Плод в ладонях

...Солнечный луч коснулся щеки, упал теплой лентой на глаза, разрушая оболочку сна. Му Цинфан вздохнул и попытался закрыть лицо ладонью. Он же всегда перед сном закрывает ставни, чтобы солнце по утрам не слепило. А сейчас что, забыл? – Проснулся, котеночек? – Мягко пропело рядом. Цинфан часто заморгал, пытаясь побыстрее привыкнуть к слепящему солнцу. Сел... Попытался, так как на плечи легли тяжелые ладони, возвращая обратно на подушки. – Ну-ну, вскакивает он. – Пробасил Вэй Цинвэй шепотом. – Шустрый какой, поглядите только. – Что-то случилось? – Цинфан окончательно проморгался и убедился, что находится не в своей спальне на пике Цяньцяо. А очень даже на пике Цюндин. В гостевых покоях для Горных Лордов. (И даже не в покоях Главы Школы... Хотя эту постыдную мысль целитель мгновенно запихнул подальше, в свой самый дальний и темный угол) – Да так, сущая мелочь, котеночек. – Ци Цинци, удобно развалившись на второй половине кровати, абсолютно бесстыдно крутила в руках собственную курительную трубку. – Что последним ты помнишь? Му Цинфан часто заморгал. Поерзал, подпихивая себе подушку под спину, чтобы было удобнее полусидеть. – Лю Цинге устроил погром в Красном Павильоне, едва не убил шисюна Шэня, потом мы все были на собрании, эм... – Начал он перечислять, по детской еще привычке загибая пальцы. – Там еще была девушка, похожая как две капли воды на нашего шиди Лю... Она еще его гуань и заколку с лентой вернула, а те были под завязку напитаны демонической ци... Ой. Целитель судорожно прижал ладони к собственной шее, ощупывая кожу. – Мне же привиделось, будто бы я себя... Пытался? – Жалобно уточнил Цинфан у Горных Лордов. Старший брат и сестра переглянулись между собой с таким видом, что у целителя мгновенно заболело что-то под ребрами. – Ты вполне успешно. – Вздохнула Цинци, и привычным жестом взлохматила ему волосы. – Глава Школы попросил, чтобы мы в твоем присутствии свои заколки временно снимали. Чтобы не случился рецидив... Повезло еще, что шисюн Шэнь откопал где-то столь мощный живой артефакт. – Артефакт. – Эхом повторил Цинфан. Шмыгнул носом. – Нет, стой! Но я не чувствую ни швов, ни шрама! Цинвэй, дай мне зеркальце пожалуйста! ...Никаких следов действительно не было. Гладкая бледная кожа. И сканирование с помощью ци не обнаружило даже места раны. А он не увидел технику! И сейчас не понимает, как все происходило! – А сколько времени я спал? – Жалобно уточнил Цинфан. – Несколько недель? – Неа. – Прогудел успокаивающе старший брат. – Вечер и ночь. А сейчас утро только. ...Меньше половины суток. И никаких следов! Будто бы и не было никакой раны! – А... А эта дева-артефакт... Она же еще находится на Цанцюн? – С надеждой уточнил целитель. – Шэнь-шисюн же не отпустил ее никуда? – Она с вторым братом на Цинцзин. – Успокоила его Цинци. – Мы могли бы его вызвать... Тебе нужно срочно? Да как они не понимают? – Конечно! – Горячо согласился Цинфан. Пощупал еще раз шею. А если лечь в полный сканирующий круг, можно будет определить место раны? – Это уникальная техника лечения! Я никогда о подобном не слышал и не читал! Да я даже не увидел, как происходит сам процесс исцеления! Пожалуйста, вы можете позвать братца Шэня и его артефакт? Старшие брат и сестра переглянулись. Вздохнули синхронно. – Узнаю младшенького. – Вздохнул Цинвэй. Ци Цинци согласно кхекнула, а когда целитель на нее уставился, лишь закатила глаза. – Кому что, а котеночку подавай новую технику лечения! ...Вот же дурни! ...Мобэй определенно умер. Ушел в небытие, держа за руку своего драгоценного супруга. Он не мог стоять в каком-то коридоре, пребывая во плоти собственного тела. Тела, которое Император рассек мечом. Мобэй отчетливо помнил собственную смерть. Помнил улыбку Цинхуа, что смотрел на него блестящими глазами и вел куда-то за грань. Ему и вправду было все равно, куда. Главное – рука об руку с супругом, что был дороже всего. ...Небесная демоница. Точно. Она дала ему крови, чтобы Мобэй мог попытаться отомстить за своего Цинхуа. Она не обещала помочь, но уже одна возможность, один шанс на попытку – это было больше, чем ничего. Небесная демоница уничтожила кровяных паразитов в теле Мобэя, и одним этим оказала неоценимую услугу. Да, он оказался слабее Императора, но он попытался. Мобэй протянул руку, пытаясь нащупать пальцами стену – и ощутил под ладонями лед. ...Ах да. Точно. Если его выдернули из посмертия, вернули в кошмар жизни без супруга, то Мобэй просто убьет себя. Пустит крошечную ледяную стрелу себе в мозг, перережет нити души и тела, и Император не успеет его остановить. Самый преданный слуга, его правая рука – и постыдно сбежит... Пусть. – Мой Король! Мой Король! – Знакомый голос прокатился эхом по коридору, и в Мобэя врезался кто-то легкий и низенький! – Я опоздал, мой Король! Ты не представляешь, что у нас там сегодня произошло! Представляешь, мой шиди Лю немножко схватил искажение ци и попытался убить шисюна Шэня! А потом еще и на шиди Му напал! А мне пришлось держаться за беснующийся Ченлуань и молиться всем богам, чтобы я этот дурной меч удержал! Представляешь какой стресс для моего маленького хрупкого тела? Я так испугался, так испугался! Пришлось влетать прямо в окно, а я терпеть не могу влетать в окна, постоянно то плечо отобью, то гуань сорву! Мобэй не понял, что сделал первым – обнял Цинхуа или упал на колени. Он просто осознал, что цепляется за своего маленького супруга и смотрит на него снизу вверх. Прекрасный Цинхуа щебетал, будто крошечная птаха с человеческих земель. Увлеченно рассказывал о новостях за день, о причине задержки, обещал посмотреть бумаги Северного царства утром, потому что «сейчас, мой Король, у меня совершенно нет времени, это очень-очень важно!» Цинхуа был жив. Он выглядел моложе, чем помнил его Мобэй. Цинхуа улыбался, пах яблоками, чернилами и благовониями, которые курили во время собраний Горных Лордов. (Мобэй думал, что забыл этот запах. Но нет, помнил) ...Кто-то из оставшихся Небожителей сжалился над демоном-неудачником и подарил ему такое посмертие? (Они никогда не были добры к живущим в Демоническом Царстве) ...Небесная демоница! Как она сказала? «Разовая акция, демон. На повтор не рассчитывай» ...Ему... Позволили один раз вернуться назад в прошлое? ...Да? – Мой Король! Ты чего? Ты что, плачешь? – Крошечные мягкие теплые лапки Цинхуа легли Мобэю на лицо. – Смотри же – никто не умер! И Шэнь шисюн в порядке, и шиди Му тоже уцелел! Шэнь достал восхитительный живой артефакт, ты себе даже не представляешь, насколько мощный! Мобэй смотрел на лицо Цинхуа снизу вверх, ощущая тепло ладоней супруга на щеках. – Цинхуа... – Позвал он, не представляя, что скажет. Что стоит сказать. (Мобэй не знает условий, по которым его одарили вторым шансом. Он не расскажет своему Супругу о том, что тому в будущем придется пережить. Мобэй просто не позволит этому случиться. Он не примет ни единого вызова на бой) Цинхуа улыбнулся, как умел улыбаться только он – и губами, и глазами, и всем лицом, – чмокнул Мобэя в кончик носа, прижался лбом к его лбу. – Мой Король... – Заговорщицки протянул его драгоценный супруг, заглядывая в глаза. Зашептал тихо-тихо, будто бы делился великой тайной. – Этот маленький слабый заклинатель сегодня узнал, что в будущем вы попытаетесь отомстить за мою смерть. Так что этот бесполезный намерен найти этого Императора и вырвать ему печень. ...Он знает?! Откуда?! – Цинхуа... – Вы восхитительны, мой Король. – Шепнул его супруг. И от шепота этого, горячего, голодного, Мобэя будто бы бросили в жерло вулкана. – Так что я не допущу, чтобы кто-то посмел тебя обидеть. Тебя и мою семью. Мобэй чувствовал дыхание Цинхуа на собственных губах, и чувствовал ровное чужое сердцебиение пальцами, ощущал тепло человеческого тела всей кожей. Принц Севера не мог насмотреться на своего супруга, что сейчас больше походил на небожителя, чем на смертного. (Если только могут демоны стать небожителями) – А голову Императора я подам тебе на серебряном блюде. – Кровожадно закончил Цинхуа, смотря своими невозможными, блестящими глазами на Мобэя. ...Небесная демоница. Мобэй обещал ей клятву. Нужно будет найти ее и выполнить обещание. Ведь она дала ему не просто шанс отомстить. Она подарила ему чудо. Мобэй найдет ее... ...Только немного позже. Не этой ночью. ...Медитировать не получалось. Мысли не желали течь ровным потоком. Сбивались, цеплялись, путались. ...Будто Лю Цинге пытался бежать сквозь густой лес с распущенными волосами, и то и дело застревал в ветках. Заклинатель пытался выбросить все из головы. Пытался сосредоточиться на звуке капающей воды, что едва был слышен возле одной из стен пещеры. Пещеры, где его заперли. ...Ублюдки все продумали. Они все были в сговоре. Все заодно. Все прикрывали друг друга, а когда Лю Цинге все узнал – они его запихнули в пещеры Линси. А он еще уважал Главу Юэ! ...Они его не выпустят. Запечатают вход в эту пещеру талисманами, завалят камнями, запретят входить. Застирают, как позорное пятно от чернил на рукаве, чтобы не смущать грязью дорогих гостей. (Отец никогда не присутствовал на праздничных обедах) Мыслей было слишком много. Лю Цинге не мог их удержать в узде. Не мог взять под контроль. Вскочив, он принялся бродить по своей темнице, стараясь дышать на счет. Это всегда помогало. Это раньше всегда помогало. ...Собственные волосы, длинные, спутанные, постоянно падали на лицо. Мерзкие крысы отобрали ленту, отобрали гуань, лишили меча. Без своих атрибутов Лю Цинге остается Лордом пика Байчжань, да? «У тебя могло бы быть два Наставника» Если могло быть два Бога Войны, то так же верно утверждение, что у Цанцюн может и не быть Богов Войны вовсе. Так ведь? ...Они его заперли и забыли. Говорили, что Лю Цинге их брат, их семья – и запихнули в этот каменный мешок, где уже даже воздуха не хватало. Лицемерные ублюдки. (Никто никогда не спрашивал, как поживает его отец) Никто не спросит, куда исчез Лю Цинге. Ха, он ушел в уединенную медитацию! Конечно! И даже не нужно назначать нового Лорда! Достаточно натянуть на бешеную шлюху из борделя его одежду, нацепить его гуань, накрасить и вручить меч! И у Цанцюн будет послушный и молчаливый Бог Войны! Кто вообще рискнет бросить ему вызов или обнажить меч? (Его отец был из бедного рода, что, будто река, обмелел и зачах) ...Помойная крыса надругалась над его сестрой! Лю Цинге умрет, но отомстит! Он сделает это, чего бы ему не стоило! (Лю Цинге был маленьким, таким маленьким. Он не помнит, почему ночью пробрался в родительские покои. Он не знает, чего хотел и зачем так поступил) ...Миньянь наверняка плакала и просила Шэнь Цинцю остановиться! Она ничего не сделала! В чем она виновата? Лишь в том, что слабее Горного Лорда пика Цинцзин? В том, что связана кровными узами с Лю Цинге? В том, что она на него похожа? «Моя госпожа, пожалуйста! Пощадите!» (Лю Цинге из родительской спальни унес отец. У него было белый в розовые цветы халат, что странно пах. Это был последний раз, когда отец брал его на руки. Через несколько месяцев появилась Миньянь) ...Кажется, он разбил кулаки о стену. Заклинатель поднес разбитые костяшки к лицу, лизнул алую кровь. (Белый в розовые цветы халат, что странно пах для маленького ребенка) Если кровь падает на белую ткань, то та поначалу становится розовой... ...Лю Цинге успел согнуться. Его долго рвало кровью и желчью, желудочным соком. Желудок выворачивало, казалось – все его тело сейчас не выдержит, вывернется наизнанку, разойдется по шву, будто старое ханьфу. ...Его чем-то опоили. Цинге разбил чайник, опрокинул поднос, отпихнул подальше оставленное Цинхуа (лицемерная крыса!) одеяло. Забился в противоположный угол, вцепился руками в волосы. ...Красное вокруг головы Му Цинфана. Бешеная баба опускается на колени рядом с ним, вытягивает из шеи осколок заколки. ...Белая одежда Бога Войны, что пропитывается чужой кровью. (Красное пачкает белое, и поначалу выходит розовое) «Пощадите!» ...Это кричала Миньянь, да? Да? Верно? Она наверняка умоляла пощадить ее! Она пришла к Лю Цинге в надежде на спасение. В попытке защиты. На руках ее пятнами виднелись синяки. (Отец дрожал и уносил Цинге в детскую спальню. Просил больше не заходить без стука. Он покачивался, будто бы ему было тяжело идти. Лю Цинге было так страшно за отца) ...Отец в безопасности. Он дома, рядом с матушкой. С ним все хорошо. (Он только сидел в саду или вышивал. Он никогда не бегал с ним, не играл, не разговаривал. Только смотрел и молчал) ...Лю Цинге выберется и убьет всех своих фальшивых братьев, что столько лет скрывали от него свое гнилое нутро. Ему просто нужно успокоиться. Взять мысли под контроль. (Кровь на белом. Тонкие запястья отца покрыты фиолетовыми цветами) У Миньянь были синяки на запястьях. Отпечатки чужих пальцев, сильных ладоней... ...Будто бы пальцами влезли в синие чернила, а потом размазали по коже. ...Миньянь не пахла кровью. Ее платье было в красных пятнах. (Матушка сказала, что отец утомился, и не стоит его тревожить. Матушке стоит верить) Миньянь стоит верить. ...Мысли бежали все быстрее. Обрывались, путались, меняли направление. Нити вышивки, что смяли в один уродливый ком. Лю Цинге дернул себя за волосы раз, второй. ...Кажется, у него началось искажение ци.