялся спустя неделю после случая с Розье и чуть не стал причиной разрушения всего дома. Гарри тогда впервые повысил голос на Тома. И откуда только взялась храбрость на такие вольности? Впрочем, наказать мальчика Том так и не смог. Разве можно назвать наказанием лёгкую порку, в процессе которой оба остались более чем довольны? — Ты не вернёшься в Хогвартс, Гарри. И это не обсуждается. Решив, что последнее слово всегда должно быть за ним, Том аппарировал, оставляя возмущённого мальчика лежать в развороченной постели. — Всё равно вернусь. Просто нужно больше времени.***
Сначала было невероятно сложно. Несмотря на то, что Гарри пытался убедить себя в обратном, мысли о том, что он важен для Тома не более чем как вместилище кусочка его души, не покидали парня. Они возвращались во время завтрака, не отпускали в течение дня, возникали, когда Гарри был с Томом, и мучили кошмарами по ночам. Когда мальчик был готов заорать от безысходности, на помощь пришёл Уилл. — Что тебя беспокоит, Гарри? Мальсибер приходил к нему каждый день ровно в двенадцать. Гарри выпивал принесённые ему зелья для укрепления организма, потом они пили чай и беседовали на разные темы. В основном Уилл рассказывал смешные истории из их с Томом жизни и из своей практики. Благодаря рассказам целителя, Гарри с каждым разом всё больше и больше увлекался этой дисциплиной. — А что нужно, чтобы стать целителем? Мальчик был готов уцепиться за любую тему, лишь бы не говорить о том, что его действительно беспокоит. И он знал, что Уилл готов часами говорить о любимом деле. — Думаю, из тебя бы получился хороший целитель, и мы с Северусом смогли бы тебя прекрасно подготовить. Но всё же, — Мальсибер хитро улыбнулся, не поддаваясь на простецкую уловку парня. — Что тебя беспокоит, Гарри? — Я всего лишь… — Мальчик прикусил язык, не зная, можно ли говорить о таком с Уиллом. Он понимал, что целитель один из лучших друзей Тома, но ведь у него даже от них могут быть секреты. — Крестраж? — Уилл понимающе улыбнулся. Эти сомнения были вполне ожидаемы. Даже удивительно, что мальчик продержался так долго. — Вы знаете? — Том мой лучший друг, Гарри, и по долгу дружбы я не раз помогал ему… в этом деликатном вопросе. И что тебя тревожит? — Взгляд Мальсибера сейчас напоминал взгляд ищейки: цепкий и пронзительный. — Я боюсь… — Гарри замялся, не зная, как выразить свои страхи. — Я боюсь, что нужен ему только как кукла для его души, — сказал и замер, зажмурившись, боясь реакции целителя. Но было тихо, никакой реакции не было, и, выждав еще минуту, мальчик приоткрыл глаза. Мальсибер улыбался, с нежностью смотря на парня. — Гарри, — Уилл подался вперёд, находя своей рукой руку мальчика и чуть сжимая его пальцы. — Твои страхи беспочвенны, поверь мне. Том любит тебя и без крестража в тебе. Даже больше, он разорвал свою душу ради тебя вновь. И я уверен, будет рвать её столько, сколько потребуется, лишь бы ты был рядом. — Я не понимаю, — слова Уилла отзывались сладкой болью в груди. Было сладко от мысли, что Том мог любить его; не крестраж внутри, не как вместилище души, а именно его. И больно, что Том был готов убивать (да, Лорд рассказал об условиях, неохотно, но рассказал) ради него. — Думаю, тебе самому нужно искать ответы на свои вопросы, — целитель встал, оправил неизменную льняную рубашку и брюки. — В подвале есть кое-кто, кто сможет пролить свет, — Уилл ухмыльнулся иронии слов, — на многие из твоих вопросов.***
Разговор с Уиллом всплыл в памяти неожиданно и подстегнул мальчика скатиться с кровати. Быстро приняв душ и собравшись, Гарри сбегал на кухню за завтраком. Он уже достаточно неплохо освоился в доме Тома. Оказалось, до не давних пор он не видел и половины. Обычный на вид дом оказался поместьем с переплетением коридоров и комнат. — Молодой господин, не торопитесь. Ешьте спокойно, прошу. В прошлый раз Вы подавились, — Финни заламывала себе руки и вздрогнула на последнем слове, вспоминая, как мальчик захрипел и закашлялся, торопясь быстрее закончить с обедом. В тот раз помог проходящий мимо Арман Розье. Быстрый взмах палочкой — и Гарри вновь мог свободно дышать. Не дожидаясь благодарностей, и пока парень приходил в себя, Пожиратель испарился. — Всё в порядке, Финни, этого больше не повторится, — гриффиндорец улыбнулся домовой, успокаивая. Быстро покончив с завтраком и даже не обратив внимание на любимый вишнёвый пирог, парень вылетел с кухни. Его гнало вперёд любопытсво и желание наконец узнать ответы. А ещё он безумно хотел назад свою палочку, которую Том так больше и не вернул, и в Хогвартс. Впервые за долгое время он чувствовал в себе силы справиться с тем, что там ждало его. С Томом он сможет вытерпеть абсолютно всё. Дверь в подвальные помещения была заперта, но после памятного разговора с целителем, когда тот посоветовал зайти сюда, мальчик нашёл под своей подушкой ключик, и не было сомнений, какую дверь он открывал. Одно было странно, неужели он и защитные чары снимет, ведь тут их должно быть огромное количество? Вряд ли Том ограничился одним замком. Впрочем, вся надежда была на Мальсибера, и Гарри надеялся, что тот всё предусмотрел. Замок тихо щёлкнул, дверь мигнула разноцветными вспышками, но прежде, чем парень смог испугаться провала, приветливо приоткрылась. Сглотнув вмиг ставшей вязкой слюну, парень нервно переступил с ноги на ногу и шагнул в темноту. В подземельях поместья был настоящий лабиринт. Мальчик, несомненно, заблудился бы, если бы не прихватил с собой ключ Уилла, который начал испускать лёгкое зеленоватое свечение, стоило только войти в подвал. А если Гарри сворачивал не туда, свечение медленно гасло. Это было похоже на магический компас, и Гарри в который раз мысленно поблагодарил целителя, в очередной раз выручившего его. Парень давно потерял всякую ориентацию и не представлял, в какой части бесконечных переходов сейчас находится, и чтобы пройти к центру лабиринта или в один из его закутков понадобилось примерно пол часа. В центре просторной залы, освещённой холодным синеватым светом, излучаемым самими стенами, стояло два столба, а между ними было распято худое, костлявое тело. Волосы свалявшимися прядями свисали и закрывали лицо. Некогда седая, длинная борода походила на один большой грязный колтун. В груди алело пятно, от которого струйками вился чёрный дым, опутывающий сетью всё старческое тело. — Мой мальчик, — знакомый и некогда родной голос был похож на воронье карканье. — Я знал, что ты придёшь, что ты не бросишь меня. Ведь тебе так нужны ответы, а он не может тебе их дать. Сам не знает. Не помнит. Но всё требует платы, да, мой мальчик? Чем ты готов заплатить, бесполезный манекен жалкой душонки? — старик вскинул голову, и Гарри всхлипнул от пронзившего его страха. Такие знакомые, всегда искрящиеся смешинкой голубые глаза были абсолютно безумны и полны всепоглощающей ненависти.