Плод в ладонях

...Колокольчик молчал. Айва вычесала его из волос, когда мылась, и немного покатав на ладони, выбрасывать не стала. Совсем крошечный, он был выполнен из золота с удивительным изяществом. На округлых бочках блестели царапинки-узоры своеобразным украшением. Внутри перекатывался то ли камушек, то ли тусклая бусинка. Маленькая забавная штучка, будто игрушка. Жалко выбрасывать. ...Она постоянно цепляла на волосы то листья, то цветы, то всякий хлам. Видимо, один из колокольчиков с браслетов Хуалин оторвался случайно, когда они шли по какому-то узкому коридору. Игрушечными выглядели и осколки, которые Айва незаметно подобрала в подземелье. Пока спасенный пленник спал, она промыла металл водой и попыталась сложить вместе. Кусочков не хватало. Но больше этот предмет походил на тонкий и очень хрупкий клинок, который просто разбили молотком. Металл мягкий, слишком мягкий для рубящего оружия, и трогая его, Айва кончиками пальцев улавливала слабые искры статического электричества. Но какого-то другого порядка. Жалко. Красивая работа была. Айва бы с удовольствием посмотрела бы на это оружие, будь оно целым. ...А потом Шэнь мысленно назвал ее артефактом. Нет, помилуйте. Ее называли кучей разных имен. Если посудить, то всех крылатых под маскировкой как-то да называли. Дядя при встрече пушился и загибал пальцы, перечисляя собственные титулы. Вестник Погибели, Божество, Небожитель, Бог Ветра, Повелитель Облаков, и даже Какангел... (хотя ладно, этого титула добивались почти все крылатые, и жутко этому факту бесились) Ладно, ладно. Айва дядю знала хорошо, и вполне может предсказать его реакцию на новый титул. Тот сначала замолчит, фыркнет пренебрежительно, а потом подожмет крылья и начнет ненавязчиво выспрашивать координаты мира, где ее так назвали. Артефакт – это оригинально. ...Да, у всех свои развлечения и хобби. Значит, артефакт. Уже одно это название указывает на то, что мир не так отстал в плане технологий, как могло показаться на первый взгляд. Айва видела множество артефактов. Ей довелось даже заглянуть в чертежи Змея – одного из мощнейших творений многокрылых хромов. Уникальная в своем виде структура, самоподдерживающаяся, самовосстанавливающаяся, не требующая регулировки или настройки извне. ...Почти чистый разум, не имеющий ни единой органической клетки. Она видела серокрылых Стражей. Боевых лиров. Живых существ, которых растили и воспитывали, создавая идеальное оружие без собственной воли. Живые, но почти бездушные. Ей встречались роботы, андроиды и киборги. Айва присутствовала при создании аннергских гончих, и знает, из чего создавали первые прототипы. ...Ветер, Айва видела Соль в двух ее агрегатных состояниях... (и она никогда не хочет видеть этого снова, вот честно) В любом случае, мимикрировать было проще. Артефакт так артефакт. Даже интересно. И это безопаснее, чем выдавать истинную видовую принадлежность. ...Незачем испуганному искалеченному человеку сообщать, что его вытащило из плена неведомое существо с неустановленными мощностями и непонятными (в рамках логики этого мира) мотивациями. Айва только добавит ему стресса и усложнит себе жизнь. И вообще – на настоящие артефакты Айва согласна посмотреть. Какие они? На что похоже больше? Какую ступень они занимают по шкале от Стража до Змея? Крылатые всегда были любопытными. Айва к исключениям себя никогда не причисляла. «Кто был твоим предыдущим хозяином?» Человек в одеялах лежал на ее руках тихо, будто часть большой куклы. Голова его покоилась у нее на плече, касаясь виском открытой кожи. (Пришлось сдвинуть ворот рубашки, открывая шею и ключицы) Только через прямое прикосновение Айва могла поддерживать нити связи и слышать чужие мысли. И на ходу так было удобнее, чем тянуться рукой и терять равновесие. – Кто мной владел? – Уточнила Айва негромко, перешагивая очередную зловонную лужицу. Этот «клочок» обойти не удалось, и пришлось идти напрямую, пачкая обувь чем-то вероятно токсичным. «Я это и имел в виду» - чужие мысли отзывались в голове, будто скрежет гвоздя, - «тупой артефакт». Окончание фразы с оскорблением звучало совсем тихо, будто в сторону. Айва попыталась «припомнить». При любой новой легенде была нужна последовательность и логика. И потом, с нуля и без знания особенностей незнакомого мира можно было легко провалиться. На счастье, Шэнь думал очень много. Часть этих мыслей Айва успевала услышать. ...Чужая версия с «почти сломанным» артефактом ей даже нравилась. – Помню плохо. – Подумав, выдала Айва. «Он умер?» – Все они. Давно. – Грязь под ногами мерзко чавкала и воняла тухлятиной, но конец этого клочка уже виднелся впереди. «Ты их убила?» Взгляд оставшегося левого глаза у Шэня был внимательный. Цепкий. ...А радужка красивая. Зеленая, яркая. Если откинуть страшную, смертельную худобу, отсутствие конечностей и еще совсем недавнее состояние «живущий чудом кусок мяса», то человек наверняка прежде был красивым. И волосы. Наверняка Шэнь носил длинные косы, или какие-то иные прически, принятые в этом мире. Сейчас чернота прядей разбивалась о седые локоны и общее истощенное состояние. У Айвы есть глаза, и есть фантазия. И второе она умеет применять. – Они сами. Пожелали слишком много. И ни слова лжи ведь. Человек на ее руках хмыкнул насмешливо. «Значит, ты не только лечишь, но и исполняешь желания?» – Этого не умею. ...Старшая сестра и отец желали, чтобы Айва вела себя иначе. И совершенно зря. «А сейчас ты решила выбрать меня новым хозяином?» – Ну, ты уже сейчас мной пользуешься. – Фыркнула Айва, подразумевая, что выполняет для Шэня функцию извозчика на своих руках. «Стой» Айва замерла, прекратив череду чавкающих шагов. «Брось меня тут» – Не дождешься. Я тебя от этой жижи не отмою без воды. – Айва пошла дальше, потому что оставаться на месте, ощущая, как сапоги погружаются в жижу уже по щиколотку, не хотелось. «Идиотка. Тварь придет за мной, и разобьет тебя на осколки» – Ты про Императора? Лицо Шэня задеревенело. Он закрыл глаз. «Тварь. Этот... Мой бывший ученик» Ученик? То есть, пленник, которого Айва забрала из дворца – был учителем? Воспитателем? Она так и спросила. Шисюн Шэнь вздрогнул так, что едва не боднул ее головой в челюсть. Уставился с выражением ужаса пополам с неверием. «Ты... Не знала?» С одной стороны, он казался глубоко удивленным. С другой – пребывал в той стадии, когда не знаешь – то ли плакать, то ли начать истерично смеяться. «Сколько времени ты восстанавливалась в своей норе?» – Да сама не знаю. – Вариант с «норой» был тоже неплохим, и объяснял пробелы в актуальных знаниях касательно этого мира. – Но мне кажется, что достаточно долго... Шисюн Шэнь, вот эта лоскутность местности – это такой специфический колорит или я проспала глобальные изменения мира? «Я тебе не шисюн!» – вызверился на нее человек, и весь разом зажался, будто бы не ожидал от себя такой агрессии и за ее всплеском последует немедленная реакция. ...Минусы связи – Айва ощущала, как Шэнь мысленно дрожит, почти рефлекторно ожидая боли. – Не ругайся. Тебя так во дворце лекарь называл. Я просто повторила. Так что – это особенность места? Шэнь ежился почти минуту, потом устало уронил голову. Прижался виском. «Раньше было иначе. Тварь сшила три мира в один» Айва присвистнула. Оглянулась, осматривая все новым взглядом. ...Вот это масштабы. Грандиозно, никаких сомнений. ...Только очень-очень тупо. «Результат поражает своей бессмысленностью. Миры к такому не готовы, и адаптироваться не смогли» – горько закончил Шэнь. Глобальная. Экологическая. Катастрофа. Вау. – Вау. – Прохладно сообщила Айва, и с облегчением ступив из вонючей жижи на уже не такой мерзкий раскаленный песок, пошла теперь по нему. «Тут уже человеку не выжить. Возможно, у меня есть еще защита из-за Цинфана и его ци, но болото, по которому ты шла все это время – ядовито, и его испарения убьют не заклинателя почти сразу» Не-кого? Его что? Ци? Что это за штука? Ничего, и с этим вопросом она подождет. Как и с выяснением причины, за что в подземелье человека так пытали. «Ты живой артефакт, и вполне вероятно, что на тебя испарения не действуют вовсе. Либо их эффект крайне незначительный, либо ты восстанавливаешься быстрее, чем я замечаю» А, то есть Айва три часа шлепала по болоту, дыша отравой, а Шэнь только сейчас сподобился ей об этом сказать? – Пользователь, ты бы хоть заранее предупредил, а? «Я же сообщил тебе, чтобы ты меня бросила и вернулась в свою нору!» – Про ядовитые испарения ты не упомянул. «Что, накажешь меня?» - казалось, гвоздь вот-вот пробьет ровную гладь зеркала. – «Ну давай, ломай! Ты же легко потом можешь все исцелить!» Шэнь будто бы разделился. Тело его дрожало и тряслось, но мысленно он пушился и пытался спровоцировать, будто совсем не боится. ...Боится до ужаса. И стоит Айве только сделать вид, что она решила замахнуться, просто поднять руку – и человек даже не прогнется. Сломается ребрами наружу, вывернется наизнанку. Был бы из ее народа – упал бы на живот, выворачивая крылья и открывая основание с мягким пухом и нежной кожей, показывая, что проиграл. Только бы его пощадили и не раскатывали тонким слоем. – Ладно, возвращаясь к нашему предыдущему диалогу. Если бы я была исполняющим желание артефактом, что бы ты загадал? – Реагировать на провокации Айва отучилась еще после своей второй линьки, и менять что-то в своем поведении намерена не была. Шэнь некоторое время пушился, ожидая, что ему действительно сейчас что-то будут ломать, но потом недоверчиво притих. «Умереть» – Не подходит. «Умереть быстро и без боли» – А еще? На этот раз пауза была дольше. Человек сопел, перебирая какие-то свои варианты, будто перекатывал в ладонях бусины. «Чтобы Тварь сдохла» Этот Император? Ну, если бы Айву так пытали, она бы пожелала свершить полноценную месть. – Увы, я не убиваю. – Почти правда. Конечно, комиссии по поведению за ней больше не бегает, а сестрица свою прекрасную мордочку не скривит в отвращении, но еще одним из правил изучения новых миров был запрет на убийство. ...Более точно – нельзя наносить удар первой. Нельзя первой нападать. Нельзя применять силы больше, чем была применена к крылатому. Нельзя провоцировать чужую атаку. (Это не значит, что за нарушение этих правил непременно будет наказание. Но зачем лезть к местным жителям и нарываться? Конфликтов Айве хватало и дома) «Чтобы ты меня бросила и убралась в свою нору!» – Вот как человеку удается мысленно почти плеваться? Айва тоже так хочет. Восхитительный навык. Мелкая патлатая пакость изойдет перьями от зависти. Под подошвой хрустнула высохшая раковина какого-то определенно морского моллюска. – Ты один не выживешь. Высохнешь тут, как улиточка на камнях. – Напоминать о том, что человек сейчас не в состоянии даже облегчиться самостоятельно, смысла не было. Шэнь это понимал прекрасно. А немного каши после завтрака запустили наконец восстановленный желудок. ...Айва не хочет думать о том, что за паразиты были у него в крови. Вероятно, какая-то совершеннейшая мерзость, благодаря которой бедняка не мог умереть. «Я бы еще понял, будь у тебя облик мужчины. Из меня сделали сраный усилитель для демонических сил, и ты получила бы энергию, просто засунув в меня член» – Шэнь думал с той болезненной мучительностью, будто срывал едва зажившую корочку и расковыривал ранку. То есть, местные «живые артефакты» этого мира заряжаются благодаря сексу? Интересный способ, бесспорно. ...Не уникальный. Если взять того же лэлори, или молодого дэо, или слабого лае, отрезать крылья, прижечь связь и вычерпать до дна – он сможет адаптироваться в новой роли. Этакая птичка-однодневка, которая жива, пока с ней спит и находится рядом ее хозяин, достаточно сильный для того, чтобы поддерживать существование столь искалеченного создания. – Так, а наоборот – сработает? – С живым интересом уточнила Айва. – Ну, то есть не в тебя, а ты. Ну, у крылатых работало в любой комбинации. И даже без секса. У Шэня дрогнуло лицо, жалобно приоткрылся рот. Тонкая, смертельно бледная кожа чуть потемнела – еще даже не румянец и не возмущенная краснота, а лишь слабая ее тень. Из горла вырвался какой-то звук между хрипом и бульканьем. Он смотрел на Айву таким взглядом, будто она, ну, предложила как минимум прямо сейчас все проверить прямо на песочке и в процессе откусить ему голову. И член. ...Или в обратном порядке. «Идиотка» – наконец выдал он невнятно. – «Тот, кто тебя создавал, был больным ублюдком!» – Так сработает или нет? – Терпеливо повторила Айва. «Не знаю. Не... На мне не пробовали» Солнце еще не коснулось горизонта, но Айва решила остановиться. Идти дальше было бесполезно – впереди, насколько хватало глаз, была снова мертвая каменная пустошь без намека на возможное укрытие или еще один «лоскут» города, чтобы заночевать. А она стояла аккуратна границе кусочка леса, из которой торчал кусок ровно отпластаной горы. Тут тоже все почти умерло – лишь возле основания горы журчал едва слышно крошечный родник, спрятавшись в камнях и чуть ниже образуя небольшую чашу. Совсем рядом с водой росла маленькая бледная травка – и она была единственной зеленью, которая повстречалась Айве за время путешествия вне дворца. Ни комаров, ни мошкары не было, и пусть бы это поначалу радовало, все равно было непривычно. Ветер едва-едва касался иссохших деревьев, и те самую малость шуршали. Рядом с родником обнаружился неглубокий пыльный грот. Уже отлично. Оставалось порадоваться, что часть одеял Айва из того дома забрала. А так получилось устроить мягкое для человека гнездо, еще и под спину парочку скатанных подсунуть, чтобы тот мог устойчиво сидеть. ...Кажется, у него давно не было даже такой возможности. Айва возилась неподалеку, собирая небольшой костерок и подвешивая утащенный из чужого дома котелок, а человек, будто большой птенец или подсолнух, следующий за солнцем, поворачивал в ее сторону голову и смотрел целым глазом. Сумерки, отблески огня и выбившиеся из растрепавшейся косы пряди, спадающие на лицо, скрывали пустую глазницу. Было в его облике что-то такое беззащитное, будто от лэлори. У тех тоже волосы не вились, и распущенные, лежали на плечах шелковым покрывалом. ...Айва его починит, и он наверняка будет невероятно красивым. (Жаль только, что Шэнь был человеком, а не крылатым. Крылья бы ему пошли. Восхитительно красивый лэлори с зеленым оперением и колючим характером) Кашу он ел осторожно, больше рассасывая. Сглатывал с некоторым усилием, отвыкший. Айва не торопила. Жевать что-то без языка определенно было непростой задачей. Ну ничего, на регулярном питании он начнет восстанавливать свою массу, и будет из чего растить утраченные части. После ужина Айва помогла ему с туалетом, а потом тщательно обтерла всего влажной тканью и переодела в другую рубашку. Расчесала и осторожно переплела мягкую косу, вычесывая спутанные прядки. «Тупой артефакт» – убежденно подумал Шэнь, когда она поправила на нем одеяло. Он будто признавал очевидное. – «Зачем ты это только делаешь?» – Внутреннее состояние сильно зависит от внешнего. Спать приятнее, когда тело чистое. «Меня драли десятки демонов. Не думаю, что найдется мыло, способное смыть эти ощущения с кожи» – Ты хочешь забыть об этом? – Негромко спросила Айва, устроившись на краю одеял и касаясь пальцами чужого лба. Человек вздрогнул, повернул в ее сторону голову. То ли скривился, то ли нахмурился. Передернулся. «Это не поможет. Тварь найдет меня и вернет, и все начнется заново» – он сглотнул с усилием. – «Лучше я буду помнить, чем... Снова привыкать. Так меньше боли и глупых надежд» – Никто тебя не вернет. Шэнь хрипло посмеялся, качая головой. Не верил. Айва качнулась, прикоснулась губами к чужому лбу. ...У нее было три маленьких племянника. Когда-то, несколько вечностей назад. Когда она еще возвращалась домой и могла покатать смешных птенцов на руках под неодобрительны взгляды старшей сестры, которая была против их общения. Потом племянники выросли, полиняли, получили ранги и наворотили уже своих ошибок, чтобы сгинуть со всем их видом. Какими бы ублюдками не выросли ее родные, Айва помнила их маленькими комочками, которые тянулись к ее рукам и засыпали под раскрытыми крыльями. ...Ей хотелось бы думать, что ее племянники своих врагов просто убивали, а не превращали вот в таких несчастных искалеченных созданий ради прихоти. И какими бы не были ее родные, у них была связь. Человек на одеялах же был один. Совсем-совсем один, брошенный, слабый, искалеченный другим же человеком, и находился в мире, где все медленно умирало. ...У людей даже не было Древ. – Я верну тебе язык, руки и ноги. И если ты захочешь – потом тебя украду. И ты будешь в безопасности, где тебя никто не обидит, и этот император тебя не найдет. – Предложила она вариант. ...Если Шэнь согласится, можно будет попросить лирских Старейшин приютить человека. Или договориться с дядей, чтобы он забрал его в Отдел. Вряд ли он захочет таскаться за ней – Айва скучна и занудна сверх меры. Да, это было нельзя делать. Но кто в силах наказать Айву за такой поступок? Она просто подобрала человека и не смогла оставить одного. ...Люди же внешне похожи на крылатых? И им наверняка погано живется в одиночестве. А у Шэня в этом мире не осталось никого. Он сам об этом думал, когда скатился в рыдания при виде осколков в плошке. Ни друзей, ни родственников, ни близких. ...Дядя будет ворчать. Но если Айва скажет, что взяла человека себе под крыло – поймет. ...Отец хотел устроить ее брак. Но потом, поняв, что у него нет ни сил, ни достаточного влияния на Айву – предложил хотя бы завести любовников. Из благородных. Ее дети унаследовали бы ее силу в полной мере... (Сестра не желала, чтобы Айва размножалась. Какой позор, какое унижение – одна из дочерей великого рода будет рожать уродов-полукровок вне зависимости от того, кто будет отцом) Шэнь лишь вздохнул, притворно карикатурно растягивая губы в ухмылке. «Удобнее красть сейчас. С руками и ногами я могу начать отбиваться – не находишь? И безопасных мест нет нигде... Разве что твоя нора, дурной артефакт» Он прикрыл глаз, будто заранее смирился со всем. Начал проваливаться в дрему – слабый организм не мог бодрствовать даже несколько часов подряд, а после пары ложек каши буквально все силы были брошены на усваивание пищи. «Мне уже... Я уже забыл, что может быть не больно... Такое странное чувство... Может, я умер, и это мое посмертие? Если так – не буди...» Шэнь уже засыпал, и Айва собиралась убрать ладонь, разрывая связь, но поймала последнюю внятную мысль. «Домой. Я хочу вернуться домой»