Как не мои слова прольётся всё, что знаю я, и взглядом обернётся, закрывая мои глаза. Движением руки, движением, касанием руки сорвётся пелена, и свет собой накроет с головой. (с) Нулевой меридиан
Вэнь Кэсин ехал домой и думал, что вся его жизнь – это реклама безопасного секса. По радио орали “Океанами если напьемся, меридианами пересечемся”, и он уже подумывал, бросить где-нибудь на парковке машину и напиться прямо так. В конце концов, алкоголь теперь можно было купить в любой забегаловке, у него уже давно перестали спрашивать паспорт. И внешность, и шарм, и либидо, когда-то бывшие предметом его гордости, оставляли желать лучшего. С его графиком, разъездами, заказами и заказчиками пофлиртовать он мог разве что с кассиром на заправке «Тяньчуань» (единственное регулярное событие). Что он и делал последние несколько месяцев. Голос из окошка, расположенного на уровне ниже пояса, был потрясающе груб и возбуждающ. То есть, он, наверно, звучал недовольно, потому что хотелось же побыстрее рассчитать клиента, отпустить оплаченный бензин, закрыть окошечко и завалиться спать (единственная круглосуточная заправка поблизости, чем Вэнь Кэсин без зазрения совести и пользовался), но вслух высказываться не осмеливался. Слухи о владельце сети «Тяньчуань» доносили, что тот сурово дрючил работников за малейшие проступки. Проводя параллели со своей работой, Вэнь Кэсин даже предполагал, что ему там дали какое-нибудь пошлое прозвище типа «Тупые подкаты» или «Поздний ловелас». Вэнь Кэсин вздохнул, глядя правде в глаза. И время было позднее, и возраст перевалил за тридцатник, следовало остепениться и найти уже себе постоянного, если не любимого, то хотя бы переносимого мужика. Однажды в старинной книге он прочитал про ритуал, где, чтобы выйти замуж, девушки начинали собирать в сундук приданое. Эдакий намёк вселенной. А что ему-то собирать? Презервативы? Водку? Машина неприятно хрюкнула, и бортовой компьютер потребовал заехать на заправку, стрелка уровня топлива подтвердила. Видимо и сегодня несчастному кассиру от него не отделаться. Это была единственная заправка по пути домой. Наружное кассовое окошечко оказалось закрыто, пришлось тащиться внутрь светящегося ларька, просить бензин, оглядываться по сторонам невыспавшимися глазами. По радио дурным намёком снова орали “Океанами если напьемся, меридианами пересечемся”, и Вэнь Кэсину чудовищно захотелось ощутить себя, плавающим в этом океане любви, страсти и алкоголя. Он даже начал присматриваться к ассортименту. За прилавком стоял самый красивый мужчина, которого Вэнь Кэсин когда-либо видел, и недовольно смотрел на посетителя. – Мужчина, мы закрыты на переучёт! – рявкнул тот, кивнув на табличку, которую уставший посетитель проглядел. А затем, уже не скрываясь, вытащил из-под прилавка жестяную банку с пивом и выпил. Это был тот самый кассир, Вэнь Кэсин узнал бы этот голос из тысячи.Старые зазнобы послезавтра новый год, Чайник закипает, отключить автопилот Больше нету сил, больше нету сил. Уже в который раз сломался телефон, Истории про нас мы оставим на потом Между нами, между нами.
По радио снова пропели, кассир вслушался, многозначительно вздохнул и добил пиво. – Я быстро. Мне полный бак на вторую и… – Вэнь Кэсин, подбоченившись, оглядел витрину. Нельзя было так быстро уходить, он должен был соблюсти ритуал, пофлиртовать, сказать что-то пошлое, а потом наткнулся на это. – И как они? Светящиеся презервативы в коробке с обложкой, напоминающей сражающихся джедаев, нахально притягивали взгляд. – А… это вы, мистер Позднее зажигание, – тот тоже, видимо, узнал его по голосу и сразу перестал ершиться, проследил за взглядом, с любопытством взял в руки пачку, покрутил. – Не знаю, но мне тоже интересно.* * * *
– О, боже, у тебя такая тонкая талия, почему ты работаешь кассиром? – Заткнись и снимай штаны. С меня, придурок! – Меня Вэнь Кэсин зовут. – Будешь Лао Вэнь… Нет, там на пуговицах. Госсподи, давай я сам. – Зачем ты носишь на работу такие обтягивающие брюки, а если кто-то покусится на твою задницу? – Пока только ты. О! Да, ещё раз так сделай. О! О-о-о-о… – Я же тебе говорил, твой цветочек требует опыления. – Заткнись и неси меня. Крепче держи! Ты снял с меня обувь, я не пойду босиком по холодному полу. Не туда! В подсобку. Там нет камер. – О, А-Сюй! Да ты подготовился… – Почему А-Сюй? Вон там кровать. Она узкая, тебе придётся постараться, чтобы не упасть с меня. – Чтобы не выпасть из тебя? А-Сюй, ты так мило краснеешь. Я сделаю всё в лучшем виде. О, боже! Твоя задница божественна. А твои лопатки… – Ахх… смазка в кармане куртки. Не смотри на меня так. Нет, не всегда. На кассе взял. Сразу как тебя увидел. Так почему А-Сюй? – Ты лёгкий, как ивовый пух, и гибкий, как сама ива. Раздвинь ноги, А-Сюй. – Резинки надень сначала! И на меня! Хочу проверить, так ли ты умел, как болтаешь. За полгода все уши прожужжал, как с тобой будет хорошо. И свет выключи. Выключатель за шкафом. – О, боже! Они светятся! Я тебя вижу. У тебя синий! А-ха-ха-ха! «Да пребудет с тобой сила!» – Идиот! А у тебя красный, и что? «Сила — это то, что связывает всё воедино». Займись уже делом!* * * *
Такого спонтанного секса у Вэнь Кэсина ещё не было. На заправке. В пыльной подсобке. На узкой кровати. С кассиром. Как владелец архитектурного бюро «Долина Призраков» мог до такого опуститься, он не понимал, но, едва окунув пальцы в смазку, перестал заморачиваться. Нежное отверстие там, между чужих ног, принимало его пальцы с жадностью и страстью, а потом и не только пальцы. Кассир стонал под ним, извивался как угорь, умолял и прижимался. Даже его хриплый и недовольный голос, отпускающий грубые комментарии, был полон страсти и желания. Вэнь Кэсин влюбился сразу и бесповоротно. А потому нежно ласкал, целовал, согревал и приникал, как к самой большой ценности. – А-Сюй, пожалуйста, поцелуй меня, – просил он, и А-Сюй его целовал, вопреки ворчанию и показушному раздражению, а потом снова стонал и снова извивался в его руках, прося ещё. – Лао Вэнь… Лао Вэнь… Ах, что ты делаешь, я не хрустальная ваза… – Ты дороже, – не соглашался Вэнь Кэсин и снова проводил руками вдоль чужого тела, вызывая судорогу удовольствия.Как не моя душа метнётся, не взглянув назад, И что-то оборвётся, получая пламенный разряд. Движением руки, движением, касанием руки сорвётся пелена, и тень собой накроет с головой.
Орало радио и Вэнь Кэсин был с ним полностью согласен. Его уже накрыло волной. Через несколько часов у них закончились презервативы, но никто не хотел двигаться, а тем более идти в торговый зал. Они лежали друг на друге, на узкой односпальной кровати, застеленной колючим покрывалом, Вэнь Кэсин водил пальцами по коже, выписывая узоры, кассир бездумно гладил его по волосам, сматывая пряди в колечки. И оба они подпевали песне:Океанами если напьемся, Меридианами пересечемся И пусть я не number one, И даже не номер два, Но сердце своё отдам Я за тебя…
– А-Сюй, нам всё-таки нужно встать и закрыть дверь в магазин. И мою машину. – Не волнуйся, никто её не угонит. На заправках Тяньчуань везде камеры. В начале была парочка прецедентов, но теперь никто не осмеливается. Иначе сдохнут в подворотне. – У вас такой суровый хозяин? А-Сюй, а тебе ничего за это не будет? Может, увольняйся, а? Переезжай ко мне. Я тут рядом живу. Хорошо зарабатываю. – Ты всем это предлагаешь на первом свидании? – Только кассирам на заправке. – Я не кассир. Я владелец Тяньчуань. Тут далеко от города, постоянно приходится подменять кого-то. Если близко – то ладно. Но я не буду увольняться, как ты понимаешь. – А-Сю-у-у-й… Тогда, можно вопрос. Как тебе пришло в голову продавать светящиеся презервативы на заправке? – Я не продаю. Это мои были. Ты так внезапно появился, я растерялся, положил их на витрину. – А купил зачем? – Мне сказали, есть такой ритуал: если хочешь наладить личную жизнь, начни собирать приданое.