На следующее утро
5:45
– Да сверните этому чёртовому петуху шею, – проворчал Эд, сползая ниже и утыкаясь носом Алу куда-то в район подмышки. Тот хихикнул (было щекотно от дыхания старшего) и разлепил-таки глаза: – Ой да брось ты... там помимо петухов ещё куча всяких птиц орёт, сова вон... утра, Рассел, как поживаешь? – Уху-ху, – сообщил тот, потягиваясь и широко зевая. – Или хут-хут, как вам больше нравится... хуёвенько, но лучше, чем ночью. Братишка, ты жив? – 30 на 70, – измученно выдавил Флетчер, запрокидывая голову назад. – Чтоб я ещё раз доверил кому-то синтез вакцины... ни за что. Уже ночью температура у всех четверых упала до 38, и Мустанг, посоветовавшись с женой и Идзуми, всё-таки ушёл к себе в спальню, оставив парням на кофейном столике воду в большом графине, пару упаковок парацетамола, градусники и записку, в которой довольно грозно требовал не стесняться звать его или женщин в случае необходимости. Записку, конечно, мальчики проигнорировали, а вот воду потихоньку выхлебали почти до дна, даже не вспомнив о стаканах, стоящих на столике радом с графином. – Воды? – заботливо предложил Флетчеру Ал, приподнимаясь на локтях. – Там ещё немножко осталось… – Не откажусь… – И я… – Да и я… ай! – Ой, Эд, твоя автоброня… больно? – Угу… – Я тебе вколю обез… ой-ёй, – Флетчер, только что севший было на диване, зажмурился и обессиленно упал обратно на подушку. – Или не вколю… ради всего святого, Рассел, сделай ему внутримышечную, как я тебя учил, у меня всё плывёт перед глазами… – Лежи, – тот, испуганно прикусив губу, поправил брату волосы, растрепавшиеся за ночь, и не без труда поднялся на ноги. – Ух, тяжко…***
Утром, когда стало ясно, что Элрики и Трингамы более или менее в порядке, но всё ещё выглядят грустными и довольно обессиленными, взрослые пошушукались, и Рой куда-то уехал. Зато когда он приехал… – ХЕ-Е-ЕЙМЕРИ-И-ИК!!! – восторженный крик Ала был слышен аж с улицы, куда он вышел прогуляться до своей любимой вишни, до второго этажа, где и находилась гостиная. – МЯ-А-А-У! Рассел схватился за сердце, Флетчер подскочил в кресле, а Эдвард кинулся к окну, издал какой-то нечленораздельный радостный вопль и кинулся вниз по лестнице – вернее сказать, скатился с неё кубарем к брату и их коту, которого только что привёз сам фюрер. – ХЕЙМ-ХЕЙМ-ХЕЙМ! – ХЕЙМ, Я ДОГОВОРИЛСЯ С КОМЕНДАНТШЕЙ ОБЩАГИ, ТЫ В СЕНТЯБРЕ С НАМИ ПОЕДЕШЬ! – МЯУ! – ХЕЙМ, Я УЖАСНО СКУЧАЛ! – МЯУ! – А ЕЩЁ С КОШКОЙ МЭТТА ПОЗНАКОМИШЬСЯ? ЕЁ ДУСЯ ЗОВУТ! – АЙ, БОЛЬНО, ЗАРАЗА, ВСЁ РАВНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! – А МЕНЯ? – ВАС ОБОИХ! – МЯУ-У-У! – Чтоб после этого мне Эд доказывал, что он не кошатник? – Рассел трясся от беззвучного смеха, наполовину свесившись из окна, чтобы лучше видеть, как Элрики тискают огромного пушистого белого кота с большими голубыми глазами и чем-то вроде чёлки над ними, который до ужаса напоминал реинкарнацию Ала в животном обличье (ничего в этом удивительного не было, потому что кот на самом деле был реинкарнацией Альфонса Хейдерика, который как близнец был похож на младшего Элрика, только глаза были голубые да волосы светлее) и теперь, не менее радостно вторя восторженным воплям своих хозяев, счастливо мяукал в ответ и мурчал как трактор. – Ну так... они же полгода почти не виделись, – Флетчер тепло улыбался, опираясь на подоконник локтями и заодно следя, чтобы брат не выпал из окна. – Да всё равно! Он вон сам не в адеквате чуть не больше Ала... Через пять минут Трингамы по-турецки сидели на полу напротив Элриков и с восхищёнными глазами чесали за аккуратными ушками разомлевшего от внимания и любви Хеймерика, растянувшегося во всю свою шикарную длину на руках у Ала. – Вот ничего не меняется, – резюмировал Рассел, косясь на довольного как удав, но расцарапанного по самое не хочу старшего Элрика, опустившего подбородок на плечо Альфонса с видом абсолютного умиротворения. – А должно? – тот приподнял брови, не меняя положения. – Да нет, но это смешно – ты снова расцарапанный настолько, как будто в заросли роз упал… Даже после наших драк ты не выглядишь таким побитым и довольным! – А-а, да это у нас такой стиль общения, ничего страшного, – Эд снова заулыбался, прикрыв глаза. – Это ж любовное! – Да знаю я, кому ты рассказываешь, – ни с того ни с сего грустно вздохнул Рассел. – Угу, – вдруг насупился Флетчер, гладя Хейма по голове. – А то мы не знаем? Элрики одновременно удивлённо вытаращились на них, а потом синхронно же понимающе кивнули. Да, без питомцев жизнь всё же не та. По Панчо и Бише – великолепному спокойному филину и миленькой сердитой совке, оставшимся в Айминге, – Трингамы тоже уже соскучились. Но не брать же их было с собой в самолёт?