Плод в ладонях

...Как для человека, которого сначала годами пытали и калечили, а потом вернули обратно назад во времени, Шэнь держался восхитительно. Достойно уважения, серьезно. Не то, чтобы Айва часто делилась с кем-то кровью или возвращала людей назад толпами, но она была более привычна к поведению целителя Му, чем к каменной хладнокровности Пользователя. ...С другой стороны, такое рвение себя прикончить тоже было достойно... Не уважения, но Айва в теории вполне понимала, что перед своей смертью видел целитель Му и что ощущал, что попытался сбежать и сейчас, когда опасности технически не было. Только память о ней. Русалочью принцессу куда-то утащили, целителя без ран на шее осторожно унесли, перепоручив другим людям уход, саму Айву немного помурыжили вопросами и тоже проводили в уже знакомые ей покои. (Насколько Айва поняла, вся семья Шэня была кем-то вроде крупных шишек в местной иерархии власти. То ли Лорды, то ли руководители чего-то большого и влиятельного) ...Честно – она немного устала, и следить за ходом чужих разговоров становилось все утомительней. Эй, она буквально несколько часов назад в будущем поцапалась с Императором, получила мечом в сердце, вернулась на пятнадцать (пятнадцать же, верно?) лет назад, дважды вмазала Богу Войны, полетала на волшебном мече и спасла жизнь целителю Му! Аннерги, конечно, многожильные и могущественные, и вообще стоят на вершине пищевой цепочки, но Айва еще никогда не возвращалась во времени так далеко. И она прежде не тратила весь резерв на одно возвращение. ...Она никогда так позорно не теряла оперение. (Дядя наверняка будет так смеяться, что начнет икать) Единственное, что скрашивало подступающую головную боль от собственной слабости и пустых резервов – мир был еще живым, населенным множеством людей, полным своих секретов и интересным. Ладно-ладно, равноценный обмен. (Только можно Айва сначала хотя бы отдохнет пару часов, идет?) В покоях нашелся новый поднос с кучей тарелочек и блюдечек, аж два больших чайника чая и целое блюдо с фруктами. Персики, краснобокие яблоки, несколько гранатов, и связка миниатюрных бананов, только кожура у них была не желтая, а нежно-розовая. А на вкус – бананы, разве что с запахом ванили. ...Дареной едой не перебирают, так что Айва неспешно все подъела, заодно почти израсходовав весь собственный запас шоколадок из сумки. Быть крылатым с пустым резервом – это буквально превращаться в сонное многожрущее зло. Серьезно. А когда солнечный диск (выглядевший на этот раз вполне нормально) покатился к горизонту, в покоях оказался взъерошенный Шэнь. В руках у него мелькал ярким пятном веер с нарисованными рыбами. – Надеюсь, ты не обижаешься, что тебя отослали, не дав присутствовать на всем собрании? – Уточнил Шэнь показательно-официальным тоном. – Конфиденциальность, ага. – Кивнула Айва благосклонно. – Чем дальше я от власти, тем лучше. Человек не изменился внешне, но будто бы весь подобрался. – Это какие-то особенности, или... – Бюрократия. Ответственность. Фе, увольте. – Айва приподняла чайник за ручку. – Будешь чай? Шэнь мгновение размышлял, но после подошел и грациозно опустился на подушку напротив. Положил сложенный веер на край стола, уронил ладони на колени. Сжал-разжал пальцы, будто все никак не мог поверить. – Мне все кажется, что это сон. Что я сейчас открою глаза, а надо мной Император, и... И... – Шэнь вздохнул, тряхнул головой, не давая себе рассыпаться. Айва разлила чай по крошечным пиалам, и вытащив из сумки одну из последних шоколадок, надорвала фольгу и протянула половину плитки Шэню. – То есть, сейчас этот Император не имеет ни титула, ни могущества, и учится у тебя? – Полюбопытствовала Айва. – Стой, ты – учитель? Шэнь уставился на нее, и очень-очень медленно приподнял левую бровь в жесте столь восхитительно-унижающем, что аж дух захватывало. – Это дошло до тебя только сейчас? – Ядовито спросил он. Айва потерла пальцами шею. Склонила голову к плечу. – И вся твоя семья – учителя? То есть, твой Ци Ге – директор школы? Взглядом Шэня можно было резать – настолько острым он был. – Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь о Цанцюн? – Казалось, он не мог поверить даже в сам факт существования созданий столь тупых и далеких от цивилизации. Айва задумчиво посмотрела наверх, рассматривая светлый потолок и не спеша отвечать. Шэнь вздохнул. Потер переносицу, второй рукой цапнув шоколадку. – Бездна, в тебе хоть какие-нибудь воспоминания сохранились? Меч Сюаньсу был выкован уже в бытность существования Школы... Значит, и тебя примерно тогда же создали... Мне попался самый могущественный и самый бракованный артефакт. – Траурным тоном закончил он. Облизнул губы. – Откуда у тебя это? – Шоколад? В сумке лежал. – Айва принялась грызть свою часть. – Если не нравится, не выбрасывай – я сама тогда доем. Заклинатель едва свою половину плитки не выронил. Насупился, будто у него уже пытались сладость отобрать. (У него была богатая мимика, но теперь, когда он не был ограничен одним глазом и невозможностью говорить, эта красота раскрылась еще сильнее. Да и волосы – ухоженные, черные и блестящие, выглядели невероятно приятно) – А чему ты обучаешь? – Не смогла сдержаться Айва. Она устала, понятно? Поэтому сдержать любопытство еще труднее, чем обычно. – Четырем благородным искусствам. – Буркнул Шэнь. Определенно, это должны были знать и маленькие дети. – Чтение и письмо? – Айва все же решила уточнить, за что получила кривой взгляд и едва заметный утвердительный кивок. – Счеты и... А четвертое что? Похоже, в мысленной иерархии Шэня она только что опустилась на еще один пункт вниз. – Музыка. – О. Ооо... То есть, ты умеешь играть? – Этот скромный не похож на благородного мужа, который в состоянии обучать детей игре на цине или эрху? – Сорвался на официальный тон Шэнь. В ее мысленной иерархии Шэнь поднялся сразу на десяток пунктов вверх. (И получил еще один пунктик, потому что доел шоколадку и под прикрытием чашки с чаем облизал испачканные пальцы) Айва отломала от своей части еще кусочек и подвинула к нему. ...Она к музыке относилась достаточно ровно. В детстве, как и положено благородной даме, ее обучили всем нужным искусствам. Но Айве были больше по вкусу напевы тех же лиров, или похожие на птичьи мелодии Высших лае чем вычурные и многоуровневые песни аннергов. Нет, они тоже были безупречны, но в них было больше как раз этой идеальности, чем жизни. (И вообще, как бы аннерги не пыжились, лучшими музыкантами всегда были лэлори. Именно они выступали в опере и театрах, а один даже написал музыку для аннергского официального гимна) – Можно будет послушать, как ты играешь? Не сейчас, конечно, как-нибудь потом. Шэнь незаметно стащил предложенный кусок шоколадки и невозмутимо сделал глоток чая. – Этот подумает над уместностью твоей просьбы. – Чопорно выдал он. (Айва поняла, что умиляется примерно так же, как это делал ее дядя, когда «залипал» на кого-то достаточно восхитительно-противного характером) Айва благодушно решила, что в этих комнатах будет ночевать, но Шэнь наморщился, и схватив веер, взмахнул им пренебрежительно. – Это – гостевые покои пика Цюндин. А ты отправишься со мной на Цинцзин. – Провозгласил он, и как-то мгновенно притормозил, будто перегнул палку. – Если, конечно, хочешь. Но если ты останешься тут, то придется корректировать твою легенду... Ах да. Легенда. – И кем вы решили меня сделать? Девицей из борделя? Заклинатель начал тушеваться. – Да, это было бестактно не спрашивать твоего мнения... – Все нормально. – Заверила его Айва. – Мне просто интересно. – Да. Новая девица из Красного павильона. Цинхуа настоял на этой версии, как самой официальной. – А есть менее официальные? – Сдержать любопытство было невозможно. Ну интересно же, кем Айву на этот раз назовут! – Естественно! – Фыркнул Шэнь довольно. – Мельнице слухов следует давать множество вариантов! Меньше всего нам нужно, чтобы кто-то подумал про твою истинную природу! ...Итак, официально Айву назначили девочкой из Красного павильона, которая там появилась вот буквально сегодня утром. И своей внешностью мгновенно привлекла внимание двух Горных Лордов, из-за чего Бог Войны, непобедимый Лю Цинге едва не словил искажение ци, а после экстренно отправился в уединенную медитацию в пещеры Линси. Не каждый же день старший сын семейства Лю натыкается в борделе на шлюху, что как две капли воды похожа на него. (Айва осторожно заметила, что не сильно они и похожи, и русалочья принцесса все же покрасивее, даром что мужик. Шэнь, грациозно отжав последний квадратик шоколада, так же невозмутимо сообщил, что немного косметики и волны слухов сделают их сходство абсолютным безо всяких проблем) ...Во имя восстановления справедливости девицу из Павильона забрали, выплатив Мадам некую приятную для ее спокойствия сумму и пообещав восстановить все разрушенное. А так как Цинге сейчас экстренно ушел в уединенную медитацию, то обязанность за «присмотром» легла на плечи его старшего брата, Лорда Цинцю. ...Распространяться о том, что Айва – способный перемещаться назад во времени артефакт, а сам Шэнь из этого самого будущего вернулся сам – было нежелательно. На территории Цанцюн сейчас находился будущий Император, пока что еще носящий титул «ученика», его будущая жена – Миньянь, и вероятно еще одна супруга. И неизвестно, сколько еще их пособников. Было решено изобразить, что ничего не произошло, что Лорды о своем будущем не знают и вообще – что все сейчас идет ровно так же, как и прежде. (Так незаметно вычислить будущего Императора будет легче, как и устроить ему «несчастный» случай) Так что да, Айва, как «абсолютно обычная» дева, должна была отправиться вместе с Цинцю на его пик. На мече, держась за Цинхуа. (Ладно, услышав про шанс снова полетать на мече, Айва согласилась со всеми предыдущими и грядущими требованиями о соблюдении конспирации. Летающий меч же! В сумерках и медленно, но летающий на этой непонятной ци в виде топлива!) – Приятного вам отдыха, юная госпожа... Лю. – Очень-очень нехорошо заулыбался супруг ледяного демона, и откланявшись, рванул на мече куда-то вверх и в сторону. Да с такой скоростью, что будь летающее средство с турбинами, они бы взвыли от перегрузки. Маленький супруг Мобэя решил «пожалеть» ее и не разгонялся, или же его скорость зависит от весовых ограничений? Шэнь невозмутимо взмахнул рукой, и его собственный меч рыбкой скользнул в ножны на поясе. – А Лю почему? – Не удержалась Айва, в подступающих сумерках рассматривая улепетывающего Цинхуа, что уже превратился в крошечную фигурку в небе. – О, мой младший шиди имел некоторые шероховатости в общении с данным благородным и уважаемым семейством. – Сладко протянул Шэнь, и прикрыл нижнюю часть лица раскрытым веером. На этом у него красовались нарисованные ростки бамбука. – Ничего особенного, какая-то мелкая неурядица, связанная с поддельными накладными от их поставщика. Беда в том, что Цинхуа несколько... Злопамятен для собственного статуса Горного Лорда. Но этот недостаток он за собой признает, и каждый раз обещает исправиться... ...Выборочная память. Сначала немножко отомстит, а потом вспомнит, что обещал не мстить. Прелесть. – У тебя очень продуманный младший брат. – Заметила Айва. Шэнь приподнял веер повыше, но в сумерках все же было заметно слабый румянец на чужом лице. – А ты умеешь поить слушателей медом лести. – Поддельно недовольно сообщил заклинатель, и заложив руку за спину, взмахнул веером. – Пошли. ...Домик располагался на пологом склоне горы, окруженный с двух сторон шелестящей бамбуковой рощей. Он походил на картинку с брошюрок эалей, которые любили создавать туры по мирам частично закрытого спектра. Стоило такое развлечение совсем не мало, но туда входило не только путешествие и осмотр местных достопримечательностей, но и своеобразный «маскарад». Одежда по индивидуальным меркам, специальные уроки этикета, качественно обученные проводники под видом «слуг». Так сказать – полное погружение в культуру и быт другой цивилизации. ...Домик был одноэтажным и светлым, с восхитительными круглыми окнами и кремовой двускатной крышей – хоть сейчас на брошюрку или в путеводитель. Ну или на пряниках рисовать. А на дверях не было ни засова, ни замка – только маленький бумажный прямоугольник с нарисованными красным иероглифами, который Шэнь небрежно смахнул себе в карман. – Ученики с пика Аньдин уже приготовили тебе гостевые покои. – Сообщил заклинатель, и чуть шевельнул пальцем. Дверные створки разъехались в стороны, и в комнате плавно вспыхнули уже знакомые Айве крошечные перепелиные яички-жемчужинки, установленные в специальные держатели на стенах и на столе. Гостевые покои были как две капли воды похожи на те, в которых Айва отдыхала и мылась на пике Цюндин. Только тут комната поменьше, да ширмы были с нарисованным бамбуком. И картины. И за окном успокаивающе шелестел бамбук. – Я тебе не помешаю? – На всякий случай уточнила Айва, когда Шэнь закончил знакомить ее с обстановкой. (Там кухня, через те двери можно выйти в купальню, тут зал, тут личная библиотека, а там покои самого Пользователя, туда не ходить. Все понятно. Это вам не пафосный дворец в золоте и сиянии безвкусицы с сотней коридоров) – Так как я твой Пользователь, то моя прямая обязанность – обеспечивать тебе надлежащие условия... – Выпрямился еще сильнее человек. От Айвы не скрылось биение жилки на чужом виске. (С другой стороны, Шэнь уже продемонстрировал дичайшую силу воли и восхитительную в сути своей упертость, сохранив разум при столь ужасных пытках. Может, пронесет?) ...Увы, не пронесло. Упавший веер стукнулся о деревянный пол. Шэнь, замолчавший на середине фразы про обязанности, уставился на него, будто веер его жестоко предал. Заморгал. И сложился, будто бумажный домик. Наверняка еще и коленями больно стукнулся. Айва поддержала его за плечи, прижала ладонь к чужому виску, восстанавливая связь. – Если это сон, если все это мне снится – я тебе глотку выгрызу. – Жалко выдавил из себя заклинатель. Между бровей появилась морщинка. (Ну, зато не паническая атака с попыткой самоубийства, как у целителя Му) – Все хорошо, не бойся. Это просто реакция нервной системы. – Айва прижалась своим лбом к чужому, делясь спокойствием. – Тебе нужно отдохнуть. Ее мгновенно попытались боднуть. – Ничего мне не нужно! Я в порядке! – Зашипел Шэнь. Зажмурился, отлично понимая, что говорит неправду. – Тебе вон, сердце пробили, а ты живая и еще Лю Цинге нос ломаешь! Руки у него висели плетями, пальцы не сгибались. – Ну так это я, а ты – хрупкий человек. – Мягко возразила Айва. Погладила успокаивающе чужую расслабленную ладонь. – Я тебя буквально четыре дня назад вытащила из подземелья, сегодня утром ты еще был калекой, а сейчас у тебя все конечности на месте, мир цел, и все живы. Ты молодец, что сумел весь день продержаться. – Дура. – Припечатал заклинатель. Закусил губу, пытаясь взять под контроль собственное тело. – Я Горный Лорд, меня не может прибить какая-то жалкая истерика! (Эта упертость напоминала чем-то ту, когда Шэнь не хотел есть кашу) Айва просунула ладонь под чужие колени и спину, и выпрямилась с человеком на руках. Теперь, с полным набором конечностей и не похожий на обтянутый кожей скелет, он был гораздо тяжелее. Но, согласитесь, приятнее носить на руках не умирающего калеку, боясь неловким движением раздавить ему хрупкие косточки, а относительно здорового человека. – У тебя ребра треснуты, шишка на затылке, и что-то с желудком. Опять. – Посетовала она негромко, укладывая Шэня на кровать в покоях, которые ей выделили. Потянулась к туго затянутым поясам. В хозяйскую спальню ей было сказано не входить – Айва и не пойдет. – И кости левой руки повреждены. Тут и тут, – едва коснулась она пальцем нужных мест. – Давай подлечу, пока моя кровь в тебе не уснула. – Ты же сказала, что истощила резервы. – Возразил Шэнь негромко, держа глаза закрытыми. – Я не хочу, чтобы ты рассыпалась. – Никуда я не рассыплюсь, не бойся. – Пообещала Айва, и осторожно вытянула его из вороха слоев тончайшего шелка, оставив самые нижние, без вышивки. Все бы ничего, но широкий пояс, жесткая вышивка и тесная одежда – не то, в чем приятно засыпать. Как и обувь. – Шэнь, все хорошо. – Усевшись рядом, она прикоснулась одной ладонью к чужому виску, а второй легонько сжав прохладные длинные пальцы. – Ты сейчас в безопасности, вся твоя семья жива, ты дома. Ты не вернешься в то подземелье. – А если будущее повторится? – Тоскливо спросил человек, не открывая глаз. – Что, если оно статично, и все опять будет так же. Их всех искалечат и убьют, а меня, меня... Айва склонилась, прикоснулась губами к его лбу, притормаживая чужую нервную систему. Успокаивая. – Я тебя опять украду. – А моя семья? – Голос у Шэня задрожал. Не открывая глаз, он повернул голову, утыкаясь лицом ей в шею. – Значит, украду и их тоже. – Пообещала Айва шепотом, укладываясь поудобнее и гладя человека по волосам, из которых успела вытащить все заколки. «Тупой упертый артефакт» Ах, хрупкий человек-заклинатель, ты бы знал, как близка твоя характеристика к истине. (Только вот сестра называла Айву не артефактом, а бессердечной) ...Шэнь беззвучно плакал ей в шею, пока не выдохся и не уснул.