***
Я делаю глубокий вдох и резко открываю глаза. Щёки обжигает холодный ветер и режут острые снежинки. Передо мной приглашающе распахнутые двери автобуса, который должен повезти меня навстречу Ксане и её отбитым бугаям. Нет, в третий раз я уж точно на одни и те же грабли не наступлю! – Простите, я не поеду. Я развернулся и быстрым шагом отправился домой. Скинув с себя одежду, я зацепил из холодильника бутылочку холодного пива и закутался в одеяло в кресле. Давай, включайся, железяка! Включилась! Контакты… удалить! Переписку туда же! Социальные сети в топку! Номер из телефона… оставлю на всякий случай, чтобы случайно не ответить на её звонок. Крышечка с бутылки легко открутилась. Глоток холодной жидкости, и я чувствую себя если не живым, то уж точно не мёртвым. Я вернулся. Теперь точно. Моя квартира, мой компьютер, мой маленький скромный уголок. Как же я по нему соскучился за эти семь дней! Но вот вопрос: что делать дальше? Честно? Понятия не имею! Наверное, как мне кажется, по замыслу великого Рандома я должен был провести в пионерском лагере что-то вроде отпуска, в котором я осознаю, где просчитался и совершу работу над ошибками, а в конце вернусь и попробую начать всё заново. Где-то Рандом явно просчитался, позволив Славе решить всё за меня. Искренне надеюсь, что моё проклятье было достаточно сильным, чтобы отравить ей жизнь, хотя в этом меня терзают смутные сомнения: Славя хоть и стерва редкостная, но всё же ведьма, и ей не составит особого труда аннулировать действие моих слов, да и я ничего в этом не смыслю – меня этому бабушка не учила. Ладно, нет смысла ворошить прошлое, когда у меня есть проблема в настоящем, и я не особо верю в то, что Ксана меня так просто оставит в покое, тем более, когда я так нагло проигнорировал её приглашение. Надо порвать с прошлым! Больше никаких встреч с ней, даже если она будет у меня под дверью реветь и умолять впустить. Я больше не верю ангелам, не верю этим красивым и «непорочным» девушкам, у которых за душой вся палитра человеческих грехов и пороков. О, идея! Безумная, абсурдная, но всё же идея! Завтра схожу в риэлтерское агентство и через них попробую продать квартиру, а пока она продаётся, поживу в съёмке на краю города. Как только квартира продастся, я беру в охапку рюкзак, немного вещей и покидаю Петербург. Я буду путешествовать. Не сказать, что я всегда об этом мечтал, но что я теряю? С момента, как амбалы парня Ксаны меня впервые отпинали, я закрылся в себе и жил… нет, я просто существовал, пытаясь найти причину тому, почему все несчастья мира падают лишь мне на голову. Находясь взаперти собственного тела, я много думал. В своём разуме я познал истинную суть затворника, взглянул на себя со стороны и понял, что так больше продолжаться не может. У меня нет ни мечты, ни желания, да и умею я разве что учить детей играть на духовых, но я хочу попробовать измениться. Я хочу… найти себя? Да, пожалуй! Это будет мой крестовый поход во имя поиска самого себя и смысла жизни.***
Полтора года спустя. В середине весны началась моя новая жизнь. Пришлось пойти на уступки и сбить цену, чтобы среди сотен похожих квартир люди всё же купили мою. Тем же днём я купил билет на поезд и через два дня уехал на юг, где снега нет, а днём температура почти доходит до плюс двадцати. Купил велосипед для путешествий, собрал рюкзак со всем необходимым и на рассвете двинулся в путь. С момента моего возвращения из Совёнка до дня, когда я оседлал велосипед, я привёл себя в более-менее сносную физическую форму. В первые дни с начала путешествия от постоянного вращения педалей ноги всё равно просили пощады, а потом пообвыклись. На своём верном коне я много где побывал: Доехал до Чёрного моря и полюбовался на буйство его штормовых волн. Вот бы приехать сюда летом и искупаться, когда море спокойное, вода тёплая и солнце палящее. Отправившись в сторону кавказских гор, я прикупил дорогущий фотик и запечатлел всю их красоту. Природа поистине удивительна. Я доехал до города, в котором, как мне говорили многие, были самые замечательные закаты. Они не соврали: я сделал кучу снимков, на которых солнечный диск в рыже-розовой дымке катился прочь за горизонт. Я добрался до уральских гор, надеясь «случайно» найти мистический бункер Ямантау, но так его и не нашёл. То ли его действительно никогда не существовало, то ли я плохо искал? Не знаю, да и не важно. Я ночевал в палатке у Байкала, а утром в непроглядном тумане мочил ноги в его ледяной воде. Мне даже казалось, что вот-вот кто-то вылезет из воды и утащит меня в глубины Байкала. Вот так, объездив половину страны, ближе к зиме я обзавёлся неплохой славой как хороший фотограф и добрался до Владивостока. Путешествовать зимой я не рискнул, так что остался там на зимовку, снимая квартиру и подрабатывая фотографом на местных свадьбах, корпоративах и новогодних праздниках. Людям было не важно, что я не спец в таких съёмках, а со временем и меня этот факт уже не волновал – с фотоаппаратом я научился обращаться не хуже, чем когда-то с тромбоном. Пока я путешествовал, я понял одно: Красота природы меня поразила. Я хотел поделиться ей со всем миром, а потому начал публиковать свои снимки на различных сайтах и делал небольшие видео с пейзажами. Я не гнался за аудиторией – она сама меня нашла. Помню, как одна девочка в комментарии к моему видео писала: Как же я хочу, чтобы зима побыстрее прошла, и вы показали нам ещё что-нибудь красивое. Я ответил, что: Зима тоже не останется без внимания. Перезимовав, я снова отправился в путь, надеясь хотя бы к началу бархатного сезона добраться до берегов Чёрного моря. Не только потому, что я хочу искупаться, а ещё и потому, что у меня будет первая фотовыставка в Сочи. Моя собственная фотовыставка… ещё полтора года назад я об этом и мечтать не мог, да и не мечтал. Я думал, что те деньги, что я получил с продажи квартиры, быстро исчезнут и я осяду где-нибудь в каком-нибудь далёком от мира городишке, но всё вышло иначе: на моём счету денег стало только больше, жизненный багаж продолжает заполняться приятными воспоминаниями, а мне всё настолько нравится, что я уже и понятия не имею, чем заняться в четырёх стенах. Я живу, а не существую! Есть ли у меня страх перед тем, что призраки из прошлого постучаться ко мне в дверь, особенно в свете моей нарастающей популярности? Нет. Нет смысла бояться того, кого на этом свете больше нет. Этой зимой какой-то парень направил автобус щучкой в Неву вместе со всеми пассажирами, включая и Ксану. Никто не выжил. Я не был рад её смерти: хоть она та ещё тварь, но с ней у меня были моменты, которые я уверенно могу назвать приятными. О Славе за полтора года я ничего не слышал, да оно и к лучшему. Может… нет, глупо, конечно, так думать, но вдруг меня не в прошлое закинуло, а вообще в другой мир? Может быть и так, что той Славяны Феоктистовой, которую я знал, никогда и не существовало здесь. К началу сентября я добрался до окрестностей Сочи и остановился в домике у доброго старичка, доживающего свой век в гордом одиночестве. Я жил у него около недели, а взамен помогал ему по хозяйству и по вечерам составлял компанию за чашечкой чая с баранками или самогона с сушёной рыбкой. Дед был человеком приятным и общительным. Он рассказывал мне о том, где родился, где вырос, как учился и как встретил свою жену в конце пятидесятых. У них родился сын, вырос и женился. Сын подарил старикам шестерых внуков и одну внучку. Внучат дед нахваливал, как только мог, а вот о внучке предпочитал не говорить, хотя в ней он больше всего души не чаял – умница, отличница, красавица. Потом Союз развалился и всё пошло к чертям. В девяносто втором дед похоронил сына с его женой – их убили из-за куска металла, из-за Волги. Оставшихся без родителей внуков дед с бабкой поднимали, как могли, а внучки и след простыл – исчезла после похорон, и никто её больше не видел. Я же рассказал ему о своём прошлом: как мечтал стать музыкантом, как учился играть на духовых, как меня звали в Берлин и как одна девушка лишила меня этой мечты. Потом я повстречал другую, а она… в общем, большинство деталей я намеренно исказил – слишком уж фантастическая история. Рассказал о том, где за полтора года кочевой жизни успел побывать, показывал ему фотографии и сказал, что скоро у меня будет первая фотовыставка. Больше всего дед нахваливал правнучку – единственного человека, кто не забывает старика. Внуки хоть и большие, умные, а о деде совсем забыли и не навещают его, и только правнучка частенько заезжает к нему в гости и заботится о нём. Он показывал мне альбомы с её детскими фотографиями начиная от тех, где она под столом ползает и заканчивая совсем свежими, где она нежно обнимает старика. На совсем уж свежих фотографиях во мне неприятно зашевелилось какое-то странное, дикое чувство – что-то было в улыбке этой девушки, но вот что? – Её глаза, они совсем как у бабки – зелёные, как свежая трава. Волосы чёрные, прямые. Лицо… ну копия прабабки. Есть ли у неё что-то от матери? Да нет, пожалуй, ничего, хотя… нет, вру, сынок, есть кое-что – она улыбается точно так же, как и её мама. Я пытался разузнать о её матери чисто из любопытства, но быстро понял, что эта тема здесь не приветствуется, а потому не стал давить на больное. Пообещав заглянуть к деду как-нибудь ещё, я покинул его и отправился в компании велосипеда, рюкзака и палатки на пляж, о котором он мне любезно рассказал на прощание. Кругом крутые обрывы, да и дорожка на пляж не самая удобная. Сам пляж каменный, а вода чистейшая и тёплая. На склонах растут, словно одинокие дозорные, деревья, а в небе летают и поют самые разные птицы. Воздух чистейший. Я представил, как выхожу на террасу собственного дома и любуюсь на всю эту красоту в махровом халате, потягивая утреннюю кружку забористого кофе или читаю книжку лежа на шезлонге в лучах заката. Я бы не отказался построить здесь домик, будь бы у меня денег побольше. Распаковав вещи и разложив палатку, я разделся и побежал в воду. Тёплая, как парное молоко. А ожидание того стоило! Пока я плескался, вечер подкрался незаметно. Сентябрь давал о себе знать прохладными порывами ветра, так что пришлось сворачивать водные процедуры. Под треск костра я созерцал красоту местных звёзд, готовя в походном котелке гречневую кашу с тушёнкой. Эх, в Совёнке ведь было так же красиво, если не лучше… Как бы повернулась моя жизнь, если бы Славя не забрала у меня мою волю? Насладился бы я теми семью днями лета там? Не знаю… и никогда этого не узнаю. Я повернул голову в сторону треска гальки. Кто-то в берцах ступал по пляжу, совсем не скрывая своего присутствия. Свет костра выхватил из темноты сначала девичий силуэт в плотных брюках и растянутом мужском свитере, а затем и лицо девушки. – Привет. Извини, я не помешаю? – девушка заводит руки за спину и тянется на одних носочках. Её щеки покрылись лёгким румянцем, а глаза искрятся любопытством. – Ты же Яна, да? – поинтересовался я, вспомнив, что видел девушку ещё недавно на фотографии в альбоме деда. Она утвердительно кивнула. Я встал с раскладного стульчика, уступая ей своё место, а сам сел на гальку, подложив под зад подушку. – Присаживайся. Яна приняла приглашение с улыбкой… сердце больно кольнуло. Снова. Я будто где-то видел уже эту улыбку, но у кого? – Спасибо, что присмотрел за моим прадедом. Из близких у меня больше никого не осталось. – А что твои двоюродные братья и сёстры? А дяди? – Они и знать меня не хотят. У нас в семье мою маму не любят. – Не любят? Почему? Я пытался у деда расспросить о внучке, но ничего не получилось. Может, хоть Яна мне расскажет о ней? – Всё дело в тебе, Семён Персунов. По спине пробежал холодок. Я напрягся. Откуда она знает мою фамилию? Я нигде ей не отсвечиваю, даже лицо своё особо не показываю, да и кому захочется смотреть на тридцатилетнего мужика, обросшего пышной бородой и длинными волосами? – Я твою мать и знать не знаю. Как дело может быть во мне? – Ты когда-то знал её не в самом лучшем свете. – Прекрати говорить загадками. Я уже не напрягся, а покрылся иголками. Этот разговор мне нравился всё меньше и меньше. – Ты веришь в магию? – Допустим, верю. И что с того? – Твоя душа пережила сильнейший удар и многие раны на ней, оставленные одной эгоистичной и глупой девушкой, до сих пор не зажили. Она тебя приворожила… – Хватит! Я не собираюсь слушать этот бред! – я быстро понял куда катится этот разговор и поспешил его прервать. – Привороты? Девушка? Не неси чушь или я сочту тебя сумасшедший и лично сдам в психушку! – Подожди! Я понимаю… – Ничего ты не понимаешь! – Взгляни, – девушка протянула мне чёрно-белую фотографию, в которой я отчётливо увидел её, Славяну Феоктистову. Да что ж мне так везёт-то, а?! – Это моя мама. Я – Яна Феоктистова. – Так значит ты дочь той стервы, что обрекла меня на семь дней рабства?! – Я… – Не оскорбляй мою мать, да?! Твоя мать… – Я знаю, что моя мать натворила! – рявкнула девушка, заставляя меня замолчать. Её трясло от злости. – Она дура! Дура, которой не хватило духу признаться, и она пошла на ЭТО! Я не оправдываю её, Семён! Я… в общем, я искала тебя. Мама хотела передать тебе это после своей смерти. Яна протянула мне запечатанный конверт. – Почему я должен это взять? Может Славя на эту бумажку что-то наложила и стоит мне только её коснуться, как я окажусь под действием чар, порчи или как там ещё это называется? – Боишься? – девушка пронзительно и с грустью посмотрела мне в глаза. Прости, но Славя меня научила тому, что ведьмам лучше не доверять, а лучше вообще не связываться с ними. – Тогда выслушай меня, а потом уже решишь брать письмо или нет. Я неохотно кивнул. Будто у меня есть выбор? Хоть Славю я ненавидеть и не перестал, но мне было интересно, как сложилась её жизнь в дальнейшем. – Там, в автобусе, ты ведь маму проклял, да? Это был ты? – кивок в ответ. – Злишься на меня за это? – Нет, не злюсь и не осуждаю. Ты был зол и… мама заслужила это. – Заслужила? – То, что она сделала – это жестоко, эгоистично, бесчеловечно. Прабабушка её, как и меня, учила тому, что магия должна помогать людям, а не вредить им. Наступила небольшая пауза. Я разлил из термоса горячий чай по кружкам. После этого я продолжил слушать, стараясь больше не перебивать. Все вопросы задам в конце. – Мама рассказала прабабушке, про то, что случилось в лагере и про то, что она натворила. Прабабушка была в ярости и сказала маме, что проклятье ты на неё наложил настолько мощное, что ни мама, ни прабабушка, не смогли бы его снять даже объединив усилия, а они обе были сильными ведьмами. Я в проклятье вложил всю свою ненависть, всю боль и разочарование, какие только во мне к Славе накопились. Возможно, лишь возможно, сыграло роль и то, когда я её проклял – в момент возвращения, когда тонкая материя была наиболее активна. Иначе как вмешательством магии я не мог назвать то, как я попал в лагерь и как из него вернулся. – Жизнь мамы поросла несчастьями. Она не смогла поступить туда, куда хотела. Все друзья от неё отвернулись. Потом погибли дедушка с бабушкой. Через год она вышла замуж за человека, который любил её как собственность, а ещё через год родилась я. Год, потом ещё год. Девяносто четвёртый или пятый, значит. По общим прикидкам ей сейчас где-то двадцать пять или двадцать шесть, а выглядит на восемнадцать. – Отец и до моего рождения часто маму бил, а как я родилась, так стало всё ещё хуже – он запил. Когда мне было семь, он так избил маму, что её увезли на скорой и… и… Яна заплакала, вытирая рукавами растянутой кофты слёзы. – Перестань, – я убрал в сторону кружку с чаем и обнял её, поглаживая по голове. Она плакала, уткнувшись мне в плечо, а я молчал. Что я делаю? Почему я это делаю? Почему я пытаюсь её утешить зная, что она – дочь той самой ведьмы, приворожившей меня ради своих безумных желаний? Дети не должны отвечать за поступки своих родителей. Немного успокоившись, Яна рассказала, что отца посадили в тюрьму и о его судьбе ничего не известно. Прадед с прабабушкой забрали правнучку к себе на воспитание. Прабабушка обучала её всем премудростям магии, но пять лет назад и её не стало. – Когда я была маленькой, – начала рассказывать Яна, уже успокоившись и попивая сильно остывший чай. – Мама мне часто на ночь рассказывала сказку о принце, попавшем под влияние злой принцессы. Принцесса полюбила принца, а он не любил её. В сказке было ещё четыре принцессы, и злая принцесса боялась, что принц выберет кого-то из них, но не её, поэтому она пошла на преступление и силой магии заставила принца влюбиться в неё. – Я бы никого не выбрал, – сухо констатировал я понимая, что я в этой сказке и есть тот самый принц. – Я оказался в прошлом, совершенно не понимая, как это произошло и что с этим делать. Я – и вдруг в пионерском лагере в компании странных девиц с тараканами размером с небоскрёб у каждой. – Мама, какая же ты глупая. – Твоя мама… Знаешь, я таких людей раньше ангелами называл – внешне они красивые, безумно красивые и гипнотизирующие, а чуть глубже копнёшь, и из них полезет наружу всё самое плохое, что только в людях может быть. Я рассказал Яне о Ксане, стараясь не утаить ничего: как познакомились, как она лишила меня мечты, как спустя много лет объявилась на пороге дома, покрутила хвостом и назначила встречу в парке, благодаря которой, собственно, я и попал в Совёнок. – Я разузнал, как работают эти привороты. Твоя мать лишила меня воли и если бы я не вырвался из-под её влияния, то до конца своих дней был бы безвольным рабом, если не хуже. Мне запросто могло бы снести башню, если бы кто-то, как мне бы показалось, «не так» на неё посмотрел, и в порыве ревности её кровь могла бы оказаться у меня на руках. Не знаю, научился ли я за эти полтора года лучше разбираться в людях, но Яна мне не кажется плохим человеком. Да, её мать жестоко обошлась со мной, но Славя сполна расплатилась за свой поступок, прожив пусть и не слишком долгую, но всё же полную несчастий жизнь. Сердце снова больно кольнуло. А вдруг я виноват в смерти отца и матери Слави? Они же не виноваты, что у них дочь такой дурой уродилась, а может и виноваты, не додав ей должного воспитания? Надеюсь, что моё проклятье их не коснулось и их смерть не на моей совести. – Ладно, давай письмо. Девушка протянула мне письмо. Разорвав ножом одну из сторон конверта, я достал оттуда листок и, подсев поближе к костру, начал читать. Привет,Славяна Феоктистова.
Славя… что же у тебя в голове творилось всё это время? Я и убить? Мягко наказал?! Да нет, я был к тебе жесток, даже слишком! Если бы я только знал, что всё так выйдет, то не проклинал бы тебя и ты, возможно, ещё бы была жива, возможно даже счастливо. – Прочти, – я дрожащей рукой протянул Яне прощальное письмо её матери. Она должна это прочесть. Её глаза быстро бегали по строчкам, наливаясь слезами с каждой новой буквой. – МАМА!!! – письмо выпало из рук, закачалось на ветру и упало в костёр, превращаясь в пепел. Душераздирающий крик Яны разорвал почти мёртвую тишину. Я среагировал молниеносно, прижав её к себе и давая реветь столько, сколько душе угодно. Она брыкалась, пыталась вырваться, била меня кулаками в грудь, а я её не выпускал, наверное… не знаю как долго, но кофта промокла почти насквозь, и я знатно замёрз.***
Яна долго плакала и бранила мать. Бранила, но всё же любила и до сих пор любит. Глядя на всё это, я нашёл в себе силы простить Славю, считая, что обошёлся с ней уж слишком жестоко. Поблагодарив меня за то, что выслушал, она ушла и оставила меня на целый день одного на пляже, а вечером снова вернулась с пакетом зефирок. Мы сидели у костра, травили друг другу байки и рассказывали различные истории. Говорил в основном я, так как за полтора года путешествий у меня историй накопилась целая куча, хоть книгу пиши. На следующий день я приехал в Сочи и заселился в гостиницу. После сходил к парикмахеру и привёл себя в порядок – важное мероприятие всё же, в грязь лицом падать не хочется. Фотовыставка прошла успешно, и я уже было подумывал через несколько дней снова отправиться в путь, как ко мне подошла Яна. Она не сразу меня узнала без бороды и подстриженным. – Семён… скажи, – она заметно нервничала, смущалась и отводила взгляд в сторону. Я смотрел на неё с любопытством. – А я могу составить тебе компанию? – Хочешь путешествовать? – удивлённо поинтересовался я, покручивая в руке бокал игристого вина. – Это не так легко, как может показаться на первый взгляд. – Знаю, но всё равно хочу… или ты против? – Нет, не против. Только, пожалуйста, не надо на мне ставить магические эксперименты. Яна хихикнула в кулачок и улыбнулась. Теперь её улыбка вызывала у меня не боль, а приятную радость. – Обещаю. Никаких экспериментов. Через пару дней я продолжил своё длинное путешествие в компании с Яной. Мы коротали ночи у костра и приятно проводили время вместе в дороге. Потом всё как-то закрутилось, завертелось, и ночи под аккомпанемент губной гармошки и историй сменились тёплыми прикосновениями, нежными поцелуями и скорой свадьбой. Этого стоило ожидать. Мы тянулись друг другу по-настоящему, без магии и фокусов, без приворотов. Спустя несколько лет мы закончили тур по необъятной стране, построили дом возле того самого пляжа и осели там вдали от городской суеты. Мы часто ходили к деду в гости, как и он к нам. Ему даже довелось какое-то время понянчить праправнука с праправнучкой, родившихся, как чудо, в один день. Я не бросил своё увлечение, продолжая искать всё новые и новые красоты природы, но уже в меньших масштабах. Я был всё так же желанным гостем на разного рода мероприятиях, что позволяло нам вполне безбедно и дальше жить. Мне уже сложно вспомнить ту жизнь, какая у меня была до возвращения из Совёнка. Что было там? Кто всё испортил? Кто что сделал не так? Разве сейчас это имеет значение? Нет, не имеет. Иногда я вспоминаю Славю и думаю, что у нас всё могло быть так же, если бы не привороты. Может, я бы дал ей шанс, если бы она честно призналась мне в своих чувствах? Может… слишком много, может быть, осталось в прошлом. И она тоже в прошлом, кроме улыбки, так идеально воплотившейся в её дочери. Надеюсь у тебя там всё хорошо, Славя?