Мерцание тьмы

      — Поттер, — голос Драко как никогда напоминал шипение рассерженной змеи.       — Малфой, — Гарри же пытался выровнять дыхание и придать себе непринуждённый вид, будто это вовсе не он только что без явных причин закончил рывок через пол-Хогвартса от Малфоя и других слизеринцев.       «Крестраж!» — раздался в голове весёлый голос, а затем его обладатель громогласно засмеялся.       — Заткнись, пожалуйста, — Гарри поморщился. От смеха Осколка в голове зашумело и заложило уши. — Почему мне теперь кажется, что ты меня подставил?       — Поттер, ты окончательно спятил? — Драко недоверчиво смотрел на Гарри, который стоял посреди коридора и, судя по всему, разговаривал сам с собой.       — Отвали, Малфой, — привычно огрызнулся гриффиндорец и уже мысленно обратился к Осколку.       «Ответишь?»       «Ты так наивен, мой милый львёнок, что мне даже немного стыдно», — несмотря на слова, в голосе Крестража не было слышно и грамма раскаяния.       Гарри задохнулся от возмущения. Его вновь провели и использовали. Осколок просто веселился за его счёт.       Стараясь больше не обращать внимания на смех Крестража, раздающийся в голове, гриффиндорец обогнул нахмурившегося Малфоя и толкнул дверь в Больничное Крыло.       — Здравствуйте, мадам Помфри, — вежливо поздоровался Гарри с милой женщиной.       Колдомедик всегда была добра к нему и на протяжении всех прошедших полутора лет его мучений помогала по мере сил.       — Добры… — начала Поппи, но запнулась, когда наконец рассмотрела, кто стоял перед ней. — Ох, Гарри, мальчик мой! Почему ты весь в крови?       Не дожидаясь ответа и сама больше не задавая никаких вопросов, мадам Помфри аккуратно, но крепко ухватила парня за предплечье и повела за собой, усадив на одну из свободных кроватей поближе к окну.       — Потерпи, милый, будет немного щипать, — предупредила она после беглого осмотра рассечённой брови гриффиндорца.       Руки Поппи порхали над лицом Гарри, оттирая запёкшуюся кровь, очищая рану и нанося заживляющие зелья. Всё то время, что колдомедик занималась Поттером, Драко тихо стоял рядом, пытаясь понять, насколько сильные ушибы получил гриффиндорец и получится ли скрыть данный инцидент от деда и Тёмного Лорда. К сожалению, следующие слова мадам Помфри свели на нет все надежды юного Малфоя.       — Вот и всё, мой хороший, — Поппи зафиксировала небольшую повязку над глазом Гарри. — Боюсь, может остаться маленький шрам.       — Не страшно. Мне не привыкать, — буркнул мальчик и безразлично пожал плечами. Злость и обида на поступок Осколка всё ещё никуда не делись, но срываться на мадам Помфри не хотелось. — Как Вы тут?       — Всё хорошо, — улыбка у Поппи была тёплая и ласковая, и Гарри никогда не мог удержаться и не улыбнуться в ответ. — Давно ты вернулся в школу? И… Как это произошло? — колдомедик указала на только что обработанную бровь.       — Вернулся вчера. И не стоит волноваться насчёт этого. Я сам упал с лестницы. Правда, сам, — поспешно добавил Гарри, видя скептический взгляд Поппи, которая помнила, что и раньше мальчик несмотря ни на что не выдавал своих обидчиков.       — Отдохни немного, а через полчаса я проверю твою бровь, и сможешь вернуться к своим делам, — мадам Помфри ещё раз улыбнулась Гарри и, кивнув Малфою, оставила их наедине.       Повисло неуютное молчание. Драко стоял бледный и всё старался составить речь перед дедом, когда придётся объяснять наличие нового шрама на лице Поттера, а Гарри было неловко перед Малфоем за свой идиотский побег от него и других слизеринцев.       «Зря переживаешь. Им эта встряска была на пользу, — хмыкнул Осколок. — Так же, как и тебе, львёнок».       «Не припоминаю, чтобы спрашивал твоего мнения», — буркнул Гарри, аккуратно ощупывая наложенную повязку.       — Почему ты побежал? — голос Драко вывел Гарри из задумчивости.       — Не знаю, — просто ответил парень. Он и сам не знал, как объяснить слизеринцу причину своего забега. Не сказать же ему, что в нём живёт часть души Волан-де-Морта, которой стало скучно и которая решила повеселиться.       — Не хочешь говорить, не надо, — с затаённой злостью сказал Малфой-младший и, оглядевшись, подтянул ближе к кровати стоящий чуть поодаль стул. — Мы не закончили наш разговор. Зачем ты вернулся в Хогвартс, Поттер?       Гарри молчал, наблюдая за бледным лицом своего давнего врага, который вдруг оказался ближе того, кого он считал самым преданным другом.       — Поттер, — Драко немного нервно провёл ладонью по чуть растрепавшимся волосам и усмехнулся. — Если ты ещё не понял, мы с тобой отныне на одной стороне. Если, конечно, всё это не является твоим гениальным планом, чтобы втереться в доверие к Лорду и потом ударить в спину, — слизеринец окинул его скептическим взглядом, видя, как Гарри подавился воздухом от возмущения. — Вот и я о том же. Ты слишком гриффиндорец для такого поступка. Что там у вас с Лордом, ваше личное дело, но вот твоё возвращение сюда поставило меня и мой факультет… — Драко замялся, видно, пытаясь подобрать выражение, достойное наследника древнего рода. — В общем, ты понял. Так что меньшее, что ты сейчас можешь сделать, это рассказать, зачем вернулся.       — Они живы, Драко. Мои родители, — еле слышно прошептал гриффиндорец. Отчего-то ему до сих пор было страшно даже думать о том, что родные могли быть живы, не говоря о том, чтобы произносить это вслух.       — И ты думаешь, что они здесь? В школе? — по лицу слизеринца нельзя было прочесть никаких эмоций.       — Я это знаю, Малфой, — Гарри поджал губы, вспоминая скованного Дамблдора и его безумные крики. — Они здесь. Спрятаны или что-то в этом роде.       — Хорошо, — Драко тяжело вздохнул. — Есть подсказки? Зацепки? Я так понимаю, сам ты вряд ли справишься, так что хорошо, что мы теперь союзники.       — Союзники?       — Прости, Поттер, но на друга ты пока не тянешь, — усмехнулся Драко, но в следующую секунду вновь был собран и сосредоточен. — Так что, есть идеи, как их искать?       — Мне сказали, что они там, где сокрыты мои самые сокровенные желания, — Гарри подтянул колени, утыкаясь в них подбородком и задумчиво следя за полётом пылинок в редких солнечных лучах.       Драко ничего не ответил, задумавшись. Слизеринец безмолвно шевелил губами, видно, пытаясь понять смысл сказанной фразы или же просто нашёптывая проклятия в адрес Поттера.       «Ты найдёшь их, Гарри, — голос Осколка раздался, как всегда, неожиданно. — Но я надеюсь, ты помнишь о некоторых проблемах, которые следует решить до этого?»       «Что ты имеешь в виду?» — лёгкая обида на Крестраж всё ещё не покидала его, и общаться с частью души Тома не хотелось.       «Спешу напомнить, что нам всё ещё нужно связаться с Томом и рассказать о воспоминаниях Снейпа. И желательно сделать это как можно скорее. Гарри, — веселье полностью пропало из голоса Крестража. — Возможно, ты не читаешь по губам, но я да. Как ты заметил, это был вовсе не Непреложный обет. Обряд, применённый Альбусом, сродни добровольному рабству, в которое волшебник отдаёт себя. Поверь, мальчик, рабство существовало не только среди маглов, но и среди волшебников. И это заклинание было тем, что заменяло нам рабские ошейники. Собственно, если тебе интересно, часть этого заклинания совпадает с основным принципом Непреложного обета».       «И как его снять?» — по спине Гарри пробежал холодок. Неужели Северус настолько любил его мать, что даже добровольно отдал себя в рабство?       «Никак, — хмыкнул Осколок, но, чувствуя замешательство парня, добавил. — Я правда не знаю, как снять эту мерзость, львёнок. Возможно, это потому, что я всё же не так полноценен, как мне бы хотелось, а возможно, этого не знает и сам Том. Но об этом заклинании захвата в рабство совершенно точно должен знать Мальсибер».       Гарри скривился, стоило лишь Осколку упомянуть Уилла. Наверное, было неправильно сравнивать себя со взрослым и опытным мужчиной, но слова Армана и разговоры других пожирателей об общем прошлом Тома и Мальсибера так прочно засели у Гарри в голове, что избавиться от них тот просто не мог. Жгучая ревность вспыхивала в нём, стоило лишь представить, как Том целует целителя. Как называет его своим, как проводит рукой по его груди, животу, как смещает её на бедро, гладит и сжимает в порыве.       «Том? Том?! — стараясь не обращать внимания на ядом разлившуюся в груди ревность, парень вновь мысленно постарался дотянуться до Волан-де-Морта. — Мой Лорд!» — их связь ощущалась всё так же четко, но Том не отвечал.       «Он всё ещё закрыт, — поспешил обрадовать его Осколок. — Воспользуйся хорьком. У него ведь наверняка есть связь с Абрашей. А тот вечно крутится возле Лорда.»       — Драко! — подбодрённый словами Крестража, Гарри вскинул голову. — Ты сказал, что теперь мы союзники.       — Допустим, — переменившийся тон Поттера заставил Малфоя насторожиться. Он всегда прекрасно улавливал и ощущал, когда другим что-нибудь было нужно от него.       — Ты можешь связаться с Абраксасом? Нужно срочно передать послание для Тома, — Гарри с надеждой смотрел на засуетившегося после его слов слизеринца.       Сам же Драко в спешке прикидывал, зачем Гарри понадобилось передавать послание Лорду, что в нём содержится, почему он не сделает этого сам, ведь вряд ли Лорд отпустил его без возможности с ним связаться, и, главное, что за это будет самому Драко?       — Допустим, — не спеша давать чёткого ответа, повторил Малфой. Взгляд его метнулся на повязку, наложенную мадам Помфри, и это не осталось незамеченным.       — Я не жаловаться собираюсь, — Гарри нахмурился. Доносчиком он никогда не был и становиться не собирался. — Это важно, Драко. Прошу, поверь мне.       Что-то в голосе и взгляде Поттера заставило Малфоя медленно кивнуть. Способ связи с дедом у него действительно был. Правда, через отца, но так или иначе, а послание он передаст, особенно если узнает, что оно от гриффиндорца, что так полюбился Волан-де-Морту.       — Хорошо. Что нужно передать?       «У обряда или заклинания есть своё название?» — Гарри вновь мысленно обратился к Осколку.       «Я лишь однажды мельком видел упоминание об этом заклинании в книге, но никогда не слышал, как оно произносится. Так что будет лучше записать», — медленно протянул Крестраж, восстанавливая в памяти блёклые картинки далёких дней.       — Лучше, если я запишу и передам письмом, — Гарри сполз с кровати, не замечая, как при этом поджал губы Драко. Впервые его задело чьё-то недоверие.       — Любовные записочки собрался писать, Потти?       — А если и так? — гриффиндорец развернулся к Драко, остановившись на полпути к столу мадам Помфри. — Или ты бы хотел услышать всё сам, а? Хочешь знать, в каких позах я буду просить его взять меня? Или, может, как меня заведёт твоя корчащаяся от проклятия мордашка? — зло бросил Гарри и тут же отвернулся, выдыхая.       «Мы плохо на тебя влияем, львёнок», — хмыкнул Осколок.       «Кто — мы?»       «Я и Том. Хотя, скорее всего, тут больше моей вины. Крестражи имеют свойство влиять на окружающих, если изначальная душа была довольно сильной, а мы с тобой — единое целое», — голос Осколка был задумчив.       «Не думаю, что в этом есть твоя вина, — Гарри остановился у стола Поппи. На его удачу, листы бумаги и чернильницу не пришлось долго искать. — Что мне писать?»       «Опиши произошедшее и попроси Тома открыться. Про вашу связь не вдавайся в подробности. Наглые белые крыски обязательно сунут свой любопытный нос, а этого им знать не стоит».       «А что насчёт заклинания и остального? Если они прочтут…», — Гарри нахмурился и остановился, не дописав очередное слово до конца.       «Пускай. Про это они узнают и так. Да и не думаю, чтобы Драко или Люциус влезли. Разве что Абраксас. Но то, что ты напишешь, он и так почти сразу узнает от Лорда, как только передаст ему письмо.»       — Ты закончил? — Драко бесшумно подошёл к Гарри, встав за спиной и заглядывая в письмо через плечо.       — Всё-таки не терпится узнать, сколько Круцио для тебя я буду выпрашивать? — вновь больше по привычке, чем действительно желая ужалить слизеринца, проворчал Гарри.       «Так, что там с заклинанием?», — тут же добавил про себя Поттер, обращаясь к Осколку.       «Напиши просто — Servitutem.Уилл поймет.»       — Конечно. Уилл у нас всё понимает, — прошипел Гарри себе под нос.       «Твоя ревность не беспочвенна, львёнок. Но как часть души Тома я уверяю, он выберет тебя, а не бывшего любовника. И ты несправедлив к Уиллу».       «Почему?» — от слов Осколка по телу растеклось приятное тепло, и сердце застучало быстрее. Ему было важно знать, что он важен для Лорда.       «Потому что Мальсибер — один из немногих, кто желает счастья для Тома и видит, что тот может наконец обрести его с тобой. И он скорее умрёт за тебя, чем позволит своему обожаемому и, наконец, полюбившему Лорду испытать чувство утраты».       — Ты закончил? — Драко вновь выглянул из-за плеча Поттера, привлекая к себе внимание.       Гарри молча протянул ему сложенный в несколько раз исписанный лист бумаги.       — Том должен получить это как можно скорее, — гриффиндорец замялся, но, пересилив себя, всё-таки произнёс. — Спасибо, Драко.       — Сочтёмся, Поттер.       Больше не сказав ни слова, Малфой быстрым шагом покинул Больничное крыло, оставив Гарри дожидаться, когда мадам Помфри снимет ему повязку и отпустит на занятия.       «Уверен, он пришлёт несколько слизеринцев, чтобы сопроводить тебя на урок», — в голосе Осколка вновь слышалось веселье.       Парень же обдумывал сказанные ранее слова Осколка.       — До этого ты сказал: «Надеюсь, ты помнишь о некоторых проблемах». Но ведь проблема была одна — связь с Томом, и мы её только что решили. Или я что-то забыл?       «Милый львёнок, — чуть снисходительно ответил крестраж. — Проблем куда больше. Например, и самое простое, просьба директора о снятии твоего заклинания с Уизли. Где он? Что-то я не вижу его в Больничном крыле, — Гарри осмотрелся, только сейчас замечая, что все кровати были пусты. Он был в помещении совершенно один. — И, конечно же, что мы будем делать с твоим обещанием, данным на крови этому мерзкому старикашке? Кстати, как ты вообще умудрился до этого додуматься?»       «А как ты умудрился мне это позволить?» — огрызнулся мальчик, борясь с липким страхом, что холодком пробежался вдоль позвоночника.       Дамблдор попросил «сущую малость», как сам и выразился, за иллюзорный шанс найти родителей. Гарри нужно было всего лишь правильно умереть.