10 июля, 14:58
– Боже ж ты мой, как хреново… – пробормотал Эдвард, потянувшись пальцами к стоящей рядом на кофейном столике миске с разведённым в ней раствором уксуса. – А может, домой позвонить? Как там Ал… – он замер на секунду, раздумывая, взяться ему за трубку телефона, стоящего тут же рядом с миской, или всё же за свежую прохладную повязку на лоб. – Нет, я ведь только час назад звонил… – тяжело вздохнул старший Элрик, всё-таки вынимая белый кусок ткани из раствора и отжимая его. – Вот только и он сейчас ничего не говорит… спит, наверное, тоже умаялся. А вдруг у него температура, и Рассел с Флетчером просто недоговаривают?.. Но ведь там хотя бы Флетчер, он же присмотрит?.. Если Ал мучился от переживания за брата, то Эд просто метался, не в силах найти себе места. – Ну как же он там? – пересохшими губами шептал он. Перед глазами плясали цветные огоньки, его почти тошнило от того, что он ничего не ел последние сутки – не хотелось. – Ал, братик… Так хреново Эду уже очень давно не было. Его путаные бессвязные мысли прервал настойчивый стук в дверь. Эдвард с перепугу решил, что ему показалось, но когда стук повторился – всё настойчивее – второй и третий раз, вынужден был буквально сползти с дивана в гостиной и, шатаясь, побрести к выходу. – Иду я, иду… – «Кого нелёгкая в такое время могла принести?» – озадаченно думал он, с трудом поворачивая ключ в замке. Вся команда знала, что Стальной босс на карантине помирает от болезни, так что приезжать к нему было всем строжайше запрещено, если только это не… – Рассел?! – Эд круглыми глазами вытаращился на стоящего перед ним лучшего друга, даже забыв, что должен был бы съязвить в первую очередь. Хотя, может, дело было в высоченной температуре? Вообще «стоял» про Рассела было чересчур сильно сказано – старший Трингам едва держался на ногах, прислонившись плечом к стене дома Элриков. – Водички… можно? – сипло поинтересовался он у Эда. Судя по красным пятнам, полыхавшим на его щеках, у него тоже был нехилый такой жар. Эдвард шагнул в сторону, пропуская его в дом. – На кухне… – растерянно выдавил он, не очень-то понимая, что происходит. Какого лешего Рассел, который тоже болеет этой хренью, делает сейчас здесь, в Централе, а не валяется в кровати под присмотром Флетчера за городом у Мустангов со всей остальной компанией?.. Старший Трингам, кажется, тоже не особо понимал, что он делает, поэтому молча кивнул и тенью проскользнул на кухню. Эд, шаркая по полу босыми ногами, с большим трудом приплёлся вслед за ним: – Блистательный, какого дьявола ты тут забыл?.. Тот поднял руку в знак того, что просит подождать, допил воду, налитую в кружку, с грохотом вернул её на место, обессиленно оперся ладонями о столешницу и потряс головой, приходя в себя: – Собирайся, Удивительный, – домой тебя отвезу. После затяжной паузы (оба были не в кондиции) Эдвард, закашлявшись, озадаченно поинтересовался: – Куда это – домой?.. Я же дома… – Куда-куда… к Алу, разумеется, – Рассел почти рухнул на стул и прикрыл глаза. – Сил моих больше вас терпеть нету… один чуть откроет глаза: «А где Эд, а что Эд, а как Эд, верните мне моего братика, спать не могу!», второй чуть позвонит: «А где Ал, а что Ал, а как у Ала, хочу домой, к братику, еда в горло не лезет!».. – Ал? Как он? – перебил его старший Элрик, весь напрягаясь. – Что-то случилось? Ему плохо? Ему хуже?.. – Ну я ж говорю… – Рассел измученно закатил глаза. – Ничего с ним кроме того, что он по тебе страдает и немного температурит… только вот у меня возможности терпеть это больше нет, поэтому живо, вещи собрал, ноги в руки – и в машину! И дай мне две таблетки парацетамола, а то не доедем! – Постой… – до Эда начало доходить, и он, тоже упав на стул, ошалело заморгал. – То есть ты… ты просто… приехал за мной?.. Сам?.. Без повода?.. – С поводом – моя нервная система с вами двумя не справляется, а Флетчер вообще скоро вешаться начнёт! – проворчал старший Трингам, опуская голову на сцепленные ладони. – Ну ты прикинь – только что Ала валерьянкой отпаивать пришлось, потому что у него началась истерика из-за того, что Риза принесла апельсины, а он «апельсины без Эда не ест!», видите ли! – Бра-атик… – Эд, краснея ещё больше (теперь от смущения, а не от температуры), растроганно улыбнулся. – Чего же он так… – Давай потом с этим разберёмся, а? У него и спросишь, – Рассел приоткрыл один глаз. – Эд, умоляю, парацетамол, вещи – и поехали, пока я в обморок не грохнулся… – Ох, прости! – Эдвард действительно ужасно долго соображал – потому что только сейчас понял, что у Рассела в самом деле высоченная температура и ему срочно нужна помощь. – Секунду, я сейчас, не уходи!.. – Уйдёшь тут… – совсем без сил прошептал тот, когда Эд уже скрылся в коридоре. Да-а, оба старших в таком состоянии – это то ещё зрелище. Не дай Фламель Флетчер проснётся до его возвращения. Можно сразу закапываться. Впрочем, закапываться в любом случае придётся, но Рассел пошёл на это потому, что в самом деле видеть как мучаются трое самых дорогих ему людей – младший брат, лучший друг и лучший друг младшего брата (и по совместительству младший брат лучшего друга) было выше его сил.***
– Ты псих, – восхищённо пробормотал Эд, когда они уже неслись по пустынной дороге в направлении пригорода. – Как ты можешь с такой температурой соображать… – А я и не соображаю, – Рассел, у которого на лбу, как и у Эда сейчас, лежала мокрая повязка, вымученно улыбнулся, переключая передачу. – Но честное слово, я уже не мог на Ала смотреть… – Так всё плохо?.. – Я же тебе говорю – точно так же, как ты, только температура поменьше… – Бедный мой Ал… – Бедный мой Флетчер, Эд, – у него за всех голова болит, и за Ала, и за нас с тобой, и за того парня!***
– Э-эд! – с ужасом и восторгом одновременно шёпотом выдохнул Альфонс, когда на него, уже было задремавшего, бесцеремонно завалился Эдвард, предварительно спихнув локтем озадаченного Хеймерика на кровать. – Откуда ты взялся?.. – Рассел привёз… молчи, Принцесса, я скучал, – Эдвард, у которого температура подскочила до абсурдного значения (видать, от радости), почти не осознавая происходящего, потёрся носом о ключицы брата. – Живой?.. – Теперь – да… – у Ала к тому времени, как старшие добрались до загородного дома Мустангов, температура тоже достигала пугающих показателей – во всяком случае, жаром от него несло, как от печки. Вероятно, поэтому он так физически сдержанно и отреагировал на внезапное появление старшего – на большее, чем положить ладонь ему на макушку, младший Элрик не был способен. Эдвард, впрочем, на него в обиде не был – он сам, пробормотав ещё какую-то бессмысленную ересь, опустил тяжёлые веки и, вдруг улыбнувшись, почти моментально провалился в сон. Его примеру – чуть ли не в ту же секунду – последовал и Альфонс. За ними – и взобравшийся на спину Эду и свернувшийся там клубком Хеймерик, который, вдобавок к прочему, ещё и замурчал как трактор. – Психи, – пробормотал Рассел, улыбаясь, правда, уголками губ. На Элриков, когда они вместе, даже в таком состоянии было любо-дорого смотреть. – Купидоном я ещё не работал, кажется… Воссоединяем, блядь, семьи с 1922 года… Впрочем, ему было не до ёрничанья. Надо было разбудить Флетчера, чтобы он дал Эду и Алу жаропонижающих – Рассел не был уверен, какие лучше, поэтому без вариантов… Вдобавок ко всему, у него самого адски болели колени и раскалывалась голова от только что совершённого подвига. Не надеясь на снисхождение к самому себе и собираясь только смиренно молить об отсрочке казни, он, чуть не плача (до того было больно суставам), добрёл-таки до младшего брата, дремавшего прямо за столом (и как только не проснулся от шума?) и тронул его за плечо. – Флетчер… помоги, пожалуйста… Тот, несмотря на дикую усталость, спал достаточно чутко – поэтому уже через секунду стоял на ногах, перепуганно оглядывая с ног до головы старшего. – Что с тобой? Что случилось? Почему так не позвал? И почему ты полностью одетый?.. – Это не мне помощь нужна, а Эду и Алу – у них температура бешеная, а они в обнимку спят… – Рассел, вжав голову в плечи и зажмурившись, махнул рукой в сторону кровати. Флетчер, в отличие от друзей и брата, соображал превосходно – поэтому быстро оглянулся и почти тут же приглушённо ахнул, зажав себе рот ладонью: – Ты что же, за Эдом… – Прости… просто сил больше не было, – старший Трингам, не открывая глаз, съежился ещё больше, – а кроме меня… никто не мог… съездить… – Братик, ты… пресвятой Фламель, да как же ты на ногах вообще стоишь?! Через пять минут Рассел, раздетый до трусов и укрытый по пояс, лежал на кровати напротив Элриков (в спальне, предназначенной для больших компаний, стояло две большие кровати, которые временно и оккупировала молодёжь) с мокрым полотенцем на голове и мокрыми же бинтами под коленями. Флетчер, введя Эду жаропонижающее внутримышечно (добудиться Элриков оказалось невозможно, разнять их руки – вообще без шансов, поэтому пришлось изворачиваться), отложил использованный шприц в сторону (Алу он уже вколол лекарство чуть раньше), метнулся к старшему брату и присел рядом с ним на краешек матраса. – Рассел, ты меня слышишь? – напряжённым шёпотом позвал он. Тот через силу приоткрыл глаза и едва заметно кивнул. – Да, – фактически выдохнул он пересохшими губами. – Ты… не будешь… ругаться?.. – Если бы даже хотел, не смог бы, – Флетчер бережно сжал его запястье пальцами, чтобы посчитать пульс. – Ты дурак, братик… это же надо так себя довести… – Прости, – Рассел опять прикрыл припухшие веки. – Я не… – Цыц, – мягко шикнул младший Трингам. – Не надо. Не буду я ругаться. Ты только постарайся теперь поспать и ни о чём не думай… дурак. Рассел дёрнул уголком губ, что должно было, по всей видимости, напоминать улыбку: – Не спорю… а ты… – А я здесь посижу. Куда ж я уйду? – Флетчер вдруг грустно усмехнулся – Рассел мог слышать его голос, а вот на то, чтобы взглянуть на брата, сил бы уже не хватало. – Ты, глядишь, ещё гулять убежишь, если я за тобой не присмотрю… Старший неловко хмыкнул. Он бы не возражал, даже если бы Флетчер наорал на него. Но младший избрал иную тактику – и это трогало до глубины души и лишний раз доказывало, что доктор Трингам – форменная булочка в белом халате. Хотя разве это кому-то ещё надо было доказывать?***
Когда Флетчер проснулся, в комнате было уже темно – на юге даже летом ночи наступают быстро. Спросонок он растерянно заморгал, но голова пока ещё не подводила, и младший Трингам быстро вспомнил, что происходит. Вечером он проверял температуру взрослым – и она была почти в норме (хвала богам) у всех – ниже 37. Он было уже подумал, что всё, самое страшное миновало, почему и позволил себе заснуть за заполнением историй болезни всей семьи. Оказалось, что это, похоже, было только начало – потому что, когда его разбудил вечером Рассел, он не на шутку испугался и за брата, и за друзей. Если у Эда и Ала просто держалась температура под 40, но они хотя бы спали, то Рассела трясло, он едва держался на ногах и – на что он сам не обратил внимания, но что моментально заметил чуткий младший – разговаривал с трудом даже шёпотом. Пришлось Флетчеру весь вечер метаться между ним и Элриками, лихо соврав бодро шедшим на поправку взрослым, что они вчетвером просто ужасно устали и потому лягут пораньше. Если бы это ещё было правдой, цены бы этим словам не было – но нервировать Мустангов и Идзуми Кёртис, едва отошедших от своей крайне тяжёлой фазы, он не собирался. Ему и здесь веселья хватало. Собственно, о веселье… – Флетчер… Флетчер сильно дёрнулся и испуганно опустил глаза. Ну конечно, вот почему он проснулся. На него из темноты смотрели большие испуганные глаза Рассела – в которых, вдобавок ко всему, как будто… блестели слёзы? – Что такое? – младший привычным жестом сжал его запястье и наклонился, чтобы лучше слышать – старший почему-то говорил очень тихо и хрипло. – Я… не… могу… Если бы было светло, можно было бы заметить, что Флетчер не просто побледнел – он буквально посерел на глазах. «Не паниковать!» – прикрикнул младший Трингам мысленно сам на себя, мягко, но уверенно помогая Расселу перелечь на бок, а затем – и на живот. Не паниковать, не паниковать… – Тихо, тихо, всё будет хорошо… не легче? Рассела мелко трясло, у него была температура – но не это сейчас беспокоило юного доктора. – Н…нет, – почти беззвучно прохрипел старший, обессиленно роняя голову на подушку. – Зады… хаюсь… помоги… Эдвард проснулся от того, что в него прилетела подушка. От неожиданности он моментально подорвался на ноги. – Что-кто-зачем?!.. – он осёкся и замер с открытым ртом, глядя прямо перед собой. – Эд, бегом – срочно вызови реанимацию! – каким-то надрывным шёпотом приказал – иначе не скажешь – Флетчер. Он смотрел на Эдварда исподлобья, обеими руками придерживая под рёбрами Рассела. Самого лица своего лучшего друга Эд видеть не мог – тот измученно опустил голову, и светлые пряди скрывали теперь не только его глаза, – но зато его судорожно вздрагивающие плечи и вовсе не ритмично поднимающаяся грудная клетка не говорили ни о чём хорошем. В свете ночника эта картина выглядела ещё более жутко. – Что мне сказать?.. – Эд поборол внутреннее оцепенение и с отчаянной решимостью вытаращился на Флетчера в ответ. Ради Рассела он и с плохо соображающей головой был готов на что угодно. – Скажи: «Поражение лёгких, срочно нужна ИВЛ» – ну, живо! Последнего он мог бы уже и не говорить – Эда как ветром сдуло. Дом ожил. Внизу послышались растерянные голоса взрослых, затем шаги босых ног, какой-то сердитый окрик Эда… Когда младший Трингам снова поднял глаза, на него в совершенном ужасе смотрел только проснувшийся и ещё ничего не понимающий Альфонс. И такими же испуганными, только синими глазами – их с Эдом кот Хеймерик. – Что сказать – такое тоже… бывает, – криво, неестественно улыбнулся ему Флетчер. – И… Рассел, не смей отключаться, держись! – Я могу чем-то помочь? – сипло спросил Ал, уже стоя на ногах рядом с другом, которому, видимо, нечеловеческими усилиями удавалось сохранять сравнительное спокойствие – с задыхающимся от нехватки кислорода старшим братом на руках. – Если… постой, ты же Воздушный – Ал, срочно, кислород! – Есть! – Альфонс, наклонившись вперёд (чтобы не растрачивать необходимый элемент впустую), беспрекословно хлопнул в ладоши. Воздух в комнате моментально стал словно более разрежённым, и младшие одновременно зажмурились, пытаясь приноровить свои лёгкие к изменённому составу. Зато Расселу стало как будто легче – до того, что он сумел даже поднять голову и одними губами выдавить из себя «спасибо», глядя на Ала. – Да молчи ты, идиот! – в сердцах, уже не сдерживаясь, крикнул Флетчер, перехватывая брата поудобнее. – Тебе же… За окном лихо проскрежетал гравий. – Ал!.. Тот, впрочем, и так уже наполовину высунулся из окна. – Реанимация, Флетчер! – Приехали! – это в комнату влетел белый как простыня от переживаний Эд. – Слава Истине, – младший Трингам выдохнул. – Рассел, сейчас придётся потерпеть, как будто в воду ныряешь, постарайся не отключаться как можно дольше и ничего не бойся – я с тобой, всё будет хорошо… понял? Старший едва заметно кивнул. – Тебе помо… – начал было Эд, но Флетчер, не дожидаясь конца его слов, каким-то профессиональным жестом умудрился укутать брата покрывалом, поднять его на руки и встать с кровати за три секунды. Как всегда – на вид младший Трингам был маленьким и хрупким, но на самом деле работа в больницах его ой как закалила и натренировала. – Нет, – коротко выдал он, глядя на обоих Элриков, сейчас стоящих перед ним с растерянными лицами, в одних футболках да трусах. – Позаботьтесь об остальных. И пожалуйста… – Справимся. Беги, – на этот раз уже ему не дал закончить Альфонс, опустивший одну ладонь на плечо Эдварду. – Давай, чего ждёшь?! Синий и карий взгляд пересеклись, Флетчер благодарно кивнул – и со всех ног бросился с вновь начавшим задыхаться от нехватки воздуха Расселом на руках. Вернее, бросился – было слабо сказано. Он вихрем слетел с лестницы, и не прошло и минуты, как он сам командовал врачам в машине, что делать, и лично проверял доступ кислорода. – Так, а теперь… Аккуратный стук в дверь. Флетчер изумлённо обернулся – и впервые за последние полчаса его губы тронула улыбка: – Ал, Эд, зачем? – А ты что, в одних трусах ехать собрался?.. – буркнул Эдвард, вручая Флетчеру стопку одежды и обуви – между прочим, с любимым медицинским халатом младшего Трингама. Поверх халата лежало медицинское удостоверение Флетчера и – видимо, на всякий случай, – часы. Флетчер растерянно опустил глаза – и только теперь понял, что стоит посреди «кабинета» почти в чём мать родила. – Ой, и правда… – нервно хихикнул он, благодарно принимая одежду и обувь. – А то меня бы и отсюда сейчас выгнали бы… Но… – А это – ты всё равно проголодаешься, – Ал вручил ему сверх всего ещё какой-то пакет в вощёной бумаге. – Ничего такого, там просто фрукты, сладкое и чай в термосе, холодильник не нужен, не переживай. Дальше потом разберёмся. – Спасибо, – у Флетчера защипало глаза. – Я… – Потом поблагодаришь, – Эдвард махнул рукой и, сощурившись, уставился вглубь машины. – Эй, Блистательный придурок! Если ты помрёшь, я тебя убью, ферштейн?! Я пострашнее вируса буду, так что имей в виду! Младшие одновременно истерично прыснули от смеха, а вот Рассел, который уже хоть с трудом, при помощи аппаратов, но всё же дышал, а не задыхался, умудрился приподнять правую руку и показать Эду средний палец – что могло означать только «Не дождёшься!» – Вот и чудно, ждём тебя! – довольно объявил Эд, хватая брата под локоть и спрыгивая на землю. – Флетчер, мы за всеми присмотрим, сами поправимся, так что смотри за этим придурком и сам не болей! – Ага, мы вас очень любим и ждём дома! – успел крикнуть на прощание Ал – и они скрылись в предрассветных сумерках. Флетчер шмыгнул носом и сглотнул. – Простите, молодой человек… – девушка-реаниматолог лет тридцати, только пришедшая в себя после стремительных действий последних минут, сощурившись, недоверчиво смотрела на него. Ну да, видок у молодого человека, конечно, был специфичный, но по его уверенным командам она, безусловно, уже поняла, что он врач. – Разве вы едете с нами? Вас не пустят без пропуска и в таком виде… – Да, я еду с вами, – Флетчер обернулся, сложил одежду и пакет на импровизированную лавку и принялся одеваться, предварительно вручив девушке своё удостоверение. – Насчёт вида – не волнуйтесь, я сейчас оденусь, костюм химзащиты должны выдать, а пропуск… думаю, на первое время корочка главврача страны сойдёт за пропуск, как вы считаете? – Конечно, доктор Трингам… – прошептала совсем уже растерявшаяся реаниматолог. – Тогда… поехали?.. – Да, пора бы, – деловито кивнул Флетчер, застёгивая ремень на брюках. Будет жарко, но что поделать. Машина резво тронулась с места, и младший Трингам, поправляя на плечах халат, присел рядом со своим старшим братом, устало прикрывшим глаза и, кажется, полностью сосредоточившимся на дыхании. – Хорошие у нас с тобой лучшие друзья, да? – шёпотом спросил Флетчер. Рассел, не поднимая век, кивнул, и уголки его губ чуть дрогнули. – Не переживай и не бойся ничего, – младший сжал его ладонь. – Я тебя вытащу. Всё будет хорошо. Я рядом. Старший снова кивнул – на этот раз чувствуя, как проваливается в глубокую, непроницаемую темноту. – Увеличьте подачу кислорода! Сатурация падает! – Сколько? – 87%! 86… 85… – Господи!..***
– Ал, мне страшно, – Эд, обняв колени, полулежал на плече младшего брата. – Флетчер его вытащит, – твёрдо возразил Ал, едва ощутимо поцеловав старшего в висок. – Ты же знаешь – костьми ляжет, но вытащит. – Но… – Да и сам Рассел знает, что ему нельзя умирать. Ты себя вспомни… тогда. Оба вздрогнули. Не самые приятные воспоминания весны двадцатого года. – Разве ты мог позволить себе умереть? – Нет, Ал, не мог – но только потому, что ты постоянно был рядом. – А ты думаешь, Флетчер может Рассела одного оставить? – Нет, но… мне всё равно страшно, – Эдвард прикрыл глаза. Это он там, в машине мог позволить себе ёрничать – вернее, он должен был ёрничать, чтобы подбодрить обоих Трингамов. А теперь, когда играть было не нужно, его трясло от пережитого и увиденного. И от ужаса, что он может лишиться лучшего друга из-за какой-то дурацкой болезни. – К тому же… А что, если это… вдруг из-за меня? Он ведь… – Ты не виноват. И то, что Рассел привёз тебя, не было ошибкой и не ухудшило его состояние – если бы это не случилось ночью, это бы случилось утром. И да – я знаю, братик, – неожиданно тихо и мягко прошептал Альфонс. – Я тоже за них боюсь. Сам за себя – и за вас… в том смысле, что я как никто понимаю и тебя… и Флетчера. Ведь ты тоже… лежал под ИВЛ. Только ты был в тяжёлой коме, а Рассел… Эд весь напрягся. А что Рассел? – … надеюсь, что нет. Всё, что мы с тобой можем сделать, – это выполнить данное Флетчеру обещание. Понимаешь? – Ал указательным пальцем приподнял лицо Эда за подбородок и заставил брата взглянуть в свои глаза. – Мы должны помочь. И мы поможем. Потому что нельзя больше никого терять, братик. Все нам слишком дороги. Правда? – Правда, Ал, – Эд сквозь слёзы улыбнулся. Какое он всё же солнышко. – Но ведь Флетчер… им ведь тоже нужно… он теперь и не выйдет оттуда… – А на этот счёт у меня есть особый план и пара идей, – Альфонс подался вперёд, и его мягкие пряди из растрепавшейся чёлки защекотали Эдварду щёки. Его шёпот звучал на удивление… почти игриво и весело? – Помнишь, как мы в детстве играли в шпионов, братик?.. – Продолжай… – выдохнул тот уже в губы младшему. Светало. Взрослые сидели на кухне, растерянно переглядываясь. – Как же так?.. – уже в который раз шептала Риза, не обращаясь ни к кому конкретно. Ответом ей была тишина – не считая звонкого щебета птиц за окном. Они даже понять ничего не успели – так стремительно пролетел мимо них Флетчер с Расселом на руках, а затем не менее стремительно проскочили Элрики с какими-то вещами. И только когда Эд и Ал вернулись в дом, а гравий снова заскрежетал, свидетельствуя о том, что реанимация уехала, из скупых и сдержанных ответов мальчиков (которые сами пребывали, кажется, в полной прострации – слишком всё это произошло неожиданно… да и с кем – с Расселом!), им удалось – к своему ужасу и почти панике даже у Идзуми Кёртис – узнать, что произошло. – Так, а ну марш все по постелям! – вдруг громко скомандовал сипловатый, но уверенный голос. Мустанги и учитель одновременно повернули головы и ошарашенно уставились на замерших в дверном проёме Элриков. Причём у Эда был до крайности боевой вид, а Ал с Хеймом на плече выглядел как секьюрити своего старшего брата – только костюма да чёрных очков не хватало вместо шортов да футболки. – Ты чего это командуешь, Стальной? – забыв возмутиться, фюрер во все глаза таращился на своих старших «сыновей». – А то, – Эдвард упёр руки в боки, – что Флетчер нам с Алом поручил приглядывать за всеми вами, пока вы не поправитесь! Так что сейчас я тут за старшего, как самый адекватный и наполовину здоровый! А Ал за моего зама, то есть, он и так мой зам по всем вопросам, так что… – Альфонс, ты тоже в этом участвуешь? – Идзуми часто моргала, глядя в лицо младшему Элрику. Тот, по-прежнему сохраняя бесстрастное выражение лица, кивнул: – Флетчер действительно дал такие указания. Поэтому советую всем слушаться Эда и лечь сейчас в постели. А также поставить градусники. И не стоит с нами спорить – военная и семейная иерархия сейчас не работают, так что старшие сейчас самые здоровые и молодые, то есть, мы. –… тоже мне, самые здоровые и молодые, – проворчал Мустанг, послушно. однако, поднимаясь на ноги под искренний, хотя и немного нервный смех женщин. Перед тем, как отправиться вслед за взрослыми, Элрики переглянулись. – И ни слова Мэтту, – строго прошептал Эдвард. Альфонс кивнул: – Разумеется. Кажется, начиналась новая партия игры с жизнью.