Любовь витает в воздухе

      Тамура сквозь сон услышал, что его зовут. Голос, кажется, был Акеми, но когда Тамура открыл глаза, рядом стоял Фукуи.       — Чего? — не весьма дружелюбно спросил он, морщась.       — Семпай, скоро будем играть, а то учитель написал в чат, чтоб мы не бездельничали. Что дрыхнуть успеем и в Академии…       — Ладно-ладно, я понял.       Тамура поднялся, стряхивая остатки сна обратно в постель. Через минуту он был бодрячком, а через пять — сидел со всеми на ковриках прямо на полу. Такаги и Акеми сходили за соком и печеньем, так что играть будет веселее.       — Ну что, начнем! — сказал Акеми. Он поднял стакан и весело воскликнул: — Я могу быть первым!       — Ты всегда первый, Президент, — ответил Тамура и добавил: — В играх.       — Точно, Таму-кун! — рассмеялся Акеми. — Ты меня знаешь!       — Да уж.       — Отлично, тогда Акеми первый отвечает, а затем по кругу? — спросил Такаги, потирая свой стакан.       — Да. После меня так и будем идти по кругу. И после каждого участника тоже. Чтоб не путаться.       — Тогда надо ближе и ровнее сесть, а то круг кривой, — сказал Тамура и подтянулся с подстилкой, не вставая. Остальные последовали его примеру, а Фукуи шустро уселся рядом. Ягучи же был почти напротив. «Жаль, что не в бутылочку, — подумал Тамура, поглядывая на Ягучи и не слушая болтовню Фукуи. — Тогда этот мелкий прилипала был бы сильно разочарован. А с Яч-чаном я имел бы хороший шанс».       Но так как игра была в ответы, то Тамура пару секунд пофантазировал и на этом прекратил.       — Семпай, держи, здесь начинка вишневая, как ты любишь, — прошептал Фукуи. Тамура усмехнулся и взял печенье.       — Итак, мой ответ на вопрос «Что я никогда не делал?», — лукаво прищурился Акеми. Он немного подержал паузу и молвил: — Я никогда не занимался… вольной борьбой!       — У-у, Акеми-кун, как скучно! Я ожидал от тебя большего!       — Это для старта, Таму-кун! Не переживай, еще будет! — подмигнул Акеми Тамуре, и все рассмеялись. — Но я и правда не занимался вольной борьбой! Дзюдо пробовал, даже каратэ один второгодка мне показывал! Так что я по правилам играю!       — Уговорил, сдаюсь, — поднял руки Тамура. — Но я жду более интересного, Президент. Иначе расскажу в Клубе, как ты здесь скромничал. Парни не поверят, наверное, ха-ха!       — Таму-кун, ты же знаешь, где моя скромность, — сверкнул улыбкой Акеми. — Но продолжаем. Теперь по кругу справа от меня говорите каждый, занимались вольной борьбой или нет.       Начали с Такаги, сидевшего рядом с Акеми, и оказалось, что этим видом спорта не занимался никто. Тамура сказал, что он занимался борьбой, но не вольной и не в зале — это считается? Потому как если да, то ему есть что рассказать. Дело было в начале года, когда он пошел в спортзал помочь занести маты… Но Такаги, зная эту историю, со смехом цыкнул на Тамуру, и тот умолк. Правда, Фукуи сказал, что хотел бы послушать, но остальные не изъявили желания, так что игра продолжилась. Следующим вел Такаги.       — Я никогда не делал сальто в воде, — сказал он, немного подумав.       — А если на земле? — спросил Джун.       — Думаю, что можно и так.       — Я в начальной школе на батуте делал, нас физрук научил, — молвил Джун. — Но после этого ни разу не пробовал, страшно.       Джуна похвалили, и кроме первогодки Катаямы, умеющего кувыркаться в бассейне, остальные отрицательно покачали головами. Дошла очередь до Джуна.       — Я никогда не играл в карты на желание.       — Что, реально? — удивился Тамура. Джун был высоким и довольно симпатичным. Такие обычно пользуются популярностью у девушек.       — Да. Сам удивляюсь, но не довелось, — пожал плечами Джун.       — Я играл и не раз, — сказал Тамура. — Это весело, особенно, если загадываешь минет. А если сам проигрываешь, то оно и проигрышем не всегда считается… Однажды мне пожелали засунуть себе анальные шарики три раза. Пришлось после этого трахаться с загадавшим, потому что я от одних шариков так возбудился, что не мог продолжать играть, ха-ха! Вот это был случай!       Ребята притихли, кто-то кашлянул. Смущенно шмыгнул носом Фукуи, Такаги молча вытаращился на Тамуру, а Акеми расхохотался.       — Таму-кун, ну ты даешь! Твой рассказ застал всех врасплох! Ха-ха-ха!       — Таковы правила игры, — невозмутимо ответил Тамура, потягивая сок. — Надо рассказывать о своем, если было. Разве нет?       — Да! Но у нас тут первогодки, немного придержи свои… э-э… откровения, а то ведь сбегут все!       — Ла-адно… — согласился Тамура и повернулся к Фукуи: — Что насчет тебя, Фукуи-чан?       — М-меня?       — Ну да. Это как меня, только тебя, — усмехнулся Тамура и легонько щелкнул того по носу. — Дальше ты отвечаешь.       — А, точно, — спохватился Фукуи, потирая кончик носа. — Я… не играл на желания в карты. Точно нет.       — А жаль, столько потерял. Но ничего, еще все впереди, надо наверстывать! — похлопал его по плечу Тамура.       — Да, семпай!       Тамура словно набросил сетку смущения на первогодок, потому что Катаяма, сидевший рядом с Фукуи, тоже промычал «не играл», а следом за ним и Хирата. Тамура посмотрел на Ягучи и невольно затаил дыхание — вот чей ответ его волновал. Если ангелочек скажет, что играл, и его история будет подобной Тамуры… Хотя, нет. Такого не может быть: это же Яч-чан, который в Академии точно ни с кем не встречался…       — Я играл.       Тамура замер.       — С кем? — вылетело быстрее, чем Тамура сумел словить.       Ягучи посмотрел на него и вдруг улыбнулся: мило и фальшиво.       — Я как раз собирался рассказать.       — Давай, Яч-чан! Мы жаждем подробностей! — воскликнул Акеми и захлопал в ладоши. Такаги его поддержал.       — Один раз играл, зимой, — продолжил Ягучи. — Мы с другом занимались у него в комнате допоздна, а потом решили поужинать. Он взял со столовой две порции еды, но было скучно просто есть, и мы решили поиграть в карты на желания. Проиграли по одному разу. Он загадал мне станцевать под трек, который сам выбрал. Было весело! Я танцевал и причем неплохо! Ну, он так сказал. Да и мне кажется, что неплохо. А когда он проиграл, то я…       Ягучи осекся. Конечно, он помнил тот вечер, когда был так воодушевлен атмосферой, своей влюбленностью, восхищенным взглядом Тооно, и пожелал поцелуя в щеку. В губы не осмелился. Но Тооно так смущался, что едва коснулся кожи губами, и довольный Ягучи быстро перевел все в шутку. Да, ему хотелось большего, но Тооно был таким несмелым в вопросах любви, что Ягучи довольствовался и этим — как он считал — для начала.       Сейчас же он подумал, что зря заговорил об этом. Под острым взглядом Тамуры язык словно отказывался поворачиваться. Ягучи не стеснялся никого, Тамуры тем более, но отчего-то сложно было произнести про поцелуй, пускай и без имен.       — Так что там, Яч-чан? — спросил Такаги и протянул ему графин: — Может, сока? У тебя в горле пересохло, такое страшное ты загадал?       — Нет, ничего страшного. Я загадал поцеловать… друга на перемене.       — Какого друга? — спросил Тамура, сверля его глазами.       — Его друга.       — А кто это был?       — Его друг?       — Нет, твой друг!       — Да просто один парень.       — Имя назови!       Ребята переглянулись. Тамура видел, как Ягучи запнулся. И он был уверен, что тот соврал. Соврал намеренно.       — Них… рена я не скажу, — сузил глаза Ягучи. — Это игра, а в правилах ничего не написано про имена. Так ведь, Такаги-семпай?       — Ну, да, — растеряно ответил Такаги.       — Таму-кун, далось тебе это имя! — воскликнул Акеми. Уверен, это какой-нибудь тихий мальчик из класса Яч-чана, который жутко стесняется этого случая! А все почему, как думаешь? Таму-кун, это же очевидно! Потому что мальчик девственник!       Последнее Акеми сказал так торжественно, выставив указательный пальчик, что все невольно рассмеялись.       — Мы же не станем разоблачать мальчика и портить ему школьную жизнь? — усмехнулся он. — Это ведь игра, Таму-кун.       — Да, пожалуй, — согласился Тамура и хлебнул сока. Пальцы едва заметно дрожали. Акеми умел повернуть по-своему. Не зря он трахал Итомэ, хоть тот и был на добрую голову выше его. Деспот хренов.       — Тогда продолжим! Мой ответ на вопрос о картах с желанием — играл и не раз. Со своим парнем, — промурлыкал Акеми и приставил палец к губам: — Только т-с-с! Об этом нельзя рассказывать, а то он обидится, если узнает! Скажу только, что наши желания совпадали!       — Все ясно, — поспешно махнул рукой Такаги. — Ну, а я не играл. Так что переходим к следующему.       — А что же ты не расскажешь про ту игру в карты, которая была не с Итомэ? — спросил Тамура. — Ту самую, где я тоже участвовал.       — А для той самой, Таму-кун, надо чтоб детки подросли, — в тон ему ответил Акеми. — И вообще, у нас лагерная игра, а ты хочешь, чтоб мы превратили ее во взрослые рассказы? Я не против, конечно, но лучше в Академии. Что скажешь?       — Согласен. Глупость сморозил, Президент.       — Хорошо, что помнишь, кто я.       Тамура хорошо помнил, как же. Даже в лагере Акеми руководил с легкостью и словно так полагалось. Мало ему было в Клубе строить всех, так и здесь он сразу схватил инициативу первенства. Он раздражал этим порой, и Тамура не впервые подумал, как было бы неплохо отодрать его однажды, чтоб аж просился. Так, «по-доброму», никаких чувств к мелкому активу.       — Таму-кун, ты так на меня смотришь. Сказать что-то хочешь?       Тамура ухмыльнулся:       — Нет, Акеми-кун. Задумался.       — Надеюсь, об игре? — сверкнул улыбкой Акеми.       — Конечно! Сейчас как выдам ответ!       Тамура поставил стакан. Несмотря на легкую размолвку, понятную только им двоим с Акеми, ему начала нравиться игра. Сначала он думал, что будет скучно, но все оказалось не так плохо. Только Яч-чан явно старался выводить, и это получалось. Но ничего, главное не вестись.       — Настал мой черед! — потер ладони Тамура. — Я никогда не… Что ж я не делал… Я не танцевал стриптиз перед кем-то!       — Я смотрю, ты тоже многое упустил, — лукаво подметил Акеми.       — Думаешь?       — Конечно!       — Я тебе верю, Президент! Надо будет исправить, ха-ха!       С Ягучи, разумеется. Именно перед рыжеволосым ангелом он готов снимать с себя все медленно и сексуально. Тамура даже губу закусил, как представил себе подобное: он и Яч-чан вдвоем в комнате, играет музыка, а он…       — Я тоже никогда не делал этого, — несмелый голосок Фукуи развеял дымку фантазий Тамуры, и тот вернулся на землю.       — О, здесь мы похожи, — рассеяно молвил Тамура, отрывая глаза от Ягучи, старательно смотрящего в сторону.       — Да уж, прям братья-близнецы! — хохотнул Акеми.       — Чего-о? Да просто похожи в этом, что нет? Я же сказал «здесь похожи», а не «вообще похожи», — не уступал Тамура.       — Хорошо-хорошо, уговорил! Давайте, отвечаем дальше по кругу!       — Я тоже не танцевал стриптиз, — отозвался Катаяма, и Тамура подумал, что он наверняка ничего интересного в жизни не пробовал, судя по ответам.       — А я танцевал, — внезапно сказал Хирата.       Все удивленно переглянулись.       — Но мне было лет десять, и я сделал это на спор перед одноклассницей после занятий, — пояснил Хирата, вспыхнув под любопытными взглядами. — Я… я сказал ей, что у меня для нее сюрприз, и попросил закрыть глаза. А потом включил музыку на телефоне и… успел только спустить рубашку, как она убежала… Ну… вот так…       — Растешь, парень! — Тамура протянул ладонь: — Дай пять! Теперь ты знаешь, что надо пробовать перед парнем, раз с девчонкой не вышло!       — Ему было всего десять, Тамура. Еще успеет понять, с кем ему надо — с девушкой или с парнем.       Тамура удивленно поднял брови. В этот раз Ягучи смотрел прямо на него. Стакан сжал, брови сдвинул… Экий защитник традиционных семейных ценностей! А сам потек от одних его пальцев в медкабинете.       Уголок рта Тамуры дернулся вверх.       — Да ладно тебе, ангелочек. Это же игра.       — Я тебе не ангелочек, — сурово отрезал Ягучи.       — А кто ты мне? — склонил голову набок Тамура.       — У меня есть имя. Ягучи Кеске. Яч-чан, если хочешь.       — А если я хочу не так?       — Ребята, не заводитесь снова, — вмешался Такаги. Все видели, что между Тамурой и Ягучи постоянно искрит, как бы пожара не возникло. Пока эти двое ограничиваются парой-тройкой фраз, то все обходится. Но кто знает, если их полемика затянется немного дольше, и Такаги, как главный из группы, чувствовал ответственность.       — Такаги прав, давайте будем относится проще, — добавил Акеми. — Это и правда только игра. Здесь можно шутить.       Ягучи ничего не ответил. Он опустил глаза в свой стакан и стал помалу раскачивать остаток сока в нем.       — Окей, поехали дальше, — выбросил руку вверх Тамура. — Играем!       — Моя очередь, — сказал Ягучи и неожиданно усмехнулся, прогоняя морщинку между бровей. — Я танцевал стриптиз, ребята!       Тамура медленно опустил руку. В голове пронеслось сразу несколько картинок за пять секунд: Ягучи расстегивает рубашку, перед ним сидит кто-то (Тооно?), Ягучи без одежды… Тамура чуть не выругался.       — Что, правда? — сидящий рядом Хирата удивленно и вместе с тем восхищенно прикрыл рот ладошкой.       — А подробнее?       — Да он только с виду такой милый и невинный…       Тамура слушал вопросы и подначивания, а сам хотел закрыть уши. Или выйти. Может, сказать, что в туалет надо?..       — Сейчас все расскажу, погодите! — замахал ладошками Ягучи.       Тамура лишь удивился резкой смене настроения Ягучи, как понял, что упустил свою возможность, потому что Ягучи начал говорить, и теперь заставить себя выйти Тамура не мог.       — Это случилось в Академии. Я… Это было проигранным желанием, и я танцевал под музыку. — Ягучи сделал паузу и добавил: — Я разделся не полностью, потому что этого не пожелали.       И здесь Тамура не понял: ему хорошо или плохо от сказанного.       — То есть, если бы пожелали, то разделся бы догола? — спросил он.       — Возможно.       Тамура с разгону поставил стакан на пол. Раздался громкий стук. Все замолчали. Тамура открыл рот, но через секунду закрыл его. В груди аж громыхало.       — Не шуми, Таму-кун, — голос Акеми нарушил тишину. На этот раз он был серьезен. — Сенсей придет и еще заставит делать чего.       Акеми был прав. Но Яч-чан раздевался для кого-то, и Тамура был почти уверен, что это прямая связь с тем ответом про желания. Он занимался с кем-то уроками — значит, одноклассник; они близки настолько, что сидят вместе допоздна в комнате; играют на желания, Яч-чан врет про поцелуй, раздевается. Он зачем-то врет! Для чего придумывать, что целовать нужно друга, если и дураку понятно, что он имел в виду себя! Что еще у них было? Яч-чан не мог трахаться с ним, он не встречался с парнями. Или же он так тщательно все скрывал? И тот парень, он…       — Это был Тооно?       Лишь спустя несколько секунд Тамура понял, что спросил вслух. На этот раз Акеми молчал, молчали и остальные. Тамура посмотрел вниз, на свои руки, и увидел, что его трясет. Он удивился и внезапно ощутил себя, будто в ознобе.       Ягучи поднялся. Его лицо было непроницаемо. Казалось, он не был впечатлен ни вопросом, ни взбешённым лицом Тамуры.       — Такаги-семпай, я выйду прогуляюсь, — молвил он. — Душно стало как-то…       — Я спросил тебя: это был Тооно?!       Фукуи испуганно сжался.       — Таму-кун, успокойся, — попробовал вмешаться Акеми, но Тамура его проигнорировал. Он вышел из круга и направился к Ягучи. Тот сделал пару шагов назад и остановился.       — Я задал вопрос, — глаза Тамуры пронзали насквозь. Он подошел почти вплотную к Ягучи.       — Таму-кун!       Тамура резко обернулся:       — Не лезь, Президент! Это между мной и Яч-чаном!       — Ты должен успокоится! Еще драки здесь не хватало!       Тамура поднял брови.       — Драки? Да я его никогда не ударю. — Он посмотрел на Ягучи. — Я его скорее выебу, но ударить — никогда.       Повисла такая густая и неловкая тишина, что в ней, казалось, можно было лежать, как в гамаке. Ягучи вытаращился с открытым ртом, у ребят был вид аналогичный.       — Да пошел ты!       Раздался звонкий шлепок, рассекая тишину, словно острым лезвием. Щека Тамуры медленно покраснела.       — Себя выебешь, а не меня, понял?! Мудак!       Ягучи вылетел из комнаты. Тамура потрогал лицо и повернулся к Акеми:       — Я пойду. Мне нужно.       И уже в двери услышал вдогонку:       — Только не трахни его в коридоре, а то нас накажут всех…       — Не переживай, не трахну, — процедил сквозь зубы Тамура и выскочил вслед за Яч-чаном.