Плод в ладонях

...Айва упала. Бесценный живой артефакт, умеющий оборачивать время вспять и исцелять от даже смертельных ранений – окуталась золотистой рябью после второго удара мечом в грудь и, и, и... Упала. Рухнула в воду. ...Свистнул воздух, и над самой гладью воды солнечным лучом скользнул Цинхуа. Он был самым быстрым в полете на мече, но опоздал на миг. Закружился прямо над водой. Темные тяжелые воды озера Чистых Помыслов, озера, в котором ни один, даже самый отчаянный ученик не рискнет купаться, сомкнулись над головой девы-артефакта. ...Лю Цинге прыгал. Он был единственным из всех, кого знал Шэнь Цинцю, кто прыгнул в обманчивую глубину озера и сумел выплыть, кажется, на чистом упорстве. (Это... Это потому что он был потомком этих артефактов, которым ци и не нужна вовсе?) Его Наставник стоял на берегу, и когда Цинге выполз на мелководье – наградил ученика такой затрещиной, что у того пошла кровь носом. Озеро было бездонным, и ци, концентрированная сверх меры в воде, не давала заклинателям выплыть, делала тело тяжелым и утягивала в самую глубину. ...У них были мостки. И специально огороженная купальня на мелководье, доступная только Лордам. Слабые ученики вполне могли бы захлебнуться и там, где воды по колено. ...Айва упала в центре озера. – Учитель! – Ло Бинхе все еще завис на своем мече, держа второй, окровавленный, в руке. – Вы же понимаете, Учитель, что это все – ваша вина?! Ваша вина?! Ваша вина?! ...Учитель, ты же понимаешь, что смерть всех твоих лжебратьев – только и исключительно твоя вина? – Ло Бинхе. Император. – Онемевшими губами произнес Шэнь Цинцю. Сюя рядом с ним дрожала. ...Как тогда, когда Император раскрошил его меч. ...Кажется, где-то за его спиной кричал Ци-ге. Истошно орал Лю Цинге. Они были далеко. Бесконечно далеко. – Учитель, этот скромный всего лишь хотел, чтобы вы обращали на меня внимание! – Кривляясь, закричал Бинхе. В одной руке у него был меч. Во второй он держал оборванную золотую цепь с разбитым медальоном. – Но раз вы не хотите меня любить, то этот Император сделает так, чтобы и любить вам было больше некого! Раз я ее недостоин, то вы – тем более! Ибо я – Император Трех Ми... ...Вода медленно-медленно вспучилась, поднялась вверх гудящим потоком, разбилась на кипящие капли, разлетелась во все стороны... ...Красное, будто огонь, вспыхнуло перед глазами. – Назад! – Заорал Дядя, каким-то чудесным образом оказавшись перед Шэнем. Выставил руки вперед с растопыренными пальцами, будто удерживая незримую стену. Не стену. ...Тонкую, не толще стенки мыльного пузыря, перламутровую, едва заметную границу барьера, в которую с шипением врезались кипящие капли. Сюя задрожала. ...Не она одна. – У нее не было резерва. – Понимая, что его голос звучит слишком отстраненно и пусто, произнес Шэнь Цинцю, одновременно не понимая, кому он это говорит. Своей совести, которой, если верить словам Императора, у него и не было никогда? ...Все повторится. Ци-ге убьют, Цинвэю отрежут голову, Цинци отдадут демонам, Цинхуа будет убит собственным супругом, Цинфана оскопят и сделают слугой в гареме. Шэня снова отправят в подземелье. Цинге погибнет в пещерах Линси. ...Его опять сделают чудовищем и лишь усилителем для демонов. Все тщетно. Нет никакого смысла что-то пытаться сделать. Единственная, кто мог украсть его еще раз – получила смертельные раны и упала на дно озера Чистых Помыслов. Не достать, не починить. – Назад! – Снова крикнул красноволосый артефакт, и вдруг толкнул Шэнь Цинцю внезапно проявившемся крылом. С оперением огненным, горячим почти, сбивая заклинателя с ног. – Отойди назад, иначе заденет! Земля ударила по ладоням. – Уходите к себе. – Произнес Цинцю отстраненно. – Заберите Лю Цинге, раз уж он ваш потомок. Пусть хоть один мой брат избежит смерти. – Сдурел? Айва мне перья оборвет, если ты пострадаешь! – Фыркнул Дядя, передергивая крыльями и не поворачивая головы. – Айву убили! Император убил ее, тупой ты артефакт! – Сорвался Шэнь Цинцю. – Он пронзил ей оба сердца! Его подхватили под руки, потащили прочь от берега. В сторону пещер Линси. – Прямо оба, да? – Округлив глаза, уточнил абсолютно бестактно Вольф. Его волшебная чаша с ручкой куда-то исчезла. – Прям насмерть, правда? – Ты издеваешься?! – Вспыхнул Цинцю, и задергался, пытаясь вырваться из чужих рук. – Она же такой артефакт как и вы оба! В вас что, нет ни капли человеческого?! Вольф на миг закатил глаза, отслеживая кружащего в небе Ло Бинхе. – Ты прав. Ни капли. – Наконец сообщил крылатый артефакт, и быстро протащив заклинателя по мягкой траве, дотащил до площадки. Разжал руки. Встряхнул белыми крыльями. – Мы же не люди. И потом... Он выставил руку точь в точь как Дядя, создавая еще один прозрачный щит, о который разбились кипящая вода. – ...И потом – ты так уверен, заклинатель, что у Айвы только два сердца? – У нее нет резерва, чтобы вернуться в прошлое! – Кажется, теперь Шэня хватал Ци-ге, пытаясь то ли укрыть рукавами, то ли прижать к себе, то ли задвинуть за спину. Кажется, другие братья что-то ему кричали. – Ну да. – Равнодушно кивнул Вольф. – Вернуться в прошлое резерва нет. Но ты вообще представляешь себе, какая на это нужна прорва энергии? И вообще, уважаемые, рекомендую убраться куда подальше отсюда! Лучше – через дверь в наш Отдел! Прозрачный перламутровый щит вдруг словно смяло и снесло. Шэнь ощутил порыв воздуха – сухого, горячего, будто он не возле пещер Линси и почти на берегу озера, а где-то в полдень в центре демонической пустыни. Озеро перестало плеваться раскаленной водой. От него валил пар, будто от кастрюли с готовым супом, который забыли закрыть крышкой. До ушей Шэня донесся почти восторженный чужой вздох, а потом его снова подхватили на руки и принялись отступать к входу в пещеры. ...Его держал Лю Цинге, не сводя недовольного взгляда с кипящих вод озера. А потом воздух вздрогнул прямо перед ними. И на площадке, где еще несколько мгновений назад находились Лорды и артефакты, упало что-то. Что-то большое. Облепленное на глазах высыхающими и осыпающимися в пыль водорослями. С застрявшими в белоснежных волосах заживо сваренными рыбешками, с мертвым угрем и парой веток, будто рога. Что-то покрытое воняющим илом. Что-то с огромным количеством странных мокрых крыльев разного размера, только... ...Только без перьев. «Я выгляжу как большая ощипанная утка. Очень большая» Многокрылый феникс, только крылья его были измазаны илом, а вместо перьев был серовато-желтоватый пух. И на самых крупных, внешних, крыльях росло, будто у плешивого на макушке, по пять больших пера. Белых. От существа валил нестерпимый жар, будто это и не живое создание было, а жерло вулкана. – ...Для протокола – на меня напали. Я просто защищаюсь. – Знакомым, очень-очень знакомым спокойным голосом произнесло существо, медленно поднявшись на ноги. – Айва! – Кажется, это позвал Шэнь Цинцю. Или не он? Плевать. – А, Пользователь. – Создание медленно подняло руку, отбросило спутанные белые волосы назад, открывая мертвецки белое лицо и бесконечную голубизну глаз с зрачком крошечным, будто острие иглы. – Я все понять не могла, какого размера нужны ячейки, чтобы выловить рыбу нужного размера. Они у меня слишком большие получаются. А сейчас вот подумалось – что размер не важен. Она говорила отстраненно, будто в трансе. Будто еще спала. – Если у моей сети выходят слишком большие ячейки, то я просто сложу ее во много-много раз. И вычерпаю всю рыбу вместе с водой. – Айва медленно и плавно подняла ладонь. – Как ведром. А в следующее мгновение рядом будто пронесся порыв невидимого огня, обдавая заклинателей жаром. Трава под ногами у Вольфа обуглилась, скрутилась, чудом не касаясь его обуви. Кипящая вода взвилась в небеса столбом белоснежного шипящего пара. Волна жара прошлась по склону, обжигая зеленую траву и молодую рощу чуть дальше по склону. ...Это было бесконечно страшное зрелище – смотреть, как вся ци, что есть в воздухе, что тысячелетиями накапливалась в почве, что напитывала каждую травинку перед входом в пещеры Линси – вся эта прорва ци вместе с самой жизнью собирается между разведенными ладонями многокрылой девы-артефакта. Разгоняется, бежит по кругу, формируя золотое ядро – но вне тела. И за считанные мяо. ...И огромное, не меньше, чем у Главы Школы. (Если не больше) ...Настолько огромное, что походило не на золотое ядро даже. На яблоко. На плод. – ...Правда, такой объем единоразово обработать проблематично. Но можно попробовать кое-что... – Кажется, Айва говорила сама с собой. Мир перед ней рассекла черная полоса, и из проема портала выступил Император, который еще им не стал. ...Ло Бинхе. Мальчишка, которого уговорила принять на пик Иньин. Ребенок с кровью демона, что постоянно творил что-то непонятное, плохо учился и спорил с Мин Фанем. ...Как Шэнь Цинцю мог забыть имя Императора? (Как Шэнь Цинцю еще не выгнал мальчишку с пика? Тот творил столько всего, и Лорд Цинцзин каждый раз обещал себе, что этот раз последний, что эта выходка превысила меру его терпения, и что он не нанимался в няньки мальцу, который не готов учиться. ...И каждый раз Цинцю отвлекался. Забывал о мальчишке до следующего утра. Почему? ...А потом умер Цинге) – Как ты уцелела? – Истерично спросил Ло Бинхе. – Я же повредил тебе оба сердца! Айва смотрела лишь на золотое ядро в своих ладонях. – Два. Только два. – Будто отмахиваясь, буркнула живая дева-артефакт. – Я аннерг ранга анг, у меня пять сердец. – Тогда я просто снесу тебе голову! – В ярости закричал Император, и взмахнув черным мечом, намереваясь перерубить артефакту шею. ...Кажется, Шэнь закричал. Послал импульсом ци Сюя, пытаясь отбить удар. Отвести острое лезвие демонического клинка. Сделать хоть что-то. Синьмо ударил по шее девы-артефакта, готовый перерубить и ее, и белые волосы. Остановился, будто загудев. Будто Император ударил мечом по каменной скале. Даже искр не высек. Айва даже не шелохнулась. Сдула со лба спутанную белоснежную прядь волос. Окинула невыразительным взглядом Ло Бинхе с ног до макушки. Посмотрела хмуро на меч в его руках. – Не снес. – Подтверждая очевидное, наконец четко и внятно сообщила дева-артефакт с каким-то равнодушием, от которого Лордов бросило в дрожь. – А, точно. Я же меч хотела попробовать починить. Где моя сумка, император? – Если ты, шлюха, хочешь что-то получить от этого скромного, то тебе нужно хорошо попро... – Договорить Бинхе не успел. Айва сомкнула пальцы на его шее. Вздернула вверх, заставляя чужие ноги оторваться от земли. – Ты касался моих перьев. – Словно сообщая очевидное, сказала она. – Ладно, если тут заклинатели умеют призывать мечи, то можно и так... Что «так» стало понятно через несколько мяо. Воздух засвистел, будто его разрезали сотни тысяч стрел, и в следующий миг над Айвой закружились огромные белые перья. Некоторые были испачканы красным. И крошечные кусочки металла, бывшие когда-то единым целым. ...Сюаньсу. ...Сюаньсу, осколки которого Император ссыпал перед Шэнем в подземелье, желая показать, что и сильнейший в дзянху заклинатель ему не ровня. ...Сюаньсу из того будущего, осколки которого из подземелья вместе с искалеченным телом Шэня утащила дева-артефакт! Из того будущего, что должно было произойти. (И которого больше не будет) Шэнь Цинцю, завороженный, очарованный, смотрел, как поддельно медленно и плавно перья сворачиваются от жара, ссыхаются, рассыпаются в пепел, и тот прилипает к осколкам меча, соединяя их. Восстанавливая целостность клинка и добавляя ему рукоять. Кажется, это длилось вечность. Но прошло не больше десятка мяо. А потом живая дева-артефакт, продолжая удерживать одной рукой Императора за горло, вложила второй ладонью огромное золотое ядро, вплавила прямо в меч, пуская по лезвию сотни золотых молний-меридиан. Ло Бинхе извернулся, попытавшись ударить своим демоническим клинком. Попал по одному из крыльев, отчего то недовольно поджалось. Айва вздрогнула, будто ее отвлекли от чего-то очень интересного и увлекательного. Повернула голову, равнодушно посмотрев в лицо Императору, которого продолжала держать на весу. Будто щенка. ...Словно она вовсе забыла о нем. И ударила второй рукой. Голой ладонью. Прорывая светлую ученическую одежду, проламывая ребра, пробивая позвоночник Императору Трех Миров, которым Ло Бинхе еще не успел стать. Вырывая Императору, которого никто не сразил, и сердце с легкими, и прочие органы. Сжигая их жаром собственной кожи. Мгновенно и изнутри обращая в пепел и пыль тело Императора. ...Которым Ло Бинхе уже не станет. ...Нин Иньин нашли в бамбуковой роще на пике Цинцзин. Она лежала возле одного из родников, в луже крови. На коленях у нее нашли изодранную сумку. И несколько футляров с веерами, которые Шэнь Цинцю считал потерянными. ...Ее нашли слишком поздно. Судя по следам, любимая ученица Лорда Цинцзин раскрыла сумку в тот момент, когда Айва призвала перья и осколки меча Сюаньсу, которые неведомым образом сумела притащить из будущего. И перья, и блестящие кусочки металла рванулись на призыв сквозь тело девушки. Она сумела прожить чуть больше сяоши, но из-за всеобщего переполоха на Цанцюн и раннего утра никто из Наставников на заметил пропажи Иньин и не услышал криков из бамбуковой рощи. Лю Миньянь повезло чуть больше. Или не повезло вовсе. ...Утром она направлялась в сторону пещер Линси, пытаясь снова добиться встречи со своим братом. Она как раз дошла до рощи, когда Айва ударила жаром, собирая всю ци с округи. Она поберегла Лордов, что стояли совсем рядом, и возле них даже трава не пожухла. Лю Миньянь задело, и «сети» живого артефакта забрали у сестры Лю Цинге половину меридиан, золотое ядро. ...И половину тела. Лю Цинге первым бросился к младшей сестре. Опустился на колени, подсунул ладонь ей под голову, осторожно приподнял. Миньянь ударила его уцелевшей рукой по лицу. Вторая у нее ссохлась, будто обломанная веточка. – Ублюдок! Ты это специально! Специально! – Обвиняюще закричала она и замахнулась снова. На третий раз Бог Войны остановил чужую ладонь. – Лента. Она была проклята. – Глухо произнес Лю Цинге, заглядывая младшей сестре в глаза. – Зачем? Лю Миньянь заплакала. Попыталась выдернуть руку, чтобы ударить снова. – Потому что ты принадлежишь мне! И часть моего наследства! Ты должен быть только со мной! Ты можешь раздвигать ноги только передо мной, а не перед каким-то ссаным крысиным Лордом Цинцзин! Ты мой! Моя собственность! Кусок наследства! Ты мой! Мой! Ты должен послушно ложиться только под меня, как твое ничтожество отец перед нашей матушкой! Ты понимаешь, ублюдок?! – Она кричала. И кричала. И продолжала кричать, даже когда Лю Цинге осторожно переложил ее на расстеленный кем-то плащ. – Возможно ли... Организовать ей уход? – Неловко спросил он Му Цинфана, не глядя ему в глаза. – Ты отдашь мне свое ядро! – Продолжала надрываться Миньянь. – Я Наследница, оно поможет мне исцелиться! – Конечно, шисюн. – Целитель приподнял ладонь, осторожно погладил Цинге по плечу. – Хорошо. Я... Мне нужно подумать. Прошу меня извинить. – Неловко кивнув остальным, Бог Войны по выжженной, выгоревшей земле без капли ци пошел в сторону пещер Линси. Они находились за спинами Лордов, и потому уцелели полностью. ...На месте озера Чистых Помыслов оставалась глубокая яма. Вода в нем вся выкипела вместе с живностью и растениями. Цинхуа, чудом услышавший окрик Дяди, успел на своем мече метнуться назад и не попал под град кипящих капель, и теперь задумчиво пинал камушки на бывшем берегу. – Понадобится несколько лет, чтобы осадки снова наполнили озеро водой. Внутренние источники перегорели и запечатались. – Со вздохом поделилась Ци Цинци, успевшая побродить по высохшему дну. – ...Может и к лучшему. – Тяжело признал Шан Цинхуа. – И вообще, я могу попросить моего Короля, чтобы он тут наморозил огромную кучу льда. Тот растает и обернется водой. И концентрация ци упала, вряд ли озеро снова станет смертельным для любителей поплавать. Шэнь Цинцю сорвал голос. Сломал веер, что был у него на поясе. Переломал найденный под ногами прутик. – ...Пользователь, мне невозможно перерубить ни перья, ни волосы. – Кажется, в сотый раз спокойно повторила дева-артефакт, покладисто позволяющая на себя орать. – Откуда ты знаешь?! А если бы получилось?! – В сотый раз обвиняюще бросился на нее Лорд пика Цинцзин. – Не получилось бы. Я однажды придумала материал, который считается самым твердым из известных. Только я могу менять ему форму и разбивать его. – Айва подцепила белую спутанную прядь, чуть наклонилась, вкладывая кончик ее в ладони заклинателю. – Мои волосы невозможно разрезать, если я этого не хочу. Шэнь Цинцю мстительно дернул дурную деву-артефакт за прядь. – А если бы?! – Не угомонился заклинатель и на двухсотый раз. ...И когда его обняли, не менее подло попытался тупой артефакт укусить за шею. Закашлялся – в рот мгновенно набился какой-то гадкий сухой песок и пыль. И только потом, ощущая, как его затапливает чужое спокойствие, вцепился руками в Айву. (Только стукнул ее по плечу один раз, показывая, что совершенно не волновался) – Больше никогда. Не смей. Меня так пугать. Поняла, тупой артефакт? – Постаравшись говорить так, чтобы голос не дрожал, выдал Шэнь Цинцю. – Иначе я тебя самолично убью. – Конечно, Пользователь. – Покладисто согласилась с ним Айва. Вздохнула устало. – ...А мне обеда ждать или можно чем-то перекусить? ...Юэ Циньюань задумчиво держал в руках Сюаньсу. Его собственный меч спал в ножнах. Этот же звучал как Сюаньсу, отзывался так же, только... Только чище. Слушался даже не мысли – одного желания. ...И этот Сюаньсу, будучи без ножен, не пожирал жизненную силу Юэ Ци. – Вы... Уверены? – Снова уточнил Глава Школы. Ему еще никогда прежде не дарили его собственный меч, только... Из будущего? Перекованный прямо на глазах? С вплавленным в клинок золотым ядром? ...С впаянными в рукоять и лезвие огромными белоснежными перьями? – Посудите сами, Глава Школы. – Дядя вновь спрятал свои невозможно яркие крылья и теперь казался чуть меньше и тоньше, чем был. – Мы живые артефакты, и нам нет смысла забирать себе меч, который вроде как принадлежит вам. И потом, там, где мы обретаемся, нет ци. И других мечей тоже. Зачем обрекать несчастный клинок на одиночество? Ну, или можете считать его гарантом наших мирных намерений... – А что скажет создатель сего оружия? – Уточнил Юэ Циньюань, послав в сторону осторожный взгляд. Дядя закатил глаза. Прикоснулся кончиками пальцев к собственному горлу. – Терпеть не могу острые ковырялки. – Недовольно произнес он голосом, который принадлежал лишь Айве. Вздохнул и продолжил уже собственным. – Вы же своими глазами видели. Моей племяшке нет нужды использовать меч. У нее есть руки. Глава Школы Цанцюн чуть склонил голову, принимая подарок. ...Принимая мир.