Сделка Призрака и Сатаны

      Призрак наблюдал за убранной гостиной с отражения в пенсне, которое закреплено на носу Коровьева. Прыжок был рискованный, но вполне оправданный — слуга сатаны не заметил ничего необычного. Только протёр слегка запачканный окуляр платком, прежде чем водрузить дужку на переносицу.       Теперь обзор был более чем обширным — буквально, глазами слуг сатаны.       Гостиная в Москве не такая шикарная, как выбранные апартаменты в Париже, но места хватает с лихвой.       Воланд стоял напротив Маргариты, беседуя с ней о ненавистном ей критике Латунском, о романе и Понтии Пилате. Их руки почти соприкасались, когда Эрик увидел над их головами ту самую колоннаду и прокуратора. Мессир показывал Маргарите воспоминания прошлого. Глаза женщины неотрывно смотрели ему в глаза. А она сама была далеко отсюда. Её пальцы подрагивали в нескольких сантиметрах над ладонями Воланда.       Оторвавшись от видения, она собиралась уйти, когда Мессир гордо прогремел:        — Верно, верно! Никогда и ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут. Чего вы хотите за то, что были у меня хозяйкой? Просите об одной вещи, но только об одной.        — Только об одной — вполголоса повторяли слуги.        — Требуйте, требуйте, моя Донна, — он торжествующе приподнял подбородок, ожидая ответа, — одной вещи, — при этом пальцами он нетерпеливо потирал перстень на другой руке.       Марго было ринулась вперёд со вздохом, но остановилась в нерешительности, коснувшись пальцами правой серьги.        — Я хочу чтобы мне… — она осеклась, — я хочу, чтобы Фриде перестали подавать платок, — сказала она приглушённо, опустив голову.       Воздух вокруг заискрил. Гнев сатаны обрушился на слуг. Марго застыла, замороженная во времени.        — Почему она выбрала Фриду? — Коровьев, Бегемот и Азазелло упали на колени, как подкошенные. Только Гелла осталась стоять на ногах, слегка морщась и сжимая кулаки.        — Хозяин, всё было готово! — глухо лебезил Коровьев.        — Женщины бывают совершенно непредсказуемы! — поджимая уши, хрипел Бегемот.        — Она должна согрешить!!! — гремел голос хозяина, отражаясь от стен. Он провёл рукой в воздухе, снимая завесу. Слуги встали, откашливаясь.       Призрак вздохнул. Так вот, почему на неё не подействовали его чары на балу. Она не была полной грешницей, она не отвернулась от света. А значит, была ему неподвластна. И Фриду она выбрала бы и без его, Эрика, помощи. Признаться честно — призрак упивался зрелищем гневного Воланда, который не мог получить то, чего хочет. Сейчас он походил на капризного ребенка, которому не дали игрушку. Только вот этот ребенок своим недовольством мог разнести весь мир.       Эрик как мог старался не сопоставлять себя с дьяволом, но одновременно чувствовал небольшое сходство с ним самим. Горечь этого сравнения заставила его поморщиться. Он видел своё уродство в поступках мессира.       Но сейчас на кону было всё. Эрик подтолкнёт к нему Маргариту. Она выберет его и Воланд заберёт остатки света, повергая её душу во мрак. Вместе со светом угаснет в ней и любовь к мастеру. Сделка завершится.       Кристин же будет жить. Возможно даже будет петь в его театре. Сатана не доберётся до неё также, как добрался до призрака, который оказался в ловушке магических сил.       Он получит театр, убежище, и всё будет как прежде. Да, он сможет смотреть на неё издалека, но… Он не утащит её в ад. Он совершит акт самопожертвования, оставляя в своей душе крупицу искорёженной, но живой любви. По крайней мере, подставляя другую душу взамен возлюбленной, он глубоко внутри всё же надеялся на искупление.       Маргарита тем временем выбрала Фриду снова, несмотря на уговоры Коровьева, Бегемота и Азазелло. Горькое разочарование отразилось на лице мессира.       Он подошёл к ней со спины. Пальцами коснулся её волос, перебирая кудри. Милосердие… Ненавистное, непонятное для него чувство. Такое манящее, противоестественное его тёмному нутру.        — Так вы сделаете это? — Марго поворачивает подбородок, встречая взгляд разноцветных глаз.        — Ни в коем случае. Вы сделаете это сами. — громко говорит Воланд, пальцами придерживая её за подбородок. Он делает шаг назад и отводит взгляд в стену.        Знакомое чувство сдавленности появляется вокруг — горечь сатаны заставляет магию искрить, даря всем присутствующим в комнате ощущение безнадёжности. Эрик почувствовал, его это тоже коснулось. Он был окружён магией, и она колола, обжигала, неприятно щипала кожу, реагируя на своего тёмного повелителя. Так вот почему слуги слегка морщились, стоило Воланду сильно разозлиться! Одну только Геллу не брал его гнев. Была ли она защищена особыми чарами или своими собственными? Почему именно на неё не действовало изменение магического поля?        Фрида появилась в комнате и Марго заплакала, держа её за руки:        — Тебя прощают, тебя прощают! Не будут больше подавать платок.        Мессир нетерпеливо махнул рукой. Фрида исчезла, заливаясь слезами и целуя руки королевы. Он всё также стоял спиной, не в силах повернуться. Он потерял её.       Марго пристально смотрела ему в спину, ожидая, что он повернётся, скажет ей что-то напоследок. Но заговорила первой.        — Всего доброго, мессир. Прощайте.       Она гордо и уверенно пошла в сторону выхода.        — Стойте, — нетерпеливо, сдавленно сказал Воланд, оборачиваясь, сокращая расстояние между ними, — не будем наживаться на поступке непрактичного человека в праздничную ночь. Чего вы хотите для себя?       Момент истины. Время замирает, воцаряется тишина. Воланд тяжело дышит, впившись взглядом в лицо Маргариты. Она в замешательстве. Эрик понял — сейчас!       Рубин поворачивается.       Лицо призрака в маске появляется в зеркале на стене, чуть выше плеча Воланда.        — Я хочу, чтобы мне прямо сейчас, — она хватает мессира ладонями за лицо, и он садится перед ней на одно колено — сию же секунду, — страстно шепчет она, глядя ему в глаза. И осекается, поднимая взгляд на зеркало.       Эрик нервно сглатывает слюну. Он мотает головой, показывая, что этого делать не стоит. И аккуратно кивает в сторону макушки Воланда.        Маргарита замирает, глотая воздух. И всё вокруг замирает в ожидании её решения. Всё внутри неё противится, а душа ворочается, борется за себя, за любовь.       Слуги замерли в ожидании. Только Гелла, поджимая губы, продолжала перебирать вереницу своих жемчужных бус.        Маргарита тяжело дышит. Она чувствует подвох, тьму вокруг. Но сдаётся. Она поверила своему ангелу и опустила глаза на лицо Воланда.       «Неверный выбор окажется верным».        — Я хочу остаться с вами, мессир.       Он поднимается с колена, прижимая к себе Маргариту и страстно целуя её в губы.       Шах и мат белому королю. Игра окончена.

***

      От этого поцелуя у Маргариты закружилась голова. Она чувствовала, как её сознание проваливается в бездну. Поцелуем мессир буквально выпивал из неё прежнюю жизнь, свет, любовь.        Она стояла посреди темной залы, мраморные черные плиты пола не отражали света. Единственным источником света была она сама — издавая лёгкое свечение, она шла в бесконечной темноте в поисках хоть какой-нибудь жизни. И рядом с ней появлялись, как в дымке, её воспоминания. Смех и радость тускли, становясь менее живыми, черно-белыми, как кадры немого кино.       Она оглянулась. Мастер. Её мастер.        Его лицо тускнело и исчезало в дымке. Она пыталась схватиться за него, оставить себе, раствориться в легких невесомых облачках, вдохнуть их. Но ничего не работало.       Лицо мастера растворялось под её пальцами, и та нега, что тревожила её грудь, уходила. Пропадали и бабочки в животе, которые она чувствовала каждый раз, когда думала о нём. И вот остался в дымке злополучный роман, который сделал всё, чтобы соединить их. И Марго поняла, что равнодушна к нему. Всё, что тянуло её, вело, держало — обрушилось до основания, оставляя только сосущую пустоту.       Сосуд добра был опустошён до капли. Любви больше не было.       На смену этому злость, страсть и порок разгорались сильнее, заполняя демоническим хохотом уши, эхом разливаясь вокруг.        Она чувствовала себя снова живой, как тогда, когда в первые взяла в руки крем. Всемогущей, свободной, несвязанной ничем. Полной грудью сделав вдох, она расхохоталась.        И сейчас самыми яркими были пороки.        Вот она разносит квартиру критика Латунского. Жаль, что не придушила его собственными руками!        А здесь она прячет ярость внутри, живя с ненавистным мужем в дурацкой серой квартирке. Нужно было сжечь всё дотла и бежать, бежать!        Танец на балу. Взгляд разноцветных глаз. Бездна, в которую хочется падать снова и снова.        Она закрыла глаза и ответила на поцелуй.        Её руки снова стали чувствительными, тело налилось силой. Она притянула Воланда рукой за затылок, продолжая страстно целовать его в губы.        Воздух вокруг снова заискрил, на этот раз наполняясь самой тёмной энергией. Вокруг Маргариты и Мессира кружила воронка тёмных сил. Маргарита менялась на глазах — её тёмные витые кудри стали ещё длиннее, полупрозрачное бежевое платье выросло в пол нежнейшим чёрным шёлком, на талии появился золотой пояс с тончайшими узорами. Воланд держал её под спину, не в силах оторваться от её губ. Слуги ликовали, напитываясь тёмной энергией. Бегемот сыто икал.       Марго оторвалась от губ Воланда и подняла взгляд на Призрака, который смотрел на них из зеркала. Последняя слезинка скатилась с её глаз, и они полностью почернели. Эрик понял, что натворил. Он отдал её тьме, и тьма поглотила Маргариту. Мастер проиграл. Воланд выиграл. Сделка завершена.        Она моргнула, и глаза стали нормальными — только радужки потемнели, не оставляя и следа от её прежнего, тёплого карие оттенка добрых глаз.        Лицо её стало холодным, надменным.        Призрак не успел даже открыть рта, как что-то выдернуло его назад с огромной силой.