Плод в ладонях

...Наверное, так сказывался пустой резерв. Айва проснулась, ощущая к своей шее осторожные прикосновения. Под одеялом было тепло, мягко и спокойно. Снаружи был большой живой интересный мир, в котором она предположительно застряла на ближайшие тридцать-сорок лет. Если нашелся один потомок крылатых, то нужно искать и других. Не то чтобы она несла ответственность за коллективные действия всех ее родичей или желала искупить не свои грехи. Вовсе нет. Просто совокупность обстоятельств. У Айвы пустой резерв, и без возможности провалиться снова во времени и избежать собственной смерти весьма глупо прыгать по новым неизведанным мирам. Во-вторых – у нее имелся целый новый мир! Неизученный, загадочный, полный своих ракушек на берегах неизвестных морей и не посчитанных крокодильих зубов. (Или что тут было заместо крокодилов) В мире определенно можно было найти потомков, и это мгновенно переводило любопытство на новый уровень. Конечно, можно смело утверждать, что лишь аннерги – знатные любители навтыкать на границах своих территорий перьев и яростно «свое» охранять, но это немножко не так. Почти все сильные виды крылатых (и не только их) были подвержены такому. ...Так что Айва вполне обоснованно сможет накрыть крылом всех найденных потомков в этом мире. ...И Шэня заодно. Она его один раз из дворца утащила, в прошлое разум его вернула, и вообще – людей, столь похожих своей колючестью на лэлори еще нужно было поискать. – Ты притворяешься, что спишь. Хотя проснулась. – Недовольно зашептали рядом. Тонкие теплые пальцы с шеи не исчезли. Не открывая глаз, Айва расплылась в улыбке. – Пользователь, а ты как угадал? Шэнь сдавленно фыркнул. Погладил еще раз большим пальцем Айву под подбородком, будто большую кошку, сравнивая какие-то свои ощущения. – Когда ты проснулась, у тебя лицо глупым сделалось! – Поддельно недовольно фыркнул заклинатель. – Опять какие-то несуразности думаешь, да? Айва невнятно муркнула, наслаждаясь нехитрой лаской. Связь, действующая между ними через прикосновение, передавала чужие эмоции, и это было забавно. Особенно после того, как Шэнь от столь простого звука вдруг совершенно неожиданно покрылся мурашками. ...Она не припомнит, чтобы кто-то восторгался тем, что у Айвы красивая шея. И что она теплая, когда спит. – Что-то вроде того. – Наконец пришлось согласиться. – Я разобралась, как ощущать и видеть эту вашу ци, но вот со сбором и управлением пока торможу. Это как... Ты знаешь, как ловят креветок? Шэнь зафыркал что-то о том, что все это знают, завозился сконфуженно. – Тогда рыбу? – Предположила Айва мягко, за что получила недовольный тычок пальцем в лоб. – В море забрасывают сеть особым образом и тянут. Вот твоя ци – это как раз и есть рыба. Проблема в том, что нужно сплести сеть с ячейками определенного размера, чтобы она не уплыла. Нужна же не вся подряд рыба, а определенная, нужного размера. Заклинатель задумался ненадолго. – ...А удочкой? – Наконец предложил он неуверенно. – Есть же много способов добыть одну рыбешку. Айва поерзала, прижалась губами к чужому виску. – Так тоже можно, но это же будет медленно. Ты наверняка не собираешь ци по каплям. Она свободно течет и в тебе, и вокруг в мире. И тут я – прыгаю с удочкой и вылавливаю малька за мальком. Шэнь определенно представил себе эту картину, и по связи передалось легкое веселье. – Ну уж нет! Ты будешь меня позорить! – Наконец придумал он подходящий ответ, и под прикрытием одеял подобрался ближе. Потянулся весь, и Айва завершила чужое движение, обнимая заклинателя. ...Тогда, после дворца, его и касаться то было страшно – а вдруг сожмешь сильнее и переломаешь едва сросшиеся косточки? Сейчас же человек был цел, здоров, спокоен и прекрасен. И одновременно думал о десятке разных вещей. – ...Почему у него крылья? – Наконец оформил одну из своих мыслей в слова Шэнь, сделав вид что это просто Айва к нему прилипла, а он ее вовсе даже не обнимает. Ну вот нисколечки. И это не его руки Айву поперек живота обнимают. – У того артефакта. Это какой-то определенный этап развития? Или просто такой облик? И почему крылья у него одного? – Они и у Дяди есть. Только он их прячет. – Айва попыталась честно придумать, как в двух словах объяснить суть искажающих пространство складок, куда крылья прятались, и забуксовала. – Как я вещи в своей сумке. – А у тебя? Есть? – Теплые тонкие пальцы требовательно прощупали ткань на ее спине. Просчитали позвонки. Айва сдержалась от почти мурлыканья, и мстительно повторила касания на Шэне, отчего тот внезапно подавился воздухом. По связи передался отголосок легкого возбуждения, который, похоже, для заклинателя оказался ошеломительным. – Конечно. – П-п-покажешь? – Айва открыла глаза вовремя, чтобы понаблюдать, как судорожно Шэнь проводит кончиком языка по пересохшим губам. (Ну да. Они спят в обнимку уже точно две ночи, плюс кровь, плюс те пару дней в будущем, и этого достаточно, чтобы человеческое подсознание принялось разворачиваться из своей скорлупки, пытаясь выправиться в что-то более здоровое. А если Шэнь на это внимания не обращает, то и Айва указывать не будет) – Можно чуть-чуть попозже? – Попросила Айва, слушая чужое сбившееся дыхание. – Я сейчас не в лучшей форме. – Все так плохо? – Почему-то забеспокоился заклинатель. – Неа. Просто я выгляжу как ощипанная утка, которую не смогли засунуть в кастрюлю с кипящей водой. – Айва задумалась на миг. – Как большая ощипанная утка. Очень большая. Шэнь вздохнул, изображая, будто бы с огромным трудом дает такое соглашение, и, так и быть, он согласен подождать. – Прежде мне не доводилось спать в одной постели с уткой. – Наконец поддельно недовольным тоном заявил он. – С большой ощипанной уткой... К тому же – глупой. – Все бывает впервые. – Расслабленно кивнула Айва. – Зато эта утка утащила тебя из двор... – Учитель! – Теплую сонную расслабленность метко разбил девичий голос. – Учитель, я слышала, что вы вернулись ночью! Шэнь весь дернулся, вздрогнул, будто за миг покрылся колючками и иголками. Айва, не сдержавшись, закатила глаза. Что-то было впервые, а что-то имело привычку повторяться. Давайте начистоту, хорошо? Айва терпеть не может, когда ей мешают спать. И когда врываются на условно ее территорию без спроса, стука и разрешения. И когда мешают тешить мягких сонных лэлори. Или людей, что похожи на них характером. Проблема в том, что территория фактически не ее. И Шэнь – не ее. И отношения между ним и детьми, которых он учит (а он определенно был их учителем и воспитателем) – не то, куда ей можно лезть и что-то указывать. Может тут вообще так принято. Может, Шэнь и не захочет идти ей под крыло, а она уже пухом насыпала и распушилась довольно. Будет нехорошо, если Айва решит раскидывать тут перья и демонстрировать власть и авторитет. Даже если она высокородный аннерг и даже анг, и по идее имеет право. (Даже если по связи передалось, что Шэню поведение его ученицы не пришлось по перьям, и он подскочил с кровати, будто его кто укусил) ...И вообще – она же, согласно своей «биографии», должна была отыгрывать девицу из борделя, которая вроде как могла оказаться сестрой самого Бога Войны? И, кажется, даже могла претендовать на какое-то там наследство. Честно говоря – на наследство Айве было плевать. У нее и своего было столько, что не унести и не уволочь. Ей не нужно еще и чужого. Но если для поисков потомков нужен правильный статус – хорошо, Айва согласна подыграть... ...Ей нужна была расческа. Целенаправленно тибрить чужое при наличии собственного Айва не хотела, так что, сполоснувшись в купальне и переодевшись, выбралась в главную комнату, где они с Шэнем вчера ужинали. Где она вчера оставила свою сумку со всеми вещами. На столе уже остывал накрытый плетеными крышками завтрак, шел парок из чайничков, пахло чем-то фруктовым и сладким. ...А расчески не было. Не так. Не было сумки. Ее, Айвы, личной сумки, с которой она упорно и нудно гуляла по восьми десяткам мирам с того момента, как предыдущая окончательно растрепалась и порвалась. Не было сумки и всего содержимого в ней. ...Айва моргнула. Медленно помассировала пальцами висок. Терпеливо дождалась, когда из купален, уже отмытый, переодетый, расчесанный и ухоженный выплывет заклинатель. – Слушай, а те, кто еду носят, уборку не делают? – Наверное, вышло слишком серьезно, так как Шэнь мгновенно встрепенулся и нахмурился. – Делают конечно. – Куда они могли засунуть мою сумку? – Айва ткнула пальцем в сторону стола, где оставила ее прошлым вечером. – Не то, чтобы мне она срочно нужна, но там мои вещи. Не слишком ценные. Не очень дорогие. Но они были ее. Заклинатель сжал губы в тонкую линию. Задумчиво ушел в спальню, пошуршал там. Заглянул в еще одну комнатку, куда Айва еще не заглядывала. Обошел по периметру зал, будто бы сумка могла спрятаться за крошечные подушки или завалиться за столик с цинем. – ...Ладно, оставь. Я потом сама поищу. – Вздохнула Айва, снимая с блюд плетеную крышку. – Остынет все же. – Там очень большие ценности? – Несчастно, будто это он случайно сумку сжег, спросил Шэнь. Но за столик сел. – Нет. Мои записи, зарисовки, мелочи разные. Одеяло из будущего. Одежда. Оружие. – Айва хищно щелкнула палочками, сцапав кусочек яичного рулетика. – А, перья еще. Шэнь закашлялся. – То есть, когда ты говорила про ощипанную утку, ты не шутила?! – Наконец обвиняюще ткнул он своими палочками в нее. В палочках был зажат пучок яркой свежей зелени, и они оказались достаточно близко. Айва, философски приняв тот факт, что согласна и на зелень, губами подхватила внезапное угощение. ...На вкус как огурцы, порезанные на тончайшую соломку, и к которым забыли добавить соли. Но сойдет. Шэнь весь, от подбородка до лба, покрылся румянцем. – Утки прожорливые. – Миролюбиво заметила Айва. – Глупый артефакт! – Вспыхнул еще ярче заклинатель, и уткнулся взглядом в свою тарелку. – Утиный артефакт! – Конечно, Пользователь. А еще я очень страшная в двух состояниях – когда голодна и когда меня бесят. – Страшно-глупая утка-артефакт! – Мстительно припечатал Шэнь. Протянул вновь зажатые палочки с зеленью. А на взгляд Айвы лишь с превосходством приподнял бровь. – Утки щиплют травку. Угощение Айва приняла, не став все же сообщать, что утки еще очень больно могут щипаться, если их долго доставать. ...А завтрак закончить им не удалось. В какой-то момент один из талисманов на стене вспыхнул, и Шэнь, на миг замерев, побледнел. – Цинге вышел из пещер Линси. – Похоронным тоном сообщил заклинатель, и отложив палочки, изящно щелкнул пальцами. До этого абсолютно неподвижный меч в ножнах на подставки у двери вздрогнул и вылетев на улицу, завис прямо перед порогом, на высоте шага. Шэнь вскочил на плоскую сторону лезвия. Айва успела встать сразу позади него, цепляясь одной рукой за заклинателя. – Ты можешь крепче держаться?! – Раздраженно уточнил Шэнь, вполне быстро поднимаясь на мече в воздух и направляясь в сторону другого пика. Цюндин, кажется? – Пока нет. – Прожевав зажатый в зубах блинчик, невнятно призналась Айва. – Я тарелку держу. Заклинатель чуть шею себе не вывернул, пытаясь окинуть ее крайне подозрительным и недовольным взглядом. – А. Я еще босиком. – Невпечатленно добавила Айва. Меч качнуло, но она получила свой очень-очень хмурый взгляд. – Пользователь, там как бы Вольф и Дядя. Так что мне тоже надо. А одной рукой я могу схватить или обувь, или еду. Выбор очевиден. ...Вот, именно этого ей и не хватало для полного счастья. Тарелка с крошечными яичными блинчиками, которые можно есть прямо так, без приборов, пока летишь позади восхитительно почти-лэлори на волшебном мече и смотришь на удивительные пейзажи. Ни Вольф, ни Дядя по связи еще не орали, так что Айва вполне рационально предположила, что Шэнь зря так нервничает. ...Скорее всего Вольф просто позволил Цинге пройти под этими непонятными еще неизученными барьерами. Потомок как-никак. (Ну это же глупо – использовать лишь настроенные на определенный тип энергетики барьера. Старая добрая решетка всегда была надежней, и не отключалась от всяческих перебоев) Меч плавно сменил направление, спускаясь прямо над озерцом к входу к пещерам. Там, на белой площадке, было видно и Дядю, и спрятавшего крылья Вольфа, и простоволосого недовольного Цинге, что определенно собачился с кем-то из местных заклинателей. Циньюань? Цинхуа? О, и лекарь тоже. ...Айва слишком расслабилась. Сконцентрировала внимание на том, что впереди, упустив из виду все многообразие открытой местности. Сосредоточилась на забавной балансировке меча, на теплом плече Шэня, на блинчиках в тарелке. Мир вздрогнул, завертелся. Айва потеряла опору под ногами и пару мгновений падала, пока ее не дернули за руку. Тарелка с блинчиками с всплеском упала в воду, разбивая почти зеркальную гладь. – Ты!!! – Шэнь оказался впереди и внизу, на самом берегу озера. Меч дрожал вокруг него, будто живой, готовый рвануть вперед и вверх. Прямо в Айву. Айва задумчиво посмотрела на круги воды от блюда, потом медленно запрокинула голову и ощущая бегущую жидкость по лицу, рассматривая того, кто ухватил ее за руку. ...Голова. Ее ударили в висок рукоятью меча? Камнем? Чем-то плотным и твердым, надеясь вырубить. (Очень глупо пытаться убить аннерга камнем) – Ой, Учитель! – Фальшиво залебезил юноша, которого Айва прежде не встречала. Он тоже стоял на мече и держал Айву за руку так, чтобы она оставалась висеть в воздухе бесполезным мешком. – Ой, я, кажется, случайно в вас врезался! Извините этого глупого ученика, Учитель! У юноши были непослушные черные кудрявые волосы, пухлые блестящие губы и определенно безумный взгляд. Она его встречала? Айву чуть тряхнуло, и по ощущениям – подняли вверх еще на пару десятков метров. – Слушай, а ты не Император, а? – Язык неприятно заплетался, а кровь заливала глаза. Связь вздрогнула. «Нужна помощь?» «Помочь?» Спасибо, Айва обойдется. Она не маленькая неоперившаяся девочка. Сама разберется. Юноша перевел взгляд на нее. Ухмыльнулся неприятно. – Что, жаждешь присягнуть мне на верность? – Спросил он с превосходством. Моргнул. По черной радужке расползлись золотистые молнии. – ...Это ты. Ты посмела скрысить моего Учителя. – Предположим, я. – Послушно кивнула Айва, все еще болтаясь в воздухе. – Значит, ты точно Император. ...Похоже, пока они дрались, он успел хлебнуть ее крови. Неприятно, но не критично. Во второй руке у юной версии Императора откуда-то возник еще один меч – из черного металла, со странной даже на вид рукоятью. И вошел Айве между ребрами. – Я запомнил, что у тебя два сердца. – Сыто сообщил Император, и вытащив меч, вогнал его снова. Задевая острием золотой медальон. А потом разжал пальцы. Айва упала в воду. Как камень.